Все дороги ведут к людям.

Я ведь не хотел, чтобы тебе было больно. Ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил.       На Токио медленно, но верно опускался вечер. Солнце, еще пару часов назад озаряющее своими палящими лучами все вокруг, потихоньку затухало, уступая место уютной вечерней прохладе. Долгожданный выходной потихоньку подходил к концу, но рождал больше тяжелых и странных мыслей, чем приносил необходимый уставшему организму отдых. Было странно тяжело дышать, хоть воздух и был достаточно прохладным. Сегодня все было странным.       Джошуа быстро выпорхнул из переполненного до нельзя людьми, вестибюля метро, прикрывая тонкими пальцами лицо. Не то чтобы он боялся, что кто-то его узнает, но так было как-то спокойнее. Ощущение того, что он упускает нечто очень важное, что-то ценное, то без чего жизнь уже не сможет стать такой как была до этого не покидало его уже достаточно давно. Можно было отвлечься на работу, на проблемы, на друзей, но когда ты один на один с собой забыться совсем невозможно. Тянуть дальше, закапывая эти чувства где-то глубоко в себе, постоянно чувствуя как они так и норовят выплеснуться в самый неподходящий момент, уже нельзя было. Жуткая Паника своими противными ледяными пальцами так и хотела постоянно сжать сердце и сковать все внутри, не давая даже сделать спокойно глоток воздуха. Сегодня ДжоДжо должен был избавиться от этих пут, от этих мыслей, от того что так сильно мешало и от чего невозможно было убежать.       Парень свернул с большой дороги и быстрым шагом поспешил в переулок. Ноги сами несли его по старому, но хорошо знакомому маршруту. Как давно его здесь не было? Год? А может два? Было даже немного стыдно. Паника перемешивалась с едва уловимым, но все же отвратительным чувством вины. Все должно было быть по другому. Они хотели чтобы все было по другому. Но ведь не все идет по нашему заранее придуманному плану, ведь правда же? Минуя небольшой, немного заброшенный парк, налево и еще немного по переулку до упора. Джошуа сильно замедляя шаги наконец-то увидел то, ради чего он проделал такой длинный путь. Старое, потрепанное временем здание совершенно не вписывалось в современный стиль яркого Токио и сразу же бросалось в глаза. Немного нервно выдохнув, парень поднялся по ступенькам и несмело остановился. Он здесь. Отступать было бы очень глупо и даже как-то по детски, но сердце подозрительно быстро забилось. Надо было перевести дух и собраться с мыслями. Переступив с ноги на ногу, Джоджо похлопал себя по карманам и наконец обнаружив изрядно мятую пачку сигарет, вытащил ее двумя пальцами. Последний раз когда он был здесь, была зима. Точно те же скрипучие ступеньки, старое повидавшее виды крыльцо, такая же тлеющая сигарета в пальцах и падающий с неба снег, своими большими хлопьями покрывающий все вокруг. Разница была только в том, что тогда на душе было блаженное и теплое спокойствие, а сейчас..до спокойствия было очень уж очень далеко. Джошуа лишь ухмыльнулся самыми уголками губ и, выпустив дым в воздух, наконец-то затушил сигарету. Пора было идти, медлить дальше было бы уже просто неприлично. Надо идти до конца.       Несильно толкнув старую, но приятно пахнувшую деревом дверь парень вошел в помещение, стараясь быть как можно более тихим. Все вокруг было точно таким же как и раньше: Запах старых книг, пыли, потрепанная, но уютная мебель и все та же библиотекарша у входа. Время совершенно не затрагивало это место и казалось что тут можно было перенестись в прошлое. Тряхнув плечами Джошуа легкими и мягкими шагами проскользнул вдоль старых шкафов полностью заставленными странными и пыльными книгами, названия которых ему казались смешными в детстве и заглянул в читальный зал. Народу было совсем немного, но тот, кто интересовал парня был здесь, как тот и ожидал. Волнение противно надавило на грудную клетку, помешав нормально дышать и думать. Странно так волноваться из-за разговора с тем, кого ты видишь практически каждый день. Но в этом месте все было по другому, даже атмосфера, царящая вокруг, просто кричала об этом. Наконец собравшись с мыслями он тряхнул головой и быстрыми шагами пересек расстояние. Нужно было держать лицо, нужно было не показывать это чертово волнение. Немного неаккуратно плюхнувшись на соседний стул Джошуа подтянул ноги к груди и выдал. — Так и знал что найду тебя здесь. Какой ты предсказуемый ты знаешь? Каеде, очевидно дочитывая страницу промолчал пару секунд, а затем, аккуратно перевернув ее, наконец- то поднял голову на Джоджо. Заглянув ему прямо в глаза, видимо надеясь найти там какой-то ответ, он ничего не ответив, одарил Джошуа лишь одной мягкой улыбкой. Он всегда так поступал. Молчал, улыбался или кивал. Оставался в стороне, отдавая все другим и совершенно забывая о себе. Джоджо забыл, а может быть не заметил когда его друг, его близкий друг стал таким, стал безмолвной тенью самого себя прошлого. Немного подумав, парень достал из сумки шоколадку и аккуратно, стараясь особо не шуметь, развернул ее. — Хочешь? Каеде, хочешь шоколадку?       Но друг его в очередной раз проигнорировал, вернувшись глазами к книге. В какой момент все изменилось? Когда они перестали просто разговаривать? Работа, одна работа, музыка, но где же их разговоры по пяти утра, где шутки, где простое дружеское общение? Все это расстраивало, злило и внутри где-то таился жуткий ледяной страх. А что если все так и останется? Что если уже ничего не исправить? Они же так хотели вместе заниматься любимым делом, это была их заветная мечта, они так долго шли к этому и что теперь? Какая была цена у исполнения этого желания? Джостар задумчиво закусил губу, из-под прикрытых ресниц рассматривая парня рядом. Потухшие усталые глаза, морщинки там, где их еще не должно было быть, плотно сжатые губы. Все не правильно.   — Знаешь, ты выглядишь усталым. Ты хорошо спишь? — снова молчание в ответ. — Может быть у тебя какие-то проблемы? У тебя все хорошо? — лишь молчание и мягкая улыбка. Все это давило со страшной силой и парню казалось, что он вот-вот взорвется в самом неподходящем для этого месте. Почему он молчит? Почему он постоянно молчит? Он что не видит, как Джоджо о нем беспокоится? Слишком шумно втянув воздух парень резко накрыл запястье Каеде своими холодными пальцами, не давая ему перевернуть страницу. — Хватит. Поговори со мной. Что с тобой происходит? Мне больно на тебя смотреть. Наконец оторвав взгляд от книги драммер повернул голову к другу и слегка прищурив свои черные глаза произнес. — Все прекрасно. Эта улыбка, эти усталые глаза, мягкий, извиняющийся непонятно за что своей интонацией голос — все было неправильно. Джоджо смотрел прямо в эти мягкие родные глаза напротив и ему хотелось заплакать как в детстве, хотелось чтобы Каеде наконец-то ожил, перестал быть таким пустым и спокойным, хотелось схватить его за плечи потрясти, растрясти его наконец-то. Голос выдавал его настоящие эмоции от и до, но справляться с ним он уже просто был не в состоянии. — Что с тобой происходит? Было просто жизненно необходимо узнать правду, узнать что случилось, что произошло, кто из них допустил эту ошибку, каким образом все стало именно таким как сейчас. Почему все так изменилось? Но лицо Каеде, его глаза совершенно не изменились, его виноватая и мягкая, совершенно фальшивая улыбка не исчезала ни на секунду. Вокалист уже было хотел повторить свой вопрос, как вдруг наконец-то услышал ответ. — И когда ты утешишься, ты будешь рад, что знал меня когда-то. Ты всегда будешь мне другом. Тебе захочется посмеяться со мною. Иной раз ты вот так распахнёшь окно, и тебе будет приятно… И твои друзья станут удивляться, что ты смеёшься, глядя на небо. А ты им скажешь: «Да, да, я всегда смеюсь, глядя на звёзды!» И они подумают, что ты сошёл с ума. Вот какую злую шутку я с тобой сыграю… На секунду между ними повисла мертвая тишина, прерываемая лишь тихим шелестом страниц, но уже спустя мгновение Джошуа резко подскочил с жутким грохотом роняя тяжелый деревянный стул на пол. Целый вихрь из осознания, вины, страха переживаний, обиды, из привязанностей захватил его с ног до головы и сопротивляться ему уже не было никакого смысла. Внутри, где-то в груди все сковало и было больно даже дышать, но он резко потянул Каеде за запястье вынуждая его резко подняться. Не было сил думать и ждать дальше, все вокруг и так было как в тумане. Надо было убираться отсюда как можно скорее и закончить этот разговор, но он не мог сдвинуться с места. К счастью для него драммер быстро сообразил и подхватив все вещи, потянул его за собой на выход. Что происходило в его голове сейчас? Тоже самое, что и у Джоджо? О чем он думал?       Оказавшись на улице парень перестал себя контролировать и утянув Каеде в какой-то пустой промежуток между домами прижал его с стене. — Что это? Почему ты сейчас это повторяешь? Зачем? Хватит, мне нужен настоящий ты, Настоящий, а не вот эта тень! Голос дрогнул, мысли целым потоком перемешивались в голове. Так много хотелось сказать, выплюнуть прямо в лицо, хотелось увидеть хоть что-то кроме этой улыбки, хотелось как раньше. В горле завис противный ком, в глазах щипало, но нельзя было отвести глаза, никак иначе только глаза в глаза. Он тонул в этих мягких глазах напротив, совершенно не замечая, как по его щекам катятся горькие слезы. Ответ прозвучал для него где-то далеко, еле слышно, он как в замедленной съемке смотрел как аккуратно шевелятся губы напротив. — Таким был прежде мой Лис. Он ничем не отличался от ста тысяч других лисиц. Но я с ним подружился, и теперь он — единственный в целом свете… — почему-то тихий голос Каеде дрогнул в последнее мгновение. Они смотрели друг на друга давясь своими эмоциями, чувствами и обидами. Между ними была огромная пропасть недосказанности, но сил больше не было. Все на что хватило Джошуа, так это выплюнуть резкое заткнись и накрыть сухие теплые губы драммера своими губами. Лишь секунды им хватило, чтобы все понять, земля казалось вот-вот уйдет из-под ног и воздуха не хватало, это казалось каким-то безумием и как будто происходило не с ними, но Джоджо горячо углубил поцелуй, обхватывая лицо драммера своими руками, не давая ему ни шанса на отступление. Язык жадно скользил по чужому языку и парень терял голову с каждой секундой все сильнее. Они не могли оторваться друг от друга, Джошуа с удивлением отметил как Драммер цеплялся за него руками, боясь отпустить, боясь упустить момент, боялся что все это окажется сном, глупым и сладким сном. Оторвавшись, он прижался лбом ко лбу Каеде, тяжело дыша прямо в его губы, и наконец-то поднял взгляд, заглядывая в глаза. — Пожалуйста, пожалуйста… — Джо стар лишь мягко и аккуратно поцеловал чужие губы в ответ. Говорить больше ничего не хотелось, просто хотелось стоять так вечность и больше никогда не отпускать. Как они могли так долго ничего не замечать? Почему они не посмотрели раньше друг другу в глаза и не увидели там целую вселенную? почему они так долго мучили сами себя? — Настоящая звезда — это ты. Ты — моя звезда. Если бы не ты, то не было бы ничего. Как ты мог забыть? Тебе не надо просить, я и так с тобой. Навсегда. — слова наконец-то вылетали легко, словно бабочки, вырвавшиеся из живота и порхающие вокруг. Паника и мерзкий страх, мешавший нормально дышать ушел, уступив свое место уютному спокойствию и любви. Глаза напротив все такие мягкие и родные светились теперь не усталостью, а счастьем и еще чем-то незнакомым, но очень приятным. Улыбка больше не была виноватой и фальшивой, она была такой же как и раньше — счастливой и настоящей. — Навсегда. Хотел бы я знать, зачем звезды светятся. Наверно, затем, чтобы рано или поздно каждый мог вновь отыскать свою. И кажется Джошуа свою уже нашел.