Последнее желание хана

Всё кончено, всё кончено, Мир выжженный, мир взорванный… группа Unreal, «Эстетика агонии»

      Небывалая тишина царила над лагерем. Словно затишье перед бурей. Мехмед смотрел из шатра на раскинувшийся табор*. Горящие костры освещали ночную тьму и находившихся в ней немногочисленные в этот час силуэты союзников-казаков. Шахин спал, подложив под голову седло. Впервые за столь долгое время брат крепко заснул. Мехмеду не спалось. Он с тоской посмотрел вдаль. В ту сторону, где за многие мили от них расположились противники.       Мехмед глубоко вздохнул. Сколько лет они с братом ведут эту войну? А был ли в ней смысл?.. Долгое время хан и калгай одерживали победы. Над войском недовольного султана, стремящегося положить конец их правлению, над отрядами хана Джанибека и бывшего союзника Кантемира**. Но всему приходит конец.       Они заперты недалеко от Ор-Капы***. Уже не осталось никакой надежды, что они смогут овладеть этим городом. Враг бил нещадно, а подкрепление не могло пробраться через заградительные отряды Кантемира. А запасов воды почти не осталось. Им оставалось только отступать, другого выхода не было. Все их надежды, все планы, которые строил Шахин, — всё рушилось в одночасье. Они не смогут пробраться в Крым.       Мехмед с силой сжал кулаки. Что же их ожидает дальше... Снова скитания по чужим землям. Кто станет поддерживать изгнанников, которым не нашлось места на родной земле? Они вновь останутся одни против всего мира, жаждающего их смерти, будут прятаться по степям, как презренные крысы. Шахин не смирится с этим, но у Мехмеда уже не было сил с этим бороться. Он устал.       Мехмед отошёл от прорези окна, стараясь не издавать лишнего шума.       «Прости меня, Шахин, — подумал он, с грустью устремив свой взор на спящего брата. — Я никогда не был таким же храбрым и упорным, как ты. Я устал от этой борьбы... Устал от бесконечного бегства в никуда...»       В рукаве кафтана спрятано письмо. Мехмед написал его Джанибеку. Он был готов сдаться на милость родственника, отдать на расстерзание своих союзников, лишь бы тот оставил его и брата в живых. Они проживут остаток своих дней где-нибудь в тишине, в ссылке на Родосе. Шахин всё поймёт. Должен понять.       У входа в шатёр замаячила фигура верного слуги. Пора.       Мехмед ещё раз взглянул на брата. Недолго думая, он подошёл к нему и осторожно присел рядом. Вглядывался в знакомые черты лица. Даже во сне Шахин слегка хмурился. Эта борьба наложила на них свой отпечаток: закоптело от долгих походов лицо, на висках появились серебряные пряди. Мехмеду захотелось провести по длинным волосам брата рукой, в последний раз. Но хан одёрнул сам себя: Шахин всегда чутко спал.       «Ну и пусть!» — вдруг решил он.       Пусть брат проснётся, остановит его, высмеет слабость, встряхнёт хорошенько, но вернёт утраченный смысл жизни! Мехмед почти невесомо провёл рукой по его волосам. Шахин пошевелился, но не проснулся. Хан горько усмехнулся.       — Прости меня, брат, — как можно тише прошептал он, после чего поднялся на ноги и вышел из шатра.       Письмо было передано слуге. Тот отправится в стан к врагам и доставит Джанибеку.       Их табор атаковали внезапно. Мехмед не дождался ответа, и потому был застигнут врасплох. Он не успел покинуть лагерь. Казаки вскакивали с мест и хватали оружие. Мехмед же метнулся к своему коню.       — Это наши союзники! — в отчаянии закричал он, пытаясь их убедить в своей лжи.       Казаки вскоре вняли его увещеваниям и расступились, пропуская к выходу. Но Мехмед не успел уйти: воины Кантемира были уже здесь. Они начали громить всё вокруг. Началась бойня. Отовсюду доносилось лязгание оружия. Его замысел раскрылся. Кто-то из бывших союзников бросился хану наперерез, чтобы не дать ему уйти. Мехмед свалился с коня. Он быстро вскочил на ноги и обнажил саблю. В отчаянной попытке пробиться к разомкнутому ряду, на выход, Мехмед отбивался, как только мог. Какому-то неведомому противнику он отрубил голову, но почти в тот же миг острая пика пронзила его насквозь. Мехмед рухнул на землю, ощущая резкую боль в груди. Неравный бой всё продолжался, но ему уже было всё равно.       Перед глазами потемнело.       Для него всё кончилось.       Он обрёл покой.       Но как же Шахин?..