Маски

      Небо, затянутое облаками, частенько разбавлялось раскатами молнии. Той, что бьет четко в цель, сжигая все до тла. Дождь стучал по окнам и крупными каплями стекал вниз.       Себастьян Верлак… Как же противно звучит эта фраза… А особенно фамилия, до чертиков неприятная. Он, сидя около окна, глядел за жизнью города и пробовал на вкус эти слова, снова и снова. Теперь он — не сын зловещего нефилима, он — примерный сумеречный охотник. Тёмная сторона почти с отчаянным криком пыталась вылезти наружу; показать себя со всех сторон.       Джонатан никогда в жизни не испытывал ненависти или неприязни к тому, что давало ему возможность быть таким особенным. Кровь демона в организме делала его сильнее, быстрее, выносливее, чем остальные охотники. В груди, как обычно, бились его сущности; а сам же Моргенштерн умело их каждый раз успокаивал. Держал на цепи.       Стройная фигура парня поднялась: его белая кожа казалась ещё светлее в ночи; его черные, перекрашенные волосы спадали на лицо. Джонатан надел на себя чёрную куртку из плотной кожи; а в ножны брюк засунул два кинжала. Один — клинок серафима, другой — японский, с выгнутым острием. Пора надеть на себя маску уже давно мертвого Себастьяна Верлака. Добренького мальчика, юношу, который был воспитан лучшим способом во Франции. Придётся улыбаться убогим Лайтвудам, получившим разрешение на жизнь, а не проклятие от конклава. Придётся жить в этом идеальном мире, созданном ими же.       Темноволосый вышел из своей комнаты, снова попадая в коридор института. Везде все так чисто, словно ангелы создали это место. Руны, руны, и еще раз руны; черные ангельские знаки. Что ж, Себастьяну захотелось побыстрее уйти из этого скверного места… Но он не может. Отец, горячо любимый Джонатаном, доверился сыну и отправил к другим нефилимам, слабым и ненужным. Отвлекать внимание на себя черноглазый умел хорошо, и поэтому ему это нравилось. Через несколько минут парень оказался в центре института — тренировочной, где уже находилась Изабель — дочь тех самых прогнивших Лайтвудов. — Привет, — дружелюбно улыбнулся тот, — где остальные?       Темноволосая подняла на Себастьяна свои карие глаза; Лайтвуд всегда мечтала иметь голубые, как у брата. Но, к сожалению или к счастью, этим ангелы ее не наградили. В ручках, покрытых рунами, красовались клинок серафима и золотой хлыст из электрума. Черные, как смола, волосы, были убраны в высокий хвост. — Привет, Себастьян, — Изабель чуть улыбнулась и изящно уложила кинжал в ножны, — Алек у себя, Клэри с матерью… про остальных не знаю.       Себастьян прислонился к холодной стене, скрещивая руки на груди. Тот, надевая на себя ухмылку, глядел, как Лайтвуд медленно приближалась к нему. Девушка остановилась в нескольких шагах от Верлака, как только ее кнут обвился вокруг запястья. Молодой человек склонил голову набок, разглядывая ее лицо. Казалось бы, Иззи была идеальной — об ее фигуре и личике мечтают почти все девчонки. И верно: она была самой симпатичной в Институте. — Ну, чем займемся? — Верлак глянул в ее глаза. — Я могла бы показать тебе наш Институт. Ты здесь всего день, и почти ничего не видел, — притворным тоном девочки-паиньки произнесла Иззи. — Хорошо, — он широко улыбнулся, взяв под руку охотницу, и та направилась вдоль по коридору: к библиотеке. ***       Клэри сидела на широкой кровати с балдахином. Джослин, явно счастливая пробуждению, целый час толковала дочери о своем прошлом: о том, как она родила Джонатана, о том, как жалела о появлении сына, о революции Валентина, о Люке. Рыжеволосая, словно губка, впитывала всю информацию в себя. Но если быть честными, Фрэй все равно винила мать в глубине души. За секреты, за скрытие ее сущности, за стирание памяти.       Прошла всего неделя после ухода Джейса с Валентином, и Кларисса не могла найти себе места. Ничто не утешало ее так, как рисование. Зеленоглазая держала в руках альбом, прорисовывая своего любимого карандашом. Джейс, как и обычно, был сосредоточен; руки он сложил крестом. За спиной у него красовались большие ангельские крылья. Девушка остановилась на секунду, давая грусти снова посетить ее мысли.       Комнату освещали две настольные лампы и торшер, спасая от кромешной тьмы. Дождь лил уже около часа, и тучи даже не думали расходиться. Кларисса прилегла на кровать, пытаясь хоть на немного заснуть. Девушка не спала нормально с того момента, как Вейланд отправился с Моргенштерном. Сон не шел: мысли не давали юной охотнице покоя. Вдруг раздался громкий, как показалось Клэри, стук в дверь, отчего она нехило вздрогнула. Теперь она сидела на кровати и свешивала босые ноги на холодный пол. — Да, да, входите, — проговорила Фрэй, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Клэри, это я, — в дверях показалась Иззи, улыбаясь, — надеюсь, не помешала. Я подумала, что ты была бы не против познакомиться с Себастьяном. Он приехал из Идриса. Все-таки мы должны тебя туда свозить. Лайтвуд прошла дальше, а за ней вошел парень с темными волосами. У него были черные, как уголь, глаза, выразительные скулы и вполне приятная внешность в целом. Он закрыл за собой дверь, осматривая комнату. — Я Себастьян. Новенький здесь, — говорит он и улыбается Клэри, подавая ладонь для рукопожатия.       Фрэй встала с кровати и пожала руку парню, только понимая, что мысли о Джейсе куда-то улетучились. — Очень приятно. Здорово, что вы пришли. Я уже здесь помирала со скуки, — соврала рыжеволосая, смотря на Иззи, что уже сидела в кресле. — Да, наверное, — отвечает Себастьян, — здесь здорово. Нью-Йорк сильно отличается от Аликанте.       Вся эта ситуация казалась Клэри до ужаса странной. Хоть она и не против общения с Изабель и новоиспеченным охотником этого Института, чувство неловкости в ней росло. Они сидели и болтали уже как минут двадцать, и в основном их беседа сосредотачивалась на Идрисе и больших проблемах сумеречных охотников из-за Валентина. В Аликанте было давно известно, что Моргенштерн готовит свою армию демонов для нападения. Куда — неизвестно. Главные башни Аликанте были хорошо защищены, но угроза проникновения все-же никуда не уходила. Все институты были на полной готовности. — Есть какие-нибудь новости о Джейсе? — неожиданно для всех произнесла Кларисса, перебивая разговор Иззи и Себастьяна. Изабель сразу же опустила взгляд и сложила руки замком. Улыбка с ее лица куда-то исчезла. — Нет. Даже Магнус не может его отследить. Они делают все, чтобы поскорее вернуть Джейса, — Лайтвуд выглядела расстроенной, и было такое ощущение, что она что-то не договаривала, — скорее всего, конклав примет его за сторонника Валентина, и за это мой брат заплатит. Закон суров, но это закон… — Из, но ведь мы найдем его. Есть же другой способ? Нельзя просто так ждать битвы. Не факт, что мы будем готовы к ней… — Не волнуйся. Мы сделаем все, что в наших силах.       Тем временем Себастьян молча слушал разговор девушек, делая вид, что не понимает, о ком они беседуют. Но… правда была известна только ему. Когда Джейс только прибыл на корабль с Валентином, Верлак держался поодаль. Конечно, он не первый раз видел его, но пока предпочитал оставаться в тени. Понятно, что Валентин пока не просветил Вейланда в свои планы, но он бы все равно о них догадался. Или уже догадался. Нельзя было медлить, и поэтому «отец года» решил отправить Себастьяна в Институт, дабы тот шпионил за всеми и передавал всю информацию ему.       Но теперь… кто знает, что на уме этого хитрого и до ужаса жестокого психопата? Пока они не будут знать правды, возможно, Джонатан Кристофер подберется к ним слишком близко…