***
-Господин Дазай, вы такой странный. -Почему же? -С вами не страшно…***
Пока не появился беловолосый мальчуган с вечно заплаканными глазами и самой яркой улыбкой, что он видел… *** Вечное томление и короткая нега в душе давно уже вошла у Дазая в привычку. Он представлял Ацуши. Сладкого, грустного мальчика, что извивался бы под ним, даруя стоны и поцелуи. Удар кулаком по стеклу душевой кабинки. Белая жидкость стекала по изуродованным шрамами ногам, смешивались с водой и горечью. Стоны уплывали в вентиляцию. Мужчина осел на дно кабинки. По щекам текли немые слёзы. -Прости… В горле застрял ком. Дазай ненавидел себя в такие моменты. Казался себе грязным, уродливым. Он мечтал сойти с ума, как леди Макбет. Бродить по квартире в собственном бреду и пытаться оттереть с тела кровь, в которой он мог бы купаться. Он ненавидел себя за то что не мог быть равнодушным. Ацуши не захочет его. Он умирал. И дело обычное. Если бы не одно «но». Он больше не хотел умереть. В дверь ванной робко постучались. -Господин Дазай, вы в порядке? Мужчина вылез из кабинки и повязал полотенце на бёдрах. — Ты не голоден? — Нет. Как-то потеряно произнёс он. -Так дело не пойдёт, пошли. — Господин Дазай, умирать это страшно? По коже мужчины пробежал холодок. Почему его светлый мальчик спрашивает у него такие вещи. — Знаете… Вы предлагали той официантке с вами умереть…возьмите меня… Она. Она не подходит… По щекам мальчика текли слёзы, кулачки были сжаты до пульсирующий боли. — Почему не я? Оборотень взвыл и упал на колени перед мужчиной. Вопрос больно полоснул по лёгким мужчины и выбил весь воздух. Из прикушенной губы струилась кровь. -Ацуши… Я бы умер со многими… Но жить- только с тобой. Ацуши… Лужа крови мешалась со слезами. Вкус губ давно стал общим и чем-то размытым. От возбуждения горело лицо и жгло горло. Слёзы застилали глаза, а простыни кутали ноги и впитывали стоны. *** -Господин Дазай, вы такой странный. -Почему же? -С вами не страшно… ***