О заботливых днях, рисовании и о чем-то необыкновенном

Расхаживаю по небольшой комнате, где всегда рисовала, сколько себя помню. Ты эту комнату с восхищением называешь мастерской, я же всегда польщено улыбаюсь на твои слова и качаю головой. На мне надета футболка, местами заляпанная краской. Футболки — они всегда такие, и я всегда рисую только в них. Привычка? Не знаю. Я усмехаюсь на твои слова, что в комнате слишком холодно, и продолжаю рисовать. Через пару минут тебе надоедает смотреть за мной. Каждый раз, когда я невзначай оглядываюсь, то вижу, что ты подсматриваешь из полуопущенных ресниц. Но когда я об этом спрашиваю, ты упорно все отрицаешь и идешь на кухню, чтобы налить мне чаю. А может тебе действительно не надоедает? И на этот вопрос у меня ответов нет. Еще через пару минут я стою рядом с мольбертом в моей мастерской, как гордо она называется тобой, что мне очень льстит, если быть честной. Я обнимаю холодными пальцами горячую кружку с чаем. Черный. Радует, что ты всегда помнишь, что я пью черный чай без сахара, молока и лимона. Просто черный чай. Мне нравится тебя расспрашивать, но ты почти не говоришь о себе, больше меня вопросами терзаешь… Любопытный? А может, просто хочешь это знать? Когда же я тебя спрашиваю о твоём любимом чае, ты улыбаешься и качаешь головой, а потом спустя час, отвечаешь мне. Говоришь, что тоже любишь черный чай, но только с лимоном, и тоже без сахара и молока. Я улыбаюсь на твое признание и продолжаю рисовать. Через какое-то время, когда уже кружка пустеет, ты недовольно косишься на мои голые ноги, которые скрывает моя длинная и заляпанная гуашью футболка. Подходишь ко мне неторопливым шагом, протягиваешь мне свой свитер, чтобы я не мерзла, так как не имеешь представления, где у меня дома хранятся носки… Мне кажется, если бы ты не отличался вежливостью, то полез бы искать их. При этом ты бы ворчал на меня, но носки бы нашел. Ты упрямый… Я смущенно улыбаюсь на твое предложение и качаю головой. Мы знакомы с тобой уже давно, а ты все пытаешься меня согреть, когда я рисую. Ты частенько остаешься у меня дома, чтобы поговорить, отдохнуть от чего-то неизвестного, увидеть меня. На мою улыбку и качание головой, недовольно хмуришься, хватаешь меня на руки, надеваешь на меня свой свитер. И при этом ты остаешься в черной футболке, и отпускаешь меня на паркетный пол, подталкивая в спину, чтобы я продолжила. Я благодарно улыбаюсь на твою заботу и рисую. Чуть позже я перестаю работать и начинаю тебя разглядывать. Ты отвернулся к окну, которое есть в моей скромной мастерской, одет в черную футболку и такие же темные джинсы. У тебя темные волосы цвета воронова крыла. Я бы хотела тебя погладить по голове, ты знаешь об этом? Надеюсь, нет, я не люблю краснеть перед тобой. Но за свои мысли, которые ты можешь узнать, я довольно много краснею и тихо радуюсь, что ты отвернулся к окну. Продолжаю тебя рассматривать дальше. Лица твоего не видно. Осматриваю тебя с ног до головы, улыбаюсь чему-то и отворачиваюсь к мольберту, чтобы продолжить рисовать. Рисую долго, очень. Может быть пару часов, может больше. Я не знаю времени и не тороплюсь. Ты тоже не торопишься идти домой, наверное, ты, как обычно, задержишься у меня до позднего вечера, выпьешь со мною кофе… Ну, как выпьешь… Кофе будешь пить только ты, мне же опять вытащишь молоко, которое я не слишком-то люблю. Но ты всегда приносишь его с собой, когда идешь ко мне. С усмешкой, а усмехаешься ты не часто, молчишь… Говоришь обычные для тебя слова почти каждый вечер… — Так, мелкая, пей свое молоко и иди спать, тебе уже пора, как и мне. Я на твои слова не обижаюсь, я младше тебя всего лишь на год, хотя ты на мои слова вытаращиваешь глаза и с удивлением спрашиваешь: — На целый год? Много, мелкая, так что пей, — и улыбаешься хитро очень… Я заявляю, что ты не исправим, пью молоко и провожаю тебя на выход из моей квартиры… Наверное, сейчас ты пойдешь в какой-то пафосный клуб, в который чаще всего ходят малолетки или золотая молодежь… Я не знаю, куда именно, но ты точно пойдешь в туда, переоденешься в подсобке в рабочую одежду, сменишь бармена, устало потрешь виски. Ты сегодня очень утомился, было много зачетов, но ты справился. И с усталой улыбкой ты пойдешь работать барменом поздно ночью, до самого утра, потом придешь к себе домой, устало, с еще большей усталостью, ведь ты работал всю ночь, пойдешь спать, будешь вспоминать меня, наш день… Многое. А еще ты посмотришь свой телефон, сообщения. Найдешь одно новое от меня. И с улыбкой завалишься спать, при этом тихо прошептав в никуда, как будто я тебя услышу: — Ну конечно, мелкая, я заберу завтра свой свитер.