Если не будет тебя

Интересно, что случится со мной, если не будет тебя? Если однажды, проснувшись в своей кровати, я не обнаружу тебя рядом, на правой половине кровати, словно тебя никогда и не было? Холодная подушка и второе одеяло. Пустота и никого, только я. Один. Твоя кружка с котами, уже вовсе не твоя, по сути, будет стоять на полке в шкафу, вместе с остальной посудой, а не на краю стола, как обычно. И стол будет сверкать своей холодной, практически стерильной чистотой, придавая кухне строгий, чопорный вид. Пустая пепельница обоснуется на подоконнике, раздражая и мешая мне всякий раз. Поначалу, сколько бы я её не переставлял на подоконник, она все равно оказывалась внизу, на полу. Никогда не понимал, почему ты куришь, сидя возле батареи, под окном. Ведь, куда удобнее расположиться возле него и опираться локтями о подоконник. Или, наконец, за тем же столом. Мне некого будет спросить: «Что за странный выбор курилки?». И не услышу в ответ твой уверенный безаппеляционный тон: «Тут тепло и мухи не кусают». «Какие мухи?» — думал я, усмехаясь и качая головой, неизменно наблюдая за тем, как ты куришь. Красиво, неспешно, словно задумавшись над чем-то важным, глобальным. Если бы я был художником, я бы написал картину с тебя. Но я не умею рисовать. Увы… Если не будет тебя, то ванная комната всегда будет свободна. И мне не придётся каждое утро стучать в дверь по несколько раз, поторапливая. Или воскресными утрами слушать твой замечательный голос, который слышно даже сквозь громкий шум воды. Я не скажу тебе, что твои песни мне очень нравятся, а ты не ответишь с очаровательной улыбкой, что, если бы я больше практиковался, то мы бы, возможно, спели дуэтом. Я не умею петь — это факт. И даже если буду долго и старательно практиковаться, всё равно вряд ли получится что-то стоящее. Ты прекрасно это знаешь, но продолжаешь верить в то, что я смогу. Утро будет серым, обычным, будничным, без яркого запаха сваренного крепкого кофе, который я, по привычке, буду пить без сахара, а также дразнящего аромата приготовленной яичницы с беконом. Вечера станут одинокими, наполненными непонятной щемящей грустью и тоской по кому-то родному и любимому. Не будет просмотров фильмов под пледом и распития горячего фруктового чая, купленного в чайной лавке за углом нашего дома. И никто не будет спорить со мной, что Джонни Депп лучше Орландо Блума, а Пираты Карибского моря круче Властелина Колец. Ну, а ночи… Ночи будут тёмными и долгими, как сама вечность. Твои руки не будут прижимать меня к кровати, подчиняя твоей воле. Не будут ласкать моё тело, обнимать и поглаживать везде, куда смогли дотянуться. Твоё лицо не будет зависать в нескольких сантиметрах от моего, дразня и возбуждая одновременно. В твоих глазах я никогда не прочитаю о жгучем желании, пробирающем до самых внутренностей, скручивающем их в тугой узел из оголенных нервов, а проворный язык, нетерпеливый, нежный, горячий, не будет исследовать моё тело в поисках новых чувствительных местечек. — Фу-у-ух, — судорожный вздох, словно мне не хватает воздуха. Мурашки пробежали вдоль позвоночника, а всё тело охватил странный озноб. Дома тепло, я бы даже сказал, жарко. За окном догорает летний вечер. Солнце ещё не зашло, но уже близилось к своей привычной обители. Смесь громких уличных звуков врывалась сквозь открытую форточку, нарушая гнетущую тишину квартиры. Отрешённо, на автомате переворачиваю страницу книги, которую читаю уже второй час. В итоге, лишь вскользь пробегаю взглядом по строчкам, совершенно не понимая и не улавливая, о чём только что прочитал. Ровные ряды букв, словно насмехаясь, расплывались перед глазами, стоило мне снова устремить взгляд на страницу. — Нужно сделать передышку, — закрыв глаза, говорю сам себе, откидываясь на спинку дивана. В квартире пусто и пугающе тихо. Я практически ощущаю, как к моей одинокой душе в который раз потянула свои когтистые лапы безумная тоска. Она бережно, словно лаская, обняла меня за плечи, пытаясь поглотить полностью, без остатка. «Если не будет тебя… Если не станет тебя…» — крутилось в голове заезженной пластинкой. В замке послышался скрежет ключа. Вздрагиваю от неожиданности, быстро принимаю прежнее — взгляд в книгу — положение, на лице абсолютная сосредоточенность. В прихожей слышатся твои шаги и звон ключей. И вот он — ты. Я кожей ощущаю твой долгий изучающий взгляд. Неимоверным усилием воли заставляю себя сидеть смирно и даже не поворачивать голову. Но, чёрт побери, как же это тяжело! — Я дома. Наконец-то, — сообщаешь очевидную вещь, продолжая стоять в дверном проёме. — Ты всё ещё дуешься на меня? Мисаки? Тихонько хмыкаю, стараясь не показывать своего напряжения. Утренняя ссора была некрасивой и совсем ненужной. И в ней, естественно, был виноват я. Хотя, безусловно, и ты тоже. В любой ссоре виноваты оба, так утверждают все статьи по любовной психологии, которые я читал. Но я упорно не хотел признавать свою вину. Я ревнивый. Даже чересчур, хоть и стараюсь этого не показывать. Однако, с тех пор, как мы начали встречаться, характер, привычки, мысли — всё стало меняться с твоим появлением в жизни. Мне в одночасье стала невыносима мысль о том, что когда-то могу тебя потерять. По сущей глупости. По серьёзной причине. Из-за измены (не дай Боже! Работа не в счёт). Из-за того, что ты неожиданно уехал к друзьям, и не отвечал на телефонные звонки. Я стал капризным и придирчивым, даже понимая, что, порой, перегибаю палку, не мог себя сдержать. И, знаешь, это твоя вина, однозначно. Тебе не стоило влюбляться в меня, а мне — в тебя. Но, всё же, если не будет тебя, каково будет мне? От этой мысли мне всегда становится холодно. — Чем занимался сегодня, Мисаки? — произносишь спокойным голосом, подходя ближе. Садишься рядом, приобнимая одной рукой за плечо. Я всё ещё смотрю в книгу, едва сдерживая счастливую улыбку. Ты явно простил мне утренние капризы, первый пошёл на примирение. Для такого человека, как ты, это большой шаг. И я безумно рад, что с моим появлением в твоей жизни, ты тоже меняешься. Притянув меня к себе, невесомо целуешь в висок. Я не сопротивляюсь, мне нравится это, и ты видишь, что я признал своё поражение, хоть пока и не спрятал «иголки». — Читал, — отвечаю, повертев книгой перед твоим носом так, чтобы ты успел прочесть название. — «Игры современников», — вслух прочёл ты и хмыкнул. Повернув голову, я посмотрел в твои глаза. Ты был явно удивлён, застав меня за столь непривычным занятием. — Не знал, чем занять себя в твоё отсутствие, вот и нашёл книгу на полке, — пожав плечами, закрыл книгу и отложил её в сторону. Вновь посмотрел на тебя, перехватывая ответный нежный взгляд. Как же я люблю твои глаза, лёгкую смешинку в них и озорных чертенят. Люблю твои губы и аккуратную бородку. Я люблю тебя, Шин! — Глаза не устали от долгого чтения? — лёгкая усмешка смягчила твои губы. Пальцы ощутимо сжали моё плечо, затем плавно переместились на шею, нежно массируя и поглаживая кожу. Я едва удержался, чтобы не застонать от приятной ласки. — Интересная книга попалась, не мог оторваться, — всё же промурлыкал я, блаженно прикрывая глаза, слегка прижавшись к тебе. Кажется, конфликт исчерпан. Слава Богу. — Не знал, что ты такой книгочей, Мисаки, — усмехаешься, перемещаясь своими пальцами к моему затылку. Мне честно захотелось стать котом, забраться к тебе на колени и подставлять свою мордочку, чтобы ты меня гладил. — М-м-м… Ну, вот теперь ты знаешь и то, что я люблю читать, — улыбнувшись, я потянул тебя на себя, заставляя сесть рядом. Тепло окутало меня со всех сторон, словно одеяло. Сжимавшая сердце тоска отступила в сторону, растворяясь, словно туман. Ощущение близости, того, что ты рядом, пьянило. Прижавшись сильнее и положив голову на плечо, я уловил аромат твоего парфюма, тёрпкого, с древесными нотками. Никогда тебя не отпущу! И ни за что, чёрт возьми!  — Мне нравится узнавать о тебе что-то новое, да и просто познавать тебя, — произнёс ты, чем вновь вызвал счастливую улыбку на лице. — Может, расскажешь ещё что-нибудь, откроешь карты? — Ну, если тебе хочется и правда интересно, расскажу, — ответил я, продолжая прижиматься к тебе. — Я очень ревнивый. — Это я уже заметил, — проворчал ты, вспомнив утро, но, получив лёгкий тычок в бок, заёрзал. — Молчу-молчу, продолжай. — Так вот, я — ревнивый. А вот, насколько, я узнал благодаря тебе! — Повернувшись и посмотрев на тебя, я заметил, как твои брови удивлённо взметнулись вверх. — Да-да, не удивляйся. Раньше я скрывал практически все свои эмоции. Но с тобой они, почему-то, начинают вылезать наружу. Почему так? — Я плохо на тебя влияю? — Я раскрываюсь благодаря тебе, — поправил я. — С тобой всё иначе. По-другому. И, знаешь, мне это нравится. Нравится, что я становлюсь другим человеком. Чувствую себя более живым, интересным, нужным… — Модным, — подсказал ты, искоса поглядывая и усмехаясь, ожидая реакции. Я хотел было возмутиться, но, подумав, понял, что ты не так уж и неправ. Хоть я и старался одеваться модно, но моё чувство стиля не шло ни в какое сравнение с твоим. Ты показал мне, что значит быть интересным, стильным, идти с жизнью в ногу. Я стал более уверенным в себе — это факт. — Модным, — согласился я и едва не засмеялся, глядя на то, как ты замер, не ожидая, что я с тобой соглашусь без боя и возмущений. — Кто ты? Куда дел моего Мисаки? — наигранно-испуганно произнёс ты, чуть отстраняясь. Я покачал головой, слегка толкнув тебя в плечо. — Прекрати. Я серьезно, — отстранившись в ответ, я скрестил руки на груди и надул губы. — Ничего тебе больше не скажу. — Ну, прости-прости, я не хотел тебя обидеть, — ты вновь обнял меня и положил свой подбородок мне на плечо, заглядывая в лицо. — Знаешь, что, Мисаки? — Что? — поднимаю бровь. — Я люблю тебя. — Это не смешно, вообще-то, — проворчал я. Одно дело — изображать любовь на камеру, другое — сейчас. Сердце совершило сальто и часто-часто забилось в груди. Дыхание перехватило от этих неожиданных слов, на секунду я забыл, как надо дышать. — А я и не шучу. Вообще-то, — склонив голову, ты мило улыбнулся, изобразив невинность. Однако глаза не врали, я это видел. От этого сердце ещё больше сжималось, словно маленькая птичка, пойманная в силки. — Почему же решил сказать именно сейчас? — тихо спросил я, не сильно веря в происходящее. — Не знаю, — пожал плечами ты. — Вот смотрю на тебя и понимаю, что люблю и всё тут. Веришь? — Верю, — прошептал я после непродолжительной паузы, заворожённо разглядывая твоё лицо. — Знаешь, что? — Что? — Я тоже тебя люблю. Вот и всё. Все точки над «i» расставлены. Больше нет между нами недоговоренностей и неясностей. А ведь в самом начале отношений договаривались не влюбляться друг в друга. Не хотели связывать себя долгими отношениями, только секс и всё. Работа, не более. Не стоило. Но что получилось? Любовь получилась. Да такая, что… — Иди ко мне, — сказав это, ты аккуратно прижался своими губами к моим, заставляя мелко подрагивать от удовольствия и предвкушения горячих ласк. — Шин, — выдохнул я, вновь целуя тебя с ещё большей страстью, обняв за плечи. Руки, не переставая, бродили по твоему сильному телу. Затем же я гладил тебя везде, где только мог. Ладони сжали упругие ягодицы сквозь ткань джинс, и мне безумно захотелось стянуть их вместе с трусами. Что я и сделал, повалив тебя на кровать. Прошёлся языком от пупка вверх до сосков. Затем вновь спустился, теперь уже покрывая каждый сантиметр твоего гладкого накачанного тела лёгкими поцелуями. Уткнулся подбородком в приличный стояк и хищно улыбнулся, предвкушая. — Тебя я тоже люблю, — прошептал твоему члену, обхватывая его ладонью, и, не спеша, задвигал рукой, отчего с твоих губ срывались тихие стоны. Прерывистое дыхание давало понять, что я на верном пути. Однако ты нетерпелив и не даёшь мне насладиться тобой как следует. В считанные секунды мы меняемся ролями, и теперь уже ты, стянув с меня одежду и подмяв под себя, целуешь всё, до чего мог добраться. — Ну, держись, — прорычал ты, кидая на меня хищный взгляд победителя. — Я ещё за сегодняшнее утро с тобой не рассчитался! Позже, лёжа рядом с тобой, я вслушивался в твоё тихое мерное дыхание. Ощущал сильные руки, обнимающие меня, и был абсолютно счастлив. И кое-что понял для себя. Осознал. Если не будет тебя, мир, конечно, не рухнет. Так же будут сменять друг друга дни и ночи, дни недели, времена года. Круглый шар, по имени Земля, не замедлит своё вращение вокруг земной оси. Люди будут умирать и рождаться. И если, всё же, тебя не будет, они этого и не заметят. Всё будет так же, как и всегда. Но что я знаю точно и наверняка, — это то, что, если не будет тебя, не будет и меня. Лишь с тобой я дышу свободно и легко. Слушаю твоё пение в душе по утрам и становлюсь невероятно счастливым. От запаха твоих сигарет чувствую себя живым. А когда мы вместе, я знаю, что так и надо. Так и должно быть. По крайней мере, сейчас. Пока жив ты, живу и я!