«Если я заставлю тебя кончить первым...»

      — Виктор, будь моим тренером! — буквально верещит на весь банкетный зал пьяный в стельку черноволосый японский юноша, вися на шее у пятикратного российского чемпиона мира по фигурному катанию.       — Юри, прекрати уже, тебе надо проспаться, — Челестино уже начинает злиться и пытается отцепить нерадивого ученика от беловолосого мужчины, но безуспешно, поэтому обессиленно опускает руки и выдыхает. — Прости, Виктор.       — Ничего страшного, я могу его проводить, — Никифоров снисходительно улыбается и, приобняв Кацуки, чтобы легче было его сопровождать в покои, спокойно интересуется: — какой его номер?       Открыв дверь и ввалившись в комнату, Виктор едва успевает закрыть ее, прежде чем Юри настолько наваливается на него, что оба падают на пол.       — Хи-хи. Ой, — Кацуки выпрямляется, отчего его почти расстегнутая рубашка спадает с одного плеча, и удобно располагается сверху Никифорова.       Мужчина замечает его сбитое дыхание, дико покрасневшее лицо и пот, распространяющийся по всему телу от неизвестного жара, странно, ведь в отеле стоит достаточно оптимальная температура.       «Это все от алкоголя или?..»       И отчего-то возникает чувство, что сейчас будет нечто странное.       Поэтому он приподнимается на локтях с намерением уже быстро уложить парня в кровать и уйти из этого номера, потому что видит изменения не только в нем, но и в себе.       «Все-таки алкоголь?»       Но совершить задуманное не удается, так как Юри на эмоциях громко выдыхает: «Ох! Будь моим тренером, Виктор!» — и слегка потеревшись о пах Никифорова, и явно получив от этого удовольствие, приступает уже делать это более уверенно. Он хватается за галстук мужчины одной рукой, а другой сжимает его бедро для пущих ощущений. — «Если я заставлю тебя кончить первым, то ты будешь обязан стать моим тренером, о`кей?»       Виктор широко расширяет глаза, он поражен подобными словами. Неужели алкоголь на этого юношу действует так плохо, что он не помнит, что происходило всего некоторое время назад на банкете, когда он произносил практически такие же слова, только имелся в виду танцевальный батл, в котором, между прочим, и выиграл.       Никифоров чувствует, что и самому становится жарко. Он не сводит взгляда с опьяневшего от возбуждения Кацуки, — у того все на лице написано — а вот нижняя часть мужчины ощущает нехилый стояк, продолжающий тереться уже об его живот.       Однако Юри внезапно останавливается и, чуть не свалившись, спускается вниз, и трясущимися руками приступает расстегивать брюки обожаемого фигуриста и вскоре вытаскивает не совсем, но явно собирающийся, окрепший член.       — Такой большой… — восхищенно протягивает брюнет, прижавшись щекой к нежной коже, и одновременно кольцом из пальцев несильно приступает водить по всей длине, — хи-хи, я не сомневался. Виктор, ты идеален.       Никифоров не сопротивляется. Он даже хочет этого. Но в голове так и крутится вопрос: «Это все из-за алкоголя или этот парень и, правда, настолько классный?»       Тем временем Юри уже вбирает в рот головку полового органа, и это действие выводит мужчину из размышлений малопротяжным стоном. Стоит ему опустить взгляд вниз, чтобы лицезреть эту картинку, как юноша уже полностью заглатывает член, и Виктор резко откидывает голову назад, не выдержав и застонав в голос.       И это окончательно освобождает его разум от всяких сомнений.       Никифоров прикладывает ладонь ко лбу Юри и, схватив немного за волосы, с силой заставляет отпустить член.       — Нечестно, — отвечает Виктор на немой вопрос в затуманенных глазах Кацуки. Он старается улыбнуться как обычно, но из-за возбуждения у него это получается криво.       Мужчина опрокидывает парня на спину и, быстро сняв с него нижнее белье, пальцами раздвигает колечко мышц, уже стараясь протиснуться в него членом, надеясь, что его собственной смазки вместе со слюнями юноши хватит на то, чтобы снизить болезненные ощущения.       — В этой схватке должны участвовать двое.       И он делает небольшой толчок вперед, погружаясь в Юри на небольшую глубину. Тот не орет от боли, лишь недовольно морщится и тихо стонет, видимо алкоголь притупляет неприятные ощущения.       «Как же хорошо!»       Виктор движется назад и после входит еще глубже, замечая, как член юноши немного вздрагивает, а из уст уже начинают вырываться протяжные стоны.       «Да этот парень мазохист».       И, резко войдя до конца, Никифоров тут же ощущает на своем лице обжигающую жидкость. Юри, почувствовав проникновение в себе, больше не мог выдерживать возбуждения, и последний рывок окончательно снес ему крышу, поэтому он и кончил, да с таким ором и азартом, что струя долетела до обожаемого лица мужчины.       — Ты проиграл, пацан, — усмехается чемпион, искривив рот в хитрой улыбке.       — Пожалуйста… ах… только не отпускай меня, Виктор! — Кацуки с блестящими от слез глазами протягивает руки, желая обнять партнера. А голос такой дрожащий и жалостливый, но отнюдь не вызывает раздражение, а наоборот, проникает в самую душу, трогая ее.       И мужчина не выдерживает. Он склоняется к пареньку, заламывая руки над его головой, а Юри, меняя лицо на счастливое, заключает его в слабые объятия.       «К черту!»       Виктор приступает двигаться, ловя улыбкой каждые едва заметные стоны юноши, а когда между ними возникает зрительный контакт, томно провозглашает, переставая улыбаться:       — Слижи.       Юри на секунду теряется, видимо, не сразу сообразив, что от него хотят, но обратив внимание на испачканное лицо своего любимого фигуриста, краснеет, чувствуя неловкость, ведь это все по его вине, и, с трудом приподнявшись, неуверенно слизывает белую жидкость со щеки мужчины. Увидев одобрительный взгляд и вновь появившуюся улыбку у Никифорова, японец начинает очищать его лицо уже более смело, добавляя к этому поцелуи и несдерживаемые стоны, так как мужчина уже начал двигаться быстрее, и, значит, скоро получит от него оргазм, что несказанно радовало Кацуки.       Однако Виктор явно меняет план, который ожидал Юри, и, резко выйдя из юноши, приближается к его лицу, и, стоит ему только один раз провести рукой по члену, кончает.       — Квиты, — с чувством двойной победы провозглашает русский, тяжело дыша и высокомерно улыбаясь.       Но Кацуки словно не слышит его, и такое действие со стороны любимого фигуриста лишь действует на него положительно. Парень собирает жидкость пальцем и пробует на вкус, после чего лишь еще больше радостно улыбается.       — Сперма Виктора такая горячая и вкусная! Намного лучше, чем моя… Ты лучший, Виктор! Лучше всех!       Никифоров смачно приземляется на пятую точку и, приложив руку к своему лбу, глупо усмехается, поражаясь такому парню, как Юри Кацуки.       Решив, что пора бы немного освежиться, мужчина бросает все еще пьяного и к тому же окрыленного от оргазма фигуриста, решив, что займется им позже, и скрывается в ванной комнате. Однако, вернувшись, обнаруживает японца уже спящим.       «Ну надо же… хотя так легче будет с ним управиться», — с улыбкой заключает Виктор Никифоров, поправляя свою челку и продолжая любоваться спящим Юри. — «Интересно, будет ли он хоть что-нибудь помнить?»

***

      Но Юри Кацуки ничего не вспомнил…       А Виктор Никифоров вернулся на свою родину.       И вроде бы эта история должна была подойти к своему логическому завершению, списав приключение двух парней на простой «секс на одну ночь», если бы не злополучное видео выступления одного японца на льду с программой пятикратного чемпиона по фигурному катанию, которое разлетелось по всему интернету.       И Виктор не мог не получить его.       «Это же тот пацан! Хм…»