Что любит Персиваль Грейвз?

Что любит Персиваль Грейвз? Маленький Перси любил вишнёвые пироги из слоёного теста, восхитительно таявшие во рту, которые пекла по праздникам его мать. Он любил большие и тёплые шершавые ладони отца, которые подхватывали его и подбрасывали в воздух. Мама тогда испуганно ахала и не знала - спасать малыша или изящные статуэтки на каминной полке. Но карапуз так заливисто и заразительно хохотал, что мать улыбалась, а отец целовал её, пока ребёнок заворожённо разглядывал эти чудные хрупкие фигурки, собиравшиеся годами. Перси не мог понять, почему мама так их ценила, но, не понимая, любил и на протяжении ещё многих лет боялся хоть одну случайно задеть рукавом. Перси любил сочно хрупавшие ещё зелёные яблоки и горький шоколад. С самого детства – вызов самому себе и даже своим вкусовым рецепторам. Перси сладко жмурился после этих маленьких побед и шёл одерживать новые – он любил азартный жар, разливающийся по телу в процессе бега, игр и занятий спортом. Любил упругость нагретого солнцем мяча в ладонях, когда сам – как мяч, легко отталкиваешься от земли. Любил по-обезьяньи подпрыгивать и раскачиваться на повисающих над дорогой сучьях деревьев, взбираться на них, подставляя лицо ласковому ветру. Любил, как рыба, рассекать прохладную глубь бассейна разгорячённым телом, распугивая фосфорические блики на дрожащей поверхности. Перси любил лежать на молодой весенней траве и щуриться на зенитное солнце до танцующих под веками тёмных кругов. Перси любил, когда мама ерошила его волосы. Маленький Перси очень любил смотреть на сверкающие мельтешащие фейерверки. Жизнь тогда вся казалось расцвеченной таинственными весёлыми огоньками, лопающимися искрами смеха и счастья. Многое изменилось с тех пор. Чей-то неосторожный рукав задел эту жизнь, как хрупкую статуэтку, и осколки разбитого не собрать ни одним Репаро. Пусть думают, что молодой и амбициозный Персиваль Грейвз пришёл в МАКУСА по стопам отца – своей хищной походкой вампуса, без каких-либо препятствий и колебаний занимая предназначенное место в жизни. И костюм, и высокий пост будто созданы по его меркам – идеально подчёркивают силу, влияние, холодность и божественную красоту. Трепетным министерским красоткам при всём желании и талантах ничего не выяснить о его личной жизни. Личной жизни Персиваля Грейвза попросту больше не существует. За это он и пришёл мстить. Больше никто не печёт ему вишнёвых пирогов и не устраивает праздников. Вместо терпкого вкуса шоколада на языке – вкус виски, которым он пытается заглушить несмываемые ни водой, ни потом мельтешащие под веками вспышки проклятий, Адского пламени и самые яркие - Непростительных. Больше ничья рука не ерошит идеально уложенные волосы. Цепочка из счастливых картин детства осыпается за его спиной, исчезает в чёрной бездне, стерегущей его шаги, поджидающей за дверьми его нового безликого дома. У Персиваля Грейвза нет личной жизни, его сутки делятся на сон и работу, его вещи всегда в идеальном порядке. Ему кажется, что и он – в порядке, когда каждое утро стягивает жилетом пустую грудную клетку и завершает утренний туалет булавкой для воротника, которая холодит его шею и сдерживает царапающий горло крик. Персиваль Грейвз понимает, что всё может быть иначе, когда видит улыбающиеся ему по утрам в отделе глаза Порпентины Голдштейн цвета горького шоколада. - Доброе утро, сэр! – светло произносит ещё один аврор с непростым прошлым, тонкими, как изящные статуэтки, пальцами заправляя прядь волос за ухо. Он сдержанно здоровается и, уже открывая дверь своего кабинета, видит, как Тина, склонившись над своим столом, подносит к вишнёвым губам зелёное яблоко. Персиваль Грейвз думает, что ему снова есть, что любить.