Пьяная луна

Валентин Ермоленко всей своей физической и духовной сущностью выходил за рамки установленных стандартов. И не просто выходил, а с удовольствием пускал эти самые рамки по швам, наслаждаясь негативным вниманием, привлечённым к собственной персоне. У серой массы общества, как известно, жуткая аллергия на тех, кто столь пёстро выделяется на общем фоне, и волшебных антигистаминных к этой дряни учёные пока ещё не придумали. Отношения с девушками в его жизни занимали роль второго плана, стоя после танцевальной карьеры и являясь чем-то обыденным, вроде кухонных занавесок над обеденным столом или оторванной петельки на потрепанной куртке. Валя не считал это чем-то особенным и тем более ненормальным, не задумываясь о теме возможного одиночества в будущем. Мимо мелькали женатые одноклассники, отрастившие себе пивной животик и воспитывающие двух, а то и трёх детей, в попытках вырастить из них кого-то стоящего. Ермоленко возможно был слишком занудным, но искренне не понимал с какой целью люди, живущие по плану: работа-магазин-дом-работа и так по кругу, тащат на этот свет новые поколения, которые в последующем не смогут получить от своих родителей ничего стоящего, вырастая очередной несчастной личностью, существующей в сером вакууме технологий. Не понимал, боялся и совершенно не собирался идти по подобному пути. Ровно до того момента, пока не пришёл на проект. Впервые они сталкиваются на отборах в Топ-33, когда страсти все больше накаляются, а поток соперников постепенно иссякает. У Вишняковой тонкие запястья с венозными нитями голубоватого оттенка, длинные пальцы и полное отсутствие даже намека на гламур и эпатажность. Она бесконечно улыбается, рассылая во все стороны флюиды тепла и солнца; как бы невзначай, мельком, касается его плеча, проходя мимо; смеётся над очередной шуткой со чьей-то стороны, а Вале дико хочется выть, вырывая с головы клочья волос, потому что это идиотское притяжение не поддается ни единому закону физики или философии. Пожалуйста, будь моим смыслом... Лучший способ проявить себя -искусство. Уличив момент, Ермоленко, жеманно прикусив кончик языка, старательно рисует в маленьком блокноте её образы, будто сошедшие с ярких Диснеевских мультиков и пугливо подкидывает листочки в карманы чужого фирменного рюкзака в раздевалке. А уже на втором перерыве, ощущая ком, намертво застывший в горле, наблюдает из-за угла, как Вишня громко смеётся над его творчеством вместе с Максимом Жилиным, причём последний бесцеремонно сминает бумагу, а вместе с ней и Валину гамму чувств, называя все это пустой тратой грифеля. Его хочется заткнуть, выключить, как сломанное радио и выбросить в ближайшее окно, чтобы больше никогда не слышать. Чтобы хоть как-то выделиться и привлечь Анино внимание, на отборе в команды, Валентин напрочь рушит всю поставленную композицию, включая полнейшую импровизацию. И, вроде все идёт не так уж плохо, порицательные слова в его адрес и восхваливания Стаса Литвинова со стороны наставников плывут мимо ушей мирным потоком, Мигель даже забирает его в свою команду после долгих нотаций, но судьба - шутница видимо решает по-своему наказать нерадивого танцора, потому что Вишню забирает себе Егор, нагло перерезая ту нить, которая могла бы их прочно связывать, ведь эта девушка совершено не Егоровская и от осознания данного факта Ермоленко тянет блевать. Но, все становится в разы хуже, когда Жилин заявляет, что он тоже прошел. Будто ушат ледяной воды на голову опрокидывают. Ермоленко улыбается в камеру Тэо во все тридцать два, выполняет совершенно нелепые движения, изображая счастье за себя и окружающих, а внутри горит ярким пламенем, сжигающим все вокруг. Чтобы слезть с наркоты под названием "Аня Вишнякова" придётся очень постараться.