Маленький Юри Кацуки любил зиму. Зимой проходят соревнования по фигурному катанию, и потому его невозможно оторвать от телевизора. Юри восхищался, как артистично и быстро могут кататься на льду. Однажды на день рождения ему подарили коньки. Встав на лёд в новой обуви, он понял, что никогда ее не снимет. Страсть и желание заняться фигурным катанием нарастало. Сейчас мальчику десять, и он уже умеет выполнять несколько простых элементов. Учился он сам, смотря на профи за экраном. Больше всего Юри восхищался российским фигуристом Виктором Никифоровым. Грациозность движений, его техника и скорость улетучивали желание Кацуки стать фигуристом. Он мечтал о том, чтобы скользить рядом с Виктором по гладкому окутанному льдом стадиону, чтобы он стал его тренером, улыбался и хвалил, когда тот показывает ему только полученные медали...
Одним днем, как обычно, после школы Юри побежал на стадион—тренироваться. Вечером этот небольшой участок льда освещался не так ярко, потому вмятины было видно плохо (некоторые хитрецы ковыряли лёд). Кацуки кинул портфель и переодев обувь, встал на лед. Выдержал паузу — думал над первыми действиями. Раз, два, три...
В половину своей силы выполнял Юри грациозные флипы и спирали. Краем глаза он заметил кого-то на трибуне. Но продолжил. Несколько поворотов. В мыслях была лишь музыка и полная сосредоточенность. Тут он выложился...
«Я...я риску».
Аксель! Падение.
Мальчик не встал—не хватило дыхания. Тут некто с трибуны подошёл к нему.
— Вставай, мальчик! Выступление ещё не закончилось.
Кацуки поднял голову. Голубые глаза смотрели на него. Вперёд падали светлые пряди волос, слегка закрывая лицо. Лишь во искренней знакомой улыбке он понял...
— Виктор Никифоров!
Какая встреча! Дыхание будто выравнилось, а взгляд стал по-детски счастливым. Его кумир подает ему руку за которую он радостно схватился и встал.
— Пока ты слышишь музыку, ты должен выступать, — продолжил фигурист.— Не удалось, так найди силы просто встать. Запутался —импровизируй!
— Но как вы оказались здесь?— не спуская глаз, спросил Юри.
— Люблю японские вечера. Они так спокойно влияют на мое представление о мире...
Да, вечер выдался прекрасным. Хода снега быстро осадили плечи Виктора и рюкзак Кацуки.
— Виктор-сан, а пока вы будете здесь, вы можете меня потренировать?
Никифоров вздохнул.
— Прости, мой друг, но я уезжаю через два дня. Потому прийти ты можешь только завтра...
— Когда? — в глазах мальчика читался азарт. Он знал, что не должен будет пропустить такое.
Российский фигурист растерялся.
— К обеду. Сюда же.
— Хорошо!
Кацуки радостно улыбнулся. Побежал к трибунам, сел, меняя обувь.
— Откуда же ты меня знаешь?— спросил Виктор, садясь рядом.
— Вас по телевизору показывают,— пояснили ему. — Ваша техника и артистизм заслуживают даже больше баллов, чем вам дают! Вы самый лучший фигурист на свете. Вы не представляете, как я рад вас так случайно встретить!— искренне восклицал Юри, что вызвало удивление и улыбку у Никифорова.
— Так вот оно как... Так кто же ты, юный чемпион?
— А меня Юри зовут. Юри Кацуки!— ответил он и взглянул на часы. — Ой, уже половина десятого! Мне пора домой. До скорого, Виктор-сенпай!
Мальчик помахал ему рукой и побежал домой. Фигурист проводил его взглядом, полным радости и надежды на скорую встречу.
Юри тогда сильно влетело за опоздание домой. Домашние уже привыкли к его пунктуальности и подняли панику, когда он опаздывал на десять минут. Никто не хотел верить в то, что он видел самого Виктора Никифорова. Его лишили коньков на один день — на завтра. А ведь это тот самый день, когда он мог, возможно, последний раз увидеть Виктора Никифорова вживую...
***
Ночью Юри Кацуки не спалось: он был очень расстроен из-за сложившейся ситуации. Потому он пришёл в школу только из-за того, чтобы поспать. В его воображении вертелись представления Виктора, его чувства, эмоции, если Кацуки не появится. Нет ничего больнее, чем получить разочарование от того, кто создал в тебе стремление заниматься чем-либо дальше, кто верил в тебя, в твои силы и талант. Юри не мог его подвести.
Коньки пришлось взять из школьного склада забытых вещей. Они были немного большими и чуть-чуть рваными, что казалось для него ерундой. Он отправился на тот же стадион. Там уже двигалась чья-то фигура. Было видно, как длинные светлые волосы в хвосте развевались за хозяевом. Высокие прыжки, крутые повороты и страстные аксели говорят о профессионализме Виктора Никифорова в фигурном катании. Юри робко прошёл к трибунам, вслепую завязывая шнурки. Он не отрывал от фигуриста восхищенного взгляда и следил за каждым скольжением лезвия по льду, не упускал ни одного изменения в выражении лица. Кацуки невольно приближался к Виктору, но, неожиданно очутившись на льду в коньках, айкнул и упал как раз тогда, когда Никифоров завершил симпровизированную программу.
— Ты пришёл, Юри Кацуки!— улыбнулся российский фигурист и помог мальчику встать.
— Здравствуйте... то есть, извините, Виктор-сенпай...
— Извините? За что такая официальность? Зови меня на "ты" или просто Виктор, хорошо?
Юри расплылся в улыбке от такой чести.
— Да! Тогда называй меня просто Юри.
— Хорошо. Начнём?
Не было ни тени сомнения, что начнем.
Предлагаю опустить детали, чтобы окончательно не запутаться и не утерять нить сюжетную, что поможет нам выбраться из лабиринта лишних слов.
Юри внимательно слушал все замечания Виктора. Он пытался произвести впечатление на кумира даже когда пот холодными каплями катился под одежду, а легкие готовы были разорваться от сбивчивого дыхания. Но вот все элементы стали выполняться лучше и правильнее...
— А теперь попробуем научиться делать аксель!
Юри сглотнул. Он вспомнил, что упал именно тогда.
— С твоими навыками у тебя сразу получится!
— Сразу...
Кацуки растерялся. Виктор верит в него, он не может его подвести!
Разгон. Спираль. Обратнo. Никифоров затаил дыхание.
— Юри...
Аксель! Мальчик удачно приземлился на лёд.
—Юри!
***
Кацуки упал. Опять. Опять не смог. Мальчик был готов заплакать от душевной боли. Виктор подъехал к нему.
—Ты в порядке?
Юри молчал.
— Всё хорошо. Ты справился...
Кацуки молча обнял Виктора. Он был благодарен. Благодарен за то, что Виктор смог его вытерпеть. За то, что научил тому, к чему стремился всю жизнь. Никифоров обнял мальчика в ответ.
— Юри, твои коньки...
— А?
— Их состояние...
— Я...я взял их в школе, потому что мои забрали из-за того, что я задержался вчера с тобой...
Виктор молча помог мальчику встать.
— Тренировка закончена. Переобувайся.
Юри послушался. Вдруг Виктор пренебрег его коньками? Он на него зол?
—Завтра здесь. С утра,— сказал Виктор и ушёл.
***
Юри пришёл на стадион. Он был полон народу. Посередине был человек, держащий коньки над головой. Увидев мальчика, он ринулся к нему.
— Юри!
—А?
—Держи от меня подарок.
Виктор протянул коньки. Черные и небольшие. Мечта!
— Спасибо, Виктор!
Мальчик обнял тренера. Тот расплылся в счастливой улыбке, а Кацуки заплакал.
— Еще увидимся, Юри! — сказал Никифоров, вытерев слёзы мальчика.
И ушёл. Кацуки долго стоял, прижимая коньки к груди и улыбаясь.
— Спасибо, Виктор...
