***
Время значительно ускорило свой бег сразу после того, как Фернандес очнулся. По крайней мере, так ощущал мир сам Джерард. Мужчина учился жить заново. Смысл в этой фразе был буквальным: снова почувствовать, что по мимо мозга и головы, которой он более менее мог управлять, имелись и другие конечности, что были слегка худощавым на его бывалый взгляд. Снова почувствовать касание руки, ощутить холод железного перила, ну или ручки кушетки, он не разбирался в этом. Снова научиться поднимать эти самые руки и с ними корпус… Как оказалось потом… это были ещё цветочки. Если с руками было ещё просто: они все же легче и функции у них проще. Они не держали основного веса и не балансировали его на земле, как ноги. То с ногами и предстояло возиться большую часть его реабилитации. Гажил Редфокс — тот человек, кто практически не покидал палату Фернандеса сразу после начала реабилитации. Своеобразный собрат по несчастью. Правда, разве что на половину, так как находился в более менее сносной форме. Именно он помогал осмыслить заумные фразы врачей и переводить как-то осознание с практикой. А начиналось все примерно так: — Знаешь, ты сейчас мне очень напоминаешь тряпичную куклу на нитях, за которые тянут врачи во время каждого сеанса реабилитации, ги-хи. — беззлобно хохотнул бандит с длинными черными волосами, которые явно никто не трогал пару лет. Гажил находил забавным их положение и распространял эту шутку мысленно не только на врачей. Он из своего состояния и положения выстроил мысленно целую библиотеку самоиронии и шуток, чтобы не сойти с ума от вечных одиноких ночей от заморочки до заморозки, а сейчас решил хотя бы одной поделиться. Хотя бы просто потому, что не хотел больше чувствовать себя одиноким. Тем более что фактически они оба находятся в этой проклятой бездне событий политики, многолетних интриг и тайн. Ну и почти одинаковом состоянии. То, что их связывало столь долго сейчас не имело смысла. Ну, как не имело… Смысл презирать человека, который просто не смог оправдать своих амбиций и в итоге потерял даже больше, чем сейчас имеет Гажил? Презрение к тому, кто потерял всё, что имел? Из-за обещания? Или скорее сделки? Что теперь от этих сделок осталось у самого Редфокса?Да. Совершенно ничего.
Разве что самое дорого, чего не имел его товарищ: знаний. Нет знаний — нет опыта, а нет опыта — считай потеря большей части жизни и полезной во всех смыслах информации, умений, навыков. И это, конечно, можно вернуть… Но вряд-ли всё и вряд-ли в ту же малую цену, которую проще было отплатить в юности. — Находите это забавным? — горько улыбнувшись, поинтересовался мужчина с татуировкой, о которой не помнил ничерта. Тонкость замечания действительно бы была забавной для Джерара, будь она менее правдивой. — Полагаю, вы — тот самый человек, который поставит меня на ноги? — Власть в юбке уже обо всем поведала значит? — вопросительно изогнул бровь Гажил, слегка приподняв уголки губ в подобии улыбки. — Не боись, самое тяжёлое — вернуть чувствительность и мимику, а на ноги встать — сущие пустяки. — Власть в юбке? — Джерар было усмехнулся, но тут понял, к чему заявления о мимике: улыбаться, как впринципе проявлять на лице какие-либо эмоции было не привычно и доставляло небольшой дискомфорт. Не то, чтобы это мешало, да и Фернандесу казалось, что коллега преувеличил, но не ему было спорить с опытным товарищем, который прошел через «холодный вечный сон» больше чем раз. — Девуля с алыми волосами, Эльза, кажется. — задумчиво ответил черновлясый, присаживаясь на стул, стоящий возле кушетки. — У неё в напарниках мелочь, в полтора метра ростом, если не меньше, её я знаю лучше. — Мелочь? — Джерар уже душевно улыбался человеку на вид пугающему, но на деле, видно, крайне весёлому и забавному. Улыбка на лице отражалась слабее, так как скулы болели. — Леви, — усмехнулся Гажил, кивая в сторону двери, в проёме которой уже показалась миниатюрная леди. Мужчина сидящий рядом с кушеткой громким шепотом добавил, посмеиваясь— моя сторожевая чихуа-хуа. — Кого ты там Чихуа обозвал? — зло и громко вопросил объект разговора, от чего мужчины только ещё сильнее сдерживались, чтобы не смущать девчушку и не расхохотался на всю палату, пусть Джерар и вряд ли сможет себе сейчас позволить долго и от души посмеяться. — Это шутка, мелкая, — усмехнулся заключённый, поворачиваясь к двери. После придал себе серьезный вид и произнес: — дуй по своим делам, не мешай взрослым здоровье поправлять. Фернандес не мог не смеяться над шуткой, пусть и немного оскорбительной, пока смотрел на эту пару: ум и сила. Не мог просто по той причине из детства, когда забавных историй или ситуаций было на порядок меньше чем слез горя и страхов. Эта веселость, казалось, готовила его к трудным и болезненным испытаниям. А когда кажется — это проявление интуиции, которой мужчина привык доверять всегда и везде.***
Шли дни, пролетали недели, и Джерара по степенно приходил в себя, становился тем же что и двадцать лет назад, с одним отличием: его память была как чистый лист. Он не помнил ни своих убийств, ни мотивов по которым он их совершал. Даже для него самого этот оставалось загадкой. Однако был тот, кто помнил все. И этот кто-то продолжал дело Фернандеса. Он продолжал убивать. У него был длинный список прямо как у его учителя до потери памяти, до проклятой поимки... Но нравилось ли убивать самому Джерару? Даже для Лаксаса это оставалось загадкой. Однако он знал, что это нравилось ему самому. По каким причинам? Он сам часто задавался этим вопросом. На одной из стен его комнаты была расположена куча вырезок из газет. И все они про одного человека. которого Лаксас так и не смог достать, он умер своей смертью. Что блондин считал было не справедливо. И Дреяр хотел исправить это. Он знал как это сделать, но что бы провернуть подобное нужны союзники нужные пешки, разменные монеты, те, кем не жалко пожертвовать.И такой союзник у Лаксаса появился.
Три месяца назад окружная клиника для душевно-больных — Доктор Менсон, как вы оцениваете состояние пациента 415? — эффектная блондинка в розовом костюме из вельвета, сменила позу и поправив очки внимательно посмотрела на одного из лучших психиатров этого учреждения. — Сейчас у него наблюдается регрессия. Он закрылся от меня и обслуживавшего персонала. Все время хочет увидеть своего учителя, при этом не называет его имени, и повторяет, что что должен что-то исправить. Как по мне метод лечения электро шоком и депрессантами ему не поможет мы перешли на более сильные средства имеющие более разрушительный эффект для его психики, но пока безрезультатно. — Значить улучшений нет? — Да, именно это я хотел вам сказать, а по какому поводу он вас так интересует? — Вот — девушка протянула папку что во время разговора сжимал в руках — Этого не может быть! Даже не обсуждается! — мужчина прошел всего несколько слов, но после глянув в глаза девушки осекся. — Доктор Месон, вы дорожите своей должностью? — Д…да — Ну тогда с подписанием этих бумаг у вас не должно возникнуть ни каких проблем. Покидая здание псиатрический больницы. девушка улыбалась, она смогла провернуть порученное ей дело. Не зря Штраус прекрасно разбиралась в психологии людей и умела надавить на больное. Сейчас девушка мечтала о чашечке кофе и нескольких труфелях, но от мечтаний оторвал телефонный звонок. <Tab>— Мира? Как все прошло? — от голоса на той стороне трубки у девушки забегали мурашки по спине. — Все отлично нам не о чем беспокоится через пару часов его освободят