Мне бы хотелось...

Знаешь, Брик, ты изменился за время предводительства этими бандитами. Возможно, даже сильнее, чем я. Появились новые шрамы тут и там. Ты спросишь, как я с легкостью отличил новые отметины от старых? Знаешь, я изучал твоё тело, когда мы всей нашей четверкой искали Хранилище. Каждый краткосрочный молчаливый привал, каждый напряженный ночлег, я незаметно рассматривал твои плечи, спину, фигуру, твои, казалось, стальные мышцы, твои неровные шрамы. Я восхищался каждой деталью тебя как ненормальный. А ещё я отчетливо помню, как однажды тебе прострелили руку. Я перематывал твою грубую кожу какими-то тряпичными лоскутами, даже уже и не знаю, где мы тогда их нашли. И ты, полусонный, говорил, что теперь бить врагов этой рукой будет немного больно. Через некоторое время ты, сморенный насыщенным трудным днём, уснул. Спал ты всегда крепко, я это давно заметил. Элпис сегодня был едва различим на ночном небе, далекие звезды тускло моргали в тёмно-синем вельветовом небе. Ни солдата, ни сирены рядом не было, и я поддался на секундную слабость — я накрыл твою ладонь своими губами, лишь на мгновение. На губах остался металлический привкус из-за твоей раны. Я до сих пор не знаю, заметил ли ты это тогда. Это мгновенное прикосновение для меня стало одним из лучших событий на этой чертовой планете. И сейчас мы сидим в этой комнате вдвоём. Куда подевались Лилит и Роланд, я понятия не имею, да и знать не особо хочу. Я осторожно прижимаюсь к тебе, и ты, кажется, не против. Твоё тепло опьяняет меня не хуже алкоголя, и те чувства, которые, мне казалось, я потопил в бессмысленном браке и литрах эля, накатывают вновь. Я ведь могу опять удержать их в себе, спрятать глубоко и притвориться вновь, что ничего не происходит. Но я абсолютно не хочу этого. Я хочу быть честен с тобой. Я знаю, что мне хватит смелости, и плевал я, какие последствия будут. Я заглядываю тебе в глаза сквозь стёкла своих очков и аккуратно прикасаюсь к твоей щеке своей ладонью. Твоя кожа грубая на ощупь, но кажется мне мягче шелка. Ты молчишь, но не отдергиваешь меня, не уклоняешься от моих прикосновений. И я расцениваю это как согласие. Я приближаюсь и целую тебя, настолько нежно, насколько я только способен. У меня почему-то кружится голова и дрожат колени. Но когда ты отвечаешь на поцелуй, когда ты едва приобнимаешь меня за талию, я словно сгораю где-то глубоко внутри, тепло пронизывает меня до покалываний в кончиках пальцев. Я не знаю, что ты думаешь и что ты чувствуешь, но твои действия говорят за тебя — ты притягиваешь меня ближе к себе, а я не сопротивляюсь, ведомый тобой. Всё происходящее кажется чем-то нереальным и от этого более захватывающим и будоражащим сознание. Мне невыразимо хорошо чувствовать тебя, ощущать твоё тёплое дыхание своей кожей, чувствовать вкус твоих губ. Мне так хочется прикасаться к тебе повсюду и чтобы ты прикасался в ответ, но я боюсь торопить события, боюсь потерять эту тонкую незримую связь, что возникает сейчас между нами. Но когда-нибудь мы дойдем до этого, я почти уверен. Воздух в легких кончается и мне приходится отстраниться, чтобы шумно вдохнуть. Я заглядываю в твои глаза, стараясь уловить эмоции, а ты лишь крепче обнимаешь меня.