Афродизиак

Я дохожу до конца тоннеля. Сеть растянута под зияющей дырой, совсем как в прошлый раз, когда я её видела. Я поднимаюсь по лестнице на деревянную платформу, где Четыре поставил меня на ноги, и хватаюсь за брус, к которому приделана сеть. Мне бы не удалось подтянуться на нём, когда я впервые попала сюда, но сейчас я делаю это почти машинально и перекатываюсь на середину сети. Надо мной – пустые здания на краю Ямы и небо, тёмно-синее, беззвёздное. Луны нет. В прошлые разы, когда выходили статьи Эрудитов, друзья подбадривали меня, отвлекая и веселя. Но не сегодня. Сегодня я хочу побыть одна. Более того, я хочу подумать над тем, как буду проявлять лихачество в симуляции, чтобы никто ничего не заподозрил. Теперь моё имя на первом месте на доске. Стоило бы радоваться, но я знаю, что это значит. Мама предупреждала, просила быть в разы осторожнее на втором этапе инициации, советовала держаться в середине списка. Но я обогнала даже Питера. Теперь я рискую оказаться на месте Эда. Или на месте брата Тори. Со средней продолжительностью симуляции в три минуты сложно не привлекать внимание совета. А красуясь на доске выше Питера, сложно не привлекать внимание Хэйеса и его друзей. Ночное небо пустое и тихое, и моё сознание – тоже, впервые за четыре дня. Я пропускаю пальцы сквозь ячейки сети, вглядываясь в темноту над собой. Ветер задувает в дыру и овевает меня, слегка покачивая края моей широкой футболки. Ткань слишком тонкая, лёгкая и податливая. Я выпутываю пальцы из сети и поднимаю руки, обхватывая себя за плечи. Так теплее. Закрываю глаза и мысленно я снова в симуляции. Сегодня я была привязана к столбу, и Питер поджигал дрова у меня под ногами. Значит ли это, что я боюсь огня? Или же я боюсь Его? Ветер зловеще посвистывает, проносясь по крыше, по краю Ямы. Я рефлекторно распахиваю глаза и продолжаю всматриваться в темноту. Тело привыкло к прохладе, и я освобождаю свои плечи, поднимая руки над головой и снова цепляясь за сеть. На секунду я замираю, заметив над собой пятно темнее неба. Оно приближается слишком стремительно, чтобы я успела среагировать вовремя, приобретая человеческий силуэт. Я слишком много времени трачу на то, чтобы выпутать пальцы из сетки. Успеваю откатиться в сторону, но ухватиться за брус, на котором держится сеть, не успеваю. Критическая ошибка. Чьё-то тело ударяется о сеть, и мы оба отскакиваем от неё, сталкиваясь в воздухе. Юноша группируется, когда мы отталкиваемся от сети во второй раз, а затем накрывает меня своим телом, вдавливая в упругие, переплетающиеся нити. Даже в таком тусклом свечении я могу разглядеть его лицо, которое сейчас прямо напротив моего. Слишком близко. Питер. Я сразу вспоминаю сегодняшнюю симуляцию. Сердце ухает куда-то в пятки, а затем я вспоминаю инцидент после, и сердце начинает дико колотиться о стенки моей грудной клетки, грозясь выпрыгнуть в любую секунду. Я вытягиваю шею, чтобы поверх толпы посмотреть, что написано на доске, а головы поворачиваются в мою сторону. Моё имя на первом месте. Я читаю список сверху вниз. Кристина и Уилл на седьмом и девятом. Питер второй, но при виде его времени я понимаю, что разница между нами слишком заметна. Среднее время симуляции Питера – восемь минут. Моё – две минуты сорок пять секунд. Я стараюсь не сводить взгляд с доски, чтобы не встретиться с ним. Толпа неофитов постепенно рассеивается, и остаёмся только мы с Питером. Он медленно поворачивается, его руки и ноги напряжены до предела. Он бросает на меня не просто угрожающий взгляд – его глаза полыхают чистой ненавистью. Он идёт к своей кровати, но в последний момент вихрем оборачивается и припечатывает меня к стене, держа руками за плечи. Почти так же близко, как сейчас. – Я не позволю Сухарю меня обойти, – шипит он. – Как это тебе удалось? Как это, чёрт побери, тебе удалось? Его голос срывается на крик. Питер притягивает меня к себе на пару дюймов – я бы могла почувствовать его дыхание на своей коже, скажи он в этот момент что-либо – и снова ударяет о стену. Я стискиваю зубы, чтобы не заплакать, а потом бью его коленом в живот. Недостаточно сильно, чтобы причинить ему вред, но достаточно, чтобы отвлечь и вырваться из стальной хватки. – Не спится тебе, убогая? – его лицо украшает ухмылка, а тело продолжает вдавливать меня в сеть. Крепкие руки парня согнуты в локтях по обе стороны от меня, помогая сохранить опору, но он пошатывается и ещё ближе примыкает ко мне, когда я пытаюсь вырваться. Он прислоняется к моей щеке и тяжело дышит мне в шею, удерживая меня. Я пытаюсь замахнуться ногой, но попытки тщетны. – Второй раз этот трюк не пройдёт, – зловещий шепот щекочет этой фразой нежную кожу за моим ухом, и я сдаюсь, когда он коленом разводит мои ноги ещё шире, устраиваясь между моих бёдер. Эта поза, эта ситуация, этот парень – всё сводит меня с ума. Я хочу растаять и стечь сквозь сетку, лишь бы не находиться сейчас под ним. – Не находишь эту позу «немного» провокационной, Питер? – я пытаюсь достучаться до него хотя бы так, но мой вопрос лишь вызывает очередной смешок. – Что, стесняешься меня, Сухарь? Или боишься, что нас кто-нибудь увидит? Твой дружок Ал, например. Или ненаглядный Четыре. Брось, все видят, как ты смотришь на него. Питер говорит так, будто завидует, что никто не смотрит на него исподтишка. Или что на него не смотрю я? – Или же это твой Альтруизм? – Хэйес ухмыляется своей догадке, перекладывая вес лишь на одну из рук, а другой тянется к моей пояснице. Я не вижу его лица, но чётко могу представить, как он сейчас выглядит. Глаза блестят в полумраке из-за собственного искромётного остроумия, а рот чуть приоткрыт – его дыхание опаляет мою кожу сильнее прежнего. Полы широкой футболки разметались по сетке, оставляя небольшой участок кожи над узкими черными брюками, чему парень несказанно рад. Низкая посадка оголяет выпирающую тазовую кость. Питер кладёт руку мне на поясницу, обхватывая. – Всю жизнь прячешься за бесформенными серыми шмотками. Тебя никто никогда не трогал там, да, Трис? – он специально делает акцент на имени, растягивая последнюю букву в змеином шипении. Я не знаю, что он подразумевает под «там». Но он чуть сжимает меня за бок, словно напоминая о своём присутствии (будто я забывала), а затем ослабляет хватку и медленно поглаживает большим пальцем по моей выпирающей тазовой кости. Я втягиваю воздух ртом. – Прекрати. Он определённо знает, что нужно делать, чтобы добиться желаемой реакции. Мой голос уже сел от страха, и тело покрывается мурашками, когда Питер касается горячим языком моей шеи. Всего на секунду. А затем выпускает струйку воздуха из своего рта прямиком на влажный след. Я ёрзаю под ним, забывая, что он устроился меж моих бёдер. – Прекратить что? – делает вид, будто ничего не происходит, но последнее мое движение застаёт его врасплох. Я слышу, как он резко вдыхает, а на выдохе проскакивает едва уловимый стон. Этот риторический вопрос меня бесит, как бесит и беспомощность. Я просто не могу сопротивляться – делаю ещё хуже. Большим пальцем правой руки он поддевает край моих брюк и опускает руку ниже, обводя выступающую часть целиком, дотрагиваясь до резинки нижнего белья. Я не шевелюсь, закрыв глаза и закусив нижнюю губу до боли. Я не дышу. Он ведет пальцами по границе моей кожи, направляясь к позвоночнику, достигает его и по-свойски заправляет свою руку мне за пояс. Я лежу на его руке и чувствую его холодные пальцы, которые поддевают резинку белья и, минуя ложбинку, устраиваются на моей ягодице. – Питер, хватит, – я слишком быстрым шепотом выплёвываю слова, стараясь не дышать глубоко. Ткань футболки слишком тонкая, а тело слишком сильно реагирует на все его провокационные действия. Всё слишком «слишком». Я стараюсь дышать как можно реже, чтобы мои затвердевшие соски не касались его. Стараюсь втягивать живот, чтобы увеличить расстояние между нами. Но когда я втягиваю живот, моя грудь касается его груди, и он всё замечает. Хэйес ведёт кончиком носа линию от мочки моего уха, останавливаясь в миллиметре от моего носа. От него пахнет дымом и эвкалиптом. Он переносит вес на руку подо мной, а левой поддевает край моей футболки, скользя вверх по животу. – Ты просишь остановиться, – шепчет Питер, опаляя дыханием губы, – а сама постоянно ёрзаешь. Ты только распаляешь меня. Он наклоняется ближе, и я закрываю глаза. Его левая рука останавливается под моей грудью, на что я медленно выдыхаю, случайно задевая его губы. Он облизывает их, также случайно задевая мои языком. – Вот чёрт, – последнее, что он шепчет. Питер осторожно касается языком моей нижней губы, а затем слегка втягивает её. Я резко распахиваю глаза, но совсем ничего не вижу – он так близко. Его правая рука слегка сжимает мою ягодицу, отчего я опять ёрзаю под ним и подаюсь тазом вверх, задевая его пах. Питер коротко рычит мне в губы и прижимается ко мне сильнее, зажимая между рукой и пахом так, что я чувствую его эрекцию. Мне крышу сносит. Он. Меня. Хочет. Его левая рука поднимается на сантиметр выше, и я чувствую, что он вот-вот заденет напрягшийся сосок. Мычу ему прямо в губы, но Хэйесу это только на руку – он углубляет поцелуй, касаясь моего языка, а затем поднимает руку и кладёт её прямиком на грудь. Я пытаюсь разорвать поцелуй, рвано вдыхая и выдыхая воздух. Холодные пальцы перекатывают мой сосок, и я хнычу в попытке остановить его. Мне нужно попрактиковаться в этом, потому что каждое моё действие имеет ровно обратный эффект – Питер зажимает мой сосок между большим и указательным пальцами, слегка надавливая и поглаживая его, а я издаю томный стон, который глохнет в поцелуе. – Кхм-кхм… Меня словно ударяет током. Питер останавливается и бросает взгляд на коридор, тускло освещённый настенными лампами. – Не могли бы вы поискать более уединённое местечко? – голос Четыре не выражает абсолютно ничего. Питер ухмыляется, глядя на инструктора, и его ухмылка буквально кричит о том, кто сейчас под ним. – Не хватало ещё, чтобы на вас кто-нибудь спрыгнул, – он даже не представляет, как иронично это прозвучало. Хэйес перекатывается с меня и хватается за брус, подтягиваясь. Я слышу глухие шаги нашего инструктора и поднимаюсь на локтях, смотря ему вслед. Питер стоит на деревянной платформе рядом с сеткой и протягивает мне руку, совсем как Четыре в нашу первую встречу. Я падаю обратно на спину, качаясь на сетке. Питер уходит вслед за Четыре, а я остаюсь лежать неподвижно, крепко вцепившись в плетёные ячейки пальцами. *** На завтраке Питер уже ждал меня за соседним столом. Они с друзьями всегда занимали его. Уилл, Ал и Кристина активно обсуждали предстоящую финальную симуляцию и завершение инициации, а я молча ковыряла вилкой, протыкая маленькие горошинки. Четыре не проронил ни слова. Уже поднимаясь из-за стола, я бросила взгляд на соседний стол во второй раз и столкнулась им с Питером. Он смотрит с вызовом, густо обволакивая моё сознание, словно афродизиак. Опускает взгляд с моих глаз ниже. Затем ещё ниже. Я не выдерживаю и спешно ухожу. И когда Линн спросит у меня: – Ты скучаешь по своей бывшей фракции? Я отвечу: – Иногда. Вспомню ночное небо без звёзд и луны, холодный ветер, чужие руки на своём теле и стыд, густо разливающийся во мне, когда нас засекает Четыре. Вспомню и добавлю: – Там было спокойнее.