Чайки в Бухте Злого Волка

      Бухта Злого Волка тряслась в лихорадке. Море стонало как в агонии, а крики чаек были особенно пронзительны. Сейчас Джон вздрагивал от каждого их крика, они мешали сосредоточиться. Он жил на этом маяке уже много лет, но так и не смог привыкнуть к чайкам. Этот возглас, режущий нервы, он как призыв о помощи, как… Как что-то иное. Не здешнее, не земное. Джон безуспешно попробовал пригладить свои непослушные волосы и углубился в расчеты. Звездное небо, сложное и манящее, карта звездного неба – еще сложнее. Немереное количество времени он пытался найти в этом небе ответы на свои вопросы, отгородился от людей на никому уже не нужном старом маяке, затворил себя и запер в клетке из звезд. И каждый раз казалось, что именно сегодня он найдет в этом небе что-то такое, что разом решит все проблемы мироздания и он поймет себя, этот мир, этих людей. Ведь где, как ни в небе искать ответы? Но чайки… Они резали слух и душу.       Крик разорвал тучи, прорвался сквозь стон волн и шум бури. Резкий. В нем билась дрожь. Джон вскочил, опрокинув стул, и бросился прочь из маяка. Скользя на мокрых ступеньках, он надевал плащ. Он спешил выбраться из этих стен. Внезапно, от того мучительного звука ему стало страшно, как запертому в гробу. Наружу. На воздух, прочь из этой гробницы…       Капли дождя падали на его лицо, а он с наслаждением вдыхал перенасыщенный озоном воздух. Слабый свет уже начинал проникать через клочья туч и тускло освещал песчаный берег и скалы. И тело, выкинутое на песок яростным морем.       Это была девушка, с льняными волосами и трогательным ртом. Темные, страдальчески изогнутые брови странно смотрелись на бледном лице, а розовое платье походило на мокрую тряпку. Но главное, она еще дышала…       Врач вздохнул и посмотрел на растерянного Джона. «Этот странный Смит всегда умудряется вляпаться в неприятности» - подумал он. «Подумать только, найти на берегу женщину! Такие находки не каждому попадаются» Но вслух сказал:       — Ее состояние стабилизировано. Есть множественные ушибы и гематомы, возможно сотрясение мозга, но жизни ничего не угрожает. Это просто чудо, что она так легко отделалась, прямо будто сама по воде сюда пришла. Но ей нужно хорошее питание: мясо, фрукты. Вы сможете за ней ухаживать?       — Да. Да, конечно. Я позабочусь о ней.       Джон проводил немного недоуменного врача и вернулся к своему найденышу. Это было безумием оставить ее здесь, думал он. Больная девушка и ученый, на маяке, окруженные морем, скалами и небом. Звездным небом. Что ж, может это и есть ответ.       Ее глаза были большими, глубокими и опушенными густыми ресницами. Она улыбалась. Ясная и теплая ее улыбка освещала мрачное серое здание и гулкое серое море. Даже чайки кричали радостней и нежнее, будто тоже знали о ее улыбке. Девушка из моря, его найденыш, земная Русалочка, милый призрак, дух из английской баллады. Она могла быть кем угодно, так как оставалась безымянной. Она не помнила своего имени. Она ничего не помнила.       — А вы разговаривали с собой, когда думали, что я сплю.       — О… Да? Я много лет живу один и иногда думаю вслух… Кхм… Вы так и не вспомнили свое имя?       — Нет. Но вы можете звать меня Роза.       — Почему?       — Розы красивые. Вы сказали, что я красивая, когда думали вслух.       — Роза…       Он шептал это имя во сне, повторял днем, в него складывались звезды на небе и на его картах… Роза. Красивое имя. Как журчание ручья, как спокойное море, плещущее на камни. От него веяло спокойствием и домом. В нем была ясность. Наконец-то.       Крики чаек сумасшедше били в окно, а маяк неожиданно становился домом. Роза обживала его весело и нежно, приручая старое здание, как дикого зверька. Но иногда в ее глазах золотыми огоньками вспыхивала боль. И Джон боялся этих минут. И их боялась она. Сами того не зная, они боялись и желали восстановления памяти, они были эгоистами и боролись с этим.       Карты и телескоп были заброшены. Потерянная девушка стала его звездным небом, таинственным и неизведанным, манящим и далеким. В ней были ответы. Джон это знал, как знал все. Маяк был иллюзией, он сам – маской, крики чаек – возгласом беды. Настоящей была лишь она и она вернула ему жизнь. И страх потери. Теперь ему было что терять.       — Вспомни, вспомни, ну же, вспоминай!       Яростный и плачущий шепот Розы разбудил его.       — Прошу вас, не надо так себя изводить, вы все обязательно вспомните, но в свое время, я вам обещаю. Так и врач сказал. Ну, Роза, улыбнитесь, вы ведь верите доктору?       Она подняла на него удивленные, заплаканные глаза. И ее смех был похож на истерику.       — Вы знаете, в ту ночь, что я вас нашел был просто ужасный шторм, не зря именно он унес вашу память. Шум моря походил на вой чудовища, а…       — Вам никогда не хотелось уйти отсюда? Пожить в другом месте? Попутешествовать?       Этот вопрос был неожидан, и странно было услышать его именно от нее.       — Да нет, мне нравилось и здесь, и потом, тут удобно работать и…       Джон осекся. Что он говорит? Нравилось жить в склепе и страдать от головной боли и режущих душу чаек? Зачем ему звездное небо, если все ответы он уже нашел в ней? В ушах зазвенело разбитое стекло, а маяк вдруг покачнулся. Шторм. Память. Вой. Ответ.       — Джон, вам плохо? Джон!       Он слышал ее встревоженный голос, слух постепенно возвращался. В голове было гулко и легко.       — Нет, Роза, мне хорошо. Вы правы, я всегда мечтал отсюда сбежать. Куда же мы отправимся? Ее улыбка была теплой и ясной. Она вздохнула так глубоко, как будто долго шла в гору и наконец пришла домой. — Думаю, для начала в Лондон.       А чайки все продолжали пронзительно кричать над морем и над маяком, в который Джон Смит не вернется уже никогда….