Легенда Ночи

Часть третья Укус По белой лилии стекает капля крови, Но чистоту ее не нарушает. И алой линией рисунок завершает, Как будто вену в лепестке проводит…     Рубиан Гарц В Домодедово мы прилетели около половины пятого. Мама была на дежурстве и не могла меня встретить. Она сказала по телефону, чтобы я обязательно взяла такси. Но я подумала, что и на маршрутке прекрасно доеду до метро. Я вышла из зоны контроля и, не глядя на встречающих, направилась к выходу. Голова немного кружилась после полета. Вдруг кто-то попытался взять мою сумку. Я невольно дернула рукой и с удивлением увидела рядом с собой однокурсника Диму. – Приветик, Лада! – как ни в чем не бывало сказал он и улыбнулся смущенно. – Давай сумку! Чего в нее вцепилась? – Дима! – рассмеялась я. – А ты тут какими судьбами? Ну, привет! – Решил тебя встретить, – пояснил он. – У нас дача по этому направлению. – Откуда ты узнал? – начала я, но Дима не дал мне закончить. – Да вчера звонил тебе, но ты была «вне зоны», – торопливо заговорил он, идя к выходу, я едва поспевала за ним, – ну я звякнул на домашний. Мама твоя подошла. Вот она и сказала, во сколько ты прилетаешь. Дай, думаю, встречу, все равно мимо еду. Ты возражаешь? – Ну что ты! – улыбнулась я. – Нет, конечно! – Я тебя до подъезда довезу, а то ты что-то бледная, – заметил Дима. – Но это наверняка после перелета. Сколько в воздухе провела? – Да почти четыре часа, – ответила я. Мы подошли к его машине. Дима закинул мою сумку на заднее сиденье и спросил: – Я покурю? – он достал из кармана куртки пачку сигарет и зажигалку. – Кури! – пожала я плечами. Дима улыбнулся немного растерянно и закурил. Я стояла напротив и внимательно на него смотрела. Меня, по правде говоря, удивило, что он сюда приехал. Да и в историю «дачи неподалеку» отчего-то мало верилось. Я знала, что нравлюсь ему, но не думала, что настолько. К тому же в данный момент я чувствовала себя так, будто вернулась с другой планеты как минимум. Я посмотрела в чистое ясное небо. На улице было довольно тепло. И даже снег почти сошел. – Как тут погода? – спросила я. – Знаешь, на удивление, – оживленно ответил Дима. – Когда ты уехала, сразу резко потеплело. Сама видишь, снега почти не осталось. Успел растаять за эту неделю. Как поездка? – без перехода поинтересовался он. – Отлично, – кратко ответила я и замолчала. Дима замялся и смотрел на меня немного напряженно. Он явно не знал, как себя вести. – А ты как время проводил? – спросила я, решив быть вежливой. – Суперски! – явно обрадовался он. – Гулял, катался на машине, ходил по ночным клубам, потом спал до обеда! Правда, пришлось два дня убить на съемки в одном клипе. Отец попросил, – небрежно добавил он. И посмотрел на мою реакцию. Но я не стала интересоваться, в каком клипе, какого режиссера, и он сразу приуныл. – Ты, наверное, устала после перелета, – заметил он, сминая остаток сигареты. – Немного, – ответила я. – Поедем? Дима суетливо открыл дверцу и усадил меня на переднее сиденье. Почти всю дорогу говорил в основном он. Я молча слушала, иногда вставляя ничего не значащие замечания. Но думала только о Греге. Дима высадил меня возле дома. Я поблагодарила его, сказала, что послезавтра увидимся в институте, и отправилась к подъезду. Я все еще недоумевала, зачем он меня встретил. Дома я первым делом отправилась в ванную. Приняв душ, сразу почувствовала себя лучше. Разобрав вещи, я улеглась на диван и позвонила маме. Она обрадовалась, что Дима все-таки меня встретил и довез. Когда мы закончили разговаривать, я призадумалась. Неужели Дима всерьез мною увлекся? Невероятно! По сравнению с остальными сокурсницами я выглядела довольно скромно, одевалась совсем не вызывающе, да и глазки ему никогда не строила. «Только этого мне не хватало! – со вздохом подумала я. – Надо понаблюдать за ним. И если он действительно увлекся, то напрямую сказать, что у меня есть парень». По правде говоря, меня удивило собственное равнодушие. Дима был очень интересным и достойным парнем. Раньше мне, как и любой девушке, льстило внимание. Но сейчас я была настолько поглощена Грегом, любовь так сильно захватила меня, что все остальное не имело никакого значения. Иногда меня даже пугало столь всепоглощающее чувство. Но по-другому я уже не могла жить. Я ежеминутно думала о любимом и знала, что счастье возможно лишь тогда, когда он будет рядом, я смогу видеть его глаза, слышать его голос и целовать его, как только захочу. Вечер прошел спокойно. Когда мама вернулась с дежурства, мы посидели на кухне, я рассказала о поездке. Она внимательно слушала. Вздохнув, заявила, что по-хорошему мне завидует и что Грег – достойный молодой человек. По правде говоря, я чувствовала определенное неудобство. Я маму искренне любила, и то, что мне приходилось постоянно ей лгать, угнетало. Но не могла же я сказать всю правду? Я никому не могла открыться, никому! Мама вдруг замолчала и пристально на меня посмотрела. Я с детства боялась этого взгляда и про себя называла его «мамин рентген». – Ты изменилась, Лада, – задумчиво произнесла она. – Даже не пойму, в чем дело. Но что-то в твоих глазах… Что-то такое, что заставляет щемить сердце. Ты случайно не поссорилась со своим мальчиком? – С чего ты взяла? – делано рассмеялась я. – У нас все хорошо! – Ты влюблена в него? – после паузы спросила она. Обычно мы на такие темы не разговаривали. Но я видела, что мама напряжена. Но чему тут было удивляться? После всего, что случилось со мной в Лондоне, я не могла остаться прежней. Я сама не замечала в себе никаких изменений, но любящий взгляд матери наверняка видел многое. – Да, я влюблена, – после паузы сказала я. – И у нас все хорошо! – Но я вижу, что ты улыбаешься, а в глазах на самом дне какая-то печаль. Или мне это только кажется? – задумчиво добавила она. – Может, я переутомилась? Вы точно не в ссоре? Но ответить я не успела, в дверь позвонили. – Кто это в такое время? – пробормотала мама и пошла открывать. Я услышала какое-то шуршание, радостные восклицания и вышла из кухни. Мама стояла посередине прихожей, ее лицо сияло. А возле ее ног на полу возвышалась огромная корзина белых роз. Их было, наверное, штук сто, не меньше. – Это тебе принесли, – восхищенно проговорила мама. – Курьер сказал, что просили передать на словах: «От Грега с любовью». – Ну вот видишь! – облегченно заулыбалась я. – А ты про какую-то ссору! Тебе все кажется, мама! – Какая красота! – прошептала она, обходя корзину вокруг. – Но ведь он в Лондоне! – И что? – засмеялась я. – Заказал по телефону, сейчас все просто! – И верно! – улыбнулась она, нюхая цветы. – Боже, какой запах! Они великолепны! Балует он тебя! Ну сколько они стоят? Кошмар! Даже неудобно как-то! – Мама, Грег далеко не из бедной семьи, – заметила я и прикусила губу, тут же вспомнив глубоко посаженные серые глаза Атанаса и его мрачную улыбку. Холодок пробежал по спине, на душе стало тоскливо. Я спрятала лицо в розы, вдыхая их тонкий аромат. Весь следующий день я провела дома, просто валяясь на диване и слушая музыку. Мне не хотелось никуда идти, никого видеть. Лиза позвонила около полудня и предложила прогуляться, но я сослалась на плохое самочувствие. Я слушала ее беззаботную болтовню – она, как всегда, была увлечена очередным молодым человеком и считала, что на этот раз все у них серьезно, – но думала только о Греге. И все яснее осознавала, насколько мы далеки от цели. Когда мы жили раздельно, все казалось довольно простым. Но как только мы оказывались рядом, непреодолимая страсть туманила головы, и я видела, что Грег просто не готов к тому, что должно произойти. Да, мы наконец-то прочитали текст легенды, который и породил поверье в среде вампиров, мы видели то, что произошло с Атанасом, но к решению проблемы нас это не приблизило. – И вот он на меня как набросится… прямо в клубе! Чуть ли не на барной стойке хотел… Лада? Ты чего молчишь-то?! Или тебе не интересно? Будто умерла там! – раздался возмущенный голос в трубке. – Слушаю я тебя, Лиза! – тут же отозвалась я. – Просто немного устала после перелета, вот и вялая. Не обращай внимания! – Ясно, – разочарованно проговорила она. – Ну отдыхай тогда! А то ты просто засыпаешь, я же чувствую! Редко мы стали видеться, – вздохнула она. – Почти не общаемся! Я ничего толком о тебе не знаю. – Рассказывать особо нечего. Ты же знаешь, я на первом курсе, все время на учебу уходит. Все друзья обижаются, что я стала редко звонить, да и в компаниях не появляюсь. – Ты всегда ботаном была, – заметила Лиза и хихикнула. – Тебе уж девятнадцать осенью будет, а ты все у нас пай-девочка. Пора любовью заниматься, а не учебой! Все принца ждешь? – Отстань! – засмеялась я. – Никого я не жду! – Ну и ладно! – не обиделась она. – Не хочешь, не рассказывай! Сиди все воскресенье дома! А я иду на рок-концерт! Пацан один пригласил. Его двоюродный брат на бас-гитаре играет. Сегодня выступают. Может, пойдешь? Я задумалась. Но, представив толпу пьяных рокеров, прокуренный клуб, перевозбужденную Лизу, отказалась. Когда мы закончили разговаривать, мое настроение испортилось. Я осознала, насколько мне стала неинтересной обычная жизнь моих сверстников. Я ведь как приехала, даже компьютер ни разу не включила. А раньше дня не могла прожить без аськи, без сайта «В контакте», без форумов и чатов. Но даже это перестало меня интересовать. Познакомившись с Грегом, я словно села в поезд и уезжаю все дальше, а Лиза, мои бывшие одноклассники и друзья остались на перроне. Хуже всего было то, что и мама будто бы там осталась. «Господи! – с тоской подумала я. – Так я скоро окажусь в полном одиночестве!» Грег позвонил мне около полуночи. – Люблю тебя! И я услышала чмоканье. Улыбнувшись, ответила, сдерживая дыхание: – И я тебя люблю… Больше жизни… больше всего на свете! – Но я люблю тебя больше! – упрямо произнес он и тихо засмеялся. – Спасибо за розы! Ты поверг маму в шок своим подарком. – Главное, чтобы тебе они понравились! – ответил Грег. – Когда ты будешь на них смотреть, помни, что каждый лепесточек этих цветов – мой поцелуй! Можешь как-нибудь на досуге посчитать, сколько раз я тебя целую, – добавил он и вновь засмеялся. И искрящаяся радость заполнила мое сердце и прогнала тоску. – Мне хочется, чтобы у тебя не было других занятий! – нежно проговорил Грег. – Считай мои поцелуи! Разве может быть занятие лучше? – Но завтра у меня начинаются другие, – вздохнула я. – Если не хочешь учиться, – быстро сказал Грег, – то брось институт! – Знаешь, – после паузы сказала я, – я много размышляла обо всем, о нашем будущем, и вот что хочу сказать. Я уверена, что у нас все получится, уверена, что ты станешь самым обычным парнем и мы будем вместе до самой смерти! Я окончу институт, получу профессию, мы поженимся, у нас родятся дети, будем жить вместе и оба ходить на работу. Ты ведь мне говорил, что учишься на дизайнера ювелирных украшений, хорошая профессия. Я замолчала. Мне хотелось верить, что все будет именно так. – Ты думаешь, счастье заключается именно в такой жизни? – после паузы осторожно спросил Грег. – Конечно! – быстро ответила я. – А тебя что-то не устраивает? – Мои родители без конца ссорились, насколько я помню. Отец даже бил мать… когда напивался, – произнес он. – Ясно, что все семейные пары живут по-разному, но какая-то тенденция все же прослеживается. – Что ты хочешь этим сказать? – засмеялась я. – Что ты будешь меня бить? – Нет, Ладушка! Ну что ты! – возмущенно ответил он. – Я говорю о том, что у всех семейных пар есть лишь два врага – привычка и… скука. Мне вдруг стало страшно, пока я тебя слушал, что мы можем превратиться вот в таких смертельно наскучивших друг другу людей. Я представил, что мы живем в браке лет десять… К тому же подумал, что ты совсем меня не знаешь, ты любишь во мне лишь… вампира, тебя привлекает именно это. И когда я превращусь в обычного парня Гришу восемнадцати лет, когда лишусь всех своих сверхспособностей, ты потеряешь ко мне всякий интерес. – Глупости! – раздраженно ответила я, хотя в душе понимала, что, возможно, в чем-то он прав. – Тогда я то же самое могу сказать и о тебе! И ты точно так же можешь разочароваться во мне. – Глупости! – повторил за мной Грег. – Я полюбил тебя такой, какая ты есть. С тобой-то никаких метаморфоз не произойдет. Знаю, как я сейчас выгляжу, хотя ни разу не видел своего отражения ни в зеркале, ни в воде. Я молод, хорош собой, утончен, аристократичен, загадочен, опасен и безумно богат. Это ли не идеал любой девушки? Представь, каким я стану после превращения! Грег замолчал, словно давал мне возможность увидеть. Мои глаза закрылись… …Я очутилась на улице. Под ногами было довольно скользко. Тонкая наледь на асфальте, грязный снег, серыми островками возвышающийся по краям дороги, стылое синее небо с начинающим садиться солнцем, голые ветви деревьев – пейзаж был весьма унылый. Я стояла возле какого-то здания, показавшегося мне знакомым. Не могла отделаться от ощущения, что нахожусь возле Политехнического музея. Тогда я медленно пошла вдоль стены. Завернула за угол и оказалась возле входа. И тут же увидела афишу. «Поэтический вечер Владимира Маяковского «Чистка современной поэзии», – гласила она. Внизу заметила приписку: «Состоится 17 февраля 1922 года». В этот момент двери распахнулись, и толпа возбужденных молодых людей вывалилась на улицу. Они размахивали руками и что-то бурно обсуждали. И тут я заметила Грега. Он шел рядом с высоким молодым мужчиной, лицо которого с крупными чертами, большими карими глазами и выступающим вперед подбородком показалось мне знакомым. Я приблизилась. – А имажинятам[23 - Имажинята – так В.В. Маяковский, по воспоминаниям современников, пренебрежительно называл представителей поэтического течения имажинизм.] не место среди поэтов! – раскатисто говорил мужчина. – Так что, дорогой товарищ, пиши хорошие стихи! Понятные простым советским людям! До меня дошло, что я вижу Владимира Маяковского. Грег смотрел на него восхищенно, потом пожал протянутую руку и остался стоять на месте, словно остолбенел от счастья. Его раскрасневшееся лицо именно это и выражало. Маяковский в окружении толпы двинулся дальше по улице. – Ты чего, Гришаня? – спросил невысокий светловолосый парень, выбежавший из музея. – Идешь? – Нет, – ответил очнувшийся от столбняка Грег. – Мне домой надо. У мамани сегодня именины. – Ну, я побежал! А то товарищи поэты уже далеконько ушли. До завтра! – торопливо проговорил паренек и умчался за удаляющейся толпой. Грег шумно вздохнул и посмотрел ему вслед. Видно было, что ему очень хочется отправиться вместе со всеми. Однако он повернул в другую сторону и медленно побрел вдоль стены музея. Перейдя дорогу, он отправился по Маросейке, затем углубился в один из переулков. Я двигалась практически рядом с ним. Я знала по своим прошлым трансам, что не существую в этой реальности, хотя все вижу, слышу и ощущаю. Скоро мы оказались в каком-то запущенном дворе. Грег направился к длинному дощатому дому барачного типа. Зашел в дверь под кривым ржавым козырьком, и мы очутились в длинном полутемном коридоре. Я услышала пьяные выкрики: где-то явно шумела компания. Но Грег не обратил на это внимания и быстро прошел в конец коридора. Он открыл дверь, и мы очутились в крохотной комнате. В центре стоял стол, покрытый чистой бумажной скатертью, на нем я увидела скромное угощение в виде большого квадратного пирога на щербатом блюде. Рядом громоздился чайник. В комнате была женщина, от силы лет сорока, с изможденным потускневшим лицом. Она была одета в серое платье фасона 20-х годов, с заниженной талией и укороченной до колен юбкой. У нее были черные, как у Грега, волосы. – Мама, прости, я опоздал! – сказал Грег, целуя ее. – Отец где? – Его срочно вызвали на завод, там какой-то аврал, – обеспокоенно ответила она. – Надеюсь, он вернется не поздно. Ты присаживайся, сынок! Может, выпьешь? – неуверенно спросила она и достала из буфета графинчик. – Нет, ты же знаешь, я не пью, – сказал Грег и достал из кармана бумажный сверток. – Это тебе, поздравляю с именинами! – Что там? – смущенно спросила она и взяла сверток. Она развернула бумагу и восхищенно вскрикнула. Я увидела в ее руках маленькую изящную фарфоровую вазочку нежно-розового цвета с тонким цветочным рисунком. – Прелесть! – прошептала она и осторожно поставила вазочку на комод в углу комнаты. – Мне тоже понравилась, – улыбнулся Грег. – Один мой товарищ продавал. Он сказал, что родители решили избавиться от мещанских вещей. А я вот купил. – Очень красиво! – согласилась мать Грега. – Где ты так задержался? – мягко поинтересовалась она, усаживаясь за стол и разрезая пирог. Грег устроился напротив нее и налил чай ей, затем себе. – На поэтическом вечере с ребятами были, – оживленно заговорил он. – Выступал поэт Маяковский. Ну ты слышала о нем, наверное! Наш, пролетарский! Говорил о том, что необходимо чистить поэтические ряды и устранять никому не нужные течения. Вот, в частности, про имажинизм много говорил. – А что это? – равнодушно спросила она. – «Имаж» от иностранного слова «имидж», – пояснил Грег. И я не смогла сдержать улыбку, таким важным стало его лицо. – Означает это слово – «образ», – продолжал он. – Есть такой крестьянский поэт Есенин. Тоже, поди, слышала? – Нет, сыночек, не знаю даже, кто это, – мягко произнесла она. – Я ведь на фабрике целыми днями. Откуда мне? – В общем, он придумал такое течение, чтобы образы были. Но имажинисты перегнули палку и стали какие-то мудреные стихи писать. Оттого-то в сентябрьскую склень На сухой и холодный суглинок, Головой размозжась о плетень, Облилась кровью ягод рябина…[24 - С. А. Есенин. Поэма «Сорокоуст», 1920.] — продекламировал Грег. Я видела, что его мать внимательно вслушивается в слова, ее лицо приняло недоуменное выражение. Но она промолчала. – А вот строчки закадычного дружка Есенина Толи Мариенгофа, тоже имажиниста, – с воодушевлением сказал Грег. Кровоточи, Капай Кровавой слюной Нежность. Сердца серебряный купол Матов суровой чернью…[25 - А. Б. Мариенгоф. «Кровоточи…», 1919.] – Не пойму я ничего, сыночек, – сказала мать и вздохнула. – Не нравится мне это. Ты уж извини, ради Христа! – Да не за что извиняться, мама! – взволнованно произнес Грег. – И правильно, что не нравится! А надо, чтобы стихи всем нравились! И были понятны. Вот Маяковский и выступает против таких стихов и таких поэтов! – добавил он. – Это правильно! – согласилась она. Я внимательно смотрела на него. Да, он, несомненно, сильно отличался от того Грега, которого я знала. Я видела юного эмоционального парня с подвижным румяным лицом, живыми голубыми глазами и растрепанными кудрями. Он был не таким загадочно-притягательным и отстраненно-холодным, как в нашей с ним реальности, а казался милым, наивным, чувствительным и открытым. Я подумала, что Грег после превращения будет точно таким же, но меня это не смущало. Меня вполне устраивал именно такой парень, и я, вне всякого сомнения, любила его. Я поняла, что мне в принципе все равно, в каком он облике – прекрасного холодного вампира или бедного пролетарского поэта. Я любила Грега, и мне нужен был только он, и никто другой… Я очнулась от его голоса в трубке. – Лада, – мягко позвал Грег. – Да, любимый, – отозвалась я и улыбнулась. – Все хорошо, – прошептал он. – Я все понял. – И я все поняла, – сказала я. – Люблю тебя. – Люблю, – ответил он. Спала я крепко. Утром чувствовала себя прекрасно. Собравшись, отправилась в институт. Я вошла в аудиторию и сразу увидела Иру. Она сидела за столом с весьма возбужденным видом. Заметив меня, замахала рукой. Приблизившись, я обомлела от ее внешнего вида. Ира сильно похудела. Но, видимо, из-за того, что так резко сбросила вес, выглядела она неважно. Лицо осунулось, упругая кожа обвисла и потеряла свежесть, глаза стали больше, но Ира их зачем-то ярко накрасила, что ей никогда не шло. На губы она наложила кричащую красную помаду, лишь усугубив общее отталкивающее впечатление. Когда мы поздоровались, она даже встала и начала вертеться передо мной, поглядывая по сторонам. Многие однокурсницы уже выразили ей свое удивление. – Вот, Ладка, видишь, как я здоровски похудела! Все каникулы только этим и занималась, – тараторила она. – Рецепт мне моя бывшая одноклассница подсказала. Она сама так двадцать килограммов сбросила! Вот! – И что за рецепт? – поинтересовалась одна из девушек. – Просто, как все гениальное! – с воодушевлением ответила Ира и закатила глаза от восторга. – Ежедневно принимаешь слабительное и мочегонное. Обычные таблетки, в аптеке всегда есть. И все! Видите эффект? – Вау! – ответила та. – Супер! – Но это вредно, – встряла я. – Так и обезвоживание получить недолго, к тому же минералы вымываются. Тебе нужно минеральную воду пить и витамины принимать. – Да? – заинтересовалась Ира. – Может, и правда? А то у меня что-то теперь голова часто кружится. – Правда, – кивнула я. – У меня мама медработник, так что можешь мне верить. Я столько всего по поводу здоровья и лекарств с детства наслышалась. – Ирка, ты чего такая зеленая? – спросил в этот момент один из вошедших в аудиторию парней. – Уксус, что ли, пьешь? – Дурак! – зло ответила она и покраснела. – Не обращай внимания. Но ты и правда бледная. – Сейчас румяна нанесу, – озабоченно сказала она, села за стол и открыла сумочку. – Ты бы лучше витамины приняла, – посоветовала я. – Диму не видела? – нарочито небрежным тоном поинтересовалась она. Я чуть не ляпнула, что он меня встретил в Домодедове, но вовремя спохватилась и промолчала. Ира, похоже, все еще была к нему неравнодушна и питала какие-то надежды. «Бог мой! – дошло до меня. – Ведь это она из-за него так похудела! Да она влюбилась!» И тут вошел Дима. Он поздоровался со всеми, перекинулся парой слов с парнями и направился, как обычно, к последнему столу. Но задержался возле нашего. Ира, как только он вошел в аудиторию, мгновенно убрала косметичку, выпрямилась и приняла отсутствующий вид. – Привет, девчонки! – как ни в чем не бывало поздоровался он. – Как отдохнули? Я поняла, что он не собирается афишировать, что встретил меня в аэропорту и подвез до дома, и вздохнула с облегчением. – Привет, – ответила я. – Хай! – небрежно бросила Ира и сделала равнодушное лицо. – Хорошо отдохнули, – сказала я. – А ты как? – Тоже неплохо, – ответил он и пошел на свое место. Я села за стол. Ира сразу привалилась к моему плечу и жарко зашептала в ухо: – Какой он лапочка! Ты видела, волосы сегодня распустил… Ему та-а-ак идет! Вот бы зарыться в них носом! Это та-а-ак сексуально, когда у парня длинные волосы. Я просто тащусь! – Не в моем вкусе, – ответила я. – Да ладно? – не поверила Ира, отодвинулась от меня и округлила глаза. – Ты мало общаешься с нашими девчонками, а я тебе говорю, что все от него без ума! – Да мне-то что? – начала я раздражаться. – Я-то не без ума! В этот момент в аудиторию вошел преподаватель. Начались занятия. Но Ира никак не могла сосредоточиться на предмете. Она без конца вертелась, оглядывалась, пыталась шептать мне на ухо, как она очарована Димой и как скучала без него все каникулы, пока не получила выговор от преподавателя. Я с трудом высидела первый день занятий. Мое настроение было сумрачным. Ира невыносимо меня раздражала, не давая думать о Греге. И когда закончилась последняя пара, я вздохнула с облегчением. На улице она догнала меня и схватила за локоть. – Ты сейчас куда? – возбужденно спросила она. – Может, зайдем в кафе, посидим? – С чего бы это? – недовольно сказала я. И тут увидела, что Дима идет за нами. – И Димочку с собой возьмем! – громко продолжила Ира. – Да, Димон? – развязно спросила она, поворачиваясь к нему. По его лицу я поняла, что он так же раздражен, как и я. И мне стало жаль Иру. Она явно ничего не замечает. Но ведь она влюблена, поэтому удивляться не приходилось. Я решила ей помочь. Повернувшись к Диме, спросила: – Хочешь с нами выпить по чашечке кофе? Он тут же оживился и взглянул на меня с явной надеждой. Я безмятежно улыбалась. Дима кивнул, подхватил нас под руки и направился к своей машине, припаркованной неподалеку от института. – А может, где-нибудь здесь? – предложила я. – Я ведь рядом живу, уезжать никуда не хочется. Хотя… – добавила я и украдкой подмигнула Ире, – вы можете вдвоем куда-нибудь поехать, а я – домой. Устала что-то… Ира радостно улыбнулась и с ожиданием посмотрела на Диму. Но я видела, что эта идея ему совсем не нравится. – Хорошо, давайте пойдем в кафешку возле метро, – наконец предложил он. – Оки! – с не меньшим воодушевлением согласилась Ира. Ей было все равно, куда идти, лишь бы с Димой. Мы пришли в кафе и заняли столик. Я, по правде говоря, чувствовала себя отвратительно. Невыносимая тоска навалилась на меня, я сама не понимала причину такого резкого спада настроения и в основном молчала, Дима тоже, зато Ира заливалась соловьем. Мы взяли по чашке кофе и пирожные. – Каникулы были ну вообще, – трещала она, – я из клубов просто не вылезала. В «Би-2» чумовой концерт был! Диджей Тузов зажигал. Просто вау! Потом еще с папкой в казино «Шангри Ла» ездили. Я пятьсот баксов выиграла, вот! – с гордостью сообщила она. – Потом себе отпадную кофточку купила. – На пятьсот баксов? – с затаенной иронией спросил Дима. – Ну не на все, конечно, – ответила Ира и кокетливо ему улыбнулась. – То-то ты так исхудала, – заметил Дима, – немудрено, если все каникулы по клубам таскалась. Ладно, я выйду покурю. Извините, девочки. Он встал. Мне, если честно, тоже захотелось встать и под благовидным предлогом уйти. Но Ира схватила меня за руку, ее глаза лихорадочно блестели. Как только Дима отошел от столика, она возбужденно заговорила: – Я больше не могу! Я просто без ума от него! Лада, а что, если я возьму и признаюсь ему в любви? А? – С ума сошла! – ответила я. – Зачем спешить? Пусть он проявит инициативу. – Ты так думаешь? – тут же поникла она. – Но ведь я ему нравлюсь? Он даже заметил, что я похудела. Я ведь только ради него стараюсь! Я и на фитнес уже записалась. Буду два раза в неделю в спортзал ходить. Даже персонального тренера оплатила. – А вот это правильно! – поддержала я. – И не для какого-нибудь парня нужно всегда быть в форме, а для себя! – Он вовсе не какой-нибудь! – обиделась Ира. – Дима самый лучший на свете! Я все равно его добьюсь! И пусть лучше никто не встает на моем пути! – Удачи! – пожелала я и поднялась. Я больше не могла выносить ее присутствия. Столь очевидная глупость раздражала, и я боялась, что наговорю грубостей. – Ты куда? – изумилась она. – Совсем забыла, – соврала я, – мне же домой нужно. С подружкой договорилась. Она меня уже ждет, наверное. – Так позвони ей! – предложила Ира. – Лучше пойду. К тому же у тебя будет возможность побыть с Димой наедине. – Ах, так ты поэтому решила удалиться? – расплылась она в широкой улыбке. – Знаешь, я тебе даже благодарна. Ты очень чуткая! – Вот и хорошо! До завтра! – ответила я и направилась к выходу. Когда я вышла на улицу, Дима как раз бросил окурок в урну. Увидев меня, он нахмурился. – Ты куда, Лада? – спросил он. – Домой, – быстро ответила я, не сбавляя шага. – Извини, но я кое-что вспомнила, вот и ухожу. Думаю, что вы с Ирой отлично пообщаетесь. – Не хочу я с ней общаться, – грустно ответил он и пошел рядом. – Если честно, я только из-за тебя согласился пойти в кафе. Я остановилась и повернулась к нему. Карие глаза Димы смотрели на меня в упор, длинные загнутые ресницы практически касались бровей. Он хлопнул ими, его лицо приняло обиженное выражение. – Знаешь, Дима, это некрасиво, – сказала я. – Мы не можем вот так оба уйти. Тем более что я уже попрощалась с Ириной. Будь добр, вернись в кафе. – Я сам буду решать, что красиво, а что нет! – с вызовом ответил он. – А некрасиво, по моим понятиям, навязываться парню, который не хочет с тобой общаться! Так и передай этой дуре! – Не груби! – бросила я. – Иди и сам ей все скажи! – Ну, это же твоя подруга! – зло произнес он. Я сделала шаг к нему. – Слушай, чего ты психуешь? – раздраженно поинтересовалась я. – Не хочешь общаться с Ириной, так ей и скажи! По-моему, это логично! А убегать вот так, даже не попрощавшись, подло! Как ты завтра в институте в глаза ей будешь смотреть? – Знаешь, Лада, – более спокойным тоном проговорил он, – я никогда не стремился общаться с Ирой! Меня всегда привлекало твое общество. Ты совершенно не похожа на всех этих самовлюбленных куриц. Ты очень цельная, умная и явно самодостаточная личность. И загадочная, – добавил он. – А мне всегда было интересно разгадывать головоломки. – Ты ошибаешься, – ответила я. – Среди наших сокурсниц немало достойных девушек! А может, это ты самовлюбленный? Может, потому никого вокруг не хочешь замечать? – Мне нравишься ты! – с вызовом сказал Дима. – И я хотел бы с тобой познакомиться поближе! Думал, ты уже догадалась. – Ничего не выйдет! – резко ответила я. – У меня есть парень, и я его люблю! Это к нему я летала в Лондон. Он скоро приедет в Москву. Делай выводы! Я увидела, как Дима изменился в лице. Его явно неприятно поразило то, что я сказала. – Ясно, – после паузы пробормотал он и опустил голову. – Ты вернешься в кафе? – спросила я. – Не вынуждай меня все объяснять Ире. – Вернусь! – сухо ответил он. – Вот и отлично! Ира – приятная девушка, поболтаете, выпьете кофе. Пока! Я махнула ему рукой и быстро пошла прочь. Но, оказалось, Дима в кафе не вернулся. Когда утром я пришла в институт, Ира уже была в аудитории. К моему удивлению, она была не на своем обычном месте. Я кинула сумку на стол, за которым мы сидели, и подошла к ней. Ира разговаривала с Дашей, одной из наших сокурсниц, хорошенькой шатенкой, обожающей гламурный стиль. Они сидели за одним столом. – Приветик! – вяло поздоровалась я. – Ир, ты чего не на месте? – Отбила у меня Димку и еще спрашивает! – злобно ответила та. – Ты о чем? – изумилась я. – Какая же ты оказалась подлая! – вдруг встряла Даша. – То-то особняком держишься! Разве можно уходить с парнем, который нравится твоей подруге? Это вообще ни в какие рамки! И даже не предупредить! Тут до меня дошло, что Дима так и не вернулся в кафе. Бедная Ира! Представляю, как она сидела в одиночестве и недоумевала, куда он подевался. – Мы ушли в разные стороны, успокойся! – сказала я и вернулась к своему столу. Ира так и осталась сидеть с Дашей. Я видела, что к ним периодически подходят другие девчонки, Ира что-то гневно им рассказывает, потом они косятся в мою сторону с весьма презрительным видом. Но я старалась не обращать на это внимания. Когда Ира успокоится, я ей объясню, как все было на самом деле. Однако Дима подлил масла в огонь. Он зашел в аудиторию и увидел, что я сижу одна, и быстро направился ко мне и уселся рядом. Ира и остальные девушки мгновенно перестали разговаривать и повернулись в нашу сторону. – Слушай, уйди! – сухо сказала я. – Это место занято! Но Дима продолжал сидеть и торжествующе посматривать по сторонам. Ира не выдержала, вскочила и ринулась к нам. Все произошло мгновенно. Она схватила меня за волосы и начала визжать, что я дрянь. Я с трудом вырвалась из ее цепких пальцев, Дима оттащил Иру. Потом на глазах всей группы дал ей пощечину и обозвал. Ира тут же перестала орать, замерла, глядя на него широко раскрытыми глазами, затем вылетела из аудитории, всхлипывая и что-то бормоча. У Димы хватило ума сесть на свое прежнее место. А вокруг меня мгновенно образовался вакуум. Я и так никогда не пользовалась популярностью у однокурсников, а теперь просто физически ощущала холод и осуждение, исходящие от них. Лекция прошла спокойно. Я прилежно записывала за преподавателем и старалась не смотреть по сторонам. Но чувствовала себя отвратительно. Все произошедшее просто не укладывалось в голове. «Наверное, у Иры рассудок помутился от резкого похудания, – думала я. – Так издеваться над своим организмом! Ясно, что психика поехала! Но что же делать?» Я не знала ответа на этот вопрос. К тому же сейчас я ничего не могла предпринять. «Должна же она успокоиться, – размышляла я. – Вот тогда я и поговорю с ней. Это сделать в любом случае придется. Нужно объяснить, что я здесь совершенно ни при чем». Я с трудом досидела до конца лекций. Дима больше ко мне не подходил. Остальные молча меня игнорировали. Ира в этот день так и не появилась. Я отправилась домой в мрачном настроении. Лекции закончились около пяти, уже начало смеркаться, но на улице было приятно. Я шла медленно, наслаждаясь свежим воздухом. Когда завернула в переулок, возле меня резко затормозила машина. – Лада! – услышала я и обернулась. Это был Дима. Он открыл дверцу и улыбался как ни в чем не бывало. – Садись, подвезу! – предложил он. Я машинально оглянулась по сторонам, но никого из однокурсников поблизости не наблюдалось. Я забралась на переднее сиденье. Дима тут же отъехал. – Ты домой? – поинтересовался он. – Да, – кратко ответила я. – Могу доставить, – улыбаясь, сказал он. – Мне тут рядом, и пешком бы дошла! – хмуро произнесла я. Мне хотелось серьезно с ним поговорить, но в машине, на ходу, это было неудобно. И я решила, что объяснюсь, когда он высадит меня у подъезда. Когда мы подъехали, я вышла из машины. Дима ринулся за мной. Я повернулась к нему и попросила рассказать, почему он вчера так подло поступил и не вернулся в кафе, хотя обещал это сделать. Дима опешил от моего сурового вида, улыбка тут же сбежала с его лица. – Мы так и будем стоять у подъезда? – после паузы поинтересовался он и вновь заулыбался, видимо, решив не обращать внимания на мой тон. – А я думал, что ты на чашечку кофе меня пригласишь. От такой наглости я в первую минуту онемела. Но быстро пришла в себя и, стараясь не раздражаться, сказала, что пусть на это не рассчитывает. – А вот мне кажется, что я тебе все-таки нравлюсь, – вдруг заявил он, – и про парня, которого якобы любишь, ты все выдумала. Нет у тебя никакого парня! – Это еще почему? – окончательно разозлилась я. – А это видно! – уверенно ответил Дима. – Я сразу засекаю, когда у девчонки дружок имеется. Сама подумай! Эсэмэски тебе никто не шлет, а наши девочки только и щелкают по телефонам, после лекций тебя никто ни разу не встретил ни на машине, ни пешком. А за многими на таких тачках приезжают, что закачаешься! Да и в глазах у тебя что-то такое таится, словно ты постоянно думаешь о чем-то неприятном. А когда девушка счастлива в любви, у нее совсем другой взгляд. Уж я-то знаю! Я вообще люблю наблюдать за людьми, много лет в театральном кружке занимался, предки все хотели, чтобы я актером стал. И нас там сразу приучили к постоянному наблюдению за окружающими, чтобы потом легче в роль входить. Так что я наблюдательный, не думай! – Да я про тебя вообще не думаю, Дима! – устало произнесла я. – Ты вот такой наблюдательный, а все понять не можешь, что я к тебе равнодушна! – Да ты ко всем равнодушна! – заметил он. – Даже удивительно! А ведь в нашем инсте есть очень интересные парни. – Делай вывод, Дима! Значит, мое сердце занято! Усвой это наконец, и тебе же легче жить будет! А поступил ты вчера подло! Ты обещал мне, что вернешься в кафе. Видишь, что сегодня из-за тебя получилось. Ты бы позвонил Ире и рассказал ей, как было на самом деле. А то она думает, что ты вчера со мной вместе ушел, а ее мы просто забыли в кафе, как ненужную вещь. – Еще чего! – хмыкнул он. – Буду я звонить этой дуре! Она же навоображает себе бог знает чего! Да твоя Ирка мне проходу не дает! Названивает чуть ли не каждый день, эсэмэски шлет прямо с утра пораньше и до поздней ночи, на всех сайтах меня отслеживает, аську атакует, я ее даже в игнор отправил. – Господи, – пробормотала я. Мне даже в голову не приходило, что Ира может так себя вести. Диму можно понять. Видимо, она его уже достала. – Пробовал поговорить с ней? – поинтересовалась я. – Можно же все объяснить человеку. – Ага, – усмехнулся Дима, – только если человек нормальный. А у нее полностью крышу снесло. Я вдруг поняла, что, несмотря на все его ворчание, столь повышенное внимание явно льстит его мужскому самолюбию. – И все равно, Дима, ты не прав! – сказала я. – Тем более должен быть внимательным и терпеливым. Я сама позвоню ей сегодня же и все объясню, но и ты попытайся с ней поговорить. Почему я должна отвечать за твои поступки? – А кто тебя просит отвечать? – удивился он. – Вообще-то сегодня после Ириной выходки все от меня шарахались, как от зачумленной. Можно подумать, ты не заметил! Да еще зачем-то сел на ее место со мной рядом! – возмущенно заметила я. – Обрадовался, что наконец-то она от тебя свалила! – ответил Дима. – Чего ты в ней нашла? Она же скучная, я бы даже сказал, занудная! Она какая-то приземленная. Вообще удивляюсь, чего она забыла на нашем факультете. Какой из нее клипмейкер? Предки бабло заплатили за обучение, она и рада! – Это не наше дело, – заметила я. Разговор начал меня угнетать, я видела, что Дима мало что понял. К тому же я давно знаю, что людей не переделать, объяснять что-то кому-то совершенно бессмысленно. Человек должен до всего дойти сам. – Ладка! Приветик! – раздался в этот момент звонкий голосок Лизы. И я обрадовалась ее появлению, как никогда, потому что могла безболезненно закончить разговор с Димой. Он повернул голову к идущей вдоль дома Лизе. Я увидела, что его глаза загорелись. Еще бы! Лиза всегда любила эффектно одеваться. Сейчас на ней были высокие, почти до колен, черные лаковые сапоги, плотно обтягивающие ее стройные ноги. Нереальной высоты шпильки делали их еще длиннее. Красный плащ с крупными черными пуговицами открывал колени, в талии он был затянут широким черным ремнем. Белая в крупный черный горох косынка контрастировала с тканью плаща. Маленький клатч довершал образ. Лиза выглядела элегантно и в то же время невероятно сексуально. Я заметила, что она чуть изменила прическу. Лиза обычно носила короткое каре. Сейчас один висок был довольно коротко подстрижен, и получилась асимметрия. К ее задорному лицу с яркими карими глазами и ямочками на щеках это необычайно шло. Дима не отрывал от нее глаз. И я даже обрадовалась, что она произвела на него такой эффект. «Может, от меня наконец отстанет», – довольно думала я, наблюдая за ним. – Чего слушаем? – непринужденно поинтересовался Дима, кивнув на Лизины наушники. Та придвинулась, сунула один наушник ему в ухо, подмигнула мне и начала напевать: Не смотри в глаза мне, нет, не найдешь моей улыбки. Все уже давно не так, я не умею исправлять ошибки. Ты меня не умоляй, извини, ты третий лишний. Я привыкла изменять простому глупому мальчишке…[26 - Группа «Ранетки», песня «Прощай».] Я ошалело посмотрела на нее. Лиза никогда не увлекалась попсой. Но она безмятежно улыбалась и подпевала с явным удовольствием. – Что это? – рассмеялась я, когда Лиза выключила плеер. – Не слышала, что ли? – ответила она и лукаво посмотрела на улыбающегося Диму. – Это просто песенка про меня! – И ты «привыкла изменять простому глупому мальчишке»? – процитировал Дима. – Ладка забыла нас познакомить. – Точно! – задорно рассмеялась Лиза. – Ой! – спохватилась я и быстро их представила друг другу. – Твой? – спокойно поинтересовалась Лиза и кивнула на Диму. – Ничей! – ответил он за меня. – Твоя подруга считает меня недостойным ее внимания. – Заливаешь! – не поверила Лиза и вновь засмеялась. Ее глаза заблестели, в них появился огонек. И я поняла, что Дима ей нравится. – Лиз, у Лады правда есть парень? – непринужденно спросил Дима. Но я видела, что он напрягся. Лиза взглянула на меня. Она все еще ничего не знала о Греге, как, впрочем, и все остальные мои друзья. А рассказывать я, естественно, не собиралась. Но мы с Лизой недаром столько лет дружили, поэтому, внимательно посмотрев мне в глаза, она вмиг что-то поняла и тут же уверенным голосом заявила: – Есть! И они безумно влюблены друг в друга. Так что, Димон, у тебя никаких шансов. А вот я, к твоему сведению, вчера рассталась со своим парнем. Мотай на ус, перед тобой одинокая и свободная девушка! – Которая к тому же «изменила глупому мальчишке», – расхохотался он. – И видимо, поэтому с ним рассталась… или он ее бросил… – Не твое дело! – резко ответила Лиза и надула губы. Но было заметно, что она нисколько не сердится на Диму и он ей все больше нравится. – Мне пора домой, – встряла я в их разговор. – А ты куда направлялась? – А так просто, прогуляться, – ответила Лиза. – Можем вместе, – неуверенно предложила она. – Настроения нет, – хмуро произнесла я. – К тому же маме сегодня на ночное дежурство, хочу ее застать, пока не ушла. – Ясно, – сказала Лиза и повернулась к Диме. – Может, покатаемся? – заулыбался он. – У меня тачка «в кустах». – Да? – восхитилась Лиза. – Суперски! И где твоя тачка? – Да вот! – ответил Дима и показал рукой на красную «Тойоту», стоящую неподалеку от моего подъезда. – Идеально подойдет под твой наряд, – лукаво добавил он. – Поехали? – Лада, – повернулась ко мне Лиза, – ты мне вот что скажи прямо сейчас: ты на Димона глаз положила? Если да, то он мне на фиг не нужен. Я не привыкла у подруг парней отбивать. Если нет, то я, пожалуй, прокачусь. Дима смущенно засмеялся от такой прямоты и с любопытством посмотрел на меня. – Можешь спокойно ехать, – ответила я. – Оки! – обрадовалась Лиза. – Созвонимся! Она быстро чмокнула меня в щеку, Дима кивнул мне, и они направились к машине. «Надо будет позвонить ей вечером и рассказать, как Дима обошелся с Ирой, чтобы понимала, что он за кадр», – подумала я, глядя им вслед. Но в душе я была рада, что они познакомились. Мне показалось, они подходят друг другу. С первого взгляда я почувствовала, что они словно на одной волне. Я, конечно, знала, что Дима считается у нас в институте бабником, но и Лиза меняла парней с устрашающей скоростью. Так что они стоят друг друга. Поднявшись в квартиру, я увидела, что мама уже собирается уходить. Она стояла в коридоре и поправляла прическу перед зеркалом. – Как ты сегодня задержалась! – торопливо проговорила она. – А мне вот пораньше нужно. Я уже убегаю! Чудом меня застала. – В институте задержалась, – ответила я. – Что-то ты бледненькая, – озабоченно заметила мама, внимательно глядя на меня. – Устала? – Немного, – сказала я и улыбнулась ей. – После каникул вообще тяжело включаться в учебу. – Это точно! – согласилась она, надевая плащ. – Да, Лада, там тебе принесли какое-то письмо. Курьер доставил. – От кого? – удивилась я. – Понятия не имею, – пожала она плечами. – Конверт довольно большой, плотный и без подписи. Принес обычный на вид паренек, сказал, что для тебя. Я расплатилась, и он ушел. Я тебе на стол положила. – Странно, – пробормотала я. – Не хитри! – погрозила мама пальцем. – Наверняка от твоего дружочка какой-нибудь сюрприз! – Думаешь? – воодушевилась я. – Неожиданно как-то… – Корзину роз ты ведь тоже не ждала, – заметила она. – Ладно, дочурка, мне пора бежать. Она махнула мне рукой и скрылась за дверью. Я быстро скинула туфли, куртку и отправилась в свою комнату. С волнением взяла со стола большой белый конверт и вскрыла его. Внутри был обычный диск и записка. «Лада, думаю, ты хочешь узнать о судьбе своего приятеля и нашего злейшего врага Дино, – прочитала я и задрожала от страха. – Как ты помнишь, а может, и нет, я решил все записать на видео. Вы, люди, верите лишь вот таким наглядным доказательствам, слова для вас мало что значат. К тому же ты учишься на режиссера, значит, тебе будет интересен такой видеоряд. Я наслаждался, когда просматривал свою запись. По крайней мере, это оригинально, не то что все ваши бесталанные стандартные ролики, заполонившие экраны. Приятного просмотра! PS. Но я был взбешен, когда тебе удалось так ловко ускользнуть от Арно. Иначе сейчас ты была бы в наших рядах, и Грег, не сомневаюсь, обрел бы счастье с такой очаровательной вампиршей. Но вы, дети, такие упрямые! Все хотите сделать по-своему! Однако я не теряю надежды, что все-таки будет по-моему! Посмотри видео. Дино больше нам не враг». Внизу стояла подпись «Атанас». Дрожащими руками я вынула диск из коробочки и включила компьютер. Сев на стул, впилась взглядом в экран. От страха меня била крупная дрожь, но я хотела знать правду. Вначале появилось изображение того узкого дворика в Сохо. Я увидела стоящего посередине Дино. Но змеи на его теле уже не было. Сзади виднелся арочный проход, однако он был пуст, хотя я точно помнила, что его перекрывал один из вампиров. Я знала, что вампиры не отображаются ни на фото, ни на видео. Однако оказалось, их голоса записывались. И от этого картинка, или, как выразился Атанас, видеоряд, получилась действительно странной. Дино с напряженным лицом находился посреди дворика, я заметила, что его руки прячутся в карманах. Вдруг он резко развернулся, видимо, один из вампиров напал на него сзади, и выбросил руку со сверкнувшим узким серебряным ножом. Он ударил пустоту. Раздался зловещий смех. – Поиграем? – услышала я хриплый голос Атанаса. – Убьем его? – раздался еще один голос, более молодой. Дино вертелся на месте, словно танцевал страшный танец в полном одиночестве. Периодически бил ножом по воздуху. Вампиры смеялись. Вдруг в какой-то момент ему, видимо, удалось вонзить нож в одного из них. Я четко увидела, как Дино сильно ударил сверху вниз. Раздался страшный крик. И на экране проступила вначале шея с входящим в нее лезвием, затем запрокинутое, перекошенное мукой лицо, потом проявилась часть туловища. От вонзенного по рукоятку ножа словно разбежались голубовато-серебристые живые нити, они охватили тело вампира, и оно затряслось, словно его било током. Все произошло мгновенно. Вампир упал, его уже явственно видимое тело еще подергалось, затем застыло и вытянулось на земле. И вдруг стало затягиваться серебристой дымкой и таять на глазах. И вот осталось лишь светящееся облачко тумана на его месте, но вскоре и оно рассеялось. Все произошло за несколько секунд. Дино отскочил, выхватил нож и завертелся на месте. – Доигрались?! – страшно закричал Атанас. – Осиновый кол вам всем в сердце! Надо было сразу с ним кончать! – Кто ж знал? – ответил ему явно Арно. – Сейчас он за все получит! – Сами получите! – злобно ответил Дино. Но я видела, что он смотрит затравленно. – Не убивать! – крикнул Атанас. – Слишком просто для него! Пусть станет таким, как мы! Укусите его! Я содрогнулась, но продолжала смотреть. Дино дернулся, его руки будто сами завелись за спину, хотя было видно, что он сопротивляется этому движению изо всех сил, нож выпал. Его голова запрокинулась набок. Я явственно увидела, как в его шее появились отверстия, из которых потекла кровь. Дино закатил глаза и затрясся всем телом. Вампиры замолчали и, по всей видимости, отпустили его. Он упал и продолжал дергаться еще минут пять, глухо постанывая сквозь стиснутые зубы. И вот он затих и вытянулся на земле. Через какое-то время я увидела, как приоткрывается его рот. Показались отросшие клыки. К моему ужасу, их было не два, как у Грега, а четыре. Нижние резцы выросли и смыкались с верхними. И прямо на моих глазах его тело начало таять. И вот я вижу на экране пустой дворик. И голоса, раздавшиеся в нем, казались голосами привидений. – Добро пожаловать в братство! – произнес Атанас. – Ты теперь один из нас, Динар! Не хочешь сменить имя? – Будь ты проклят! – злобно ответил Дино. Я услышала грозное рычание, потом быстрые шаги. – Иди, иди! – сказал Атанас. – Все равно никуда не денешься! На этом месте ролик закончился. Я сидела в оцепенении. Затем наступила реакция на шок, и я разрыдалась. Мне было больно, страшно, хотелось уничтожить Атанаса, я ненавидела его всем сердцем. О дальнейшей участи Дино я боялась думать. Он ненавидел вампиров и вот стал одним из них. Трудно было даже вообразить, что он испытывал после превращения. Я немного успокоилась, вынула диск и выключила компьютер. Умывшись, легла на диван, свернувшись калачиком. – Грег, милый, – шептала я, – где ты? Мне так плохо! Неужели ты не чувствуешь? Я закрыла глаза и ждала ответа. Но Грег, который всегда, как бы далеко ни находился, знал о моем состоянии, ощущал все изменения, происходящие со мной, на этот раз не отозвался. Я была в полном вакууме, и такая черная тоска на меня навалилась, что я застыла, словно парализованная ею. К утру я немного успокоилась. Я утешала себя, говоря, что Дино идет по своему пути, так должно было случиться, и я все равно ничем не смогла бы ему помочь. Я сама тогда еле ушла от Арно. Надо принять случившееся как должное. Я думала, что навряд ли еще когда-нибудь встречусь с Дино. Может, теперь, после своего превращения, Дино попытается найти своего отца Иржи, который тоже был вампиром и хотел, чтобы и Дино им стал. На занятия мне нужно было к третьей паре, поэтому вставать я не спешила, лежала на спине и смотрела в потолок. И очень хотела, чтобы рядом оказался любимый. Когда раздался телефонный звонок, я вздрогнула, но это была мелодия Лизы. Вечером мы так и не созвонились. Я подняла телефон с пола, обрадовавшись возможности переключить мысли, и сразу спросила: – Ну, и как тебе Дима? Лиза звонко расхохоталась, потом поздоровалась. – Привет, привет! – ответила я. – Ну? – Надеюсь, я тебя не разбудила, – невинным тоном начала она. – А то рано еще, всего половина десятого. Я уже в колледже, сейчас перемена, решила тебе звякнуть. А ты где? – Пока дома, – сказала я, – мне к третьей паре. Не тяни резину! Что Димка-то? – Не терпится? – захихикала она. – Да ничего такого! Клевый парень, кстати. Не пойму, чего ты его отбрила! – Просто не мой тип, – уклончиво ответила я. Потом рассказала ей историю с Ирой, опустив сцену, когда та вцепилась мне в волосы. Но на Лизу это не произвело никакого впечатления. – Не пойму, что тебя так возмутило, – небрежным тоном заметила она. – Правильно он ее проучил! Нечего на парней вешаться! Он мне сказал вчера, что не раз говорил этой вашей Ире, что она ему опротивела и чтобы оставила его в покое. Но она, видать, тупая, раз никак не въедет в ситуацию. – Ира теперь меня во всем обвиняет, – сказала я. – Представляешь, каково мне! Мы ведь в одной группе. Она против меня других настраивает. – Ну и еще раз дура! – ответила Лиза. – Тоже мне способ привлечь внимание парня! А вообще, Лада, ты уже взрослая девочка, сама ситуацию разруливай! Но если что, то и я могу разобраться с этой Ирой. И мало ей не покажется! – Не надо, я разберусь! – А Димка мне очень понравился! – сказала Лиза другим тоном. Я почувствовала, что она улыбается. – Умный, интересный, к тому же красавчик! – добавила она после паузы. – Я уже влюбилась! Мы вчера в кафе посидели, потом в клуб закатились, я только под утро домой вернулась… Целовались… – Ты как всегда! – засмеялась я. – А чего тянуть? – весело спросила она. – Он привлекателен, я чертовски привлекательна… Нет, Лада, серьезно, я тебе благодарна за то, что ты нас познакомила. Что-то в нем есть такое, меня сразу зацепило. Мы сегодня вечером в кино идем! – Ну и отлично! – вздохнула я. – Надеюсь, Ира скоро успокоится и забудет его. А то, знаешь, в институт даже идти неохота… после вчерашнего. – Забей, подруга! – посоветовала Лиза. – Ты ведь ни в чем не виновата. Слушай, я уже докурила, мне пора. – Удачного дня! – пожелала я и положила трубку. Настроение стало лучше. Я любила Лизу и хотела, чтобы у нее все было хорошо. И мне показалось, что Дима как раз тот, кто ей нужен. «Надо спросить у него, как ему Лиза», – подумала я и улыбнулась. Но мне даже и спрашивать не пришлось. Когда я подходила к институту, меня догнал Дима. Мы поздоровались, и он сразу заговорил о Лизе. Я с удивлением смотрела на его сияющий вид. Он выглядел совсем по-другому. Куда девался тот капризный, вальяжный, избалованный женским вниманием молодой человек? Диму будто подменили, я видела немного смущенного, искреннего и открытого парня. Правда, когда мы зашли в институт, он тут же натянул привычную маску заядлого донжуана. Мне не хотелось вместе с ним появляться в аудитории, но потом я подумала, что не делаю ничего плохого и хватит обращать внимание на неадекватное поведение Иры. И мы вошли вместе. Ира оказалась уже там. Она по-прежнему сидела с Дашей. Как только мы появились в дверях, она развернулась в нашу сторону и громко, на всю аудиторию, сказала: – А вот и наши влюбленные голубки! Полюбуйтесь на них! – Здравствуй, Ира, – спокойно произнесла я и отправилась на свое место. Дима сжал мой локоть, но промолчал. Сел, как обычно, за последний стол. После двух пар был довольно большой перерыв. Я покидала вещи в сумку и направилась к Ире. Она что-то оживленно обсуждала с Дашей и ее подругой. Увидев меня, они мгновенно замолчали. – Послушай, Ира, мне нужно с тобой поговорить, – решительно произнесла я. – Нам уйти? – тут же спросили девушки. – Зачем же? – усмехнулась Ира. – Думаю, всем будет интересно послушать, что скажет эта предательница. Я начала раздражаться. – Ты ошибаешься на мой счет, – сказала я. – У меня с Димой ничего нет и никогда не было. Но даже если между нами что-то и происходило бы, я считаю, что никому об этом знать не обязательно. И отчитываться ни перед тобой, ни перед кем бы то ни было я не намерена. А по поводу кафе я тебе все уже объяснила. Я понятия не имела, что Дима оставит тебя там одну! Так что давай прекратим эту глупую ссору. – А и правда, девчонки, – неожиданно поддержала меня Даша, – чего ссориться? Я Ладе верю. – А я нет! – сухо произнесла Ира и поджала губы. – В общем, вали отсюда, ясно? – грубо добавила она. – Видеть тебя не могу! Я не стала больше ничего говорить, закинула сумку на плечо и вышла из аудитории. Всю следующую неделю Ира продолжала меня не замечать. Но мне уже было все равно. Я сидела в одиночестве на лекциях, потом отправлялась домой. И мне даже стало нравиться, что со мной никто не общается. Я понимала, что Ира упорно настраивает против меня ребят и за моей спиной распускает мерзкие слухи. И, как потом выяснилось, не ошиблась. Дима все это время не встревал в наш конфликт, хотя был его виновником. Он вообще выглядел отстраненным от всего и всех. Я знала, что причина в стремительно развивающемся романе с Лизой. Она звонила мне и все подробно докладывала – где они были, что делали, сколько раз целовались. К моему удивлению, Лиза не спешила с физической близостью. Только не в этот раз. – Понимаешь, Лада, – сказала как-то она, – сама не знаю, что со мной. Мне хочется капризничать, вести себя, как будто я неопытная девочка, хочется, чтобы Дима влюбился в меня без памяти, и мы ходили за ручку под цветущими вишнями и говорили всякие глупости. Я сошла с ума? Да? Я ведь всегда смеялась над подобными романтичными бреднями! Ты же меня знаешь! – Просто ты влюбилась, – ответила я. – И, видимо, впервые в жизни, несмотря на твое богатое прошлое. – Неужели это правда? – прошептала она. – Наверняка, – улыбнулась я. – Да и Дима тоже! Ты бы видела его на лекциях! Сидит с потерянным видом, преподов не слушает, в окно смотрит, отвечает невпопад. – Да? – тут же оживилась она. – Я сама только о нем и думаю! – Как и он о тебе, – заверила я. – А эта идиотка оставила вас в покое? – поинтересовалась Лиза. – Ты, если что, сразу мне говори. А уж я ей живо объясню, «ху из ху»! Но Ира действительно успокоилась. Она просто перестала замечать и меня, и Диму и проходила мимо нас словно мимо пустого места. Но вскоре выяснилось, что она продолжала отслеживать все, что с ним происходило. Я узнала об этом совершенно случайно. По истории кино у нас был короткий цикл лекций о зарождении кинематографа. Как известно, в декабре 1895 года в «Большом кафе» на бульваре Капуцинов в Париже состоялся публичный показ кинематографа братьев Люмьер. Наш преподаватель решил воспроизвести это событие. В малом демонстрационном зале было натянуто полотно, и мы должны были увидеть те самые исторические кадры движущегося паровоза. Помимо этого, преподаватель обещал показать менее известный сейчас, но во времена Люмьеров пользовавшийся не меньшей популярностью, чем «Прибытие поезда», еще один их шедевр под названием «Политый поливальщик». Я пришла в зал первая. Свет был приглушен, квадратное полотно, натянутое возле одной из стен, словно зависло в воздухе. Я бросила сумку на стул в первом ряду и подошла к экрану. Задела небольшую подставку, и с нее упало несколько пустых жестяных коробок старинного образца. В таких раньше хранили кинопленку. Я быстро подняла их и водрузила на место. Но одна из коробок закатилась за экран. Так что пришлось его обойти. Я подняла коробку и уже хотела выйти из-за полотна, услышала голоса и невольно остановилась. Это были Ира и Даша. – Тварь она, вот и все! – презрительно говорила Ира. – На вид святая, а на самом деле разнузданная шлюха! – Вот бы никогда не подумала, – ответила Даша. – Мне Лада вначале даже нравилась. Мне хотелось немедленно выйти из-за полотна, но я решила послушать, что еще скажет Ира. – Я тут узнала, не буду говорить откуда, – продолжала Ира, – что Лада, натешившись с Димочкой, познакомила его со своей ближайшей подружкой. И теперь та с ним развлекается. Так-то! – Не может быть! – изумилась Даша. – А ты точно про это знаешь? Не ошибаешься? – Ага, как же, ошибаюсь! – зло рассмеялась Ира. – Я вообще думаю, что они втроем развлекаются. А что? Это сейчас модно. А двум таким шлюшкам, как Ладка и ее подружка, групповушка в самый раз! – Неужели наш Димочка на такое способен? – продолжала удивляться Даша. – Что-то мне не верится! – Да все парни спят и видят, как бы им затащить в постель сразу двух девчонок! – уверенно произнесла Ира. И тут мое терпение закончилось. Я вышла из-за экрана с твердым намерением влепить ей пощечину. Увидев меня, Ира мгновенно замолчала, а Даша залилась краской. Я подлетела к ним. Но в этот момент в зал вошли ребята. И я опустила руку, так и не ударив. – Если будешь говорить про нас подобные гадости, – отчеканила я, глядя Ире в глаза, – я лично с тобой разберусь, поняла? И мало тебе не покажется! – Ой-ой, испугалась, – с издевкой ответила она, – как бы тебе мало не показалось, когда я до тебя доберусь! Тут в зале появился преподаватель и попросил всех усаживаться. Я с трудом дождалась окончания показа. Мне хотелось поговорить с Димой и все ему рассказать. Однако, хорошенько подумав, я решила этого не делать. Он и так с трудом переносил Иру, а после таких известий трудно представить, что бы он с ней сделал. Но я осознала, что дальше так продолжаться не может. Ира ничего не хотела понимать, она, видимо, постоянно распространяла обо мне сплетни, и сейчас я не сомневалась, что мои сокурсники именно из-за этого относятся ко мне все хуже и хуже. После окончания лекций я вышла на улицу и стала ждать ее появления. Но раньше показался Дима. Он спустился по лестнице с однокурсниками, что-то оживленно обсуждая и смеясь. Увидев меня, он попрощался с ребятами и двинулся в мою сторону. Я хотела поговорить с Ирой наедине и, когда Дима приблизился, сказала о своих намерениях. Улыбка тут же сползла с его лица. Он внимательно вгляделся в меня, нахмурился и заявил, что Ира и его достала и лучше будет, если он сам с ней поговорит. – Ты же куда-то торопился, – заметила я. – С Лизонькой встречаюсь, – сообщил он и вновь расцвел в улыбке. – Сейчас за ней заеду в колледж, потом в кино отправимся. Хочешь с нами? А то последнее время ты что-то грустная. Я же вижу! Такое внимание меня немного удивило, но надо признать, что Дима за последнее время разительно изменился. Он стал мягче, общительнее, все его высокомерие исчезло без следа. Я понимала, что только любовь могла так преобразить его, и в душе этому радовалась. – Да зачем я вам нужна? – засмеялась я. – Только мешать! – Зря ты! И в этот момент из института вышли Ира, Даша и еще две девушки из нашей группы. Увидев нас, Даша быстро попрощалась с ними и стремительно двинулась по улице. Ира заметно напряглась, но тут же громко рассмеялась. – Эй, ты! – начал Дима. Я дернула его за рукав куртки. Он тут же сменил тон. – Ира, можно тебя на минутку? – ничего не выражающим голосом спросил он. – Нельзя! – звонко ответила она и, к моему изумлению, шмыгнула мимо и быстро пошла прочь. «Боится, что получит по физиономии за свои сплетни», – решила я, но комментировать ее бегство не стала. – Чего это она? – удивился Дима. – И поговорить не хочет? А то проходу мне не давала. – Да она вроде бы уже успокоилась на твой счет, – заметила я, медленно направляясь к машине Димы. – Подвезешь? – Спрашиваешь! – улыбнулся он. – А вот по поводу Ирки ты заблуждаешься, ничего она не успокоилась. И даже следит за мной. – Следит?! – не поверила я. – У тебя развилась паранойя от сознания собственной неотразимости. – Точно тебе говорю! Не веришь, спроси у Лизы. Мы вчера были в клубе и засекли ее там же. Скажешь, она случайно явилась в тот же клуб? – Надеюсь, когда-нибудь все это прекратится, – вздохнула я, садясь в машину. Дома я была около шести вечера. Мама снова отправилась на ночное дежурство, но мне это было только на руку. Я полюбила одиночество и даже стремилась к нему. Оставаясь одна в квартире, я сразу начинала думать о моем любимом, и ничто не мешало мне предаваться мечтам. Грег пока не давал о себе знать. Меня это не беспокоило. Я знала, что если он не появляется, значит, какие-то дела мешают ему оказаться рядом со мной. В его любви я была уверена. Диск с записью превращения Дино я спрятала в самый дальний угол ящика письменного стола. Вначале я вообще хотела его уничтожить, но потом подумала, что лучше показать его Грегу. Я была уверена, что он его не видел. Навряд ли Атанас стал бы демонстрировать его еще кому-то. Я знала, что он сделал эту запись с одной целью – запугать меня и дать понять о его планах. И в душе я теперь постоянно носила этот страх, понимая, что ему ничего не стоит сделать это в любой момент и он медлит исключительно из-за Грега. Несмотря на всю его жестокость, Атанас хотел, чтобы Грег сам принял такое решение в отношении меня, надеялся убедить нас, что это единственно верный выход из ситуации. По крайней мере я хотела верить в это. Я вошла в квартиру и сразу отправилась в душ. Настроение у меня было скверным. Меня тревожило то, что я так и не поговорила с Ирой. Мне все казалось, что можно с ней объясниться, доказать ей, что она ошибается на мой счет. Я завернулась в халатик, зачесала волосы в хвост и посмотрела на себя в зеркало. Выглядела я неважно. Лицо было бледным, под глазами залегла синева, уголки губ опустились. Я старательно улыбнулась своему отражению, похлопала по бледным щекам и громко сказала, глядя себе в глаза, что все будет хорошо. Войдя в гостиную, я потянулась к выключателю и вдруг заметила какую-то тень на диване. Я на миг замерла, чувствуя, как в душе разгорается радость. Потом прошептала: «Грег! Ну наконец-то!» и бросилась к дивану. И тут же поняла, что ошиблась. В полумраке комнаты белело лицо с узкими глазами и белоснежными волосами. Я в ужасе закричала и отбежала на другой конец комнаты. Включила свет. Это был Дино. Он спокойно сидел на диване и пристально смотрел на меня. Выглядел он отвратительно. Его белая кожа альбиноса стала настолько бледной, что казалась голубовато-серой, пухлые и обычно яркие губы были бескровными, глаза горели красным огнем. Но даже не эта картина напугала меня. Выражение его лица было настолько устрашающе-кровожадным, что я содрогнулась. – Как ты здесь оказался? – спросила я, изо всех сил пытаясь взять себя в руки. – Привет, Лада, – хрипло проговорил он. – Привет, Дино, – пискнула я. – Как я тут оказался? – расхохотался он. – Ты ведь знаешь, кто я теперь! Для меня расстояния и стены не помеха. И в этом есть своя прелесть. Хотя я еще до конца не проверил, на что способен, мне еще предстоит все опробовать, все испытать. – Но вампир не может без приглашения хозяина войти в дом, – заметила я. – Меня пригласила твоя мама, – невозмутимо пояснил Дино. – Я столкнулся с ней возле подъезда, представился как твой приятель и спросил, дома ли ты. Она ответила, что ты в институте, но скоро появишься. А потом сказала: «Приходите в гости». Она ушла, а я, естественно, воспользовался ее приглашением. Я вздохнула. История повторялась. Когда-то мама так же пригласила Грега, понятия не имея, кто он на самом деле. Я заметила, что лицо Дино приобретает более человеческое выражение, если можно так выразиться. Мне даже показалось, что в нем проглядывает что-то от того веселого, общительного парня, каким он всегда хотел казаться. По крайней мере, уголки его губ приподнялись, узкие глаза сощурились, и их красный цвет стал не таким пугающе ярким и горящим. – Зачем ты явился? – спросила я и даже сделала шаг к дивану, на котором сидел Дино. – Показаться тебе во всей своей красе, – усмехнулся он. – А если правду? – настаивала я. Дино встал и заходил по комнате, потом так же, не меняя темпа, начал ходить по стенам и потолку. По-моему, он даже не заметил, что поменял направление движения, ему явно не хватало простора. Набегавшись, он замер возле люстры головою вниз. И тут посмотрел на меня. Видимо, до него дошло, куда он забрался, и Дино, плавно перевернувшись в воздухе, опустился передо мной. – Если правду, – заговорил он, – хотя вампир и правда – вещи несовместимые, и ты должна это знать, так вот, если хочешь знать правду, я в смятении. После того как Арно укусил меня, я словно с цепи сорвался. Можешь посмотреть новости. В Сохо только и говорят последние две недели о появлении маньяка. – Ужас какой! – пробормотала я и отодвинулась от него. Дино заглянул в мои глаза и расхохотался. Он широко раскрыл рот, и я заметила, как появляются клыки. Их действительно оказалось четыре, нижние резцы росли, как и верхние, и были одинаковой длины. И это выглядело страшно. Я от него отбежала. Дино перестал смеяться, захлопнул рот и замер, прислушиваясь к себе. Раздалось рычание, его губы начали дрожать. Я знала эти грозные признаки и похолодела от ужаса. Спасти меня никто не смог бы. – После превращения, – глухо заговорил Дино, – чуешь только силу крови. Хочешь только крови! И эта жажда ненасытна. Кажется, что если не выпьешь хотя бы немного, то сгоришь дотла, так все жжет внутри. И только кровь способна остудить этот жар, утолить эту жажду. Представь, каково находиться среди людей, которых воспринимаешь только как резервуары свежей восхитительной крови! При свете солнца я не могу находиться на улице, а вот ночь – мое время. Все эти ночные клубы, а ты помнишь, сколько их в Сохо, размалеванные пьяные дурочки, легко идущие на контакт с таким загадочным парнем, как я, который к тому же швыряется деньгами. Я становлюсь классическим вампиром. Но я этого не хочу! Я решил вернуться в Москву, ищу сам не знаю чего, хочу общаться с тобой, Грегом и Ренатой. Я знаю, они не такие. И хочу, чтобы они научили меня… И вдруг Дино оскалился и зарычал. Я увидела совершенно другое лицо, это даже лицом было трудно назвать. Я увидела звериную морду с горящими глазами, разверстой пастью и огромными клыками. – Я не выдерживаю! – рычал Дино. – Твоя кровь! Дай мне ее! Я не стала дожидаться, когда он бросится на меня, и ринулась в свою комнату. Плотно закрыв дверь, щелкнула замком ручки. Лихорадочно начала водить рукой по груди в поисках кулона с кровью Грега. Один раз он меня уже выручил в подобной ситуации. И тут вспомнила, что, когда принимала душ, сняла кулон, и он так и остался лежать на полочке в ванной. Я в отчаянии закричала: – Грег! Спаси меня! Грег! Дино раскатисто захохотал. Дверь дрогнула, сквозь нее проступило оскаленное лицо, затем рука. Я с ужасом увидела огромные острые когти. Казалось, голова Дино медленно входит в дверь как в масло. Понимая, что сейчас он весь очутится в моей комнате, я отскочила в угол и схватила стул, намереваясь ударить по его голове, хотя осознавала, насколько это бесполезно. Вдруг его лицо исказилось и исчезло. Все стихло. Я стояла возле двери, на которой не осталось и следа, и прислушивалась. Но за ней была тишина. Тогда я осторожно выглянула. Никого. «Неужели Дино смог сам справиться с жаждой?» – в смятении подумала я, выходя в гостиную. Меня стало трясти. Я бросилась в ванную. Опустила лицо в холодную воду, но все равно никак не могла успокоиться. Когда пришла в себя, легла на кровать в своей комнате. Мое сознание затуманилось, веки отяжелели, глаза закрылись. …Я оказалась на какой-то горе. Солнце только что село, и небо медленно тускнело. Пейзаж выглядел фантастически – передо мной расстилались вершины низких гор, кое-где покрытых лесом. Небо было багрово-красным с тонкими черными полосками облачков, тянущихся на закат. Я находилась на самой высокой точке, гора, на которой я стояла, явно была выше остальных. Прямо перед собой я увидела Грега и Дино. – Я знаю, что ты вампир! – говорил Грег. – Но это вовсе не означает, что ты имеешь право охотиться на мою любимую. И если ты еще раз приблизишься к ней, будешь иметь дело со мной! Я поняла, что нахожусь в трансе, что невидима и неосязаема, и подошла ближе. Силуэты Грега и Дино четко выделялись на алеющем догорающем небе, их лица освещались пурпурными отблесками и были хорошо мне видны. Дино казался испуганным. Он умоляюще смотрел на разъяренного Грега. Потом покаянно сказал: – Прости! Я не охочусь на Ладу! Я хотел найти тебя, хотел понять, как стать таким, как ты. Но я не умею читать мысли вампиров, не могу определить, кто где находится. Я даже отца пока не смог обнаружить, хотя пытался. В Сохо тебя не было, я отправился к Ладе. Был уверен, что она знает, где ты. – Зачем ты на нее напал?! – сурово произнес Грег. – Не смог справиться со своей сущностью, – тихо ответил Дино. – Разум помутился, я чувствовал лишь зов свежей крови. Тебе ли спрашивать, что со мною происходит! Грег, я видела, стал успокаиваться. Он внимательно смотрел на потупившегося Дино. Потом подвел его к краю скалы. Я двинулась за ними. Грег показал рукой на одну из гор, находящуюся левее той, на которой мы находились. На ней виднелись какие-то белые постройки, отсюда казавшиеся игрушечными домиками. Эти домики были окружены со всех сторон густым лесом. – Видишь? – спросил Грег. – Это гора, на которой находится монастырь вампиров «Белый склеп». У тебя один выход – отправиться туда немедленно. Только там ты сможешь попытаться преодолеть жажду крови. А я знаю, насколько сейчас она у тебя неутолима. Это ведь ты развлекался в Сохо и кусал всех подряд последние две недели? – Это был я, – признался Дино. – После превращения я плохо понимал, что делаю. Я словно утратил разум и превратился в зверя. – Из-за тебя мне пришлось покинуть Сохо, да и остальные вампиры затаились, – сказал Грег. – И так будет продолжаться, если ты останешься среди людей, – добавил он. – Отправляйся в монастырь! Отец Грегори, его настоятель, поможет тебе. Дино пригнулся, его руки распрямились, покрылись перьями, голова стала птичьей с загнутым клювом. Огромный сокол плавно слетел со скалы и направился в сторону «Белого склепа». Его силуэт все удалялся и удалялся… Я вздохнула и открыла глаза. На кровати сидел Грег и нежно смотрел на меня. – Как ты себя чувствуешь, дорогая? – поинтересовался он и взял мою дрогнувшую руку. – Уже хорошо, – прошептала я и подставила губы для поцелуя. Грег легко коснулся их и улегся рядом. – Значит, ты отправил Дино в монастырь? – сказала я и улыбнулась. – Знаешь, это правда лучше для него. Может, выйдет оттуда совсем другим. – Надеюсь, – тихо ответил он. – Сильно испугалась? – Сильно, – прошептала я. – И у него четыре клыка. – У всех дампиров, превратившихся в вампиров, по четыре клыка, – пояснил Грег. – Кошмар какой-то! – Я немного опоздал, – добавил он. – Не сразу почувствовал твой ужас. Был очень далеко. Прости меня! Я обняла его. Мне было так хорошо ощущать его рядом. – Ты вернулся насовсем? – прошептала я. – Ты больше не оставишь меня одну? Мне невыносимо захотелось рассказать ему о своих обидах, о том, какой грязью поливает меня Ира и как мне сложно находиться сейчас среди однокурсников, но я благоразумно промолчала. – Девочка моя любимая, – прошептал Грег и обнял меня. – В Москве становится все теплее, совсем скоро май, а там и лето. Уже и так слишком много солнечных дней для меня. – Но ведь ты можешь днем находиться в своей квартире за плотно задернутыми шторами. У тебя там кондиционеры, а гулять мы будем только ночью. – Ладушка, – мягко сказал он и начал меня целовать. Мы опустились на кровать. Грег прижался ко мне, его руки гладили мое лицо, глаза смотрели не отрываясь. – Мне так плохо без тебя, – шептала я в его приоткрытые губы. Его глаза светились голубым сиянием, и я, как всегда, утонула в них. Голова начала кружиться. Мне безумно хотелось ласки. – Люблю тебя, люблю, – прошептал он и коснулся моих губ. Но сделал это настолько мягко, что я практически не ощутила поцелуя. Я обхватила его за шею и сама начала целовать. Но Грег отодвинулся. Затем отошел в угол комнаты и сел на стул. Я закусила губу и с трудом сдержала слезы. Это стало невыносимым. – Прости, – только и сказал он. – Я понимаю, – тихо ответила я и опустила голову. Какое-то время мы молчали. Я сидела, привалившись спиной к стене и обхватив колени. Мне захотелось плакать. Грег будто почувствовал это. Он быстро приблизился, забрался на кровать и сел рядом, обняв меня за плечи. – Мне трудно, – прошептал он, – Ладушка, мне очень трудно! Зачем, зачем я так сильно тебя люблю? – с мукой произнес он. – Если бы я был холоден к тебе, насколько все было бы проще. – Да, – ответила я, – было бы проще. – Я должен натренировать силу воли, чтобы смог пройти испытание, – сказал он. – И я это сделаю! – Конечно! – согласилась я и положила голову ему на плечо. – Где ты был последнее время? – У Порфирия в его замке, – ответил он. Я немного напряглась. Все еще не решила, говорить ему про записку Атанаса и диск или умолчать. – И Атанас там был? – осторожно спросила я. – Нет, он куда-то уехал. Знаешь, Ладушка, мне пора. И Грег встал. Я вскинула на него глаза. – Мама на ночном дежурстве, – сообщила я. – Может, останешься со мной до утра? Пожалуйста! Я так сильно по тебе тоскую! Одну ночь, а потом можешь исчезнуть. Я видела, что Грег колеблется. Ему явно хотелось остаться, но что-то его тревожило. – Я буду спать в одежде, если тебе тяжело сдерживаться, – предложила я. – Или вот что, ты останься со мной на весь вечер, а когда я усну в твоих объятиях, тогда исчезай. А пока можем кино посмотреть или музыку послушать. Еще только девять. Я все равно раньше полуночи не засну. – Хорошо, – наконец согласился он и улыбнулся. Он взял меня на руки, прижал к себе и закружил на месте. Потом поцеловал и бережно опустил на пол. Я сказала, что хочу поужинать в его компании, пойду на кухню и что-нибудь приготовлю. А он пусть пока выберет фильм или поставит какой-нибудь диск. Я разогрела приготовленное мамой мясо, сделала салат. Выложив все на тарелку, поставила на стол. Украсила зеленью. Вымыла фрукты и уложила их красивой горкой на блюдо. Потом достала красные витые свечи и водрузила посередине стола. «Не хватает красного вина», – мелькнула мысль. Ну и не надо. Улыбнувшись, я налила в бокал виноградный сок. Осмотрев стол, осталась довольна. Я направилась переодеться в свою комнату. Грег стоял в гостиной возле полочки с дисками. Я молча проскользнула мимо, он проводил меня удивленным взглядом. Открыв шкаф, я достала вечернее платье, которое приобрела во время поездки в Прагу. Оно было из струящегося шелка нежно-лазоревого цвета. Вместо бретелек – узкое плетение из черных жемчужин. Платье доходило до пола. Я надела его, сунула ноги в черные лодочки, а волосы распустила по плечам. Посмотрев в зеркало, увидела, что очень бледна. Нанесла на щеки немного румян. Мне так хотелось быть красивой ради Грега. Когда я вышла из комнаты, он повернулся ко мне. – Ты восхитительна! – прошептал Грег и улыбнулся. – Прошу к столу, – пригласила я. – Небольшой импровизированный ужин готов. Грег поставил выбранный диск в музыкальный центр, приблизился и взял меня под руку. – Уверена, что такая изысканная девушка должна ужинать на кухне? – поинтересовался он. – Может, стоило накрыть в гостиной? – И на кухне сойдет! – я прыснула от торжественности его тона. Зазвучала музыка. Я замерла и посмотрела на него. Он слушал с явным удовольствием. Это была одна из моих любимых рок-групп – «Apocaliptica». Я узнала композицию под названием «Bittersweet»[27 - Горьковато-сладкая (англ.).]: I’m giving up the ghost of love in the shadows cast on devotion She is the one that I adore creed of my silent suffocation Break this bittersweet spell on me lost in the arms of destiny Bittersweet I won’t give up I’m possessed by her I’m wearing a cross she’s turning to my good[28 - Я сдаюсь призраку любви,Находясь в тени, брошенной на преданность.Я обожаю ее,Она – кредо моего безмолвного удушья.Развей эти горьковато-сладкие чары надо мной.Я отдал себя в руки судьбы.Горьковато-сладкая,Я не сдамся.Я одержим ею,Она – мой крест,Но благодаря ей я становлюсь лучше.] — услышала я и замерла, глядя в глаза Грегу. Он подпевал и смотрел на меня. Когда песня закончилась, я подняла бокал с соком. – За горьковато-сладкие чары нашей любви, – сказала я. – И пусть они никогда не развеются! Грег кивнул. Я отпила сок. «Когда он станет обычным парнем, мы будем вместе наслаждаться вкусом пищи», – подумала я, взяв с блюда большую зеленую грушу. – Когда я стану обычным парнем, – сказал он, – мы всегда будем ужинать вместе. – Ай-яй-яй! – погрозила я пальцем. – А подслушивать мои мысли нехорошо! Я увидела, как его брови приподнялись. – Ладушка, клянусь, я не читаю твои мысли… больше, – ответил Грег. – Честное слово! – Странно, – засмеялась я, – но ты повторил то, что я сейчас подумала. – Видимо, мы уже думаем одинаково, – сказал он. – Так бывает, когда люди на одной волне, – ответила я. – Мы с Лизой иногда одинаковые слова одновременно произносим. Но Грег оставил это замечание без ответа. Я видела, что он стал задумчив, взял вилку и начал рассеянно крутить ее в пальцах. Его взгляд словно обратился внутрь, и он видел там что-то не совсем радостное. Я молча доела грушу. Потом хотела убрать со стола. Но Грег вскочил и, заметив, что негоже девушке в таком красивом платье мыть посуду, ринулся к раковине. Я удивилась, но не стала возражать. Он ловко мыл тарелки и ставил их в сушку. «Кому сказать, в обморок упадут, – подумала я. – Вампир, моющий посуду у меня на кухне». Я не выдержала и прыснула. Грег обернулся. Его лицо было сосредоточенным. Он, видимо, продолжал думать о чем-то своем. – Лада? – Нет, ничего, – ответила я. – Просто мне крайне странно видеть тебя моющим посуду. – Привыкай! – улыбнулся он. – Когда я стану твоим мужем, буду это делать постоянно. Мне не трудно. – Чем больше узнаю о тебе нового, тем сильнее влюбляюсь. Когда Грег закончил, мы отправились в гостиную. Альбом «Apocaliptica» к этому времени уже закончился. – Давай фильм посмотрим? – предложила я, усаживаясь на диван. – Когда тебе нужно уйти? – Уйду, как только ты уснешь, – ответил он и сел рядом. Я придвинулась к нему и стала целовать его прохладные губы. Грег ответил вначале вяло, потом я почувствовала, как его страсть усилилась. Он прижал меня к себе, его губы припали к моим. Как я любила такие моменты! Мне казалось, что ничего не может быть лучше, чем вот так сидеть с любимым в обнимку, чувствовать его пальцы, скользящие по моему телу, его ресницы, щекочущие мои щеки, его губы, целующие мое лицо. И вот он поцелуями спустился по моей шее. Я знала, что это самое опасное место. Обычно Грег не мог выносить, когда касался моей кожи чуть ниже уха: здесь проходила яремная вена, ток крови был очень сильным. И это было излюбленным местом, куда кусали все вампиры. Грег на мгновение замер, я почувствовала, как убыстряется его дыхание. Он стремительно спустился ниже и начал целовать мои ключицы, затем стянул бретельки платья. Ощутив его поцелуи на своей груди, я не сдержала стона и запрокинула голову. Мне было так хорошо, что голова начала кружиться, мысли затуманились. «А он говорил, что нужно тренировать силу воли, – вяло подумала я, – но как он нежен… Любимый…» Я легла на спину. Грег переместился поцелуями еще ниже. Он пощекотал мой живот, я поежилась и тихо засмеялась. Но желание уже захлестывало. Я любила Грега и в душе уже давно принадлежала ему всецело. Но так хотелось принадлежать ему и в реальности! Грег уже стянул с меня платье. Он целовал кружева трусиков, но к более решительным действиям не переходил, а я его не торопила. Я запустила пальцы в его волосы, он прижался щекой к моему животу и замер. Мы лежали молча, я наслаждалась его близостью, мне хотелось вот так провести всю ночь. «Почему бы и нет? – мелькнула мысль. – Ну куда ему отправляться среди ночи?» – Милый, – позвала я, и он приподнял голову. Его глаза были незамутненными, словно спокойная вода озера на рассвете. – Давай я разберу постель, – предложила я, – мы устроимся на ней и будем смотреть какой-нибудь романтический фильм. А потом я усну в твоих объятиях, и ты останешься со мной до утра. Хорошо? Грег привстал, его лицо погрустнело. – Любимый мой, родной, что с тобой? – спросила я. – Я же вижу, что ты неотступно о чем-то думаешь. Ты меня разлюбил? Я знала, насколько глупо звучит мой вопрос, но это волновало меня сейчас больше всего на свете. – Разве возможно разлюбить тебя? Или ты сама больше меня не любишь? – Что ты! – заволновалась я. – Как тебе такое в голову могло прийти?! – Тебе же пришло! – заметил он. – И правда! – улыбнулась я. – Какие глупости мы оба говорим! Я подошла к полке, взяла диск с фильмом «Аромат любви Фанфан». Это был один из моих любимых фильмов, в главных ролях снялись Софи Марсо и Венсан Перес. Прекрасная, истинно французская романтическая история необычной любви, закончившаяся вполне обычным хеппи-эндом. Грег смотрел на меня, не отрываясь. – Ты необыкновенно красивая девушка, – пробормотал он, когда я подошла к нему и взяла за руку. – Пойдем в мою комнату. Я уже и фильм выбрала, – сказала я. – Устроимся в кровати, а кино на компе посмотрим. Я часто так делаю. – Хорошо, – ответил Грег, но потянул меня на диван. Он погладил мое колено, потом тихо произнес: – Ладушка, мне нужно скоро уходить. Мое настроение сразу померкло. Я скинула туфли, забралась с ногами на диван и прикрылась пледом. Сжавшись в комочек, смотрела на него. «Если бы мы были обычной парой, – мелькнула мысль, – я бы сейчас закатила скандал, начала капризничать и вынудила бы его остаться. Или мы бы поругались. Так все и происходит. Но мы необычная пара!» – И что за причина? – спросила я, стараясь говорить спокойно. Грег взял меня на руки, словно большого ребенка, завернутого в одеяло. Положив к себе на колени, он прижал меня и начал покачивать, целуя мое лицо. Я невольно заулыбалась. Мне стало так покойно в его объятиях. – Мне нужно на остров Ян-Майен, – сообщил он. – Это в Норвегии. Я внимательно посмотрела в его нахмурившееся лицо. Я помнила, что с наступлением тепла в Москве Рената решила перебраться именно на этот остров. – Что-то с Ренатой, – констатировала я. – Не хотел тебя зря тревожить, – ответил он и поцеловал мой лоб. – У тебя своих забот хватает. – Что случилось? Можешь ты мне толком объяснить? – начала я волноваться. – Да новости в одной норвежской газетенке неделю назад были, – сказал Грег. – Я еще тогда обратил на это внимание. – И что за новости? – Небольшая заметка, в которой говорилось, что одно из судов чуть не потерпело крушение у берегов Ян-Майена. Якобы военные моряки, а там находится база ВМС НАТО, увидели привидение женщины, которое плясало перед их судном, прямо над водой. – Думаешь, это Рената развлекалась? – испугалась я. – Моряки вообще склонны видеть то, чего не существует в действительности, – улыбнулся Грег. – Взять хоть всем известную легенду о Летучем Голландце. Но через неделю в той же газете появилось объявление, в котором говорилось, что персонал, постоянно живущий на острове и обслуживающий станцию дальней навигации Loran-C, был напуган какими-то странными звуками, раздающимися по ночам. На острове есть действующий вулкан Беренберг, они решили, что он возобновил свою деятельность. Двое обходчиков отправились разобраться, что же там происходит. И в заметке говорится, что они обнаружили сумасшедшую художницу, которая поселилась в пещере. Девушка отказалась с ними разговаривать и с удивительной ловкостью завалила вход в пещеру, в которой жила, огромным валуном. Они ушли ни с чем. Но на следующий день решили снова наведаться к ней. Пещера оказалась пустой, только несколько картин с пейзажами стояли вдоль стен. Они подняли тревогу, обыскали весь остров, но девушку не нашли. Картины перенесли в поселок и дали объявление в газете об этом случае. Просят откликнуться родственников, если кто-то узнает художницу по описаниям, то приехать и забрать картины. – Да, это точно Рената, – согласилась я. – И что ты думаешь? – Картины закрыли в каком-то помещении, – ответил Грег. – Думаю, у Ренаты началось что-то типа депрессии, ты знаешь, у вампиров это случается, и у девушек намного чаще, чем у мужчин. Рената наверняка забралась в один из своих пейзажей и сейчас там находится. Я хочу поехать, забрать картины, привезти их сюда, в ее квартиру. Уверен, оказавшись здесь, она выйдет в нашу реальность. – Будем надеяться, – тихо произнесла я. – А если не выйдет? Она мне сама как-то сказала, что внутри картин чувствует себя намного лучше, чем снаружи. – Будем надеяться, – повторил Грег. Его лицо вновь стало грустным. А я в душе устыдилась собственного эгоизма. Я знала, насколько сильно Грег привязан к Ренате. Конечно, он сейчас не мог ни о чем другом думать. – Пора спать! – ласково проговорил он, легко меня поднял и отнес в постель. – Сладких снов, – прошептал он, целуя мои губы. – Спокойной ночи, – ответила я и закрыла глаза. Утром я проснулась в хорошем настроении. Потянувшись, посмотрела на часы. Увидев, что уже без четверти восемь, резко села. Я опаздывала в институт, мне сегодня нужно было к первой паре. Грег отсутствовал, но это меня не огорчало, я знала, где он и чем занимается. Быстро собравшись, я глотнула чаю и покинула квартиру. Но когда подходила к институту, мое настроение померкло. Мне абсолютно не хотелось видеть ни Иру, ни остальных сокурсников. К тому же я не знала, какие еще сплетни она про меня распространяет. Но в аудитории, на мое счастье, Ира отсутствовала. Я чуть опоздала, и лекция уже началась. Извинившись, я шмыгнула на свое место. Ира так в тот день и не появилась. Дима по-прежнему сиял как пятак. Мы вместе с ним пообедали после второй пары. Я хотела обсудить создавшуюся с Ирой ситуацию и даже решила рассказать ему о сплетнях, но Дима выглядел таким безмятежным, говорил только о Лизе, что у меня язык не повернулся. После лекций я немного погуляла, погода стояла изумительно тихая и теплая, потом отправилась домой. И возле своего подъезда столкнулась с Лизой. Она так же сияла, как и Дима, и была явно погружена в свои мысли, даже не сразу меня заметила. Когда я оказалась прямо перед ней и рассмеялась, Лиза вскинула на меня глаза с отсутствующим видом. – Приветик! – сказала я. – Ты откуда и куда? – Лада! – искренне удивилась она. – А я тебя и не вижу! Я из учебки иду. Устала как собака. Все-таки тяжелая это работа – стричь и красить клиентов. Никто не понимает, каково весь день. Но ее слова совсем не соответствовали ее виду. Глаза сияли, улыбка не сходила с лица. – Ты домой? – уточнила я. – Да, – кивнула она, – через час за мной заедет Дима. – А-а-а, – неопределенно протянула я. – Ничего не «а-а-а», – передразнила она меня и вновь улыбнулась. – У его друга днюха. Он стриптизер в «Капризе». Нас пригласил, обещал мне даже бесплатный приват-танец. – У него день рождения, а он будет тебе приват-танец дарить? – рассмеялась я. – Уж лучше ты ему! – Ага, щас! – ответила Лиза. – Хочешь, чтобы Димон нас с ним «зарэзал» на месте? Слушай, Ладка, а пошли с нами? Или ты занята сегодня вечером? Я задумалась. Хотела побыть дома и что-то решить по поводу Иры, но, по правде говоря, эта ситуация мне уже сильно надоела. «Пусть все идет как идет! – подумала я. – Действительно, почему бы мне и не развлечься?» – А Дима не будет возражать, если я нарушу ваше уединение? – уточнила я. – Здрасте! – рассмеялась Лиза. – Хорошенькое уединение! Полный клуб народу! Не волнуйся, мы собираемся до начала обычного представления, на закрытую вечеринку. Так что будут только свои. – Хорошо, поеду с вами! – Супер! – восхитилась Лиза. – У нас с тобой совсем мало времени, чтобы привести себя в порядок. Разбежались! Как только Димка приедет, я тебе сразу звякну, будь готова немедленно выйти! Когда мы приехали в клуб, народу там и правда оказалось немало. Но это были в основном стриптизеры и их подружки. Виновник торжества, молодой гибкий блондин по имени Стас, бросился нам навстречу. Он расцеловался вначале с Димой, потом с Лизой и со мной. Дима быстро нас представил. Я по пути купила букет нежно-розовых орхидей и преподнесла их Стасу с поздравлениями. Видно было, что ему очень приятно. – Располагайтесь, – пригласил он и показал на столики возле сцены. – Неужели танцевать будешь? – изумился Дима. – В свой день рождения! – Нет, сегодня я буду зрителем, – ответил Стас. – Парни хотят устроить мне какой-то сюрприз. Ребята, садитесь, а я сейчас! – И он быстро удалился куда-то за сцену. Мы уселись за столик, и нам принесли коктейли. Но я отказалась и попросила сок. Лиза взглянула на меня с недоумением. – Ты чего? – удивилась она. – Ты же любишь «Куба либре»[29 - Коктейль, состоящий из рома и кока-колы.]. – Раньше любила, – ответила я. – Больше не пью спиртного. – Заболела? – испугался Дима. – Нет, просто статью прочитала о вреде здоровью. С тех пор решила. – Да ладно! – не поверила Лиза. – Точно! – подтвердила я. – В общем, ребята, вы как хотите, а я воздержусь. Я увидела, что подружка призадумалась. Но привычка взяла свое. Она махнула рукой, сказала, что ее здоровью и так постоянно вредят капризы клиенток в салоне, потому ей сам черт не страшен. Отпив коктейль, она облизнулась. Но Дима отодвинул свой бокал и попросил минеральную воду. – Вот, Лада, как ты повлияла на моего котенка! – заметила Лиза и поцеловала Диму в щеку. – Он тоже отказался от выпивки! Неинтересно! – Не волнуйся, не соскучимся! – пообещал Дима и чмокнул ее в нос. В этот момент вернулся Стас. Он уселся за наш столик. В зале погас свет, раздалась одна из мелодий «Enigma», и на сцене появились три девушки. Стас сразу бурно отреагировал, закричал и захлопал. Девушки начали исполнять стандартный медленный танец с постепенным раздеванием. Но Стас был на седьмом небе. Он не отрывал глаз от сцены и увлеченно комментировал движения девушек. – Нет, ну парни меня порадовали! – восхищенно говорил он. – Для меня стриптиз! Для меня! Просто вау! Я с любопытством на него поглядывала. Видимо, то, что он находился сейчас в непривычной для него роли зрителя, вызывало у Стаса особый восторг. И вот одна из девушек, оставшись в одних стрингах, приблизилась к нему и стала извиваться всем телом. Дима сидел рядом, но реагировал вяло. А вот Стас подбадривал девушку одобрительными замечаниями. Она повернулась к нему спиной, раздвинула его колени и устроилась между ними. Ее попка почти касалась его бедер. Девушка плавно поводила ею из стороны в сторону. Присутствующие бурно выражали свои эмоции, Стас улыбался, его глаза блестели. Меня забавляло происходящее. И вдруг я заметила в углу зала возле барной стойки Иру. Я не могла ошибиться, это была именно она. Ира снимала на телефон все происходящее. Я тут же толкнула Диму. Он глянул на меня с недоумением. Я показала на Иру. Дима вытянул шею, его глаза округлились. Он приподнялся. Но Ира уже заметила, что мы смотрим на нее, и мгновенно исчезла из поля зрения. Уходить посередине танца показалось неудобным, и мы с трудом дождались, когда девушка закончит. – Мы отойдем на минутку, – сказал Дима. Стас кивнул. На сцене появились два парня и две девушки, и он все внимание обратил на них. – Вы куда? – изумилась Лиза. – Дело есть, – быстро ответил Дима, схватил меня за руку и потащил в угол, где мы видели Иру. – Черте что! – с возмущением сказал он. – Не хотел тебе говорить, но она в своем интернет-дневнике последнее время всякие гадости про нас пишет. Причем записи открыты для просмотра всем желающим. У нее дневник на LiveInternet. Ты не знала? – Нет! Откуда? Мне такое и в голову не могло прийти! – Захочешь почитать ее шедевры, я тебе в аське ссылку кину, – сказал он. – Вот, значит, как! Дневник завела, – хмуро проговорила я. – Я тебе не сказала, что недавно слышала собственными ушами, как Ира сплетничала про тебя, меня и Лизу. Не хотела тебя расстраивать. – Гадина! – с чувством произнес Дима. – Она нас в записях называет «сладкой троицей». И сюда пробралась, чтобы фотки сделать. Думаю, они уже сегодня появятся в ее дневнике. – Но как она узнала, что ты здесь будешь? – задала я резонный вопрос. – Неужели ты сам ей проболтался? – Что я, по-твоему, ненормальный? – зло произнес Дима. – Да я с ней вообще не общаюсь. Обхожу, как пустое место. Она же следит за мной постоянно. Я тебе говорил об этом, а ты решила, что у меня паранойя. Знаешь, Лада, я, кажется, понял, как она узнала, что здесь сегодня туса. Мы же все «В контакте»! И Стасик еще неделю назад выложил на всеобщее обозрение инфу, где он будет праздновать и когда. А остальное дело техники, что называется. Так, и где эта дрянь? Мы обозрели пространство возле стойки, обошли близлежащие столики. Потом подошли к бармену. – Здесь выход еще один есть? – поинтересовался у него Дима. – Да, – ответил он, – вон там, из кухни выход на улицу. – Ясно! Упорхнула птичка! – констатировал Дима. – И ее уже не поймаешь! – Слушай, пускай она делает что хочет! – вдруг сказала я. – Я ведь тоже вначале злилась. А на самом деле ее можно лишь пожалеть. Давай просто не обращать внимания! Будто и нет ничего. Зачем нам «кормить гоблина»? – Чего делать? – усмехнулся Дима. – Есть в психологии такое определение, – пояснила я, – «не нужно кормить гоблина». То есть не надо отвечать на оскорбления, чтобы не раззадоривать человека, который напрашивается на конфликт. Ты не отвечаешь, и ему нечем питать свою злость. И она исчезает сама собой, без корма-то. – Первый раз слышу, – хмуро произнес Дима. – Она сегодня же выложит фотки, а ты видела, что стриптизерша исполняла весьма недвусмысленный танец практически рядом со мной и Лизонькой. – Что рядом с Лизонькой? – раздался звонкий голос, и Лиза собственной персоной возникла перед нами. – Нет, и как это называется? Я там сижу… одна, можно сказать! А мой парень и лучшая подруга уединились и о чем-то секретничают! – Лиза не в курсе? – поинтересовалась я у Димы. Он отрицательно покачал головой и нахмурился. Я знала ее взрывной характер и решила, что так, несомненно, лучше. – Что происходит? – спросила Лиза. По правде говоря, я не могла ничего придумать. Дима, видимо, тоже. Он подошел к ней и обнял. Но Лиза отстранилась и сжала губы. По ее виду я поняла, что она обиделась и расстроилась. Я решила, что скрывать правду бессмысленно, в данной ситуации ее уверенность в любви Димы важнее, чем беспочвенные ревнивые подозрения. – Знаешь, Димка, ты не только мне, но и Лизе ссылку в аську кинь. Тогда ей все сразу станет ясно. – Думаешь? – с сомнением произнес он и вновь притянул Лизу к себе. – Но мой котенок может выпустить коготки, и тогда этой злосчастной Ире мало не покажется. Лиза с любопытством на него посмотрела, потом перевела взгляд на меня. – Вы о чем? – уже более миролюбивым тоном спросила она. – Пусть тебе лучше Дима все объяснит, меня от этой темы уже тошнит, – хмуро ответила я. – Обещай, что воспримешь все спокойно, – сказал Дима и чмокнул Лизу в щеку. – В общем, вы тут общайтесь, а я пошла. – И я вернулась за столик. Стас уже был на сцене и танцевал с двумя практически обнаженными девушками под одобрительные выкрики друзей. Я пила сок, наблюдала за выступлением, но краем глаза посматривала на сидящих у барной стойки Лизу и Диму. Я поняла, что Дима все ей рассказал. Лиза стояла руки в боки напротив. Я видела, что она на пике ярости. Бармен меланхолично тряс шейкером, притворяясь глухим и слепым. «Лучше бы Димка ей позже все рассказал, – подумала я, вставая и направляясь к ним. – Все-таки мы на дне рождения!» Когда я подошла, Лиза разъярилась уже до предела. Увидев меня, развернулась. – Вы оба что, с ума сошли?! – обратилась она ко мне на повышенных тонах. – В филантропов играть вздумали? Да эту… – она выругалась, – давно пора с асфальтом сровнять. Как она смеет поливать грязью тебя, меня, Димку?! Я лично с ней разберусь! Но разбираться Лизе не пришлось. Все получилось намного страшнее. Ира действительно в тот же вечер выложила фотографии в свой дневник. И не только туда, но и на сайт «В контакте». Выглядели снимки весьма эффектно. На одном девушка топлес стояла спиной к Стасу и лицом к зрителю, нагнувшись вперед и практически закрывая его собой. Зато четко были видны Лиза и Дима. Стриптизерша немного прикрывала Диму, и казалось, что она трется об него бедром. На другом снимке девушка стояла спиной к зрителю и лицом к нам. Мы были сфотографированы в тот момент, когда девушка вытянулась перед нами в танце, подняв руки. Узкие бретельки ее стрингов были из прозрачного силикона и поэтому были на теле совершенно незаметными. И девушка казалась полностью обнаженной. Еще на одном снимке я что-то говорила на ухо Стасу, а рядом целовались Дима и Лиза. Все эти фотографии были смачно откомментированы Ирой, и выражение «похотливая троица развратных друзей» было самым приличным. Лиза позвонила мне после полуночи, когда я легла спать. Она, оказывается, уже обнаружила снимки и кипела от ярости. – Успокойся, – вяло сказала я и зевнула. – Ничего я предпринимать не буду. Ты где вообще? – У Димки, – раздраженно ответила она. – Мы после клуба к нему поехали, я на ночь осталась. Он тоже, лежит себе, как тюфяк, и не шевелится. Хотя вместе со мной фотки смотрел. – Мы с ним решили, что лучше всего вообще не обращать на нее внимания, – пояснила я. – Вот завтра в институт приду и сделаю вид, что ничегошеньки не знаю. – Димка то же самое мне сказал, – уже более спокойным тоном проговорила Лиза. – Но все равно я с ней разберусь! – Ус-по-кой-ся, – раздельно произнесла я. – Все образуется! А сейчас я буду спать. В институт утром идти не хотелось, тем более что у нас было четыре пары и еще занятия в монтажке. Я представила, что все эти фотографии уже посмотрели сокурсники и как они будут обсуждать нас, как будут смотреть. Особенно мне не хотелось видеть ухмыляющуюся физиономию Иры. Я оделась и с тоской подумала, что даже не могу рассказать обо всем Грегу, ведь он сейчас наверняка уже на острове и решает проблемы с Ренатой. «А может, это и к лучшему, – утешала я саму себя. – Неизвестно, как бы он прореагировал на такие оскорбления в мой адрес и чем бы это закончилось для Иры. Сама во всем разберусь!» В институте я сразу увидела Диму. Он стоял в раздевалке и что-то запальчиво объяснял Глебу, одному из наших сокурсников. Тот слушал с весьма ехидным выражением на лице. Они заметили меня и сразу замолчали. Я приблизилась и поздоровалась. – Привет, Лада! – хором ответили они. – Хорошо развлеклись, – обронил Глеб. – Мне вчера полгруппы отзвонились. – А тебе завидно? – зло засмеялся Дима. – И вообще это вторжение в личную жизнь. Я на эту дуру могу и в суд подать! – Не стоит, – посоветовала я. – Нормальные люди сами разберутся, что к чему, а с ненормальными и разговаривать нечего! Глеб моргнул, улыбка сбежала с его лица. – Пошли в аудиторию, – сказала я, – а то пара скоро начнется. Я взяла их под руки, и мы начали подниматься по лестнице. Когда вошли в аудиторию, в ней мгновенно наступила тишина. Глеб тут же ретировался. – Привет! – поздоровался Дима. – Хай! – нахально крикнула Ира. Она сидела с Дашей и вовсю улыбалась. Остальные промолчали. Мы заняли свои места. Первой парой у нас были занятия по компьютерному дизайну, все уткнулись в ноутбуки и занимались заданиями. На нас ни у кого времени не осталось. Зато на перемене многие стали отпускать шуточки по типу «ну вы вчера и зажгли!», «вам бы обоим в порно сниматься» и «не пора ли менять специальность и идти танцевать стриптиз». Меня порадовало, что никто не касался персоны Лизы, иначе бы Дима просто не выдержал. Я понимала, что он уже на пределе, но пока держится и на все колкости отвечает шутками. Зато Ира была довольна. Я видела, как она сияет и периодически посматривает на меня злорадно и торжествующе. Мне было ее жаль. Я хорошо помнила, что однажды сказал мне Грег по поводу непреложного закона Вселенной – за любую обиду, нанесенную кому-то, мы получим стократ, за любую причиненную нами боль нас ударят больнее, потому что ничего в мире не остается без ответа, так он устроен. И конечно, если мы делаем кому-то добро, то в ответ получим только добро. Я верила Грегу безоговорочно. Ира источала зло, она не могла справиться со своими комплексами, они душили ее изнутри и толкали на подобное гадкое поведение и поступки. Она показалась мне слабой и жалкой, и я точно знала, что ей придется ответить за все, что сейчас делает. Это знание помогло мне обрести внутреннее спокойствие, я перестала обращать внимание на насмешки и издевки, периодически звучавшие в мой адрес. Постепенно ребята, видя, что я не реагирую и мне, по большому счету, все равно, перестали обсуждать фотографии, словно тоже потеряли к этой теме всякий интерес. Ира еще пыталась как-то взвинтить подруг, но и они больше не реагировали. Я заметила, что Дима также начинает успокаиваться, и порадовалась, что мы не подняли скандал. Следующий день начался вполне спокойно. И ничто не предвещало беды. Ира выглядела притихшей и к нам не цеплялась. У нас было всего две пары, после них я отправилась домой. Погода испортилась. Небо затянули низкие облака, но мне это было даже на руку. Я решила посвятить оставшийся день занятиям, подтянуть кое-какие предметы. Около шести пошел дождь. Я оторвалась от монитора и стала наблюдать, как мелкие капельки чертят на моем окне длинные влажные полоски. Эта картина навевала на меня тоску. Грег все еще не подавал о себе вестей. Когда раздался телефонный звонок, я вздрогнула и заулыбалась, решив, что это он, хотя мелодия, звучавшая с мобильника, была не его и номер я тоже не узнала. – Да? – спросила я, не переставая улыбаться и надеясь, что сейчас услышу знакомый голос. – Лада? – ответили мне со странным акцентом. Я не знала, кто это. – Да, – я напряглась, голос мне не понравился. – Это Арно. Я хотел бы с тобой увидеться. Меня пригласишь домой? – ответили мне на английском. «Арно?! – заметались мысли, и я похолодела от страха. – Что ему здесь нужно? Он должен находиться в Лондоне. Может, с Грегом что-то случилось?!» – Ты меня пригласишь домой? – настойчиво повторил он. «Ага, как бы не так! – подумала я. – Что я, сошла с ума, приглашать вампира в дом?» – Давай встретимся где-нибудь на улице, – предложила я. – Говори, где, – согласился он. – Могу появиться у тебя во дворе. «Еще чего не хватало! – испугалась я. – Нет уж!» – Приходи к Крутицкому подворью, – предложила я. – Знаешь, где это? – Узнаю, – сухо ответил он. – Я тебя почую. – Буду ждать тебя в переулке, – торопливо произнесла я, – но не возле главного входа. Там есть еще один. Увидишь старинные домики, много закоулков, решетку, огораживающую подворье, и в ней калитку. В общем, это переулок со стороны Симоновского вала. – Мне эти названия ни о чем не говорят. Я тебя почую, – сказал Арно. Я положила трубку и попыталась справиться с волнением. Меня начала бить дрожь. Я не знала, что и подумать. Но не встретиться с ним не могла. Я выглянула в окно. Дождь уже прекратился. Торопливо натянула джинсы, футболку, сверху накинула ветровку, капюшон набросила на голову. Потрогала кулон с кровью Грега, он висел, как всегда, на моей шее. На всякий случай насыпала полный карман сухого гороха. Я всегда носила с собой пакетик с маковыми зернышками, но на улице было сыро, и я подумала, что мак может просто смыть дождем с асфальта и толку от него будет мало. Захватив зонт, вышла из квартиры. На улице я сразу напряглась, потому что мне повсюду чудилась опасность. Я не понимала, зачем Арно появился в Москве, и не ожидала от его визита ничего хорошего. Я была настороже и постоянно озиралась по сторонам, пока шла к месту встречи. Мне показалось, что за мной кто-то следит. Крутицкое подворье находится неподалеку от моего дома, мне до него пешком минут пятнадцать. Сама не знаю, почему назначила встречу именно там, возможно, подсознательно выбрала место возле церкви, словно искала хоть какой-то защиты. Когда я миновала метро «Пролетарская», у меня выпал зонт, я нагнулась его поднять и краем глаза заметила какой-то силуэт, метнувшийся за ближайшую палатку. Выпрямилась и остановилась в раздумье. Мне хотелось зайти за палатку и проверить свои подозрения, но я решила, что это бессмысленно. Даже если за мной кто-то и следил, то этот человек… или не человек… уже успел спрятаться. Я поспешила дальше. Перейдя по подземному переходу на другую сторону Симоновского вала, я двинулась по небольшой аллейке, ведущей к нужному мне переулку. На ходу резко обернулась. И мне вновь показалось, что кто-то мгновенно нырнул в переход. Но уже стемнело, к тому же вновь начал накрапывать дождь, и видимость была плохой. Я открыла зонт и отправилась дальше. Однако меня трясло от волнения и все усиливающегося страха. Мне даже захотелось повернуть обратно и уйти домой, все-таки связаться с Грегом и сообщить ему о появлении Арно. Но, с другой стороны, я уже звонила ему несколько раз, однако он был «вне зоны». Я свернула в нужный переулок и увидела, что он пуст. Калитку подворья закрывали в шесть вечера, поэтому посетителей в это время уже не было. И вообще не наблюдалось ни одного прохожего. Я начала медленно прогуливаться по переулку. Он был очень коротким, от силы двести метров, с одной стороны нависали деревья, с другой – располагались старые двухэтажные домики. – Лада, – услышала я тихий зов и повернула голову. Темная фигура Арно в длинном плаще с поднятым воротником маячила возле стены одного из домиков. Я бросилась к нему, но краем глаза заметила в отдалении еще одну фигуру. Мне показалось, что я вижу Атанаса. Его серебристые седые волосы, откинутые назад, трудно было не узнать. Мое сердце забилось от ужаса так сильно, что я ощутила боль в груди. Захотелось немедленно убежать куда подальше. Арно молча схватил меня. Я увидела широко раскрытый рот с выросшими клыками, поняла, что никто со мной разговаривать не собирался, решили просто превратить в вампира, но не смогла даже закричать, лишь пискнула от страха, как попавшаяся в когти кошки мышка. Но со стороны, видимо, казалось, что Арно схватил меня в объятия и хочет поцеловать, потому что в этот же миг раздался звонкий голосок и сработала вспышка фотоаппарата. – Попались!! Наша примерная девочка Лада тайком встречается с Димой. Игра в троечку ее не устраивает! Я вас выведу на чистую воду! Арно замер. К нам подлетела Ира и схватила его за воротник плаща, разворачивая к себе. Я не успела вмешаться. Поняв, что ошиблась и это вовсе не Дима, Ира вытаращила глаза. – Кто это? – сорвавшимся голосом спросила она. – Беги! – прохрипела я и отскочила. Но было поздно. Арно с размаху вонзил ей в горло клыки. Ира захрипела и задергалась. Фотоаппарат выпал из ее рук и отлетел в ближайшую лужу. Из уголков ее раскрытого рта побежали струйки крови. Я на миг оцепенела от ужаса. Затем первым порывом было броситься к ней и как-то помочь. Но глаза Иры уже закатились, лицо посерело, тело оцепенело. А Арно все никак не мог оторваться. Меня так трясло, что я с трудом стояла на ногах. И вдруг передо мной возник Атанас. Он был невозмутим и бледен до синевы. «Мне конец! – с тоской подумала я. – От него мне не уйти!» Арно уже отбросил труп Иры и смотрел на меня. Атанас медленно раскрыл рот и сделал шаг ко мне. Одной рукой я начала лихорадочно искать кулон, другую сунула в карман. Горох! Не медля ни секунды, я достала полную пригоршню и бросила им под ноги. Глаза вампиров остекленели. – Один, два, три, – глухо заговорил Атанас, бросился на колени и стал ползать по грязи, собирая горошины. – Четыре, пять, шесть, – вторил ему Арно, ползая рядом. Я стремительно бросилась к калитке, ведущей в подворье. На мое счастье, из арочного прохода возле церкви показался священник. Заметив меня, он остановился. – Помогите! – закричала я, рыдая. – Сейчас, дочь моя, – отозвался он и быстро двинулся ко мне. – Успокойся! Я боялась оглянуться. Он приблизился и замер, уставясь в переулок, потом начал истово креститься, шепча молитвы. Я обернулась. Тело Иры лежало на асфальте. Лохматая черная собака бежала прочь, огромный черный ворон скрылся за деревьями. Значит, они уже сосчитали все горошины. Священник бросился к Ире. Я шла следом. Он упал на колени и проверил пульс. Потом закрыл ей глаза. – Помоги мне, – тихо сказал он и взял труп под руки. Я подхватила его под колени, стараясь не смотреть в лицо Иры и на искусанную шею. Мы втащили тело на территорию подворья. Охранники уже спешили к нам. Они увели меня в подсобку, налили горячего чая. Меня так трясло, что зуб на зуб не попадал. Когда появились милиционеры, я сказала, что на девушку напала огромная собака и начала ее кусать. Священник подтвердил, что видел, как от трупа отбегала именно собака. Конечно, экспертиза установит, что следы укусов совсем не похожи на собачьи. Но я не могла им больше ничего сказать. На вопрос, знаю ли я жертву, я кивнула. Пояснила, кто она, они записали данные. Что мы тут с ней делали, никто не спросил. Видимо, решили, что сокурсницы вышли вместе погулять. То, что Ира была обескровлена, тоже почему-то не вызвало у них подозрений. Я слышала, как один говорил другому, что кровь могла вытечь через прокушенную яремную вену, а затем ее смыло водой, тем более что переулок шел чуть под уклон к шоссе. Они нашли Ирин фотоаппарат. Он лежал в луже и был испорчен. Скоро появился врач. Меня осмотрели, хотя я твердила, что собака меня даже не коснулась, я сразу побежала к калитке. Врач сделал укол успокоительного, и меня отвезли домой. Оказавшись в квартире, я заплакала, а потом сама не заметила, как уснула. Видимо, подействовал укол. Меня разбудила мама. Она пришла с дежурства довольно поздно, около десяти. Заглянув в мою комнату, удивилась, что сплю одетая. Но приглядевшись ко мне, она испугалась. – Что с тобой, дочка? – Она села ко мне на кровать. Я протерла глаза. Голова была словно в тумане, сердце давило, и казалось, что оно бьется еле-еле и вот-вот остановится. Мама ничего не знала о моих институтских проблемах, об Ире слышала крайне редко. – Моя сокурсница сегодня погибла, – тихо ответила я. – Как? Что случилось? – еще больше разволновалась мама. – Можно, я не буду рассказывать сейчас? Мне плохо, – устало произнесла я. – Я успокоительное приняла, вот и уснула в одежде. – Бедная моя девочка, – мягко проговорила мама и погладила меня по волосам. – Представляю, какой это шок. Отдохни, успокойся. Что ты принимала? – Валерьянку, – ответила я первое, что пришло в голову. – Я тебе дам снотворное. Разбери кровать и ложись. Утром я хотела немедленно связаться с Грегом и все ему рассказать. Атанас решил все за нас, он не отступит. Мне было страшно. Я вцепилась в кулон на моей груди и мысленно начала звать Грега. Но он не появился. Нужно было вставать и отправляться в институт, я даже думать боялась о том, что придется выйти из дома. Только здесь я чувствовала себя в безопасности. Дверь тихо стукнула, я вздрогнула. Заглянула мама, спросила, как я себя чувствую, предложила пропустить занятия. Я хотела этого больше всего, мечтала остаться дома и прийти в себя. Но, представив, что сокурсники уже узнали о смерти Иры и о том, что я была в этот момент рядом, решила пойти. Мое отсутствие показалось бы подозрительным. Когда я появилась в аудитории, наступила мертвая тишина. По лицам я поняла, что все уже в курсе произошедшего. Такие вести распространяются мгновенно. Я подошла к своему столу. – А вот и единственная свидетельница трагедии! – громко произнес один из парней. – Жива-здорова, как мы видим! – Прекрати! – неожиданно вступилась за меня Даша. – Ладка-то тут при чем? Ей тоже несладко! – Странно это, – заметил другой сокурсник. – Все знали, что они в ссоре. И вот Ира… – он замолчал. Кто-то из девушек всхлипнул. – Я ни в чем не виновата, – дрогнувшим голосом произнесла я. – Я совершенно случайно там оказалась. Ира погибла на моих глазах. Перед моим внутренним взором появилось страшное лицо Арно, когда он бросился на девушку. Я села, закрыла лицо руками, не выдержала и всхлипнула. – Оставьте ее в покое! – раздался голос Димы. – Ей и так плохо! Таких собак развелось ужас сколько! В новостях постоянно рассказывают, что то на одного псы набросились, то на другого. Даже электрошокер рекомендуют с собой носить. – И правда! Чего привязались! Вам бы на ее место! – поддержала его Даша. – Все это ужасно! Когда я вчера вечером позвонила Ире и ее брат мне все рассказал, я полночи уснуть не могла. А Ладка все видела своими глазами! Так что давайте не будем! Ей, по-хорошему, сегодня и в институт не нужно было приходить! Меня поддержали еще несколько наших девушек. Дима подошел и сел со мной рядом, обнял меня за плечи. Даша принесла воды. Я постепенно успокоилась. День был утомительный. Ребята больше меня не трогали, но и не общались. Вокруг меня по-прежнему был вакуум. Обедала я, как всегда, с Димой. Правда, на этот раз к нам присоединилась Даша. Мы пошли в кафе неподалеку. Они оба тоже были подавлены. И, как мне показалось, смотрели на меня со странным выражением. Мы уселись за столик, сделали заказ. Ела я без аппетита, поковыряла вилкой салат и уставилась в окно. – Лада, как все это произошло? – все-таки спросила Даша, когда мы уже пили кофе. – Брат Иры мне вчера так толком ничего и не сказал, что и понятно. Они все в шоке. Я повернулась к ней. Видимо, мое лицо выглядело ужасно, потому что она моргнула, покраснела и тут же торопливо сказала, что если мне тяжело вспоминать, то лучше ничего не говорить и она просит прощения за свою бестактность. – Правда, Ладушка, все это крайне странно, – присоединился Дима. – Просто в голове не укладывается. Мне она не нравилась, конечно. Знаю, что нехорошо так говорить о покойниках, но последнее время желал ей всяческого зла, но только не смерти! – Я тоже не желала ей смерти, – тихо ответила я. – Даша, ты дружила с ней. Она много всяких гадостей про нас говорила. – Да, было, – кивнула Даша и вдруг всхлипнула. Дима испуганно на нее посмотрел и протянул салфетку. Потом заказал минеральной воды. – Даша, – сказал он, когда та немного успокоилась, – все, что Ира говорила и писала в своем дневнике, не имеет ничего общего с действительностью. У меня никогда ничего не было с Ладой, а с ее подругой мы познакомились совершенно случайно, и я мгновенно влюбился. У нас серьезные отношения, и Лада просто наша подруга, и ничего больше. В «Каприз» нас пригласил мой приятель Стас. И ничего там развратного не было. По пути домой мне позвонила взвинченная до предела Лиза. Она попросила меня немедленно прийти к ней. Когда я позвонила в ее квартиру, дверь мгновенно распахнулась, словно Лиза ждала у порога. Схватив за руку, она потащила меня в свою комнату, усадила в кресло и устроилась напротив на стуле. Ее лицо было бледно, глаза расширены. – Это я виновата, – заявила Лиза. – Не знаю, что мне сейчас делать! Может, во всем признаться? – О чем ты говоришь? – удивилась я. – Успокойся, пожалуйста! – Лада! Ты просто не знаешь! И никто не знает. О чем я только думала?! Лиза всхлипнула. Я видела, что ее буквально трясет. – Сейчас воды принесу, – быстро сказала я и выскочила из комнаты. На кухне открыла аптечку, нашла успокоительное. Принесла воды и заставила Лизу принять таблетку. – Я ведь сегодня даже в колледж не пошла. Весь день дома сижу, носа не высовываю, – сообщила она. – Ты можешь все толком объяснить? – Вчера ночью позвонил Дима, – начала она, – и рассказал, что случилось с этой… Ирой. Как ты там оказалась? – Пошла в подворье. Ира, наверное, следила за мной, а потом откуда-то выскочил огромный пес, прыгнул на нее и вцепился прямо в горло. Мы ни в чем не виноваты. – Как ты не понимаешь, это я! Я причина ее ужасной смерти! – всхлипнула Лиза. – Ты бредишь! – Не знаю, как мне сейчас быть! – продолжала Лиза, словно не слыша меня. – Я поклялась, что буду молчать и никто не узнает о том, что я сделала! Но чувствую, что так сойду с ума. – Расскажи мне все, – предложила я. – И вместе решим, что делать. Хорошо? – Да? – с сомнением спросила Лиза. – Конечно! Мы же подруги. – Я ходила к одной… ведьме, – шепотом сообщила Лиза и округлила глаза. – К кому? – не поверила я. – Лиз, ты как ребенок, честное слово! – Не смешно, – мрачно проговорила она. – На меня словно затмение нашло, когда я прочитала дневник… Иры. Димка мне ссылку кинул. Она такие похабные небылицы про нас напридумывала. Ты разве не читала? – Нет, решила, что не стоит. – И правильно, что не стала читать! – сказала Лиза. – А я, как дура, зашла по ссылке и все-все прочитала. И тут мне кровь в голову бросилась. У нас в учебке есть уборщица. Девчонки между собой шептались, что она знает одну ведьму, самую настоящую. Некоторые даже будто ходили к ней привороты на парней делать. Лиза замолчала. Она смотрела остановившимися глазами поверх моей головы. Ее лицо вновь сильно побледнело. – Ты к ней пошла? – спросила я. – Да, – ответила она. – Она рассказала, как сделать заговор на смерть. Лиза расплакалась. Я протянула ей стакан с водой. Глядя на ее несчастное личико, мне невыносимо захотелось все ей рассказать. Представляю, какой это был бы шок, и в то же время правда сняла бы с нее тяжесть вины. Но разве я могла? Да и разве Лиза поверила бы? В который раз я поняла, что никогда не открою ей правду. – Успокойся! – мягко сказала я. – Ты тут совершенно ни при чем! Заговоры на смерть не могут действовать так быстро. Должно пройти время. Как ты это сделала? – Напечатала ее фотографию, съездила в деревню, где моя бабушка живет, и… ну, сделала все, как ведьма велела. Она сказала, что человек сначала болеть будет, потом умрет. – Ну вот видишь! – ответила я. – Ты не виновата! Когда это было? – В прошлые выходные. – Ну вот, времени прошло немного. Да Ира не болела. Я в этом уверена! Сейчас уже ничего не изменишь, но ты вот что, иди в церковь и проси прощения. И никому об этом не говори! Никому! Никогда! И я буду молчать. Я видела, что она начинает успокаиваться, мы поговорили еще о том о сем, потом я попрощалась и отправилась домой. На душе у меня было тяжело. Войдя в квартиру, я все продолжала думать о Лизе и Ире. Мамы дома не было. Выпив чаю, я зашла в гостиную и села на диван. Я думала о Лизе и о том, как она мучается и боится божьего наказания. А ведь я совершаю грех более тяжкий, если рассматривать мою любовь с позиций церкви. Я люблю самую настоящую нечисть, всей душой отдалась воплощению дьявола. Я осознала, что меня это мучает. Я даже захотела пойти в Крутицкое подворье к батюшке. Но что бы я сказала на исповеди? И снова я столкнулась все с той же проблемой – невозможностью хоть кому-то полностью довериться и этим облегчить свою душу. У вампиров есть свой монастырь и отец Грегори. Кому же могу довериться я? Одновременно с этими мыслями во мне жила уверенность, что такая любовь, как у нас с Грегом, не может быть греховной. Ну и пусть он вампир! Он же хочет стать человеком! А значит, наше дело – светлое. В институте ребята обсуждали, что нужно всей группой пойти на похороны. Они должны были состояться завтра. Но это оказалось выше моих сил. Когда Даша спросила, пойдем ли мы с Димой, я отказалась. Она поняла меня и не настаивала. На следующий день всю нашу группу отпустили с занятий. Я осталась дома. Дима, насколько я знаю, тоже не поехал на кладбище. Я проснулась рано. Объяснила маме, почему сегодня отменили занятия, сказала, что не могу поехать на кладбище. – Ты ужасно выглядишь последнее время, – беспокоилась мама. – Может, тебе стоит уехать куда-нибудь на майские праздники? Хочешь в деревню? Но мне совершенно не хотелось ехать к бабушке, отвечать там на всевозможные вопросы. По правде говоря, мне хотелось лишь одного – забиться в какой-нибудь угол, где никого не будет. Я жаждала одиночества. – А где сейчас Грег? – осторожно поинтересовалась мама. – Все еще в Лондоне, – не задумываясь, ответила я. – Но должен скоро приехать в Москву. Мне было тяжело обсуждать с мамой мою личную жизнь. Приходилось постоянно лгать, а я от этого безумно устала и просто боялась, что сорвусь в один прекрасный момент и наговорю лишнего. Мама взглянула на мое погрустневшее лицо, но промолчала. Я вздохнула с облегчением, когда она ушла на работу. Поставила в музыкальный центр первый же попавшийся под руку диск и легла на диван, свернувшись комочком. И друг без друга плохо, мало Тоскою грудь дышать устала. Деля на всхлипы вечность ночи, Воспоминанья рвутся в клочья. Так далеко и где-то рядом, На расстоянии небес и взгляда, Нашла наш новый дом и ждешь. Я слышу, ты меня зовешь…[30 - Дельфин, песня «Имя».] — слушала я и, не отрываясь, смотрела на картину, где мы были изображены с Грегом, я как воплощение Света, он – воплощение Тьмы. Его бледный профиль притягивал меня, и в душе я молила Грега быстрее вернуться. Мне было настолько плохо, что впервые в жизни захотелось умереть. Слезы обожгли глаза, я зажмурилась. И в этот момент кто-то коснулся моих волос. – Грег! – вскрикнула я, улыбнувшись. Я, замирая, близко-близко увидела его бледное прекрасное лицо, прозрачные голубые глаза, милую улыбку, я обхватила его за шею, притянула к себе и зашептала: – Как долго тебя не было! Тут столько всего произошло! Я чуть с ума не сошла! Не выдержав, расплакалась, уткнувшись ему в плечо. Он утешал меня, гладил по голове, целовал мои мокрые глаза. А я все говорила и говорила. Я рассказала про нападение Арно и Атанаса, про гибель Иры, про записку, где Атанас писал, что единственно верный для нас путь – превращение меня в вампира. Грег слушал молча. Я увидела складку, залегшую между его бровей, сжатые губы, потемневшие, наполненные страданием глаза. – А тебя все не было! Я не могу так больше! Я не могу без тебя! – Прости, любимая, – прошептал он. – Ты знаешь, чем я занимался. Но я не почувствовал грозящей тебе опасности, словно стоял какой-то блок. – Атанас? – Может быть, – прошептал он. – Только не бойся и никогда не снимай кулон. – Он всегда со мной, – заверила я. – Как Рената? – Она не выходит, – грустно ответил Грег. – Я привез все картины, они сейчас в ее квартире. Но Ренаты нет. Это сводит меня с ума! Я подумал, может, ты мне поможешь, – неожиданно добавил Грег. – Я сделаю все! Только что я могу? – Я не уверен. – Он опустил голову. – Но если ты ее позовешь, может, тебя она послушается и вернется в реальность. – Почему бы не попробовать? Хотя зачем ей выходить ради меня? Но попытаться стоит! Во дворе стоял мотоцикл. – Dodge Tomahawk V10, – кивнул на него Грег. – Скорость 400 километров в час. Мотоцикл выглядел впечатляюще. Массивный серебристый корпус, колеса словно сдвоенные, на руле висели две каски. Грег протянул мне одну. Я забралась на сиденье и крепко обхватила его за талию. Мы неспешно выехали со двора, но, когда оказались на Воронцовской, Грег мгновенно увеличил скорость. У меня все замелькало перед глазами, и я зажмурилась. Мне показалось, что мы не доехали, а долетели до места. Грег завернул во двор и остановил мотоцикл. – Ну как? – спросил он, помогая мне сойти. – Жива, – улыбнулась я. В квартире Ренаты меня охватило волнение. Скинув куртку, прошла за Грегом в студию. Он показал на расставленные вдоль стен картины. – Вот тут все! – сообщил он. Одна из картин сразу привлекла мое внимание. – Не могу понять, что Рената хотела этим сказать, – услышала я голос Грега, но даже не обернулась, поглощенная увиденным. На полотне были изображены мы с Грегом и все та же лазоревая бабочка. Как и на других полотнах, я стояла на светлой половине, смотрела на белый прямоугольный каменный гроб, который находился на темной стороне. Темнота превращалась в синее ночное небо с крохотными искорками звезд. «По крайней мере, уже не такая кромешная тьма, – отметила я, глядя на яркие звездочки. – Да и небо не черно-фиолетовое, как на первой картине, а с более светлым синим отливом». Гроб был приоткрыт, внутри лежал Грег. Казалось, что он отдыхает и смотрит на звезды. Лазоревая бабочка словно зависла над крышкой. Светящийся голубоватый след тянулся к ней от моей раскрытой ладони, будто бабочка перенесла на темную сторону частичку света. – Странная картина, – заметила я. – И почему ты в гробу? – Не знаю, – пожал плечами Грег. – Тебе не кажется, что это место чем-то напоминает монастырь «Белый склеп»? – И правда, – ответила я, – вампиры-послушники, помню, лежали именно в таких прямоугольных белых гробах. Да и стена похожа. – Странно все это, – задумчиво сказал Грег. – Однако Ренаты внутри этого полотна быть не может. Честно говоря, я так и не смог понять, в которой из картин она сгинула. Я прошла вдоль стены, рассматривая полотна. Почти все это были пейзажи. На них скупыми неяркими красками изображались, как я поняла, скалы Ян-Майена, покрытые темно-зеленым мхом, каменистые бухточки с пенными завихрениями прибоя, морская неспокойная даль. На одной из картин я увидела что-то типа входа в темную пещеру с небольшой площадкой перед ней, поросшей по краю низкорослым кустарником с мелкими редкими листочками. Закатное небо бросало багровые отблески, видимо, из-за этого картина выглядела мрачной. – Это ее жилище? – поинтересовалась я. – Да, именно там находились ее вещи и картины. Я подняла полотно и установила его на мольберт. Вгляделась. Внутри пещеры царила кромешная тьма. – Ты ничего не чувствуешь? – спросила я. – Нет, я же не чувствую вампиров, – ответил Грег и встал рядом со мной. – Мне кажется, Рената внутри этого грота или пещеры, – сказала я. – Может, она заблудилась, потерялась во времени и пространстве? Может, когда она рисовала это, то представляла какой-нибудь лабиринт. И он появился в действительности. Давай ее позовем? Мы приблизили лица к картине и начали звать Ренату. Безрезультатно. И вдруг меня осенило. Я кинулась к полкам, взяла краски, кисточку и, как могла, нарисовала на темном фоне у входа в пещеру горящую свечу. Грег с любопытством наблюдал за мной. Когда я закончила, мы чуть отошли и стали ждать. Странно, но мне показалось, что нарисованное пламя свечи стало колебаться, словно из пещеры потянуло сквозняком. – Видишь? – прошептала я. Грег схватил меня за руку. И в этот момент на полотне появилась Рената. С безумными глазами она выходила из темноты пещеры. Ее волосы были растрепаны, платье кое-где порвано. Она приблизилась, и вот ее взгляд со свечи скользнул прямо на нас. Она вздрогнула, ее глаза расширились, и она тут же резко вылетела из картины, словно птица. И попала в объятия Грега. – Дорогая моя! – взволнованно сказал он. – Как же ты нас напугала! – Грег, Лада… – растерянно произнесла она и стала озираться по сторонам. – Я дома? Дома! – Да, мы в Москве, в твоей квартире! – сказал Грег. – Но ты ужасно выглядишь! Что с тобой произошло? Рената тряхнула растрепанными волосами, на моих глазах они выпрямились, заблестели и завились в красивые локоны. – Простите, мне необходимо переодеться. – И она стремительно покинула студию. – Не обращай внимания, – заметил Грег и сел на диван, потянув меня за собой. – Рената не выносит, когда ее видят в неопрятной одежде. – Ты говорил, что она впала в депрессию, – сказала я и прислонилась головой к его плечу. – Да, – подтвердил он. – Самое страшное в таком состоянии – начать пожирать падаль, превратиться в упыря. Существуют и другие низшие: ламии[31 - Существа, принимающие различные формы, к примеру, тело льва, голова человека или тело огромной летучей мыши. Но ламии всегда со змеиным языком. Пьют человеческую кровь и часто поедают тело жертвы.], веталы[32 - Существо, обитающее возле кладбищ, часто превращается в летучую мышь. Любит играть с человеком на его душу. Предпочитает крови мясо жертв.] и им подобные. – И стрыги, – добавила я. Грег молча кивнул и легко поцеловал меня в висок. Рената появилась минут через десять. Она переоделась в длинное красное платье, на которое, по обыкновению, надела черный, туго зашнурованный корсет, подошла к нам и остановилась перед диваном. – Присаживайся, – пригласил Грег. Но Рената лишь покачала головой. – Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась я. – Ты нас напугала. Вампирша криво усмехнулась. – Это Ладе пришла в голову мысль нарисовать свечу в пещере, – с укором произнес Грег. – Как это ни странно, но я в самом деле заблудилась во времени и пространстве, – сказала Рената. Она взяла стул и села напротив нас, закинув ногу на ногу. – Расскажи, – попросил Грег. – Рассказывать особо нечего, – сухо ответила она. – Рисовала, и мне было хорошо. Потом меня обнаружил один военный. Забрел к моей пещере… Молодой, красивый, любопытный. Что называется, кровь с молоком. Я с трудом сдерживалась. У меня даже зубы ныли. Он стал приходить каждый день. Все не мог оставить меня в покое. Я не нашла ничего лучшего, как броситься на его глазах с обрыва… – Господи! – прошептала я, прижав ладони к щекам. – Ты слишком чувствительна! – засмеялась Рената. – Правда, течение там сильное, меня отнесло. Когда я вынырнула на поверхность и взлетела, заметила неподалеку корабль. Возможно, моряки тоже меня увидели. – Увидели, – кивнул Грег. – Даже заметка в местной газете появилась про морское привидение. – Кто бы сомневался! – засмеялась она. – Потом я заметила, что к пещере направляются уже несколько человек, вот и нырнула в картину. Боялась, не удержусь и покусаю кого-нибудь. – Но ты всегда легко покидала свои картины, – после паузы заметил Грег. – А тут запуталась, – тихо ответила Рената. – Словно оказалась в черном извилистом и бесконечном тоннеле. Он возник в моем воображении, так что неудивительно. Это все депрессия. Но сейчас мне хорошо. Я дома, в безопасности. – Мы из-за тебя волновались, – с нажимом сказал Грег. – Говорю же, со мной все просто отлично! Я хочу побыть здесь одна. Грег встал и взял меня за руку. Но когда мы уже выходили из студии, я остановилась и повернулась к Ренате. Она вопросительно вскинула брови. – Хотела узнать у тебя про эту картину, – сказала я и показала на полотно, где Грег был изображен в каменном гробу. – Сама не знаю, что это означает, – задумчиво проговорила она. – Захотелось нарисовать вас именно так, а вот почему, сказать не могу. Очутившись в квартире Грега, мы с порога начали целоваться. – Ты даже не можешь представить, как я по тебе истосковался, – шептал он между поцелуями. – Я слишком сильно люблю тебя, слишком сильно! Не разнимая объятий, мы двигались из холла в гостиную, скидывая по пути одежду. Оказавшись возле дивана, мы упали на него. Поцелуи Грега были скользящими, но безостановочными. Он буквально осыпал ими все мое тело. Я знала, что скоро он перестанет владеть собой, и со страхом ждала этой минуты. Его верхняя губа начала подрагивать. Я смотрела не отрываясь, как она приподнимается, и прижала палец к его губам. Его веки чуть опустились, ресницы прикрыли сияние глаз, и вдруг он слегка укусил меня за палец. Я вздрогнула, но улыбнулась. Грег сжал его зубами, я почувствовала, как он проводит по нему языком. Мне стало щекотно, и я не смогла сдержать смеха. Мы снова целовались. Руки Грега скользили по моей груди, животу. Я надеялась, что в этот раз у нас все получится. Грег мучительно застонал, и я, увидев его искаженное страданием лицо, отпрянула от него. Он приподнялся и посмотрел на меня черными от расширившихся зрачков глазами. – Я не могу, Лада, – глухо произнес он. – Я не готов. – Мы уже столько раз пытались! – взволнованно произнесла я. – Когда же? Я боюсь! – Чего, любимая? – спросил он и сел, опустив ноги на пол. Я села у его ног, положила голову ему на колени. – Боюсь, если мы в ближайшее время не сделаем то, что хотим, Атанас превратит меня в вампира. Его ресницы опустились, взгляд обратился на мое запрокинутое лицо. Он стал ласково гладить мой лоб, щеки, провел кончиками холодных пальцев по губам. – Я поговорю с ним, – произнес Грег. – Очень серьезно. На него подействует. – Сомневаюсь, что это поможет, – нахмурилась я. – Мы ведь одной крови, он должен понять. Или… давай поженимся? – предложил Грег. – Что сделаем? – неподдельно изумилась я. – Как это возможно? Я даже встала от удивления. – Я хочу на тебе жениться! – радостно заявил Грег. – Вообще-то я законный гражданин своей страны, у меня все документы в порядке. Правда, приходится примерно каждые пять лет менять их на новые, – добавил он, – и уезжать на новое место жительства. – Ну вот, ты сам все сказал! Я не вижу в этом смысла! Пока… Пока ты не станешь обычным парнем. Грег выглядел разочарованным. Он вздохнул и сел, ссутулившись. Я устроилась рядом. Он обнял меня одной рукой и поцеловал в висок. Мои глаза закрылись… …И вот я стою на берегу спокойного моря. Огромная желтая луна встает над горизонтом. Я смотрю вдаль, туда, где черно-фиолетовое небо сливается с невидимой полосой горизонта и переходит в чернильное море. Чем выше вставала луна, тем дальше бежала серебрящаяся лунная дорожка. Приятный прохладный ветерок скользил по моим горящим от волнения щекам, развевал подол воздушного белого платья, закидывал мне на лицо края пышной фаты. Я держала округлый букет невесты, состоящий из белых сладко пахнущих гиацинтов. – Лада! – услышала я и обернулась. На высоком берегу стоял Грег и махал мне рукой. Я залюбовалась его стройной фигурой в белом костюме, освещенной лунным светом. – Все готово! – крикнул он. И я быстро поднялась к нему. Он взял меня под руку и повел к видневшемуся неподалеку белому храму с колоннами. Дорожка, ведущая к нему, была усыпана лепестками белых лилий. По бокам стояли огромные глиняные вазы, наполненные высокими каллами и длинными ветками белых орхидей. Между ними возвышались кованые подсвечники, в которых горели витые белые свечи. Перед самым входом в храм поднималась округлая арка, сплошь увитая гирляндами из белых колокольчиков, тюльпанов и лилий. Мы торжественно направились к арке. Лепестки лилий под нашими ногами источали одуряюще сильный аромат. Когда мы вошли под арку, между колоннами появился осанистый мужчина с мертвенно-бледным лицом и горящими черными глазами. Он был в длинном белом балахоне. На его груди на массивной цепи висел перевернутый крест анк. – Вы пришли, дети мои, – бесстрастным голосом произнес он и простер вперед руку. – Да, отец Грегори, – ответил Грег и склонил голову. – Мы хотим провести обряд бракосочетания. – Но твоя избранница – обычная смертная девушка, – заметил отец Грегори. – А я могу связывать узами брака лишь вампиров. – Из любых правил бывают исключения, – ответил Грег. – И я прошу совершить обряд. Отец Грегори замолчал. Его глаза неотступно смотрели то на меня, то на Грега. Он не мог решить. И вот он взмахнул руками, и по обе стороны арки возникло два туманных голубоватых облачка. Они завихрились, сгустились и превратились в две фигурки коленопреклоненных белых существ со сложенными крылышками. Одно существо оказалось девочкой, второе – мальчиком. На вид им было лет пять-шесть. Их белоснежные тонкие личики со светло-голубыми глазами и бледно-розовыми губами казались вполне невинными. Но когда они нам улыбнулись, я с изумлением заметила острые клыки. – Кто это? – с любопытством прошептала я, наклонившись к Грегу. – Флайки[33 - От флай (англ. flight) – полет.], – так же шепотом пояснил он. – Что-то наподобие вампирских ангелов. Некрещеные дети, которых покусал вампир, или погибшие нехорошей смертью, например, от руки кого-нибудь из родителей. Они существуют в воздухе в виде сгустков тумана. Как ни странно, им не нужна кровь. Они питаются исключительно соками красных фруктов. – Однако у них есть пусть и маленькие, но клыки, – заметила я. – Это знак принадлежности к клану, не более того, – ответил Грег. Я посмотрела на девочку. Она казалась по-прежнему безмятежной, и жалость закралась в мое сердце. Я даже подумать не могла, что и невинные дети могут стать изгоями. – Итак, Грег и Лада, – торжественно произнес отец Грегори, – я подумал и принял решение. Мы замолчали и повернулись к нему. Я ощутила, как крепко Грег сжал мои пальцы. – Тьма, – продолжил он и приблизился к Грегу, положив левую руку на его склоненную голову, – венчается со Светом, – и я почувствовала, как его ледяная рука касается моего лба. – Пусть примирятся они в лице этой пары, пусть прекратят враждовать и вытеснять друг друга, пусть соединятся, как соединены сердца этих двух. Грег и Лада, отныне вы супруги! Любите друг друга, берегите Свет в ваших душах, уважайте Тьму. Пусть свершится предназначение! Да будет так! Отец Грегори отошел от нас. Я вздохнула и открыла глаза. Флайк-мальчик что-то быстро записывал в белой книге, в маленьких нежных руках девочки белел лепесток лилии. На нем лежали два посверкивающих колечка. Она приблизилась и улыбнулась. Крохотные острые клыки появились на миг между ее розовых губ. Но это меня уже не пугало. Грег наклонился и взял одно кольцо. Он надел мне его на безымянный палец правой руки. Затем я надела кольцо ему. Мы поцеловались. Мальчик закончил писать, отложил книгу. В его руках появилось глубокое белое блюдо, доверху заполненное белыми яблоневыми лепестками. Девочка поднялась в воздух и, тихо смеясь, начала осыпать ими нас… Я очнулась на диване в объятиях Грега. И сразу же ощутила холодок на безымянном пальце правой руки. Я села и посмотрела на него. На широком платиновом кольце бриллиантовой крошкой было выписано «Грег». Я повернулась к лежащему Грегу, взяла его руку. На его кольце сверкнуло – «Лада». – Вот мы и женаты, – улыбаясь, произнес он. – Но ведь это было в трансе! А наши кольца вполне материальны! – Ладушка! – тихо рассмеялся он. – До всего ты хочешь докопаться и не даешь мне совершать чудеса! Я заказал эти кольца еще в Лондоне. – Хорошо! Будем считать, что все было по-настоящему! – Кто знает, какая из реальностей настоящая! – задумчиво проговорил он. – Мне приятно думать, что ты всерьез восприняла наше бракосочетание. – Конечно, всерьез! – заверила я и поцеловала его. – И кольцо я снимать не буду! Домой я вернулась уже под вечер в замечательном настроении. Но когда приехала мама, я постаралась вести себя сдержанней и перестать блаженно улыбаться. Мама заметила, что мне стало лучше. – Все думаю, куда тебя на майские отправить? У тебя был тяжелый период. Я не хотела обсуждать, где проведу праздники, так как не знала о планах Грега и надеялась, что удастся это время провести вместе с ним. После нашего бракосочетания я чувствовала необычайный подъем, мне казалось, что у нас непременно все получится в самое ближайшее время. Но я ошибалась. Последний день занятий прошел довольно быстро. У нас была всего одна пара по режиссуре. Я не пошла с сокурсниками отмечать предстоящие праздники, а сразу направилась домой. Мне казалось, что сегодня я обязательно увижусь с Грегом. Дома я сначала занялась уборкой. Потом привела себя в порядок, даже надела нарядное платье. Сама не знаю, чего ждала. Но моя фантазия уже рисовала разнообразные картины: вот мы вместе едем в деревню и проводим там все выходные, вот мы мчимся на его мотоцикле, к примеру, в Питер и гуляем там по ночным улицам, вот мы уезжаем куда-нибудь в глушь, живем в избушке среди непроходимого леса. Я сидела в кресле и безудержно мечтала. Вскоре появился Грег. Увидев его силуэт, внезапно возникший передо мной, я вздрогнула, а потом рассмеялась от счастья. Протянула к нему руки. Но Грег не приближался. Он стоял передо мной, одетый во все белое, с бледным серьезным лицом. – Любовь моя! – сказала я и встала. – Как хорошо, что ты появился! Я так скучала по тебе. Впереди длинные выходные… Слова замерли на моих губах, Грег отодвинулся от меня и даже не дал себя поцеловать. – Что с тобой? – Я испугалась. – Что-то случилось? Ты на себя не похож. – Сядь, дорогая моя, и внимательно меня выслушай. Я попятилась, не сводя с него глаз, и опустилась в кресло. Грег остался стоять напротив меня. – Я люблю тебя, – сказал он, и я снова улыбнулась. – И я тебя люблю, – ответила я. – Я поговорил обо всем с Атанасом, – продолжил он и нахмурился. – Он приносит тебе свои извинения. – Принято. – Он твердо пообещал мне, что больше никаких нападений на тебя не будет, он оставит нас в покое. Но Атанас подсказал мне верный путь. И отец Грегори, – добавил он. – Я общался с ними обоими. Ладушка, они говорят одно и то же. – И что же они говорят? – Я уже не на шутку разволновалась. – Мне нужно тебя разлюбить! – твердо произнес Грег. – Только в этом случае я смогу сделать то, что должен. Мое сердце, мой разум должны быть свободны от любви и холодны, как раньше. Иначе ничего не выйдет. Ты должна понять это и принять. Грег замолчал. Внутри у меня все похолодело от страха и предчувствия беды. Я не могла представить, как можно разлюбить, ведь сердцу не прикажешь. Но Грег не был человеком, и, возможно, именно потому он мог приказать своему сердцу. Одно из условий поверья звучало именно так – вампир должен остаться равнодушным к девушке, полюбившей его. – Но если ты меня разлюбишь, – тихо сказала я и всхлипнула, – то какой смысл будет во всем этом? – Если я тебя разлюблю, – ответил Грег, – то тогда смогу перенести нашу близость, пройти обратное превращение и стать человеком. Как только это свершится, я вновь тебя полюблю, уже будучи обычным парнем. – А если не полюбишь? – Я вытерла слезы. – Исключено, – твердо произнес Грег. – Мы навеки вместе, это судьба! И ничто не разлучит нас! Я немного успокоилась, уж очень уверенный у него был вид. – И Атанас, и отец Грегори считают, что единственный путь – побыть какое-то время в монастыре. – Ты уходишь в «Белый склеп»?! И я не смогу видеть тебя? «Так вот что означала картина Ренаты! – мелькнула мысль. – Вот где окажется Грег! Она предчувствовала события и нарисовала его в белом гробу. Значит, это неизбежно?» – Неизбежно, – прошептал Грег. – И это единственно правильный путь для нас. Я должен тебя разлюбить… должен, любимая… Но только не забыть! И ты не забывай! Никогда не забывай меня! Грег припал ко мне, его губы коснулись моих, я обхватила его за шею, начала целовать, шептать, что не вынесу разлуки, умру без него… Но я уже обнимала пустоту. Грег исчез. Я упала в кресло. Я не могла ни о чем думать и хотела лишь одного – чтобы он был рядом, чтобы никуда не исчезал… Но я осталась одна… В комнате звучала мелодия группы «Marakesh». Прислушавшись к словам, я разрыдалась. Ты был мечтой. Воздушный змей тебя уносит от людей. Вслед за тобой пройдут дожди. Не верь, не жди… Теперь уже поздно и падают звезды Осколками наших разбитых сердец… Таких же, как раньше… Где больно и страшно, Из нас знает каждый. Ведь каждый любил хотя бы однажды…[34 - Песня «Осколки».]