Зажигалка и божество

Когда дверь комнаты Ричарда закрылась за ними, Чарльз слегка пошатнулся, так что Фрэнсису пришлось подхватить его за локоть, чтобы тот не рухнул.        – Спасибо, – буркнул Чарльз, но не стал отдергивать руку. Они медленно двинулись по коридору общежития. – Так что ты делал у Ричарда сейчас?       Фрэнсис сделал неопределенный жест рукой.        – Так, ничего… Разговаривали, – он повернул голову к Чарльзу. – Не мог оставаться дома один, шарахаясь от каждой тени.       Внезапно Чарльз отдернул руку и замер. Фрэнсис удивленно обернулся на него. Русые волосы светлым пятном выделялись в предрассветном полумраке, царившем в коридоре. Красный шарф так же небрежно свисал с шеи, но только теперь в помутненных из-за перепитого виски глазах промелькнул лихорадочный блеск.        – Господи, Фрэнсис, как мы могли сделать это?! Я до сих пор не верю… мне кажется, когда мы придем завтра в кабинет к Джулиану, то Бан будет там. В своем дурацком изношенном пиджаке и с жвачкой во рту. Отпустит пару глупых шуточек, мы рассядемся, и все будет как раньше.       Он снова пошатнулся, но прежде чем Фрэнсис успел поймать его, он прислонился плечом к стене между двух дверей, заклеенных постерами и исписанных вызывающими надписями.       Фрэнсис понимал, о чем говорит Чарльз. Ему самому казалось, что Банни жив, что не было никакого ущелья, заросшей папоротниками полянки и жгущего кровь ожидания того самого момента. По спине Фрэнсиса пробежал холодок. Казалось, постучи он сейчас в комнату в корпусе Банни, тот откроет дверь и с заспанными глазами скажет: «А, это ты, рыжий-бестыжий», спросонья копируя своего отца (так Фрэнсиса частенько называл старший мистер Коркоран). Но еще Фрэнсис знал, что теперь он свободен от той постоянной угрозы, которую представлял для них всех Банни. И все же ему не хотелось проводить остаток этой ночи наедине с тишиной пустой и темной квартиры.       Он шагнул к Чарльзу, который поднял на него свои полные сонной тоски глаза, и, приобняв его за талию, сказал:        – Послушай, Чарльз, ты просто устал. И перебрал. Если хочешь, пойдем ко мне, чтобы протрезветь перед занятием, и ты не побеспокоил Камиллу.       От упоминания имени сестры по лицу Чарльза проскользнуло новое выражение, но Фрэнсис не успел его распознать, потому что Чарльз кивнул: «Хорошо», и положил руку ему на плечо.       Фрэнсис почувствовал вес прильнувшего к нему тела, исходящее от него тепло и все еще уловимый терпкий запах виски. Он обхватил талию Чарльза чуть крепче, подавляя подступившее желание уткнуться носом во взъерошенные темно-золотистые волосы, и они направились к выходу из корпуса общежития.

***

Они поднялись в квартиру Фрэнсиса, которую он снимал в старом здании, принадлежавшем колледжу.       Небольшая квартира больше напоминала номер в отеле, но Фрэнсис обустроил ее мебелью, привезенной из загородного дома, так что в ней непостижимым образом сочетались совершенно разные стили и цвета, создавая ощущение уюта.       Фрэнсис отпустил друга и прошел на кухню, объединенную с гостиной. Чарльз скинул в прихожей свой шарф и пиджак, предварительно вытянув из кармана мятую пачку сигарет, и тяжело опустился на диван, прикрыв глаза. Он слышал, как со стороны кухни доносилось хлопанье дверец шкафчиков, и повернул кружащуюся голову, когда Фрэнсис окликнул его:        – Что ж, я не думал, что так скоро буду принимать гостей, поэтому не ходил в «Фуд-кинг»… Могу предложить кофе и… – он порылся в глубине еще одного кухонного шкафчика и добавил: – тосты?       Чарльз пристально посмотрел на него и ответил:        – Кофе сейчас действительно бы не помешал.       Фрэнсис кивнул и повернулся к плите, чтобы поставить чайник.       Чарльз повертел в руках пачку с парой оставшихся сигарет, достал одну и, приостановившись на мгновение, словно что-то обдумывая, зажал между губами. Привычным движением он залез в карман брюк в поисках зажигалки, но сообразил, что оставил ее на кровати в комнате Ричарда. Голова все еще была тяжелой, он поднялся, и ему показалось, что двигается он очень медленно.       Он тихо подошел к Фрэнсису, который стоял к нему спиной и уже разливал кофе по чашкам. Положив ладонь с зажатой между указательным и средним пальцами сигаретой Фрэнсису на плечо, заставил того вздрогнуть и повернуть голову.       Чарльз почувствовал тепло кожи под рубашкой, их лица вдруг оказались до невозможности близко, он чуть приподнял голову и легко коснулся губами губ Фрэнсиса. Когда он отстранился, Фрэнсис лишь мгновение пристально посмотрел ему в глаза, затем медленно скользнул рукой по шее Чарльза к его затылку и поцеловал его в ответ. На этот раз поцелуй был глубоким и медленным, губы Чарльза чуть приоткрылись ему навстречу. Сигарета, которая была зажата между его пальцами, выскользнула и покатилась по полу, когда его рука опустилась Фрэнсису на талию, и тот прижался ближе.       Чарльз поцеловал уголок его рта и, улыбнувшись хитро и очаровательно одновременно, шепнул Фрэнсису на ухо:        – Вообще-то, я просто хотел попросить у тебя зажигалку.       Уголки губ Фрэнсиса дернулись вверх, он с усмешкой выдохнул и ответил:        – Мне кажется, в спальне валялась одна.       С этими словами он медленно провел ладонью по груди Чарльза, потом взял его за руку и потянул в сторону спальни.       Фрэнсис знал, что Чарльз все еще пьян, что завтра он будет делать вид, будто ничего не было, а Фрэнсис – в который раз пытаться убедить себя, что это действительно был последний раз. Но сейчас ему было все равно.       Они добрались до спальни, Чарльз рукой успел захлопнуть дверь и тут же оказался прижатым к ней спиной. Фрэнсис удерживал его за плечи так, словно тот мог ускользнуть от него, но Чарльз не слушающимися пальцами уже расстегивал верхние пуговицы рубашки Фрэнсиса.       Фрэнсис тяжело выдохнул и на этот раз, не сдерживая нахлынувшее желание, зарылся лицом в шею Чарльза и втянул знакомый едва уловимый аромат одеколона, который сам дарил ему в первый год их знакомства. Свежий колкий аромат напоминал Фрэнсису запах Эгейского моря и всегда ассоциировался только с Чарльзом. Он закрыл глаза и начал целовать разгоряченную кожу, чувствуя под губами участившийся пульс.       Перехватив запястья Чарльза, когда тот расстегнул последнюю пуговицу рубашки, Фрэнсис поднял их над его головой. Чарльз чуть выгнул спину, отчего пахом прижался к его бедрам. Фрэнсис взглянул на него, и от того, что он увидел, все его мысли были сметены волной желания.       Припухшие от поцелуев губы Чарльза были приоткрыты, придавая классическим чертам его лица немного порочности; полуприкрытые глаза прятались под пушистыми светлыми ресницами. Русые, отдающие золотом волосы, слегка завивались, после того как в них растаял снег с улицы, и теперь обрамляли его лицо, делая похожим на ангела с картин фламандских художников.       Фрэнсис едва осознал свой собственный глухой стон, когда запустил вторую руку в волосы Чарльза и потянул, заставив последнего еще больше открыть шею. Оставляя дорожку легких теплых поцелуев, Фрэнсис спустился по шее Чарльза к воротнику рубашки и, отпустив его запястья, принялся расстегивать пуговицы. Его губы следовали за пальцами, он нежно покрывал поцелуями молочно-белую кожу груди, спускаясь вниз, по подтянутому животу, и еще ниже. Фрэнсис опустился на колени, дотронулся до холодной металлической пряжки ремня и почувствовал, как пальцы Чарльза зарылись ему в волосы. Внезапно его вновь охватило жгучее желание почувствовать Чарльза так близко, как только возможно, вдохнуть терпкий запах его тела, ощутить его на вкус.       Фрэнсис быстро расстегнул пряжку и стянул брюки вместе с нижним бельем на пол, при этом задев рукой возбужденный член Чарльза, и Чарльз непроизвольно толкнулся вперед, стараясь приглушить стон.       Фрэнсис облизнул губы и улыбнулся: Чарльз, тот самый Чарльз, который, проснувшись утром, будет отрицать все произошедшее или ссылаться на то, что был пьян, стоит сейчас перед ним, дрожащий и ждущий разрядки, и только Фрэнсис может дать ее ему.       Он наклонился чуть ближе, обхватил член Чарльза рукой и провел языком по твердеющей плоти. Вторую руку он положил ему на живот и почувствовал напряжение мышц, очерченных под кожей. Чарльз сладко простонал: "Фрэнсис..." и скользнул пальцами ему на шею.       Фрэнсис медленно заглатывал член Чарльза до основания, скользя по нему языком, прежде чем вернуться и подразнить головку. Чарльз чувствовал растущее тепло внизу живота, где лежала рука Фрэнсиса. Он чувствовал его мягкие губы, его движения. Чарльз накрыл своей рукой руку Фрэнсиса, переплел их пальцы и положил горячую ладонь себе на бедро.       Фрэнсис крепко сжал упругое и стройное бедро, и отдаленно в сознании возник образ Чарльза в летних бежевых бриджах, которые так хорошо подчеркивали его длинные ноги. Он глухо простонал, и вибрация прошла по члену Чарльза. Тот зажмурился и издал полувскрик, вцепившись в медно-рыжие волосы Фрэнсиса и начав бессознательно толкаться глубже в его горячий рот. Фрэнсис чувствовал, как мелкая дрожь начала проходить по бедрам под его руками, он постарался расслабить горло, позволяя Чарльзу двигаться с выбранным им ритмом.       По телу Чарльза проходили волны дрожи, тепло стекалось к одной точке, он стонал, не в состоянии сдерживаться. Фрэнсису казалось, что он слышит голос божества.       Когда последняя горячая волна дрожи достигла самой откровенной части тела Чарльза, и он отдался ощущению в предвкушении разрядки, Фрэнсис отодвинулся от него.       Чарльз тяжело дышал.        – Фрэнсис, черт...       Он посмотрел вниз и встретился взглядом с Фрэнсисом. Его глаза были неправдоподобно большими, в них играли искры, происхождение которых Чарльз назвать не мог – желание, обида... Губы Фрэнсиса раскраснелись и были влажными от того, чем он только что занимался. Он поднялся с колен и встал вплотную к Чарльзу, который все еще дрожал на грани разрядки.        – Скажи мне, чего ты хочешь.        – Фрэнсис, пожалуйста... Я хочу тебя.       Этих слов, произнесенных охрипшим голосом, было достаточно. Фрэнсис, забыв про собственное возбуждение, прижался к Чарльзу, обняв его, и потянул к постели, по пути стягивая с него рубашку. Чарльз не сопротивлялся. Фрэнсис слегка толкнул его у изножья, и Чарльз опустился на не застеленную кровать, не отводя широко раскрытых глаз от лица Фрэнсиса. В тот момент он казался таким уязвимым и открытым, что у Фрэнсиса защемило сердце. Опираясь на локти, Чарльз начал продвигаться выше. Фрэнсис, быстро скинув одежду, последовал за ним. Он навис над Чарльзом, упершись коленями в матрас по бокам от его бедер. Чарльз поднял руку, обвил ее вокруг шеи Фрэнсиса и притянул его к себе. Он легко поцеловал его и, прислонив лоб к его виску, снова прошептал: «Фрэнсис, прошу...». Положив свою ладонь на ладонь Фрэнсиса, он медленно повел по своей груди, спустился на талию, затем к бедру, и там Фрэнсис оставил нежный поцелуй на тонкой коже, через которую бледно-голубым просвечивали вены.       Он оказался рядом с тем местом, где хотел его видеть Чарльз, и снова использовал рот. Фрэнсису не потребовалось много времени, чтобы почувствовать, как по телу Чарльза вновь побежали волны мелкой дрожи, и он чуть ускорил ритм. Чарльз завел руки за голову, словно ища точку опоры среди подушек, и, подавшись бедрами навстречу Фрэнсису, толкнулся глубже и кончил с именем Фрэнсиса на губах.       Фрэнсис отодвинулся от него и сел на край кровати, вытирая большим пальцем поблескивающую влажную нижнюю губу. Он смотрел на Чарльза, раскинувшегося среди сбившихся простыней, одну из которых тот накинул на себя, прикрывшись до талии. Его глаза были закрыты, а щеки покрывал легкий румянец. Он чуть повернул голову на бок, и Фрэнсису показалось, что он вот-вот уснет.       Фрэнсис отвернулся, уперся локтями в колени и опустил голову. До знакомства с Чарльзом он считал, что доставлять кому-то удовольствие ртом может быть приятно только тому, кому его доставляют, поэтому не любил делать это сам и редко позволял кому-то это делать с ним. Но после их первой ночи с Чарльзом, он понял, что ошибался. Он любил слышать эти нежные стоны Чарльза, слышать, как он произносит его имя, чувствовать, как дрожит и напрягается его тело перед оргазмом, видеть его лицо, когда…       Вдруг Фрэнсис почувствовал, что его поцеловали в затылок, и он поднял голову. Чарльз уткнулся лбом в его волосы, а руками начал массировать плечи. Он спускался ниже, разминая мышцы, пока не добрался до поясницы. Тогда его руки скользнули Фрэнсису на живот, отчего Фрэнсис напрягся. Предательские искорки желания вновь начали разгораться, несмотря на то, что и тело, и разум были вымотаны. Чарльз поцеловал его прямо за ухом и прошептал:        – Кажется, я могу тебе помочь.       Фрэнсис повернул голову и поймал губы Чарльза. От одного этого поцелуя его желание стало почти ощутимо в воздухе, Чарльз поцеловал его в висок и нежно потянул за собой, заставляя откинуться на подушки.       Фрэнсис резко выдохнул, когда Чарльз устроился на его бедрах и теплой ладонью обхватил его член. Фрэнсис инстинктивно положил руки ему на бедра и просто отдался ощущению тепла, исходящему от Чарльза, и его рук на своем теле. Чарльз двигал рукой, постепенно наращивая темп, и вся тоска, все мысли о преступлении, терзавшие Фрэнсиса, на мгновение растворились. Чарльз слегка наклонил голову на бок и, не отрывая взгляда от лица Фрэнсиса, чуть надавил большим пальцем на головку, на которой появилась первая капля смазки, провел по окружности и стал резче двигать рукой. Дыхание Фрэнсиса стало неровным, его руки обхватили талию Чарльза, впиваясь почти до синяков, и он кончил себе на живот.       Чарльз взял одну из простыней за край и аккуратно вытер все свидетельства их занятия с живота Фрэнсиса.        – Спасибо, – сказал Фрэнсис, массируя пальцами бедра Чарльза. Затем он остановился и посмотрел ему в глаза: – Чарльз, я… – но тот лишь наклонился к нему и поцеловал в губы. Оторвавшись, Чарльз чуть отодвинул лицо, нежно провел подушечкой большого пальца по скуле Фрэнсиса и прошептал:        – Не надо, Фрэнсис. Теперь все будет не так, как было раньше, так что давай хотя бы здесь не будем все усложнять.       По спине Фрэнсиса пробежали мурашки, и он почувствовал, как возвращается окружающая действительность, а вместе с ней и прежний Чарльз. Фрэнсис знал, что так будет. Он сглотнул подступивший к горлу комок тоски и, закрыв глаза, кивнул:        – Ты прав.       Чарльз лег рядом с ним, накрыв их обоих оставшейся чистой простыней и пледом сверху, и прижался ближе.        – У нас есть еще пара часов, чтобы поспать, – сонно прошептал Чарльз.        – Да, – ответил Фрэнсис и обнял Чарльза, прижимаясь лбом к его плечу. Не потому что он хотел этого или ему было это нужно, просто Фрэнсис не любил спать в одиночестве.