save him

Виктор приходит в который раз с полной наработок папкой. Старк мерцает штрихкодовой лесенкой, осыпающейся на бетонные блоки с частотой один фрагмент в секунду; он периодически расслаивается на мелкие хлопья, но это ничего, Дум бы исправил, если бы не привык к этой очевидности. У Виктора с привычками вообще хреново: сменил одну маску на другую, с прорезанными добротой глазами, и совершенствует ее, чтобы раз въелась, прилипла к коже и отошла вместе с ошметками шкуры и мяса. – Снова ты. Дум проходит сквозь голограмму резко, словно глуп настолько, что верит, будто этот Старк что-то чувствует, и ИИ мерзко улыбается, ловя резкость шагов и выдох невпопад. Тони становится на удивление четким, чужое присутствие восстанавливает битые ступени лесенки, они отстраиваются заново градиентными полосками, которые лежали кривыми тенями на Викторе. – Я перенес свою сущность, Дум. Не способность ощущать. Тот хмурится, мол, надо было лучше поработать над интеллектом этого интеллекта, но ничего не говорит, лишь сбрасывает часть бумаг на пол. Листы падают вниз хрупкими корабликами, едва не разбиваясь о заточенный нос обуви. Виктор не комментирует, не смотрит даже, словно это не интересует его ни капельки, и ждет, пока Тони поймет, что там. Эмблема Щ.И.Т.а впечатана под сине-красные цвета заголовка. Пестреющая фотографиями страница отлетает далеко, и патриотические очертания Роджерса неразличимы, но Старку это не нужно – Стив вбит в его сознание прочнее коррозийных чернил из статейки. – У меня есть Интернет, Виктор, мы в двадцать первом веке, черт возьми. Я видел прямую трансляцию, и, знаешь, фригидного меня захватило. Пошел бы за ним, – Тони сыпет пиксели на пол, они растворяются, теряя свою целостность и связь, – если бы было как. – Я хочу помочь, – Дум говорит медленно, и острые пики слов накаляют воздух, делают ему же хуже своим жаром. – Но я плохо представляю, как это сделать. – Наверное, потому, что это сделать невозможно. Голограмма выцветает в слабых лучах, теряется где-то в воздухе, распыляя остатки несуществующей пылью по полу. Виктор подметает информационный мусор шагами, сам пачкается в осевшей грязи без возможности стряхнуть ее с лацканов пиджака. Он думает, что Старк сейчас ответит, даст инструкции, потому что он, Дум, уже сам справился с новым званием, до сих пор ощущающимся свинцовой пылью в легких, и с него хватит. Глаза Тони складываются из прозрачных клеточек быстро и всего на несколько секунд и разлетаются на заточенные копченые стеклышки. Спаси его, Виктор. Потому что я не смог. Как?