Наследие Немезиды

— Ты можешь объяснить мне, что это за дрянь? — Вообще без понятия. Впервые такое вижу. — Пиздец. В моём внутреннем мире сначала поселился древний хищник, а теперь и непонятный мужик, если он, конечно, вообще человек. — Вообще-то я всё слышу, — ответил мне спокойный голос скрестившего руки на груди парня. — Так, ладно. Давай по-порядку. Я сражался против Буддоу и Шуры на стадионе. Потом убежал и забрался в пещеру, где, судя по всему, умер, так? — Что-то типа того, — согласно кивнула Немезида в получеловеческом обличии. — Но твоя душа ещё не успела отойти на круг перерождения, как появился этот парень. — То-есть, фактически, я уже мёртв, но из-за него не могу умереть окончательно. — Всё верно, — ответил мне парень. — Сейчас единственное, что удерживает тебя от отправления в цикл перерождений — моя воля. Ну и желание хозяйки. — Так кто же ты такой? — Позвольте представиться, — он сделал галантный поклон, приставив руку к сердцу, — отбирающий жизни и крадущий души врагов, демон, заключённый в названном в мою честь клинке, Мурасамэ. Не сговариваясь, мы с Немезидой переглянулись. Если в тейгу Акамэ также сидит какой-то дух, то об этом должны была знать древняя кошка, ибо можно считать, что она самое старое разумное существо в этом мире. Тем более, что она знала Первого Императора и была запечатана в один из самых поздних тейгу. И если даже она ничего об этом не знает, то вряд-ли кто-то другой может. — Не стоит делать такое удивлённое лицо. Я — результат мутации клинка и не был создан одновременно с ним. Вы знаете историю проклятого клинка Мурасамэ? — отрицательный поворот головы, причём синхронный. — Что ж, тогда слушайте. Проклятый клинок Мурасамэ был создан Первым Императором, как абсолютное оружие для убийства. В те времена его называли Ванкатто — Один Порез. Сама по себе это обыкновенная катана, однако Первый Император целый год держал лезвие в дыму ядовитого дымника, из-за чего оно навсегда пропиталось ядом. С тех пор любая рана приводит к быстрой смерти. Но Первому Императору этого показалось мало. Убив тёмного дракона, последнего на тот момент, он провёл целый ритуал с его душой. Да, Первый Император был мастером по работе с душами существ. Так вот, после его ритуала частичка душ поражённых Мурасамэ поглощалась. Иероглифы, что появляются на теле жертвы — проклятие Первого Императора. Именно они и отрывают кусок души у человека. И чем больше жертв, тем смертоноснее оружие. Правда создатель не учёл одного: с каждым новым куском души, у Мурасамэ будет зарождаться собственная душа, а в следствии и разум. Я и есть результат этого процесса. Однако для взаимодействия с владельцем тейгу, мне требовалась отданная добровольно кровь хозяина, а также очень мощный всплеск отрицательных эмоций. За всю историю бытия тейгу, такое не удавалось никому. И только моя нынешняя хозяйка, Убийца Акамэ, сумела пробудить меня. По мере его рассказа я рассматривал человеческое обличие проклятого клинка. Светящиеся алые глаза, ёжик чёрных, как сама ночь волос, длинные клыки, почти достигающие подбородка. Чёрная рубашка и такого же цвета брюки, ботинки и камзол. Черты лица похожи на таковые у Акамэ. Ну и пугающая тёмная аура, которую можно почувствовать даже будучи обычным человеком. — Это конечно всё прекрасно, — осторожно начал я, обдумывая сказанное, — но не объясняет твоего присутствия в моём внутреннем мире. — Здесь начинается самое интересное. Когда хозяйка пробудила меня, то приняла в себя всю ту проклятую сущность, что содержалась в Мурасамэ, то-есть меня. Ну и теперь мы с ней едины, если можно так выразиться. Всё, что испытывает она — чувствую я и наоборот. Наши души связаны. И самым большим желанием, что она испытывала в тот момент, как увидела твоё мёртвое тело — подарить тебе жизнь. Ну и я подтолкнул её к этому действию. В итоге она тебя проткнула Мурасамэ, открывая мне доступ к твоей душе. — И что дальше? В смысле, как ты собираешься вернуть моему телу жизнь изнутри? — О, поверь мне, способ есть. Но будет немного больно. — от возникшего на его лице оскала, по моему телу пробежал табун мурашек и я неосознанно сделал шаг назад. — Не бойся, поболит и пройдёт. — прошептал сзади мне на ухо Мурасамэ. А после этого последовал укус в шею. Дальнейшее я мало запомнил. Всю реальность заменила распространившаяся по всему моему телу боль. Я кричал, да что там, почти визжал от боли, срывая голосовые связки. А когда от постоянных криков у меня пропал голос, я просто хрипел, едва ли не пуская слёзы. Ни одна пытка на земле не сравнится с испытанным. Это похоже на вливание во всю человеческую систему нервов раскалённую магму, вколов ему наркотик, повышающий чувствительность и при этом не позволяя ему потерять сознание от боли. Понятия не имею, сколько это длилось — ориентация во времени у меня потерялась на первых же секундах, но открыл глаза я уже находясь в, насколько я понял, своей комнате нового штаба Ночного Рейда. Тёмно-бордовый потолок — первое, что бросилось в глаза. Ну и последующий за поворотом моих глаз в сторону радостный «няк». Только увидев встревоженное лицо Юки, я понял, что крепко держу ту за предплечье. Разжав хватку передо мной предстал ужасный, практически чёрный синяк со следами пальцев, наверняка моих. — Прости, — прохрипел я, взглядом указав на свою отметку. — Не переживай за меня, хозяин! — химера аккуратно залезла ко мне на кровать, мягко устроившись под моим боком, хвостиком обмотав мою руку и начав тереться своей щекой об мою. — Как ты себя чувствуешь? К моему удивлению, после короткого анализа своего состояния, ничего не болело, несмотря на большое количество бинтов по всему телу. Разве что тело немного затекло, словно я несколько дней не двигался. — Ты был без сознания три дня, хозяин, — будто прочитав мои мысли, сказала Юки, сильнее прижавшись. — И последние два часа тебя мучила ужасная боль. Ты кричал, извивался в агонии, скулил, рычал. Я хотела как-то тебе помочь и приблизилась и тут ты схватил меня стальной хваткой. Было очень больно, но зато хозяин чуть-чуть успокоился. И в итоге всё это сошло на нет. Я ещё раз посмотрел на оставленный мною след у неё на предплечье, после чего нежно поцеловал химеру в лоб. Юки моментально покраснела аж до шеи, но отстраняться не стала, наоборот, крепче прижалась, начав мурчать от удовольствия. Через несколько минут я понял, что кошечка уснула. Небось вся извелась от нервного перенапряжения и физического истощения — небольшие круги под глазами намекают на отсутсвие сна. Решив не мешать ей, я решил спустится в свой внутренний мир для разговора с древним хищником. — Ух ты… Как оказалось, мои внутренности потерпели кардинальные изменения. Ночной пейзаж с небольшим водопадом и ручьём увеличился в несколько раз, став неиссекаемым напором воды, что впадает в огромного размера озеро, создавая громкий шум и пенясь. Сама же поляна не претерпела уникальных изменений. Как и сама Немезида. — С возвращением. — И тебе не хворать, — кивнул я, осматривая окрестности. — Твоих рук дело. — Неа, — невесело хмыкнула кошка — Не моих. И не твоих. — Значит это — результат действий Мурасамэ? — кивок головой. — Кстати, а что вообще произошло. Никогда в жизни ещё не испытывал такую боль. А проснулся уже полностью целым и здоровым. Даже не болит ничего. — О, это очень интересно, — Немезида положила морду на скрещённые лапы, не отрывая взгляда от меня. — Так как твоё тело уже умирало, но душа в нём ещё держалась, он решил отталкиваться именно от этого. Ну и влил в тебя очень много духовной энергии, расширяя твой духовный источник. Из-за огромного количества излишек, которые твоё ядро не способно сдерживать внутри, оно начало тратить энергию на всё, что возможно. Восстанавливать тело, увеличивать астральное тело, расширять душевные каналы и внутренний мир, даже меня зацепило, как ближайший источник духовной энергии. Собственно, оттуда и такая невыносимая боль. Вот таким чудом ты и выжил. — Мда, не хотелось бы мне пережить такое ещё раз. Так и с ума сойти не долго. — Ты спасибо должен говорить, что жив остался, — недовольно зыркнула на меня кошка. — Успешность такой ситуации была на уровне сорока процентов, а Мурасамэ далеко не Первый Император и работать с душами на таком уровне не умеет. Так что пришлось спасать тебя мне. Мельчайшая ошибка и ты бы лишился даже возможности переродиться. — Ладно, ладно, я тебя понял, — сдался я, подняв ладони кверху. — Ты сама-то как? — В каком смысле? — Ну ты же сама сказала, что тебя тоже зацепило. Вот я и спрашиваю, сильно досталось? — А, ты про это, — кошка вяло взмахнула хвостом, переворачиваясь на бок. — Со мной всё в порядке. Говорю же, просто зацепило. Ничего ужасного или критического. Но я очень устала. Знаешь, как тяжело было удержать твою душу от развоплощения? У меня кажется даже шерсть на макушке поседела от перенапряжения. Так что в ближайшее время я не смогу чем-либо помочь. Мне нужно восстановить хотя бы половину сил. И займусь я этим прямо сейчас. — сонно произнесла Немезида, прикрыв глаза. Не мешая ей больше своим присутствием, я вернулся во внешний мир, тихо прошептав слова благодарности. *** — Тацуми?! (×4) — Привет, народ. — Тебе ещё нельзя вставать, ты знаешь об этом? — хмуро спросила Леонэ, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу. Такую позу она принимает всегда, когда чем-то недовольна. — А что ты мне предлагаешь делать? Лежать и ждать, пока ко мне кто-то не придёт? И это при том, что самочувствие у меня отличное. — Это как? — прищурилась девушка. — А вот так, — задрал я свою футболку, показывая свои зажившие раны. — Даже синяка не осталось. И никакой ломки после принятия наркотиков тоже не наблюдается. Явно не доверяя моим словам, Лео встала и подошла вплотную, пальцами аккуратно проводя по местам, где были бинты. И явно наслаждаясь этим — уж эмоции скрыть от меня довольно трудно, так что я отчётливо чувствовал слабое, едва заметное возбуждение, появившееся у моей подруги. — Действительно зажили, — удивлённо произнесла Лео, отстраняясь от моего тела. — Ну ладно, верю. Ты действительно поправился. Вот только как? — Лучше не спрашивай. Там… всё тяжело. Как-нибудь в другой раз расскажу, хорошо? — Лео, как и присутствующие здесь Лаббак, Майн, Шелли и Челси кивнули. — А теперь покормите меня, а? А то сейчас мой желудок начнёт есть самого себя. — на эти слова все улыбнулись, а образовавшееся напряжение между нами окончательно пропало. Ну и мне оперативно насыпали несколько порций еды. После сытного, я так понял, обеда, если я правильно разобрал время по мрачным тучам, Лео рассказала мне все прошедшие события, с момента, как я пропал. Тему моей смерти мы старательно обходили, но я всё же промолвился, что меня спасла именно Акамэ и именно своим проклятым клинком. И, так как я уже достаточно долго её не видел, да и тем более хочу с ней поговорить, я спросил Лео о том, где же находится брюнетка, пропустившая приём пищи, что для неё было подобно греху. Настроение блондинки тут же опустилось в минус и она начала юлить, пытаясь свести на другую тему. Вот только мой нахмуренный взгляд вынудил её сдаться и перестать юлить. Правда после этого она несколько раз пыталась меня обмануть, но разве возможно обмануть эмпата? Конечно можно, но сделать это настолько же тяжело, как и стать им самостоятельно. В итоге, спустя ещё несколько минут, я узнал то, что спрашивал. Проблема было до глупости банальной и, я бы сказал глупой. Акамэ погрузилась в пучину самобичевания и, наверняка, депрессии. Почти смерть, потом открытие правды обо мне, несколько дней переживаний касательно моей пропажи, потом известия о моей кончине, слияние с демоническим мечом, оживление меня. Это невероятная психическая нагрузка на семнадцатилетнюю девушку. Многие такого вообще бы не выдержали, а она смогла. Правда случился вот такой вот заскок. Ну, а как ещё назвать то, что Акамэ официально заявила Леонэ о том, что она больше не претендует на меня и не будет мешать ей строить со мной отношения? Да и она ещё и старательно избегала встреч и общения не только со мной, но и с другими рейдовцами, сознательно отдаляясь от нас. Такого я позволить не мог, поэтому смело отправился в её комнату по любезно подсказанному блондинкой пути. Распланировка штаба не потерпела особых изменений, по сравнению с прошлым. Разве что стало на один этаж меньше, ну и количество комнат тоже уменьшилось. Теперь их было ровно десять. И не было разбития на этажи и все они находились в пределах только одного. Из-за этого сам этаж стал практически в два раза больше. Так что маршрут до комнаты Акамэ занял порядка пяти минут. Самого строителя — биологического тейгу Сусаноо, как и его хозяйки в штабе не было. Насколько я понял, они сейчас проводят личные встречи с представителями аристократии, пытаясь перевести их под крыло Революции или же банально подкупить. А значит полномасштабная атака на Империю начнётся очень скоро. И времени, чтобы вывести из войны нужных мне людей у меня ой как мало. Не собираюсь я позволять умирать своим близким за чужие идеалы. Вошёл в комнату я без стука. В принципе, её новые покои были практически идентичны старым, разве что чуть больше. Но всё так же, я бы сказал, «по-армейски» — кровать, шкаф, кресло, подставка для меча, сундук. Ничего лишнего или ненужного. Акамэ стояла перед шкафом, на дверце которого находилось зеркало и осматривала себя. Мой приход она проигнорировала, не отрывая взгляд от своего отражения, хотя явно услышала, как я закрыл дверь. Я медленно подошёл к ней со спины, нежно обняв за талию и положив подбородок на плечо, любуясь отражением брюнетки. По сути, ничего критического в её внешности не изменилось, только алые глаза стали как-то более блеклыми и появилась вязь иероглифов на коже. Но они никак не портили её внешний вид, скорее уж наоборот, ибо сами по себе выглядели красиво. — Ужасно, да? — прошептала девушка, не предпринимая никаких действий насчёт меня. — Вовсе нет, — так же шёпотом ответил я, смотря во внимательный взгляд алоглазки. — Наоборот, ты стала ещё красивей, чем была до этого. Акамэ грустно улыбнулась, прикрыв глаза. В следующий миг все её эмоции скрылись из-под моего наблюдения, буквально пропав, да и от самой девушки начала исходить тёмная эманация, вынудившая меня напрячься. Все проклятые иероглифы, что до этого прилипали к коже словно грязь, налились ярким красным цветом, начав, даже, кажется, пульсировать. Открыв глаза со ставшим чёрным белком и вертикальным зрачком, вокруг которого вилась едва заметная вязь символов, Акамэ пронзила меня холодным взглядом, вызвавшим мурашки по коже. — По-твоему это красиво? — безэмоционально спросила девушка, повернув голову в мою сторону. В её глазах, скрытых маской безразличия и холодной отрешённости, можно было различить печаль. Я молча прикрыл глаза, открыв с уже активированным Взором и другими внешними метаморфозами. — Да, — я постарался улыбнуться, но на выходе получился скорее оскал. — Ты очень красивая. И ничего это не изменит. Я люблю тебя, Акамэ. И готов жизнь отдать за тебя. Подкрепляя свои слова, я коснулся её губ своими. На поцелуй она, после небольшой задержки, всё же ответила, но скорее механически, мыслями находясь далеко не тут. А эмоции так и не проявились, так что результативность своих действий я не могу узнать. Плюнув на любые предрассудки, я сильнее прижал её к себе, начав склонять её к более активным действиям. И только после этого Акамэ также начала осознанно отвечать на мои ласки, аккуратно водя пальцами вдоль моего тела. — Хватит. Мой язык уже спустился к её шее, повторяя рисунки на коже девушки, а рука двигалась вдоль внутренней стороны бедра, как меня оттолкнули назад, причём с такой силой, что я по инерции прошёл не менее пяти метров, спиной приложившись о дверь. Мой удивлённый взгляд был встречен ледяной стеной её красных глаз. — Уходи и даже не думай больше лезть ко мне с подобными мыслями. Говорить, что любишь меня и спать с нашим злейшим врагом — верх лицемерия, Тацуми. Я не хочу тебя больше видеть. Ты мне противен, как парень. Её излучающие презрение алые глаза ранили сильнее, чем яд Мурасамэ. А вот слова сильнее разозлили, чем обидели, так что на лицо опять вылез оскал. Тем более, что она говорила правду — я смог услышать её сердцебиение и почувствовать определённый окрас презрения в эмоциональном плане. Чтобы не сорваться, мне пришлось покинуть её комнату. Дверь, к слову, закрылась тут же. Не зная, куда деть свои эмоции, я со всей силы ударил в стену, проигнорировав вспышку боли и появившуюся кровь. Даже на образовавшуюся сеть трещин на стене не обратил внимания. Дальнейшее от меня ускальзывало. Кажется я просто бродил без дела, погрузившись в себя и анализируя поведение Акамэ, да и своё. Слишком это было неожиданно для меня. Да и мои действия тоже были слишком эмоциональны. Не похоже на меня, если честно. Но наверное так на меня повлияли последние события. Всё таки не каждый день почти умираешь. Да и испытывать воскрешение тоже не очень приятно, как и несколько дней пытать свою девушку. Но всё равно это не похоже на Акамэ. Такая выходка скорее в стиле Майн, да и то, она бы нашла более веский повод. А здесь всё словно высосано из пальца. Такое чувство, что она впопыхах искала причину отдалиться от меня. Если прибавить к этому её мягкий характер и готовность пожертвовать собой ради друзей, то вывод напрашивается сам собой. Она не хочет давать мне лишний повод жертвовать собой ради неё. И, видимо, это касается и остального рейда, раз она ото всех держится отстранёно. Хотя что я могу знать о новой Акамэ? Мало того, что я не видел её несколько месяцев, за которые могло произойти много всего, так она ещё и впитала в себя проклятие своего тейгу. Мало ли как он мог повлиять на неё. Может он вообще требовал от неё моего убийства и она поступила подобным образом только чтобы сохранить мою жизнь, не зря же в первые секунды поцелуя она была погружена в себя. Одни догадки и чёткого ответа у меня нет и я вряд ли к нему приду. Хотя бы известно, что она меня до сих пор любит, иначе не ответила бы на поцелуй. А значит всё не так плохо. Свою, как выражается Немезида, самку я уже не отпущу. Собственическая натура, мать её, не позволит. Сам того не заметив, я столкнулся лбом о лоб с кем-то, по девчачьему распознав новенькую в Рейде и мою неудавшеюся убийцу. — Извини, задумался. Не ушиблась? — я подал ей руку, за которую та крепко взялась перевязанными бинтами ладонями, после чего поднял её на ноги. — Нет, я в относительном порядке, — Челси отвела взгляд, потирая когда-то укушенное мною плечо, искоса поглядывая на моё лицо. — Сам-то как? — Вроде в порядке, — повёл плечами я, внимательно смотря на неё. Что-то в ней изменилось. — Раны не перестали болеть? — Нет, не перестали, — буркнула девушка, мазнув по мне злым взглядом. — Что ключица, что ладони до сих пор не зажили. — Я могу посмотреть. Такие раны должны были зажить достаточно быстро. Может пойму, в чём причина. Ты же не показывалась медику? — Нет. Он отправился на базу Революционной Армии раньше, чем я встретилась с тобой и возвращаться будет не в ближайшее время, — Челси ещё раз оглядела меня, после чего смущённо кивнула, принимая моё предложение. *** Оставленные мною раны оказались даже более серьёзными, чем я предполагал. Руки, несмотря на дезинфекцию и повязку из стерильных бинтов, выглядели плохо. Аккуратные дырки насквозь прямо в середине ладони выглядели хоть и нормально, но мне не нравились. Есть же определённая причина, почему они даже не начинают заживать, особенно если учитывать специальные мази, которые Лаббак наносил на бинты и ладони. Сам такими постоянно пользуюсь и знаю, что они действительно хорошие. А тут такая безрезультативность. В общем, поломал голову я знатно, но причину этого нашёл. Если не углубляться в историю, то проблема была в противном материале её оружия убийства. Пришлось покапать на мозги Лаббака и Шелли, так как библиотека в новом штабе была маленькой и в нынешнем случае бесполезной, хорошо, что Лаббак постепенно пополняет её. Шелли подсказала нам нужное лекарство, на которое я потратил несколько часов, ибо оно достаточно редко используется и почти никто его не изготавливает. Когда мазь была готова, я намазал ею бинты и обмотал вокруг ладоней. — Должно помочь, попозже я сделаю ещё и через неделю повторим этот ритуал. Курс лечения не такой длинный, но обязательный, — Челси кивнула в ответ, смущённо забирая свои пальцы из моих рук. — Теперь настала очередь ключицы. С этим было одновременно легче и сложнее. Укус зажил и там даже образовался выделяющийся шрам. По идее, всё должно было быть нормально, так как рана зажила, однако, по словам Челси, иногда она начинает невероятно сильно болеть и даже обезболивающее не помогает. По её словам боль исходит изнутри, а не где-то снаружи. Осмотр больного места не принёс результата и я серьёзно задумался над этим вопросом. И тогда мне в голову пришла догадка. Кусал-то я не просто так, а чтобы поставить на Челси свою метку и суметь засечь её даже под другой личиной. А сейчас даже запаха её учуять не могу. Это не значит, что его не было, совсем наоборот. Он был, вот только это был мой запах. Челси имела мой запах. Именно поэтому я не заметил её в коридоре. Поделившись этим с Немезидой, я получил неожиданный ответ. Как оказалось, сила тейгу постоянно увеличивается, становясь более плотной и мощной, и только в определённые промежутки, такие как сейчас, замедляет своё развитие. А в момент, когда я ставил метку, она также развивалась, поэтому, когда процесс внедрения закончился, то она не сконцентрировалась на одной точке, а разрослась по всему телу, образуя вторую систему, на подобии кровеносной. И наибольшая концентрация моей силы оказалось в плече. Боли, что Челси испытывает время от времени — последствие реакции внедрённой энергии на меня. Так же, как природа стремится к единству, энергия Немезиды хочет быть цельной, а не частичной. И, можно сказать, что теперь она всегда будет связана со мной, ибо вытащить обратно заимствованую силу никак не выйдет. Единственной вещью, которую я мог сделать, по словам Немезиды, было вливать немного силы в зародыш энергии, чтобы он как можно быстрее набрал мощи и преобразовался в самостоятельный источник, о чём я и поведал девушке, которая согласилась с моими доводами. Условились с ней на том, что я буду делать это каждый день, в течении часа. А метод был выбран наиболее безобидный и приятный — через массаж плеч. Первый сеанс решили провести в этот же день, в её комнате, благо я мало-мальски умею это делать, спасибо Лео. Самым трудным было манипулировать потоком силы, посылая в тело девушки тонкую струю, хорошо ещё, что я мониторил её состояние с помощью эмпатии и мог понять, когда отправляю слишком много. В процессе массажа Челси очень сильно смущалась от моих касаний к её обнажённой коже, покраснев аж до ушей, хотя никаких предлогов для этого не было. Обнажила она только ключицы и плечи, уложившись на живот. А ещё, углубившись в её эмоции в попытке понять этот феномен, ведь, по словам и рассказам Лео, Челси была не из тех, кто легко смущается да и сама любит это делать с другими, я обнаружил плохо скрываемое слабое возбуждение. Учитывая что ничего кроме массажа плеч и ключиц, совмещённым с вливанием силы в её тело я не делал, а мастером массажа не являюсь, то причина в последнем. И чем дольше я это делал, тем чётче начал сам возбуждаться. У эмпатов есть одна интересная особенность, которая делает их очень уязвимыми. Любые направленные на них эмоции вступают в резонанс с эмоциональным барьером, который они направляют в аналогичный барьер человека. И поэтому, спустя какое-то время, излучаемые эмоции буквально вливаются в окрас барьера эмпата, вынуждая его испытывать то же самое. То-есть, если человек ко мне испытывает жгучую ненависть, то спустя некоторое время, при условии, что я касаюсь его эмоционального барьера своим, ненависть станет взаимной. С любовью и другими эмоциями та же ситуация. Голова медленно становилась ватной, а дыхание потяжелело. Я каждый десяток секунд облизывал пересохшие губы, с трудом удерживая в себе похоть, не позволяя рукам жить своей жизнью. — Надоело! Челси упёрлась руками в кровать и резко поднялась. И в следующую секунду я лицезрел покрасневшее лицо девушки перед глазами, которая сцепила руки в замок у меня на шее и жадно целовала. Это и срубило мой самоконтроль под корень и я принял роль ведущего, увлекая её в свои объятия.