Февральский вечер

      Массивная дверь темного дерева казалась неприступной. Гарри в третий раз занес руку, чтобы постучать, но костяшки нервно сжатого кулака так и не коснулись гладкой поверхности. Стоило только представить, как Северус открывает дверь, и сердце тут же предательски обрывалось, а дыхание перехватывало от страха.       От страха, что он прогонит. Что не станет даже слушать. А Гарри так много нужно было сказать ему. Сказать, как он благодарен за все, как виноват перед ним, как… как любит.       Теперь у него уже не оставалось никаких сомнений в том, что он чувствует. Больше не было этих размытых: «притяжения» и «влечения», была только любовь… Казалось, он полюбил Северуса еще тогда, в больнице, даже сам этого не осознавая. А теперь… Теперь все встало на свои места. Гарри как никогда ясно осознал, что эти пять дней, проведенные с «Тобиасом» были самыми счастливыми в его жизни. Никогда и ни к кому он не чувствовал ничего подобного…       Глухой короткий стук оповестил о том, что мозг оказался мудрее глупого сердца. Гарри отдернул руку, словно обжегшись, и испытал острое желание сбежать, пока не поздно, но титаническим усилием воли заставил себя остаться на месте.       Секунда. Две. Минута.       Дверь открылась с тихим скрипом, и Гарри замер, встретившись с таким знакомым, ставшим почти родным, взглядом черных глаз.       — Мистер Поттер? — на лице холодное недоумение.       Сердце будто сжали ледяные пальцы.       — Здравствуй… те, — Гарри нервно сглотнул. Собственный голос звучал непривычно хрипло.       — Чему обязан? — темная бровь чуть приподнята, а на лице все та же маска равнодушия.       — Да нет, это я вам обязан, — тихо произнес он, с трудом заставив себя не отводить взгляд. — Это ведь вы помогли мне вернуть мою жизнь.       Северус чуть склонил голову, скрестив руки на груди таким привычным, до боли знакомым жестом.       — Услуга за услугу, мистер Поттер. Вы помогли мне, я отплатил вам тем же, когда представилась возможность. Полагаю, теперь мы в расчете.       В расчете. Гарри ощутил какое-то глухое отчаяние. Неужели все закончится вот так?       — Может, позволите мне войти? — он старался говорить спокойно, хотя больше всего хотелось схватить Северуса, втолкнуть его в квартиру и поцеловать, чтобы заставить его перестать притворяться, что ничего не было, чтобы стереть это равнодушие с его лица…       — Не вижу необходимости, — все так же ровно произнес Снейп, не двинувшись с места.       Ах так… На смену отчаянию вдруг пришла злость. Ну нет, «Тобиас», ты так легко не отделаешься.       — Я все помню, — Гарри с некоторым вызовом посмотрел ему в глаза.       Северус даже не дрогнул.       — Поздравляю. Надеюсь, что больше проблем с памятью у вас не возникнет.       Вот ведь лицемер. Гарри прищурился и сделал шаг вперед.       — Ты не понял, — он произнес это тихо, но твердо, увидев, как темные глаза чуть расширяются в нескольких сантиметрах от его лица. — Я вспомнил все.       На лице Снейпа на миг отразилось недоверие, а затем он вдруг отступил на шаг, словно давая Гарри возможность войти. Чем он и воспользовался, плотно закрыв за собой дверь.       — Не понимаю, о чем вы, — выдержке Северуса можно было позавидовать, но Гарри чувствовал, что тот напряжен.       — Да неужели? — он внимательно посмотрел ему в глаза. — Оказывается, не только у меня могут быть проблемы с памятью… Тобиас?       Снейп ощутимо дернулся.       — Этого не может быть, — недоверчиво выдохнул он. — Ты не можешь этого помнить… Я…       — Что, ты? — тихо сказал Гарри. — Стер мне память о пяти лучших днях в моей чертовой жизни? А затем восстановил все остальное, прикинувшись Миллером?       — Откуда ты…       — Серьезно? — Гарри поднял бровь. — Ты хочешь, чтобы я поверил, что после всего, что было, ты доверил бы мое сознание кому-то другому? Ты можешь считать меня кем угодно, Северус, но я не идиот.       Лицо Снейпа изменилось.       — Вы забываетесь, Поттер, — процедил он сквозь зубы. — Кто дал вам право…       — Ты, — не выдержав, повысил голос Гарри. — Ты, когда согласился провести со мной пять дней, когда целовал меня, когда делил со мной постель…       — Вон отсюда! — прошипел Северус, прожигая его взглядом.       Гарри застыл, неверяще глядя на него.       — Не делай этого, — тихо попросил он. — Я же помню все, что ты сказал тогда… Тебе ведь было хорошо со мной.       Снейп на мгновение прикрыл глаза, выравнивая дыхание, а когда открыл в них снова был холод.       — Это ничего не значит.       — Не значит?! — сорвавшись рявкнул Гарри. — Для тебя, может быть, но для меня это значило очень и очень многое! Я не собираюсь делать вид, что всего этого не было, потому что это было, и было потрясающе! Я хотел быть с тобой, как Джейк, и я все еще хочу быть с тобой, как Гарри. И я пойду на все ради этого. А теперь посмотри мне в глаза и скажи, что я тебе безразличен!       Северус молча смотрел на него, и по его лицу невозможно было определить, о чем он думает.       — Это глупо, — наконец, произнес он.       — Глупо? — Гарри неосознанно сжал руки в кулаки. — Я люблю тебя!       — Чушь! — отрезал Снейп. — Вы сами не понимаете, что несете, Поттер. В любом случае, я больше не собираюсь выслушивать весь этот бред. Между нами ничего не было. И раз уж у великого Гарри Поттера такой иммунитет к заклятиям забвения, придется вам забыть об этом самому. Всего доброго, — он с силой дернул ручку двери, указывая Гарри на выход.       Вся бравада Гарри внезапно исчезла, заставляя снова почувствовать себя испуганным мальчишкой. Он смотрел в жесткое, будто каменное, лицо и не мог пошевелиться.       — Северус, — голос дрогнул, а взгляд стал умоляющим. — Пожалуйста…       — Вон! — в темных глазах отразилось презрение.       Это стало последней каплей. Понимая, что вот-вот сорвется, Гарри вылетел из квартиры, не оборачиваясь, и уже через несколько минут оказался на улице, судорожно вдыхая свежий воздух. Глаза предательски защипало, но он не собирался позволить себе слабость. Только не сейчас. Он помнил, как Северус благодарил его, как говорил, что с ним впервые почувствовал себя счастливым… А значит, все, что он сказал сейчас, это ложь. Он просто боится чего-то, а может, сомневается в искренности его чувств… Неважно. Как бы там ни было, Гарри докажет ему, что он ошибается. Чего бы это не стоило.

***

      Северус захлопнул дверь и обессиленно прислонился к ней спиной. Сердце билось, как сумасшедшее, выдавая истинные эмоции.       Чертов Поттер. Чертов глупый, неугомонный мальчишка! Как он мог вспомнить все? Ведь прошло каких-то три дня… Хотя чему здесь удивляться, если его даже авада не берет? Вспомнил и явился к нему на порог со своими нелепыми признаниями. Ему мало было того, что он вывернул ему всю душу наизнанку, что заставил чувствовать себя последней сволочью, так нет, надо было добить. Надо было явиться и снова вызвать приступ острой боли от осознания того, что он потерял. Смотреть своими невозможными зелеными глазами и, как ни в чем не бывало, говорить слова, о которых Северус мечтал всю свою гребанную жизнь.       И ведь глупый мальчишка даже не понимает, сколько боли он причинил этими словами. Для него это все игра… Юношеский максимализм. Скорее всего, он просто испытывает благодарность за помощь, возможно, даже все еще чувствует себя виноватым или черт знает, что еще… Вот и принимает весь этот коктейль за любовь. Герой, чтоб его…       Но Северус достаточно знал о жизни, чтобы понимать, что невозможно за несколько дней полюбить человека, которого ненавидел почти всю сознательную жизнь. Невозможно… Это сейчас Поттеру кажется, что он что-то там чувствует, но пройдет время, и он поймет, как сильно ошибался, а Северус не хотел давать себе ложные надежды, чтобы потом снова все потерять. Слишком больно.       С трудом оторвавшись от двери, он побрел в комнату, глядя пустым взглядом прямо перед собой. Ему нужно было время, чтобы собрать по кусочкам едва обретенное душевное равновесие.       Оказалось, что Поттера он недооценил. А тот, с присущим ему упорством, продолжал действовать ему на нервы. Он приходил каждый день. Стоял под дверью, прося открыть, выслушать, убеждал, что не уйдет… Северус не открывал. Он просто боялся, что не выдержит, увидев его близко, а потому счел лучшим вариантом никак не реагировать на его присутствие. В конце концов ему надоест вся эта ерунда, и он уйдет, вернувшись к своей жизни.       Но Поттер не уходил. Две недели он с завидным упрямством караулил Северуса возле дома, приходил к нему в лабораторию, ломился в двери… Он не реагировал ни на резкие отповеди, ни на откровенный сарказм, ни даже на оскорбления.       А в магическом мире, тем временем, поднялась волна возмущения. О произошедшем с национальным героем стало известно всем. СМИ кричали о подлости министерства на всех углах, те сотрудники, которые были не в курсе этой аферы, встали на сторону Поттера. Оставшиеся в живых члены Ордена Феникса развили бурную деятельность, чтобы наказать виновных. К ним присоединились и друзья Поттера, после победы обретшие значительное влияние, как герои войны, и даже профессора Хогвартса.       А вот самому Поттеру было, похоже, совершенно наплевать, что творится вокруг его персоны. Иначе как объяснить, что все свое время он проводил, пытаясь достучаться до Северуса?       К концу второй недели Снейп уже всерьез начал подумывать о том, что стоит подыскать другое место жительства, где Поттер его не найдет. Но спустя еще несколько дней тот исчез сам.       Двое суток Северус настороженно ожидал нового визита, но Поттера не было, и он, наконец, смог вздохнуть с облегчением.       Это было невыносимо. Одному Мерлину известно, сколько раз за это время ему хотелось открыть, сколько раз хотелось схватить Поттера… Гарри в охапку и увезти на край света. Как отчаянно хотелось поверить во все те слова, что тот говорил. Но он не мог. И, как оказалось, был прав.       Видимо, Гарри, наконец, надоело биться лбом о стену и он понял, что все это было ошибкой. И правильно. Так будет лучше для всех. Только почему так противно ноет сердце, как будто из него вырвали что-то важное? Неужели он все же позволил себе… Нет. Нужно забыть об этом. Нужно запретить себе даже думать… Как же хотелось применить к самому себе Обливейт, чтобы больше никогда не вспоминать крошечную мансарду, терпкий запах глинтвейна и нежность, светящуюся в зеленых глазах…       Северус медленно поднялся из кресла и, подойдя к стене у окна, развернул к себе прислоненный к ней холст. Собственное, почти счастливое лицо, смотрящее с портрета, показалось издевкой.       И на что он надеялся, старый дурак? Он никогда не станет похож на этого человека, изображенного на холсте. Теперь уже никогда.

***

      Прошел почти месяц, прежде, чем душевная боль, терзавшая Снейпа, слегка отступила. Он заставлял себя не думать о Поттере, не интересоваться, где он и чем занимается, не спрашивать себя, почему он не появляется в магическом мире… Получалось плохо, но Северус не сдавался. Он завалил себя работой, съездил во Францию на зельеварческий конгресс, даже взял ученика, чтобы не оставлять себе ни минуты свободного времени на размышления.       Так было проще. Спокойнее.       А Поттер словно снова испарился. Он не давал интервью, не участвовал в судебных разбирательствах, начавшихся в министерстве, не появлялся на приемах, куда все мечтали его заполучить. Складывалось ощущение, что герой просто исчез, и это не могло не тревожить.       Когда, вернувшись из Парижа, Северус узнал, что Гарри никто не может найти, он забеспокоился всерьез, и, забыв о собственных переживаниях, наложил на себя дезиллюминационные чары и отправился к знакомому дому, в маггловском квартале Лондона. В полукруглых окнах мансарды горел свет.       Около часа он стоял во дворе, глядя на эти окна, не в силах ни уйти, ни подняться наверх, чтобы убедиться, что Поттер все еще там. Но когда холодный мартовский дождь окончательно промочил пальто, понял, что нужно принимать какое-то решение, и в этот момент увидел знакомую фигуру, входящую во двор.       Гермиона Грейнджер с объемным пакетом продуктов в руках прошла мимо Северуса, который на всякий случай быстро отошел в тень, радуясь, что скрыл себя чарами, и вошла в подъезд.       Снейп с облегчением выдохнул. Значит, с Поттером все в порядке, он просто прячется ото всех, очевидно, не желая участвовать в министерских разборках. Что ж, это вполне можно было понять. В любом случае ему, Северусу, здесь больше делать нечего.       В тот вечер, вернувшись в свою пустую квартиру, Снейп впервые за последний месяц напился до отключки, проклиная себя за глупое беспокойство. Какое-то тревожное предчувствие не покидало его, несмотря на эту небольшую разведку. Что-то грызло его изнутри, заставляя сердце тоскливо сжиматься, а мысли — постоянно возвращаться к тусклым окнам мансарды. И почему, интересно, Грейнджер носит ему продукты?       Ответ на этот вопрос он получил спустя три дня, когда взволнованная чем-то девушка возникла внезапно на его пороге.       — Чему обязан вашему визиту, мисс Грейнджер? — сухо поприветствовал ее Северус, отгоняя тревогу. — Хотите заказать зелье?       — Профессор… мистер Снейп, — она замялась, нервно сжимая в руках сумочку, — это касается Гарри…       — Вот как? — он приподнял бровь. — Я наивно полагал, что все, что происходит с мистером Поттером, меня больше не касается…       — Он в больнице, — выпалила Гермиона, поднимая на него взгляд. — Ему очень плохо, и он… он зовет вас.       — Что? — хладнокровие Северуса как рукой сняло. — Что случилось?       — У Гарри сильное истощение на фоне глубокой депрессии. Физическое и магическое, — глухо произнесла девушка. — Весь последний месяц он провел в той маггловской квартире, не выходил на улицу, почти ничего не ел… Я пыталась заставить его, но он… Я не знаю, что с ним происходит. Он не хотел никого видеть, ни с кем общаться, лежал и смотрел в одну точку, — по ее лицу потекли слезы. — А вчера ему стало совсем плохо и я вызвала колдомедиков из Мунго… Профессор, я понимаю, что вам, наверное, нет дела до Гарри, но я вас очень прошу… Он постоянно зовет вас, а мы…       У Северуса перехватило дыхание.       — Идемте.

***

      При одном взгляде на Поттера у Северуса защемило сердце. Худой, бледный как смерть, под глазами залегли глубокие тени… Он выглядел тяжело больным, а магический фон, исходивший от него, был едва ощутим.       — Что с ним? — тихо спросил Снейп, поднимая на Сметвика тяжелый взгляд.       Колдомедик нахмурился.       — Вам лучше знать, мистер Снейп, — неожиданно резко ответил он, скрестив на груди руки. — Полагаю, его состояние напрямую связано с вами, раз именно ваше имя он шепчет даже в полубессознательном состоянии.       Северус замер, недоверчиво глядя на Поттера, погруженного в целебный сон. Не может быть… Это какое-то недоразумение. Не мог же он из-за того… Да нет. Бред какой-то… Не могли его чувства быть настолько сильными, чтобы…       — Знаете, я был о вас лучшего мнения, — продолжил, тем временем, Сметвик. — После всего, что этот мальчик для вас сделал, вы…       — Я прекрасно помню, что он защитил меня в суде, — оборвал его Снейп. — Но это не значит, что…       — В суде? — колдомедик как-то странно посмотрел на него. — При чем здесь суд, Северус? Я говорю о том, сколько он сделал для вашего выздоровления.       — Что? — Снейпу показалось, что он ослышался. — О чем вы?       — О чем? — мужчина поправил очки. — Да о том, как мистер Поттер дневал и ночевал у вашей постели, пока вы были в коме. О том, как настаивал, чтобы для вас вызвали лучших специалистов по ядам, как взял на себя все расходы… Простите, это, конечно, не мое дело, но всему персоналу больницы было очевидно, что вы мальчику небезразличны. Слышали бы вы, как он с вами разговаривал каждый день, как просил прощения…       У Северуса потемнело в глазах. Мерлин, каким же он был идиотом… Захотелось дать самому себе по морде, чтобы выбить дурь из собственной глупой головы. Слепой дурак! Нужно было сразу понять, что Гарри говорит серьезно, но он был так увлечен самобичеванием, что не замечал ничего. Ни умоляющего взгляда, ни искренних слов, ни отчаяния, с которым Гарри стучал в его дверь…       — Я не знал, — прошептал он, не отводя взгляда от бледного лица.       — Теперь знаете, — мрачно произнес Сметвик. — Вы можете помочь ему, Северус, — он кивнул на спящего Гарри. — Полагаю, что только вы. Так сделайте это.       Он покачал головой и вышел из палаты, закрыв за собой дверь.       Северус медленно подошел к постели и опустился на стул, осторожно взяв в ладони прохладную руку Поттера.       — Прости меня, — он прикрыл глаза, чувствуя, как на него наваливается огромное, подавляющее чувство вины. — Прости, я должен был сразу поверить тебе… Я понятия не имею, чем заслужил такое отношение от тебя, но если все, что ты говорил, правда… — он задохнулся от нахлынувших эмоций. — Я не стою того, чтобы ты так переживал. Слышишь? Черт, если бы я только мог отмотать все назад, я бы… Меньше всего я хотел причинить тебе боль. Я только хотел, чтобы ты жил нормальной жизнью, а не носился со склочным стариком, который…       — Сев… — едва слышный шепот заставил его вздрогнуть.       Недоверчиво подняв взгляд, он столкнулся с яркими зелеными глазами, в которых светилась нежность.       — Несносный мальчишка, — выдохнул Снейп, крепче сжимая его руку. — Ты хоть знаешь, как ты меня напугал?       — Зато ты пришел, — Поттер слабо улыбнулся.       Северус сдавленно застонал.       — Гарри, ты сумасшедший! Ты понимаешь, что ты себя чуть в гроб не загнал и из-за кого? Из-за старого мизантропа…       — Ты назвал меня по имени, — тихо произнес Поттер, улыбаясь. — Скажи еще…       Снейп почувствовал, как сердце защемило от острой нежности.       — Гарри…       — Я тебя люблю, — очень серьезно произнес он, глядя прямо ему в глаза. — Давно. Уже пять лет.       — Ты ничего не помнил, — мягко сказал Северус, но на душе почему-то стало очень тепло.       — Это неважно, — Гарри упрямо помотал головой. — Я все равно тебя любил. Поэтому назвался твоим именем, поэтому влюбился снова, когда встретил тебя в том кафе… Ты невозможный человек, Сев. Ты замкнутый, недоверчивый, подозрительный, ты не знаешь себе цены, но ты мой. И я никогда не откажусь от тебя, так что, если я тебе не нужен, то можешь сразу меня убить…       — Мерлин, Гарри, что ты несешь, — Северус опустил голову и уткнулся лбом в тыльную сторону его ладони. — Ты даже представить себе не можешь, как ты мне нужен…       — Правда? — в тихом голосе звучала такая надежда, что у Снейпа перехватило дыхание.       — Правда, — он поднял взгляд.       На лице Гарри расплылась счастливая улыбка.       — Тогда я переезжаю к тебе.       Снейп только хмыкнул.       — Сбежишь через неделю.       — Не сбегу.       — Посмотрим.       — Увидишь.       Гарри закрыл глаза, все еще улыбаясь, а Северус задумчиво погладил большим пальцем его ладонь. Все страхи и сомнения исчезли, будто их и не было. Он вдруг как никогда ясно осознал, что даже если ничего не получится, даже если Гарри быстро поймет, что совершил ошибку и уйдет, он это переживет. Но никогда не простит себе, что отказался от шанса на счастье, даже не попытавшись. Шанса, которого он уже не ждал, давно смирившись со своим одиночеством. Кто бы мог подумать, что холодный февральский вечер может так круто изменить его жизнь?