Широко закрытые глаза

Тело нашли через час после рассвета. Убийцу, похоже, не слишком волновал риск быть пойманным — он даже не попытался спрятать плоды своего кровавого труда, напротив — то, что осталось от убитой девушки, было чуть ли не тонким слоем размазано по всему пляжу. Ублюдок мало того что распотрошил бедняжку, вытащив внутренние органы, так ещё и отрубил ей руки и ноги — Лин очень надеялась, что посмертно. Команда полицейских уже суетилась вокруг, потихоньку собирая с песка кишки, лёгкие, печень и прочие внутренности, свежие, едва тронутые морской водой. — Эй, сержант Бейфонг! — крикнул Чоу, первый в Республиканском Городе полицейский лекарь. — Гляньте-ка, что тут у нас? В руках у него была отрубленная женская голова с выколотыми глазами. Лин с трудом сдержала приступ тошноты. — Свеженькая! — радостно воскликнул Чоу. — Судя по состоянию среза, убили чуть за полночь. — Ты же говорил, это, — Лин поморщилась, — валяется тут как минимум пару часов с лишним, иначе бы водой не залило. Этот больной урод что, за пару минут её разделал? — Ну, думаю, час-то у него точно ушёл, — нахмурился Чоу. — Но вряд ли он тащил это издалека — скорее всего, резал где-то неподалёку. Может, даже здесь — следов крови не видно. А тут что — одна волна, и всё чистенько. Но, похоже, руки, ноги и голову эта тварь оттяпала с одного удара. Силён мужик, — не без скрытого уважения добавил он. — Чего это мужик? — пискнула Мейронг, новенькая. — Почему не женщина? — А какой женщине такое под силу? — Очень сильной. И очень злой. А вы что думаете, госпожа Бейфонг? — Думаю, что не вижу нарисованный план преступления и не могу понять, кто это всё фотографирует. Мейронг, займись, наконец, делом. Пни фотографа и, пожалуйста, попроси Яо прогнать зевак. — Они портят место преступления? — Нет, просто меня бесят. Чоу, шефа полиции Бейфонг уже вызвали? — Обижаешь, Лин. Такого у нас ещё не было. Ещё бы. В Республиканском Городе воровали, грабили, убивали, насиловали, а иногда совмещали всё вышеперечисленное, но вот потрошить женщин прямо на городском пляже… Такого Лин припомнить не могла, даром что родилась и выросла в этом оплоте свободы, равноправия и организованной преступности. — Ещё распоряжения? — Да какие уж тут распоряжения… Надо понять, кем была эта девчонка. Есть мотив — есть преступник. — На наши банды непохоже, — печально сказал Шанг. Он знал всех бандитов города наперечёт. Серые лисы перерезали жертвам глотки, Оборотни, вопреки звучному названию, никого не грызли, а разбивали головы железными прутами. Белые Лилии предпочитали разнокалиберные яды. Но таким не баловался никто. — А ну, дармоеды, — раздался, словно из ниоткуда, зычный голос шефа полиции Бейфонг. — Ну-ка быстро отрапортовали, что за поебень у вас тут происходит? Мейронг тут же спряталась за широкой спиной Чоу. Тот, в свою очередь, попытался отойти за Лин. Что ж, похоже, вопрос о том, кому придётся докладывать, уже не стоял. *** Домой Лин вернулась поздно — проклятых кусков неизвестной жертвы оказалось слишком много, так что Чоу пришлось собирать её, как детскую головоломку, разве что в головоломки обычно клали комплект целиком. У Чоу в итоге не хватило правой кисти. То ли её смыло водой, то ли и впрямь полицейские что-то проглядели, то ли, как не слишком остроумно предположил Чоу, известный своим аппетитом лейтенант Вей и впрямь случайно съел её вместо завтрака, но в любом случае Тоф отправила Лин перебирать пляж заново, песчинку за песчинкой. Результатов это не дало, и пропажу не нашли, несмотря на предложение Чоу вскрыть лейтенанта Вея. Неудивительно, что Лин устала. Самым паршивым было то, что её квартирка находилась в мансарде над десятым этажом одного из зданий в центре. Нет, обычно она не жаловалась — в конце концов, и это жильё она нашла с трудом и еле-еле за него расплачивалась — спасибо Тензину, которому в своё время удалось не только очаровать квартирную хозяйку, ту ещё грымзу, но и выбить для Лин скидку. Старая ведьма при виде неё поджимала губы и вечно твердила что-то про милых юношей и современных девиц, но Лин, честно говоря, было наплевать. Беда состояла в том, что подниматься после рабочего дня в компании печени, лёгких, непарной отсечённой кисти и неумёхи Мейронг было просто невыносимо. — Эй, госпожа! — раздался визгливый голос с десятого этажа. Домовладелица, как обычно, бдила, а с тех пор, как она поставила себе железную дверь вместо деревянной, жизнь и вовсе превратилась в ад — мало того, что грымза не отлипала от глазка, так ещё и Лин дважды в день боролась с искушением использовать магию металла и сломать замок к такой-то матери, причём навсегда. Правда, о приходе Тензина она теперь всегда знала заранее и убирала еду с кровати, только заслышав скрипучее «Найди себе добрую, честную и приятную». — Тебе там что-то притащили, у двери стоит! Если бомба — ремонт за свой счёт. — А кто притащил, тётушка? — ласковым голосом ответила Лин. Ласковый голос они с Тензином репетировали пару недель кряду, он никак не действовал, но упорства Лин Бейфонг было не занимать. — Тензин? — Откуда я знаю? Уже отойти нельзя! Чтоб ты в мир иной отошла, подумала Лин и с опаской подошла к двери. Возле неё стояла небольшая белая коробка, перевязанная алой лентой и увенчанная затейливым бантом. Лин улыбнулась — в кои-то веки Тензину удалось пройти мимо сторожевого поста незамеченным. Она дернула за кончик ленты и открыла коробку. Внутри, на алом куске бархата, лежала отрезанная человеческая кисть. На безымянном пальце сверкало золотое кольцо. — Твою мать, — выдохнула Лин. — Опять тащиться на работу! *** — То есть ты это нашла на пороге собственного дома? — от крика Тоф, казалось, дрожали стены. — Да этот грёбаный небоскрёб в центре города кто-то вообще охраняет? — У нас в подъезде есть сторожевая собака, — невозмутимо ответила Лин. Криков шефа Бейфонг боялся весь участок, но тот, кто не жил под одной крышей с Тоф и Суинь одновременно, почитай, и не знал, что такое крик, поэтому она сохраняла спокойствие. — Отлично, — Тоф хрустнула пальцами. — Но вывод из всего этого один — этому подонку что-то нужно от тебя лично. — Или от вас, — пожала плечами Лин. — Не неси бред, — буркнула Тоф. Раздался стук, и в дверях показался Чоу. — Что там у тебя? — Рука определённо принадлежит сегодняшней жертве, шеф, — бодро ответил Чоу. — А вот колечко, похоже, надели после смерти. Может, эта сука типа женилась на ней? Знаете, что-то вроде ритуала. Ну, мёртвая жена, все дела. — Если так, надеюсь, этот тип не практикует многожёнство. Кольцо принёс? — Так точно, шеф, — Чоу щёлкнул пальцами и положил перед Тоф конверт. — Вот оно. Недешёвая, кстати, штука. — Пляж жалко, — неожиданно для себя сказала Лин. Порывы сентиментальности были ей, мягко говоря, не свойственны, но сейчас она не смогла сдержаться. — А что с ним? — оживился Чоу. — Мы там часто гуляли, когда я была маленькой. С матерью, — Лин опасливо покосилась на Тоф, вскрывавшую конверт. — Когда сестры ещё не было. — Золотые, видать, были времена, — ответил Чоу. Су знал весь участок, и, хотя лично ему она, к счастью, не попадалась, он был наслышан о её подвигах. Лин обернулась, услышав звон — Тоф вытряхнула содержимое конверта на стол. Вне отрезанных конечностей кольцо даже можно было назвать красивым — тонкое, с изящным цветочным узором и маленьким изумрудом. Сама бы Лин такое носить не стала, а вот Су могла и подарить — к глазам бы подошло. Лицо Тоф было непроницаемым. — Лин Бейфонг! Вы отстраняетесь от этого дела, — холодно сказала она и положила кольцо обратно в конверт. — Что? — Лин Бейфонг, — терпеливо повторила Тоф. — Вы отстраняетесь от этого дела. — Но, шеф, я же первая приехала на место преступления! Я принесла дополнительную улику. Я перерыла весь этот пляж… — И ничего не нашла. — Что за… Мама! Чоу предусмотрительно выскользнул из кабинета, закрыв за собой дверь. — Здесь я для тебя — шеф Бейфонг. Разговор окончен, Лин. Можешь взять выходной сегодня. И завтра. Ты травмирована. Из кабинета Лин выскочила, как ошпаренная, напоследок хлопнув дверью. Она справедливо решила, что ей, как травмированной, это должно было сойти с рук. *** — То есть она мне просто говорит — убирайся отсюда, Лин, я забираю у тебя твоё дело и отдаю его какому-то простофиле, который понятия не имеет, как вообще работать. Представляешь? — Что, так и сказала? — Тензин слушал вполуха, перемешивая овощи в сковороде. Иногда Лин всерьёз думала, что с готовкой Тензина она скоро превратится в овцу. — Именно так. Ну, про простофилю она сказала про себя. Слушай, а ничего съедобного на ужин у нас нет? — Кабачки, баклажаны и капуста. Между прочим, всё это очень полезно, Лин. Особенно для нервов — при твоём-то образе жизни… — Тензин! — Но, — невозмутимо продолжил тот, — я взял тебе какое-то мясо в соусе в ближайшей забегаловке. Свинина. Не удивлюсь, если в следующей жизни ты сама станешь… — Я люблю тебя, — перебила его Лин. — Но объясни мне, почему я не могу взять это дело? Какой-то хрен потрошит баб на моём любимом пляже, и после этого я должна просто сидеть в стороне? — Этот, как ты выразилась, хрен, ещё и знает, где ты живёшь, — нахмурился Тензин. — Мне это не нравится. Не хочешь на время переехать к матери? Су уехала, там просторно… — Нет уж, спасибо. Если эта женщина меня выселила из участка, то на порог к ней я точно не приду. — Может, ко мне? При одной мысли о проживании в храме Воздуха, вегетарианской кухне и рассказах Аанга о монахе Гиацо ей стало дурно. — Далеко до работы, — наконец нашлась она. — Да и не хочу отвлекать тебя от важных дел. Дядюшка Аанг говорил, у вас там полно неофитов. — «Полно» — это, безусловно, хорошее определение для числа «четыре», — кисло сказал Тензин. — Отцу писали какие-то восторженные девушки, но что-то их пока не видно. — Он очень расстроен? — Ну, ты же знаешь отца, он оптимист. Говорит — в крайнем случае, они с мамой родят ещё парочку магов воздуха. Лин закашлялась. — Ох, упаси тебя духи от младших братьев и сестёр. — Старшие — это тоже не подарок. В любом случае, было бы здорово, если бы кто-то таки к нам приехал, а то, знаешь ли, одному убирать весь храм целиком уже изрядно поднадоело. Мне и твоей квартиры хватает. У тебя есть, чем за неё заплатить в этом месяце? — Как бы тебе сказать… — Не переживай, Лин, у меня кое-что есть. — Ограбил банк? — оживилась Лин. — Хочешь новое дело? Не надейся, просто возил гостей столицы над заливом на Угги. — Аанг с тебя шкуру снимет! — Не снимет, — мрачно сказал Тензин. — Мы, воздушные кочевники, не приемлем насилия. — Ладно, — Лин положила руку ему на плечо. — Приедут к вам новички, не сомневайся. — А ты найдёшь своего мясника. Надеюсь, раньше, чем он найдёт тебя. Лин торжествующе улыбнулась. *** — Вторая жертва? Чоу, докладывай немедленно! — Эй, Лин Бейфонг, — нахмурился лекарь. — Если мне не изменяет память, то тебя, кажется, отстранили от этого дела. — Изменяет тебе твоя подружка. Давай, Чоу, жалко, что ли? — Грубая вы женщина, сержант Бейфонг. Невоспитанная. — Все претензии — к шефу. Давай, что там? — Женщина, — неохотно ответил Чоу. — Лет двадцати. Грудная клетка вскрыта, печень, лёгкие и кишки снова отдельно. Отрублены руки и ноги, тоже на куски. Кисти, кстати, на месте. Убита в то же время, после полуночи. — Место убийства? Чоу, пожалуйста, меня даже к записям не подпускают. — Потому что к приказам старших по званию надо относиться с уважением. Центральная аллея Республиканского парка, бедняжку разложили по кускам вокруг фонтана. — Вот ведь сука, — прошипела Лин. — Мы с Суинь в своё время постоянно играли в догонялки возле этого фонтана. Сначала его отлили из металла, но потом Аватар Аанг на свои деньги заменил его на мрамор, потому что металлический мы вечно использовали, чтобы сбить друг друга с ног. — Слушай, Бейфонг, это всё, конечно, очень трогательно, но не могла бы ты покинуть мой кабинет? Если шеф тебя здесь увидит, то голову с меня снимет. — Не снимет. Слушай, а ничего больше не пропало? Вроде той кисти? — На подарок надеешься? — хмыкнул Чоу. — Прости, придётся тебя разочаровать — на этот раз всё на месте. Руки, ноги, почки. — А опознать опять не удалось? И первую тоже? — Именно. Шеф всех подняла на ноги, мы даже ездили в гавань к продажным женщинам, но и они не знают этих девочек. Визгу кстати было — не горюй, говорил я лейтенанту Вею — не надо везти в бордель головы погибших. Но он был непреклонен. — Ещё бы, — настала очередь Лин глубокомысленно хмыкнуть. — Он же у нас главный по борьбе с безнравственностью. Представляешь, как у него подскочат показатели? — О да, — горько ответил Чоу. — Его отдел на коне, это мы гоняемся за призраком с тесаком. Шла бы ты отсюда, Бейфонг. — Ладно, ладно. Она вышла из участка, гордо подняв голову и ни разу не оглянувшись. Тензин ждал её возле входа — в руке у него красовался уже весьма ощипанный букет из тюльпаноромашек, явно сорванных на ближайшей клумбе. — Ну как? Удалось выяснить подробности? О ваших трупах уже весь город говорит, к отцу выстроились очереди, все хотят, чтобы он покарал преступника. — И как он, окружён? — Нет, ему-то что. Знаешь, — серьёзно добавил Тензин, — я, наконец, понял, почему он решил возвести новый храм на острове. — Нам надо поднимать авторитет полиции, — хмуро ответила Лин. — В их распоряжении целый участок, а они всё равно ломятся к Аватару. Если мы поймаем этого подонка, то всё должно измениться в лучшую сторону. — И вам придётся рыть ров вокруг участка, — улыбнулся Тензин. — Ничего, — махнула рукой Лин. — Нам давно нужен маг воды в штат. Кстати, о воде — ублюдок разделал вторую девочку у фонтана в парке. Того самого, где Су чуть не снесла мне полголовы бронзовым дельфином. — А где он следующий раз это сделает? На карусели? — Понятия не имею, — вздохнула Лин. — Пойдём ко мне, а? — Что, кончилась вся еда, которую я приготовил? — понимающе улыбнулся Тензин. — Ну, — Лин скорчила рожу, — у меня были на тебя несколько другие планы. — Ооо, — Тензин приобнял Лин за талию. — Расскажешь по дороге? *** Они начали целоваться прямо на лестнице — Лин искренне надеялась, что старая грымза на них смотрит и завидует. Ну или считает, что шалава-соседка насилует милого юношу из хорошей семьи, потому что иначе объяснить участие милого юноши в подобном разврате было попросту невозможно. — Ну что, красавчик, чувствуешь себя плохим парнем? — Просто ужасным. Боюсь, сержант Бейфонг, вам придётся арестовать меня за безнравственные действия в публичном месте. — О, за безнравственность у нас отвечает лейтенант Вей. Боюсь, он раздавит вас своим… — Авторитетом? — Скорее животом. Он у нас имеет вес… — Прошу вас, сержант, — рассмеялся Тензин, — возьмите моё дело себе. Может быть, мне дать вам взятку? — За подобное предложение мне придётся вас наказать… С третьей попытки Лин удалось вставить ключ в скважину, на то, чтобы повернуть его, хватило двух. Тензин продолжал целовать её на пути в спальню, и, едва не врезавшись в тумбу, они одновременно распахнули дверь. И застыли. — Твою мать, — прошептала Лин. Тензин, как воспитанный мальчик (о, старая грымза была бы довольна) просто помолчал, прижав к себе Лин. Простыня на кровати была залита кровью. — Сука, — жалобно выдохнула Лин. — Новый матрас… — Прости, — эхом отозвался Тензин. — Мне как-то уже не хочется… — Мне тоже. Похоже, возвращение на работу после долгого пути по ступенькам становилось грёбаной традицией. *** — Да, это определённо кровь жертвы, Чоу уверен, — сказала Мейронг. — Шефу уже доложили. — Вот именно, — холодно процедила стоявшая в дверях Тоф. — Теперь ты видишь, что я была права? Этот ублюдок пугает тебя, Лин, потому что ты хочешь сесть ему на хвост. — Пугает? Он портит мои вещи, портит мою личную жизнь… — Вот об этом я точно не хочу ничего знать, — прервала её мать. — Но ты должна слушать меня, понятно? — Ещё бы, — буркнула Лин. — Возвращайся на службу, — отрезала Тоф. — У нас есть пара краж, которыми некому заняться — все ищут нашего потрошителя. Так что у вас полно работы, сержант Бейфонг. — Твою мать. *** Третья жертва смотрела на неё пустыми, изуродованными глазницами — похоже, глазные яблоки выковыряли ножом, причём не слишком-то аккуратно. Все остальные признаки оригинального стиля губителя матрасов тоже были налицо — девушка была выпотрошена, словно баран на бойне. Чоу уже приложил голову к телу и сейчас деловито прикладывал левую ступню к щиколотке. — Ровно пилит, тварь. Смотри, Бейфонг, какой спил кости — ни единой зазубринки. — Какой молодец, — кисло ответила Лин. — Чего не хватает на этот раз? Что я найду сегодня под подушкой, а, Чоу? — Не хватает… глаз. Я бы на твоём месте внимательно заглядывал в суп перед едой. — Не хватало только, чтобы он пялился на меня в ответ. Слушай, у предыдущих они тоже были вырезаны, разве нет? — Но лежали рядом. А тут — нет их. Остальное как обычно — смерть после полуночи, девушка лет двадцати, никто её не знает, никто её не видел… Правда, в это раз наш друг всё-таки действовал аккуратнее — её нашли в гроте неподалёку от доков. Парочка пришла туда, чтобы уединиться — боюсь, у паренька теперь никогда не встанет. — Встанет, если это любовь, — отмахнулась Лин. Она переживала за Тензина — он сейчас дежурил в её квартире на случай, если незваный гость решит порадовать её сувениром. Кроме Тензина, в засаде сидело с десяток полицейских, да и сам он был парень не промах, а убийца, похоже, не был магом — следов использования магии обнаружено не было нигде. Но на сердце всё равно было неспокойно. — Доставка еды для сержанта Бейфонг! — крикнул кто-то из коридора. Лин и Чоу переглянулись. — Ты что-то заказывала? — Нет, конечно, — вздохнула Лин. — Думаешь, это оно? Они встали одновременно. — Где там это посылка? Чанг, секретарь, протянул Лин небольшую коробку. — Рамен, — процедила она. — Чоу, открой, пожалуйста. — Не вопрос. Чоу протянул руки и взял коробку. Лин стиснула зубы. — Надо же, — протянул он. — Лапша с глазами. Какая, мать её, неожиданность. *** — В общем, эта тварь знала, что мы её ждём. Так что прислала мне глаза прямо в участок. Духи и все аватары, как же я устала. Тензин, что у нас на ужин? — Ну, вообще-то я приготовил вегетерианский рамен с овощами, но, видимо, придётся его выбрасывать, не так ли? — Прости, Тен, я правда не смогу. — Ладно, сварю рис. Так и быть, с курицей. Вы проверили, кто заказал этот рамен? — У них столько заказов, что они ничего не помнят, — пожала плечами Лин. — Это тупик. А вот место… — Что за место? — Грот возле доков. Помнишь его? — Ох, грот. Мы туда бегали, когда нам было лет по двенадцать, да? — Ага, — подтвердила Лин. — Твоя сестра ещё подняла волну и закрыла вход, помнишь? Я тогда насмерть перепугалась. — Удивительно, я думал, ты не умеешь пугаться. — Умею. Они молчали, глядя друг на друга. — Слушай, — наконец сказал Тензин. — То есть этот безумец убивает женщин в местах, которые тебе дороги? Те, в которых ты часто бывала? — Пляж, фонтан, грот… Выходит, так. Есть мысли про следующее место? Тензин наморщил лоб. — Подожди-ка… Пляж, фонтан, грот… Пляж у моря. Парк… у канала. Грот — море. — Так, то есть ты думаешь… У него есть лодка? — Возможно… И он двигается с востока на запад, видишь? Кроме того… Сколько тебе было лет, когда ты гуляла на пляже? — Не помню, — Лин изо всех сил постаралась сосредоточиться. — Три, четыре… Так, фонтан — семь, восемь. Грот… — Двенадцать, — обеспокоенно пробормотал Тензин. — Тебе было двенадцать. То есть нам надо искать… — Следующее место, — закончила Лин. — Ещё западнее, у воды, я старше двенадцати… — Маяк. — Маяк. Мы там поцеловались, помнишь? В первый раз. И проводили там долгие ночи. Мне было пятнадцать. — Знаешь, что меня волнует? Откуда этот человек знает о тебе так много? Он что, следил за тобой всю жизнь? — Надеюсь, что нет, — Лин запнулась. Кажется, впервые за всё это время ей и впрямь стало страшно. Человек, следивший за ней всю жизнь… — Тензин? — Да? — Сколько времени? — Полчаса до полуночи. — Твою мать! — вскочила Лин. — Поздно, слишком поздно… Мы уже не успеем вызвать полицейских. Мне надо туда, к маяку, прямо сейчас. — Я с тобой! Они выскочили из квартиры и бросились вниз по лестнице, не обращая внимания на возмущённые крики, доносившиеся из-за железной двери. *** — Там кто-то есть! — шепнул Тензин. — Твою мать! Точно! На нашей площадке. Подстрахуй меня. Азарт словно сжал ей горло. Сейчас у неё всё получится. Повышение. Раскрытое дело. Мама умрёт от счастья, и ни один подонок не решится её преследовать. Никогда! — Полиция республиканского города! Руки за голову! Одновременно она взмахнула рукой, и металлические пластинки в её рукаве полетели вперёд, вытягиваясь и превращаясь в железные шнуры. Порыв ветра пронёсся мимо — Тензин вступил в игру. Тень мелькнула и исчезла, и тут они услышали истошный вопль. — Разберись! — бросила она Тензину и кинулась вслед за тенью, но, похоже, было поздно. Подонок ушёл. Опять. Лин изо всех сил укусила себя за палец, стараясь не расплакаться. — Она жива! — Тензин явно был счастлив, несмотря на неудачу. — Лин, с ней всё в порядке! Он вышел из темноты, держа на руках молоденькую темноволосую девушку в разорванном платье. На запястьях и щиколотках Лин заметила обрывки верёвок — вернее, обрезки, потому что в ход явно пошла магия воздуха. — Он сказал, что заберёт моё сердце, — всхлипнула она. — Он хотел вырезать мне сердце! — Успокойся, — сказала Лин. — Ты в безопасности. — Моё сердце… — Всё будет хорошо с твоим сердцем! — Лин тут же стало стыдно. Девушка и так многое пережила, не стоило вымещать на ней своё разочарование. — Тише, тише, — Тензин, как всегда, спас положение. — Сейчас здесь будет полиция, она вам поможет. Как вас зовут? Я — Тензин, а это — Лин. — Пема, — снова захлюпала носом несостоявшаяся жертва. — А ты — маг воздуха, да? — Что-то вроде того, — замялся Тензин. — Хвала Аватару! — выдохнула Пема и потеряла сознание. — Ну, отлично, — скривила губы Лин. — Ты её подобрал, ты и тащи! Тензин пожал плечами. Кажется, он тоже был чем-то недоволен. *** Они ждали уже три часа — почти весь участок срочно вызвали на работу. Лин и Тензина напоили чаем и оттеснили в сторону, тогда как бедную Пему тут же увели в допросную. Тензин пытался блеять что-то про шок и то, что ей нужна помощь, но у него нос не дорос спорить с шефом полиции Тоф Бейфонг. Обычно это бесило Лин до одури, но сейчас она была даже рада. Мейронг вышла из допросной, и она тут же бросилась ей наперерез. — Ну, что там? Рассказывай! — Ничего, — радостно ответила Мейронг. — Вернее, всё, дело сделано. Эта девица приехала в Город, чтобы изучить культуру Воздушных Кочевников. Дома сказала, что прощается навсегда, так что вряд ли бы кто-то стал её искать. Она доехала до маленькой гостиницы недалеко от Храма — очень волновалась. Хозяин гостиницы сказал ей — мол, в Храме привечают только тех, кто провёл в Городе не меньше месяца. Эта дурочка поверила, тем более в Храм просто так не доберёшься — в последнее время к Аватару ломится столько народу, что он отменил паромы. — Ох, отец, — Тензин хлопнул рукой по лбу. — Остальных она опознала? — Да. Тоже любительницы воздуха из той же гостиницы. Хозяин караулил их на причале, зазывал к себе, обещал бесплатный кров… — А эти дуры и велись, — отрезала Лин. — Потому что паромы не работали. — Не называй их дурами, — устало сказал Тензин. Лин махнула рукой. — В общем, теперь мы знаем, кто преступник, — подытожила Мейронг. — Так что идите спать, вы своё дело сделали, — она на секунду запнулась. — Сержант Бейфонг, шеф Бейфонг просила передать, что вас с ней ждёт долгий разговор. — Даже не сомневаюсь. Тензин, пойдём домой? Тензин вздохнул. — Прости, я хочу дождаться Пему и отвезти её на Остров. Отец будет счастлив, да и ей не стоит оставаться одной. Ты же не обидишься? — Нет. *** Она вновь поднималась по лестнице, когда услышала знакомый голос: — Что, шалава, одного тебе не хватает? Привычно подавив желание превратить дверь в статую правосудия, Лин отозвалась, тренируя сладкий голос: — Вы о чём, тётушка? — Ишь ты, какая! Мужики к ней шляются день и ночь, день и ночь! Смотри, расскажу твоему лысому красавчику, кто к тебе ночами ходит, сразу поймёт, с кем связался! Лин почувствовала дрожь в ногах. — Сюда что, кто-то приходил? — Отчего же приходил? Он и сейчас там сидит, тебя ждёт. Она крепко сжала в руке металлическую пластину. Да благословят тебя духи, старая стерва, тебя и твою дверь. — Спасибо тебе, тётушка! Дверь в её квартиру была незаперта. Он сидел на кровати — высокий и широкоплечий, а рядом с ним лежал огромный мясницкий тесак. — Ты арестован, — Лин сглотнула. — Только протяни руку к своему ножу, и тебе конец. Я не знаю, сука, какого хрена ты за мой ходишь, и что ты тут забыл, но я тебя поймала, понял? — Я сам пришёл. Он вовсе не выглядел страшным, наоборот — приятный человек в годах с добрыми глазами. Духи светлые и тёмные, да если бы кто-то вроде него улыбнулся Лин на улице — она бы повелась, несмотря на то, что преступники, кроме уличных бандитов, крайне редко походили на преступников. — Что тебе от меня нужно, больная ты скотина? — Лин крепче сжала своё оружие. — Почему ты начал следить за мной? — Я всю жизнь за тобой слежу, Лин, — мягко сказал он. — С самого рождения. Я видел, как ты росла. Как играла. Как ссорилась с Суинь. Как влюбилась. Нет. Не может быть. Этому могло существовать только одно объяснение, но это слишком ужасно. — Меня зовут Канто, — продолжил он. — И я… — Нет, — прошептала она. — Пожалуйста, не говори этого. Пожалуйста, я не хочу знать. — Я, — жестоко закончил он, — твой отец. Тоф никогда не говорила тебе обо мне, верно? Ещё бы. Ещё бы она говорила. Лин, это папа. Он убивает людей и режет их на куски. Он будет забирать тебя на выходные. Неужели мама знала? Или нет? — Почему? Просто скажи, зачем всё это? Все эти убийства? Он улыбнулся. У него была чудесная улыбка. — Ради тебя. Они все рвались в Храм. А зачем это юной девушке, как ты думаешь? Лин, если честно, понятия не имела. — Они все хотят волшебства, Лин. И кого-то прекрасного, волшебного, необычного. А кто лучше подходит на эту роль, чем маг Воздуха? Тем более — последний? Красивый, добрый, умный, не слишком уверенный в себе — лёгкая добыча, и такая желанная. — Что за дерьмо! Это бред! Тензин любит меня! — О-о-о, я в этом не сомневаюсь, милая. Но они стали бы его адептками, одна из них могла бы родить ему детей. Дети. Ох, сука, дети. Как, как этот кровавый ублюдок мог знать о них так много? — Я всегда любил тебя, милая, — его голос был ласковым и монотонным. — Всегда хотел защитить. Я прислал тебе кольцо, которое не взяла твоя мать. Кровавую простыню в знак того, что помню о твоём рождении. Глаза, чтобы ты смогла меня увидеть. Я бы отдал тебе сердце, но ты сама пришла туда. И тогда я понял — хватит юлить, пора поговорить с тобой начистоту. — Больной ублюдок, — прошептала Лин. — Позволь мне обнять тебя, — сказал он и встал с кровати. — Не подходи ко мне! — Я помогу тебе. Чем угодно, Лин. — Не подходи, мать твою! Он протянул к ней руки: — Я люблю тебя, Лин. Инстинкты опередили разум, и железная пластина в её руке словно сама по себе дёрнулась, превращаясь в клинок, вонзившийся в его сердце раньше, чем Лин успела даже подумать о том, что делать дальше. Он рухнул на землю, заливая кровью ковёр. Лин сползла по стене вниз и по-детски горько заплакала. — Тензин, — прошептала она. — Тензин, где ты, мать твою, ты мне нужен. Никто не ответил. *** Полиция приехала очень скоро, причём во главе с шефом Бейфонг. — Лин, — бросилась к ней Тоф, — ты как? Цела? — Да, мам, — ответила та, и, кажется, впервые Тоф не стала ругать её за отсутствие должной субординации на месте преступления. — Он сказал тебе что-нибудь? Назвал своё имя? Ох, подумала Лин, она же его не видит. Может гадать сколько угодно, но она его не видит. Ей хотелось рассказать всё, прижаться к матери, но было мучительно страшно. Не за себя. — Нет, мам. Он пошёл на меня, и я убила его. Он ничего не сказал. — Понятно. Чоу наклонился над телом Канто, и Лин закрыла глаза.