Дежа визите

Итак... эм... пожалуй, стоит признать, все прошло лучше, чем я ожидала. Мои опасения насчет гиперактивных и даже бешеных детей, к счастью, не оправдались. Первый день прошел в весьма приятной обстановке - дети разного возраста спокойно рассаживались по столам, сменяя друг друга, рисовали сами и просили нарисовать что-то меня. Я за свою смену нарисовала столько цветочков и солнышек, что уже уверенно могу назвать себя мастером простейших порисулек. И портретов детей, напоминающих их лишь отдаленно, да и то, если сначала закрыть один глаз, а затем второй. Чаще всего, как и ожидалось, посетители просили меня нарисовать себя, а так как это в мою программу не входило, мне приходилось импровизировать. Не лучшим образом... в духе элементарных геометрических фигур, имитирующих части лица, скажем так. Хотя детям нравилось. Ой, да ещё бы им не нравилось, у самих не лучше! В общем, в течение дня ничего ужасающего не произошло. Однако по окончанию смены меня ожидало очень неоднозначное и, честно говоря, пугающее зрелище. Возможно, я просто утрирую, но это в самом деле было странно и необъяснимо, а все необъяснимое, как известно, пугает до чертиков. Когда последние посетители покинули заведение, я ожидала, что меня и остальных аниматроников выключат и тут же увезут в мастерскую, вот только этого не произошло. Вернее, не сразу. Едва центральный вход закрылся, в зале повисла гробовая тишина, но при этом никто не собирался отключать ни свет, ни аппаратуру, ни, собственно, нас. Спустя какое-то время это начало серьезно настораживать и раздражать. Вскоре я устала притворяться неподвижной статуей, и мне захотелось перевести взгляд на что-то, кроме выхода из здания. Осмотрев обеденный зал, я остановила свой взор на Хамлете, который стоял у противоположной стены, аккурат напротив меня, за крупным кухонным столом. На столе лежала запачканная разделочная доска и скомканное льняное полотенце, а сам аниматроник держал в одной руке скалку, а в другой нож. Жутковато, не правда ли? Этот товарищ, как я уже говорила, представляет из себя хомяка-повара и, как и следовало ожидать, его основная задача - готовить. Каких-то замудренных блюд от него, конечно, требовать не следует, ибо Хамлет запрограммирован только на пиццу. Он может раскатывать тесто, нарезать ингредиенты для начинки и раскидывать их по коржу, все остальное выполняют официанты, то есть приносят хомяку продукты и уносят состряпанную пиццу. Сказать по правде, я понятия не имею, чем думало руководство пиццерии, вручая роботу нож и программируя его на рубку. Он ведь и посетителей покромсать может, не то, что я со своими кисточками... хотя по виду аниматроник агрессивным на самом деле не кажется. У него довольно милая внешность и приятный голос, который он использует, чтобы по ходу дела рассказать детям какой-нибудь интересный факт о пицце ("А вы знаете, какая пицца самая дорогая в мире?", например). И не только для этого, как оказалось... - Дора? Хамлет, поймав на себе взгляд, обратился ко мне, и я жутко испугалась от неожиданности. Последние двенадцать часов со мной говорили только люди, так что я как-то подзабыла о том, что кто-то из других роботов тоже может начать со мной диалог. - Д-да? Когда ты говоришь с кем-то, и при этом повернут задом к собеседнику - это не хорошо ни разу. И некрасиво в принципе, и тебя не очень-то слышно. Поэтому я, на всякий случай осмотрев зал на предмет появления работников, повернула туловище в правую сторону. - Ты... как ты себя чувствуешь? "Странный вопрос для аниматроника" - подумалось мне. В самом деле, я же не живое существо, как я могу вообще что-то чувствовать... бредово, да? Однако... - У тебя нет ощущения, что ты не в своем теле? Меня словно током прошибло. Или будто в ледяную воду окунули. Пробрало так, что я ясно ощутила, как механизмы вздрогнули внутри меня. Он тоже?.. - Мне кажется, что я заперт не в своем теле. Я знаю, что я хомяк по имени Хамлет, созданный по рисунку какого-то ребенка, который должен раз за разом готовить пиццу и рассказывать о ней всякую ерунду, но я не считаю, что это действительно я. Понимаешь? Это будто бы не мое тело. Я... ненормальный, да? - Если оно так, то ненормальные мы оба. Теперь, кажется, током прошибло уже Хамлета. Он слегка дернулся, вытаращив на меня искусственные глаза и приоткрыв рот. - Так ты тоже?.. Я утвердительно кивнула головой. Осознание того, что ты не один с подобной проблемой, вселяет хоть какую-то смутную, но надежду, поэтому аниматроник воодушевился. Его лицо тут же преобразилось: челюсти встали на место, веки расслабились, взгляд стал спокойнее. А потом Хамлет ещё и облегченный вздох изобразил, медленно подняв и опустив грудную клетку. "Совсем как человек..." - Я так рад! - пролепетал хомяк, пытаясь улыбнуться. - А я-то как рада! - я в самом деле была очень рада, но, наверное, с моих уст это прозвучало, как сарказм... - У тебя есть предположения, почему так могло получиться? - не раздумывая, добавил Хамлет. - Нас как-то не так запрограммировали? Уронили по пути сюда? У нас ведь не просто так едет крыша, верно? - Разумеется, ничего не бывает без причины. - сумничала я, а после стала перебирать у себя в голове всевозможные варианты. Буквально через пару секунд меня прямо-таки осенило. Когда сегодня в обед большинство засранцев расселось по столам и замолкло, я смогла подслушать разговор двух посетителей лет эдак шестнадцати, долговязого шатена и маленького пухлого блондина, которые сидели неподалеку от моего "творческого уголка". - ...а помнишь, что случилось в прошлой пиццерии? Помнишь, что внутри аниматроников нашли, а? - Да помню я, помню, не напоминай! Вот почему у тебя такая дурацкая привычка говорить о всякой гадости тогда, когда я начинаю есть?! - Портить людям аппетит - это весело, хехе. Тогда я не придала этому диалогу особого значения, но сейчас во мне активировалось ещё одно воспоминание, на этот раз такое яркое и четкое, что не оставалось никаких сомнений, что так оно на самом деле и было. - Кажется, у меня есть одна догадка... - Какая? - выпалил Хамлет, перебив меня. Какой нетерпеливый! - До нас была ещё одна пиццерия. Или не одна, не знаю... но она точно была. И в ней произошел очень пугающий инцидент. Если кратко, то в телах тогдашних маскотов были найдены трупы детей, и... - Погоди-погоди, ты хочешь сказать, что внутри нас... мертвые люди? - Хамлет очевидно занервничал. - То есть, нами управляют души умерших детей? Поэтому мы так странно себя чувствуем? Господи... - Эй, дружище, притормози, это всего лишь теория, она ещё нуждается в доказательствах! - я попятилась назад, размахивая руками, как бы отмахиваясь от своих же слов. - Да, она многое объясняет, но я уверена, что второй раз никто бы такого не допустил! Не наступать же им на одни и те же грабли, в самом деле! Повара это не сильно успокоило, но он решил больше не поднимать этот вопрос и перевел тему. Вот тут-то и началась самая странная часть действа... - Дора, а ты испытываешь что-нибудь, кроме чувства того, что ты не в своей тарелке? Я, насколько мне позволяли механизмы, нахмурила брови, выражая непонимание вопроса. - Например? Аниматроник-повар замялся и потупил взгляд. Помолчав некоторое время, он "почесал" механический затылок рукой, огляделся по сторонам и снова попытался изобразить вздох (и в этот раз тоже весьма убедительно, кстати). Только после этого он опять обратил свой взор на меня и медленно, вполголоса произнес: - Например, чувство голода? "Голода? А это что такое?" Я замерла, пытаясь понять значение этого слова. Оно казалось таким знакомым, таким простым, оно буквально вертелось на языке, но при этом вспомнить его смысл я никак не могла. Заметив мое смятение, аниматроник поспешил пояснить: - Ну, ты хочешь есть, как приходящие сюда посетители? Точно. Вспомнила. Голод - это желание есть, если говорить элементарными словами. Но... я не помню, как оно ощущается, как должно себя проявлять. Вот хоть убейте - не помню. Однако, раз у меня нет никакого желания отобрать кусок пиццы у какого-нибудь малолетнего гостя кафе, стало быть, и от голода я не страдаю. Придя к такому умозаключению, я отрицательно покачала головой, продолжая хмуриться. - Ты в этом уверена? - Да, на все сто процентов. - я пожала плечами. - А в чем, собственно, дело? Повисло напряженное молчание. Хамлет, "вздохнув" в третий раз, наклонился к столу, оперся на него локтями и сложил руки в замок, совсем как человек. Тогда я могла с полной уверенностью заявить, что хомяк более походит на живых людей, нежели я, едва двигающаяся. - Ты хочешь есть? Повар понуро кивнул несколько раз. Приехали. Аниматроник хочет кушать. Ладно, к черту ощущение чужого тела, к черту осмысленную речь, к черту человеческие движения, желание есть - вот, что на самом деле повергает в шок. Как такое вообще может быть с технической точки зрения?! - Дора, войди в положение, одолжи мне немного бумаги, пожалуйста. С этими словами робот мигом выпрямился, выскочил из-за стола и быстро-быстро засеменил на пухлых ногах по направлению ко мне. Уже в следующую секунду повар пересек ограждение и очутился в "творческом уголке", а затем начал бешено бегать по нему глазами в поисках оставшихся листов бумаги. Вот зачем, думается, ему так внезапно понадобилась бумага? Творческих порыв нагрянул? В его программе вдруг ни с того ни с сего пробудился великий художник или мастер оригами? Нет, нет, нет и ещё раз нет. Он начал её, с позволения сказать,... есть. Нет, не так - поглощать. Хватая и сжимая мощными руками бумагу, точно крюк из автомата игрушек, Хамлет с остервенением и неподдельной жадностью запихивал скомканные листы себе в пасть, пропихивал их в глотку, давился, но не останавливался, напротив - повторял все те же действия раз за разом, и с каждым новым листом его корпус трещал, механизмы сдавливались, а клочья бумаги вылезали обратно, напоминая человеческую рвоту. Он носился по всему "уголку", рвал альбомы, сдирал работы с мольбертов, обшаривал каждую полку. Теперь он напоминал уже не милого хомяка-повара из детской пиццерии, а спятивший агрегат по переработке макулатуры прямиком из Преисподней. Звучит как какая-то безумная сцена из сна, да? Может, это мне приснилось? Ха... ха-ха... аниматроники не могут видеть сны. Наблюдая за этим кошмаром, я просто стояла и хлопала глазами, не в силах пошевелиться. Не могу точно сказать, что это было - страх, паника, недоумение или шок, но очнулась я только в тот момент, когда Хамлету стало мало одной лишь бумаги, и он попробовал засунуть внутрь себя жестяную тубу с карандашами. - Хамлет, остановись! Я прыжком настигла его и, схватившись что есть силы за тубу, вырвала её из цепких лап хомяка. Тот недоуменно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на тубу, а затем снова на меня. - Выплюнь это! Я сказала выплюнь! - как и подобает собаке, я рявкнула на него, отчего робот даже слегка пошатнулся. Несколько раз медленно моргнув, хомяк опустил взгляд на свой рот, из которого торчали огромные белоснежные комки. Робот наклонился вперед и напряг все свои механизмы, но бумага застряла слишком сильно, и теперь естественным путем она выйти не могла. Осознав это, аниматроник совсем уж по-человечески всхлипнул и, скуля, как щенок, принялся руками вытаскивать все накопившееся обратно. Бумага все равно выходила туго. - Похоже, придется ждать механиков... - заключила я, на что мой товарищ уныло опустил голову. Я похлопала его по плечу, чтобы приободрить, кажется, я видела такой жест у кого-то из людей. Механики не заставили себя долго ждать. Уже в следующую минуту двери центрального выхода приоткрылись, и в обеденном зале показались два парня - один, тот самый подлый трус, который тыкал в меня отверткой, и второй, мне не знакомый, вероятно, ассистент первого. Они оживленно спорили насчет того, стоит нас с Хамлетом выключить на ночь или оставить включенными, как остальных аниматроников. Впрочем, после того, как они увидели состояние Хамлета, вопрос мигом отпал. По крайней мере, насчет него. Хомяка сразу же выключили, погрузили на тележку и увезли в мастерскую, а я... а я не знаю, когда вернутся за мной, и что со мной вообще теперь будут делать. Но я очень надеюсь, что меня тоже отключат, желательно на всю ночь, а ещё лучше - насовсем. Умоляю, я не хочу до самого утра стоять и думать об этом ужасе! Пожалуйста...