Зажечь эрос

      – Давай, – Виктор скрещивает руки на груди и отходит к бортику катка, готовый заново запустить музыку. – Последний раз.       Юри, согнувшись, тяжело дышит, не успевая отойти после последнего прогона, – и опять. «Не жалуйся, – он стискивает зубы. – Ты сам хотел…»       – Да, – Юри вытирает лицо рукой и выпрямляется.       В который раз за сегодня он встаёт на исходную позицию, соблазнительно изгибается и прикрывает глаза? Восьмой? Десятый? Кажется, что мышцы набухли тупой болью, а по венам течёт колючая горячая усталость.       Две первые ноты… Взмах руками. С чёлки срываются капли пота. Поворот. Взгляд… Взгляд упирается в стену. Виктор стоит по левую руку, краем глаза Юри видит его – уверенного и внимательного.       В мыслях пустота. Юри помнит каждое движение ногами, каждый наклон корпуса, взмах руками, поворот головы и взгляд. Перед глазами – Виктор. Коньками Юри пишет историю, рассказывает о чувствах: о благодарности и восхищении, о любви и страсти, о пламени, что горит в сердце.       Эрос.       Ледяные искры. Обжигающий ветер. Пылающее лицо.       Мелодия танцует рядом, скользит на полшага впереди. Отражается от стенок катка и бабочкой бьётся у виска. Руки парят, ласкают, соблазняют. Взгляд шальной от восторга и пьянящей страсти. Юри – мотылёк у пламени: он танцует для того, кто разжёг в его сердце любовь. Для Виктора.       Юри сжимает губы. Мыслей много. Он обещал Виктору! Обещал выиграть, а для этого нужно выполнить четверной флип идеально. Это сложно… Юри знает, что должен… но он слишком устал. Сегодня прыжок не получился ни разу!       Тело натянутое, словно струна на гитаре, гибкое и послушное, но отяжелевшее. Ноги сами ведут к кульминации. Движения въелись в мышечную память. Поворот. Толчок. Прыжок!.. «Нет, не могу!» – успевает подумать Юри. Лезвие вонзается зубцами в лёд, и он падает плашмя. Он не слышит крика Виктора, только тяжёлый удар разбивается звоном в голове.       Юри понимает, что нужно подняться, что Виктор будет волноваться, но не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Мышцы одеревенели, заледенели. Юри тяжело дышит, глотая промороженный воздух. «Всё хорошо», – мысленно отвечает он Виктору, когда тот падает совсем рядом на колени. Виктор испуган. Так испуган, что голос его дрожит, а глаза сверкают. Виктор путает слова и говорит одновременно на английском и русском – настолько он взволнован.       – Всё хорошо… – шепчет Юри. – Я просто… споткнулся.       И Виктор обнимает – крепко-крепко.       – Никогда больше не пугай меня! – с отчаянием выкрикивает он.       – Не буду, – улыбается в ответ Юри и сам обнимает Виктора. – Прости…       Виктор серьёзным тоном приказывает на сегодня закончить, и Юри с ним согласен: сейчас он встать самостоятельно не может, не то что прыгать. В ногах набухла колкая вата, с волос течёт пот, одежда, насквозь мокрая, мерзко холодит кожу. Руки дрожат, когда Юри поднимается, и подкашиваются колени. Сегодня он выкатал всего себя. Выжат досуха. Пламя страсти, пламя эроса потухло – и стало невообразимо холодно.       В номере Виктор сам набирает ванну, добавляя ароматной настойки в воду, и заталкивает туда Юри. Тот радуется, что нет необходимости что-то делать самостоятельно. Он, словно кукла, податлив и покорен. Горячая вода, пахнущая цитрусом и хвоей, растворяет боль и усталость, и Юри готов растаять в истоме… Если бы не Виктор.       – Тебе надо выспаться, – строго говорит он, но сначала натирает сбитые ступни Юри мазью.       Юри потрясён, насколько устали руки и ноги. Он чувствует себя размягченным воском, который мнут уверенными, сильными руками. Виктор, сидя на полу, самозабвенно массирует голень, пробираясь к колену и возвращаясь к пальцам ног. Старые мозоли покраснели и опухли, мелкие трещинки кровоточат.       Юри тяжело вздыхает, и Виктор поднимает голову, чтобы наткнуться на внимательный, чуть сонный, но серьёзный взгляд.       – Что случилось? – тревожно спрашивает Виктор, не переставая массировать горячие подушечки пальцев.       – Мне страшно, – помедлив, отвечает Юри. – Я не справлюсь… – он замолкает и отворачивается.       Ему неловко говорить о своих опасениях. Он не хочет обидеть Виктора, как не хочет его подвести. Виктор – великий фигурист, который оставил карьеру на самом её пике, уехал из России, чтобы тренировать его, Юри Кацуки, не самого лучшего спортсмена. Юри кажется это неправильным, нелогичным. Он долго ищет ответ и не находит. Однако понимает, что успех теперь они делят пополам. Как и поражение.       Что будет, если Юри проиграет Чемпионат Мира? Он не уверен ни в своей технике, ни в артистичности. И больше всего не уверен в себе. Он не может допустить, чтобы отдача из-за поражения прошлась по репутации Виктора. Не может!       – Эй, ты чего? – спрашивает Виктор с тревогой.       Юри мотает головой и вытирает набежавшие слёзы.       – Из-за падения? – Виктор волнуется. – Болит что-то?       – Нет, нет, – всхлипывает Юри и выдавливает на лицо улыбку.       – Когда тебя так перекашивает, значит, ты что-то себе придумал нехорошее, – Виктор хмурится. – Рассказывай. Ну!       – Я… – Юри сглатывает, вновь растирает слёзы по щекам и смотрит Виктору прямо в глаза. – Я не хочу тебя подвести. Я не смогу… не смогу выиграть, – заканчивает он шепотом.       – Глупости! – фыркает Виктор и обнимает колени Юри. – Я поставил тебе замечательную программу! Ты не можешь с ней проиграть!       – Я подведу тебя! Я этого не хочу! – Вот он это и сказал. Юри испуганно отворачивается. Что теперь будет?       Виктор молчит слишком долго, но не отстраняется, и Юри осмеливается вновь на него посмотреть.       – Ты просто устал, надо расслабиться, – с улыбкой успокаивает Виктор, протягивает руку и гладит по пылающей и влажной щеке Юри. Он говорит энергично и со знанием дела: – Бассейн сейчас уже закрыт. Пить тебе нельзя. Но у меня есть способ получше…       Юри вздрагивает и задыхается.       Он знает, что руки у Виктора прохладные. Но одно дело чувствовать их на плечах или спине, когда тот делает мастерский массаж. Совсем иное ощутить, как прохладная ладонь медленно, томительно и дразняще, скользит по бедру, по чувствительной коже, к паху.       Виктор одним текучим движением поднимается, упирается коленом и оказывается настолько близко, что едва не сталкивается лбом с Юри. В голубых глазах сверкают озорные искорки.       – Позволь… – жаркое дыхание касается губ.       Прохладные пальцы, юркие, словно струйки воздуха, скользят под махровый халат и обжигают холодом. Виктор нежно гладит, уверенно сжимает, ласкает. Он целует в губы, прикасается поцелуем к шее и ключицам и возвращается к губам. Юри испуган и растерян, он целует в ответ, зарывается руками в светлые волосы и царапает Виктору спину. Он задыхается, всхлипывает – и стонет.       Юри кажется, что вот-вот он растает, станет лужицей в ладонях Виктора, одновременно обжигающих и холодных. Мысли испарились. Юри пылает. Пламя, которое зажёг и поддерживает Виктор, заполнило его целиком. Это его любовь. Его Эрос. То, что подарил Виктор. Юри сгорает… дотла.       – Ты… страшно милый, – хрипло шепчет Виктор. Он лежит на боку, подперев голову рукой, и перебирает влажные пряди Юри.       Тот не слышит и не понимает. В голове звенит пустота. Тело окутывает сладкая нега. Юри через силу держит глаза открытыми, чтобы видеть лицо Виктора: лихорадочно горящие глаза и покрытый испариной лоб, к которому прилипли прядки.       – Знаешь, я никогда раньше не был в Барселоне, – говорит Виктор, сонно растягивая слова. Он тоже устал, хоть и не хочет этого показывать. – Не хочешь завтра прогуляться?       Юри смотрит с удивлением. «Как же тренировка? Один день до выступления», – читает Виктор в его глазах.       – Не волнуйся, – отвечает на немой вопрос Виктор. – Ты готов. Даже сам этого не видишь. Ты устал и напряжен – пора расслабиться. Будет нехорошо, если ты грохнешься в обморок на соревнованиях. Я, как твой тренер, прописываю тебе отдых. – Виктор легко целует Юри в лоб, обнимает и прижимается плотнее. – А сейчас спать.       Юри, едва прикрыв глаза, проваливается в сон как в тёплую воду купальни. От Виктора исходит тепло. А ещё уверенность. Юри с благодарностью принимает её. Мысли в голове успокаиваются. Что бы ни случилось, Виктор в него верит. И Юри сам начинает верить в себя.