Хорёк

Эта дуэль была неправильной с самой первой секунды. Ни один участник дуэльного клуба ее бы не одобрил. Потому что ни Гарри, ни Малфой, разозленные друг на друга донельзя, даже не подумали позвать на нее секундантов, так торопились прикончить друг друга. Они заняли поляну в Запретном лесу, и руки у Гарри дрожали от злобного нетерпения, когда он наставлял палочку на белобрысую голову. Малфой, со сжатыми в тонкую полоску губами, тоже нацелился ему прямо в грудь. — Ненавижу тебя! Экспульсо! — выкрикнул он. Гарри тоже не стал долго раздумывать: — Бомбардо Максима! — выпалил он одновременно с ним, посылая во врага мощный заряд. Видимо, злость Гарри была сильней, потому что их заклинания, встретившись в воздухе, внезапно схлестнулись, полыхнули яркой зелено-сиреневой вспышкой и рубиновым дождем стекли на Малфоя. — Что, Поттер, не можешь придумать заклинание поинтереснее? — проорал тот, прикрываясь руками от рубиновых капель, и уже явно собрался выкрикнуть новое заклинание, но тут совершенно неожиданно вскрикнул и с пронзительным свистом стал уменьшаться в размерах. Пустая мантия осела на землю ненужным бесформенным комом, а сам Малфой просто исчез. — М-Малфой… — Гарри неуверенно вытянул шею, испуганно разглядывая черную тряпку и не решаясь тронуться с места. — Малфой! — закричал он и, наконец-то очнувшись, кинулся туда, где еще недавно стоял его враг. — Да где же ты? — Гарри растерянно опустился рядом с пустой одеждой, озираясь вокруг. Он зачем-то поднял ботинок из драконовой черной кожи, потом второй, словно Малфой мог прятаться где-то под каблуком, — Малфой! Ты где, черт тебя подери? — испуганно крикнул он, и темный лес отозвался ему хриплым вороньим карканьем. Гарри поежился — в этом лесу всегда было жутковато. Тут мантия шевельнулась, и Гарри чуть не заорал от ужаса происходящего. Что он опять натворил? — Малфой… Да что ж ты за гад-то такой? — бормотал он, испуганно вглядываясь в ползущую к нему темную тряпку. — Ну ты чего? Я ж не хотел ничего такого… Я не хотел! — заорал он, отползая подальше. Из глубин мантии послышался тихий шорох, темные складки неожиданно раздвинулись, и наружу высунулась белая усатая мордочка с красными глазками. Злющий хорек пронзительно пискнул и громко чихнул. — Мал...фой, — Гарри ошалело смотрел на красноглазого врага с белой спинкой. — Это ты? — хорек злобно посмотрел на него, и губы у Гарри сами собой расползлись в ухмылке: — Ты что, опять?.. Стал этим самым... Хорек подпрыгнул, отчаянно зашипел и, недолго думая, впился Гарри в палец зубами. — Ай! — Гарри вскочил и остервенело затряс рукой, пытаясь скинуть коварного зверя на землю. Но тот, вцепившись в него мертвой хваткой, болтался на рукаве, пытаясь зацепиться за него и когтями, и продолжал самозабвенно вгрызаться в подушечку пальца. — Да чтоб тебя! — Гарри наконец-то удалось скинуть на землю злобную тварь. Правда ему это не сильно помогло: хорек суетливо прыгал вокруг, явно готовясь снова напасть. — Да успокойся ты! — Гарри раздраженно отступал от рассерженного зверя подальше. Он засунул прокушенный палец за щеку, и от этого его слова звучали невнятно. — Надеюсь, ты хоть не заразный! Этого предположения хорек явно не вынес, снова начиная усердно атаковать его голень. Гарри испуганно заскакал от него по траве, высоко задирая ноги и стараясь не думать про то, как это зрелище выглядит со стороны. — Малфой, прекрати! — увещевал он наглую белую тварь, ловко уворачиваясь от цепких зубов и когтей. — Что ты ведешь себя как полный кретин? Ну уйду я сейчас, — пропыхтел он, запрыгивая на бревно, чтобы хорек до него не добрался. — Я уйду, а ты будешь сидеть здесь один? Ты хоть понимаешь, что нам тебя надо как-то вернуть обратно? Гарри забалансировал на бревне, а хорек неожиданно замер под ним с недоуменно открытым ртом. Вид у него был крайне ошеломленный, если такое можно было в принципе сказать про хорька. — Ну, а я о чем говорю! — Гарри постарался закрепить свой успех, пока не решаясь спуститься вниз. — Для всех остальных ты сейчас дикое лесное животное, — он старался быть убедительным, насколько это возможно, когда тебя снизу караулит красноглазая тварь. — Причем довольно тупое, — не удержался от шпильки он, и хорек мгновенно ощерился, впрочем, не делая попытки возобновить атаки. — И расколдовать тебя могу только я. Или найти того, кто тебя расколдует. Ты понимаешь? Малфой? Хорек растерянно смотрел на него, а сам Гарри так же растерянно смотрел на хорька. — Что будем делать? — видя, что хорек ведет себя более-менее адекватно, Гарри осмелился спуститься с бревна и даже присесть рядом с ним. — Как ты думаешь? — спросил он, тревожно заглядывая в белую морду. Хорек взглянул на него и попытался выразительно закатить глаза вверх. Впрочем, в хоречьем обличии у него это получилось неважно. Гарри даже посочувствовал негодяю, лишившемуся такого оружия. — Будем пробовать расколдовать тебя сами? — неуверенно предложил он Малфою. Теперь Гарри готов был поклясться, что хорек смерил его уничижительным взглядом. — Ты мне настолько не доверяешь? — Гарри стало обидно. Хорек резко помотал головой. — Тогда что? Не веришь в мою магию? — Гарри обиженно смотрел на хорька. Тот пренебрежительно почесал задней лапой правое ухо. — Или ты просто не веришь, что у меня что-то получится? — Гарри терялся в догадках. Вредный хорь, видимо, устав от его угадайки, демонстративно взвился в воздух, словно попадая под незнакомое заклинание, затем завалился на бок, захрипел и сделал вид, что издох, для убедительности дернув напоследок хвостом. — Придурок ты, — Гарри не выдержал и рассмеялся его пантомиме, придвинувшись еще ближе к симулирующему Малфою и еле удерживаясь от желания потрогать пушистую шерстку. — Не настолько я плох, чтобы прикончить тебя таким простым заклинанием. Хорек приоткрыл один глаз и смерил его недоверчивым взглядом. — Имей совесть! Ты сам знаешь, что в заклинаниях я хорош. По ЗОТИ у меня вообще высший балл. Но если ты мне настолько не доверяешь… — под пристальным взглядом хорька Гарри неспешно поднялся и неуверенно принялся складывать малфоевскую одежду. — ... Тогда нам придется поискать кого-то еще. Кому ты сможешь доверить свою драгоценную жизнь. А одежду я твою сейчас соберу. Мы же не можем ее бросить здесь, правда? — пояснил он свои действия заинтересованно приподнявшемуся на лапках хорьку. Тот наконец-то согласно кивнул, и Гарри облегченно вздохнул. Было что-то странное в том, чтобы прикасаться к одежде Малфоя. Поэтому Гарри, заглушая смущение, продолжал болтать сам с собой и с хорьком: — Ботинки у тебя очень красивые, — доверительно сказал он, аккуратно ставя их рядом с собой. Почему-то общаться с хорьком было куда проще, чем с мерзавцем-Малфоем. Хотя по идее это было одно и то же. Гарри взялся за чужие штаны и снизу тут же послышалось гневное фырканье. — Не волнуйся ты так. Не помну, — Гарри и правда сложил штаны, аккуратно совместив оба шва, — спасибо тете Петунье за непрошенный навык, — положил их рядом с ботинками и потянул на себя батистовую рубашку. На самом деле ему почему-то было чертовски интересно рассматривать малфоевский гардероб, к тому же Гарри чувствовал странное волнение, прикасаясь к его одежде снова и снова. Рубашка поползла к нему по траве, и хорек угрожающе зашипел, когда Гарри уронил с нее запонку с серебряной змейкой. Под ненавидящим взглядом красно-розовых глаз Гарри пришлось какое-то время ползать, зарываясь носом в траве, и терпеливо ее искать. — Я вообще-то шел сюда сражаться с тобой, — пожаловался он хорьку, который прожигал его воинственным взглядом. — А не ползать по всем муравейникам за твоими сокровищами. Найдя и продемонстрировав мерзавцу-хорьку обе запонки, Гарри постарался, как можно аккуратнее, свернуть и рубашку, положил ее в общую стопку, затем пристроил сверху горки малфоевскую палочку и напоследок взялся за мантию. Хорек пристально следил за его действиями и тихонько шипел. Подогнув внутрь капюшон с зеленой подкладкой, Гарри потянул мантию на себя и неожиданно обнаружил под ней голубые трусы с темно-синей каймой. Растерявшись от этой находки, Гарри бросил неуверенный взгляд на хорька. Тот ответил ему таким подозрительным взором, что Гарри еще больше смутился и, заспешив, неловко ткнулся рукой в какой-то плотный карман. Хорек предупреждающе пискнул, и Гарри, отвлекшись на его возмущение, машинально вытянул из мантии кусочек пергамента, сложенный вдвое. На самом деле он бы и не обратил на этот листок никакого внимания, если бы хорек тут же не начал метаться. С немыслимой скоростью, присущей только хорькам, он снова кинулся Гарри на ноги, стараясь подпрыгнуть как можно выше, а еще изворачивался, угрожающе верещал и шипел, пытаясь укусить его руку с бумажкой. Уже привычно уворачиваясь от кусачего зверя, Гарри быстро взглянул на пергамент. Теперь он просто обязан узнать, что там такое. А вдруг подлец плетет против них новый заговор? Вскочив на спасительное бревно, которое давало ему несколько секунд форы, Гарри поспешно развернул мелко исписанный лист. И ничего не понял. Вообще ничего. Потому что на старом порыжевшем листе было написано только одно слово. “Гарри”. А точнее, это самое слово, выведенное пером не менее сотни раз. Словно кто-то учился писать. Или расписывал ручку. Или… или просто писал, не в силах остановиться. Какое-то время Гарри ошеломленно таращился на витиеватые вензеля, обрамляющие букву “Г”. Он даже не заметил, что хорек наконец-то затих. — М-Малфой… Это что? Недоуменно крутя в руках странный листок, Гарри растерянно оглянулся и обнаружил, что хорек бесследно исчез. В Запретном лесу было тихо-тихо. Гарри окинул сердитым взором поляну и тихонько вздохнул. Ну и где теперь искать эту белобрысую бестолочь? — Малфой! Не дури! — крикнул он, тревожно вслушиваясь в шорохи леса. Но ответом ему была все та же полная тишина. Помня о том, что Малфой терпеть не может Запретный лес и вряд ли готов убежать в него далеко, Гарри обошел поляну вокруг, заглядывая во все близлежащие кусты. Он спустился в овраг, заглянул в старое большое дупло и, придвинув очки ближе к носу, тщательно изучил все стволы ближних и дальних деревьев. Разумеется, Малфоя-хорька нигде не было видно. — Ну что за придурок! Гарри в сердцах шлепнул ладонью по стволу ближайшего дерева, вернулся на поляну и уселся возле его одежды: так было спокойнее, рядом со знакомой мантией можно было хоть как-то ощущать, что Малфой где-то неподалеку. Облокотившись о черно-зеленую ткань, Гарри снова вытянул пергамент на свет и уставился на витиеватые буквы. До чего у Малфоя все же красивый почерк. Буковка к буковке, даже обидно. Сам Гарри вечно пишет как курица лапой, фиг разберешь, а у Малфоя все строчки в изящных завитках и изгибах. Красиво. И сам он такой… ничего. Вот почему одним все, а другим ничего? Сверху каркнула какая-то птица, и Гарри испуганно вздрогнул. О чем он вообще только думает? Он один в Запретном лесу, противный Малфой превратился в хорька и удрал, а Гарри сидит и любуется его почерком. Глупо. На самом деле Гарри боялся признаться себе, что готов думать о чем угодно, лишь бы не о своем имени, написанном на листке сотню раз. Сотню! Не меньше. Стараясь направить непослушные мысли в новое русло, Гарри зачем-то опять вспоминал, как на шестом курсе, помешавшись все на том же Малфое, точно так же в задумчивости выводил букву М на любой поверхности, которая только попадалась ему под руку. А однажды в библиотеке Гермиона устроила ему разнос за то, что он, крепко задумавшись, написал на полях редкой книги корявую букву “Д”. Гарри тогда повезло, что ему удалось списать всё на Джинни. Гермиона неожиданно сжалилась над ним и даже вроде прониклась, начав активно расписывать добродетели своей подруги и рассуждая на тему, как люди идеально подходят друг другу, сами о том не зная. А Гарри поклялся себе быть внимательнее и даже подумал, что Джинни может, и правда, стать хорошей заменой. Кто еще, если не девушка, способная выбить бладжером из головы все странные мысли о светлой челке и тонких чертах? Вот только ничего у него так и не вышло. Джинни для него всегда была только Джинни — сестренка, подружка, свой парень в доску. А Малфой так и остался Малфоем. Ненавистным. Недосягаемым. Который бесил, волновал, притягивал взгляд и вызывал сильное желание дать ему в морду. — Я тебе, что ли, нравлюсь? — почему-то Гарри был уверен, что незримый хорек должен его услышать. Вдалеке чуть колыхнулась листва. Ага! Вот он где! Гарри напрягся. Вот только он понимал, что ловить в кустах зверя, который движется в десятки раз быстрей, чем ты сам, просто глупо. Приходилось действовать наобум. — Не будь идиотом, Малфой! — снова громко выкрикнул он. — Ну подумаешь, нравлюсь. Я от этого не умру, я тебе обещаю. Лес натужно молчал, и белоснежный хорек молчал вместе с ним. Только где-то вдали качались крупные листья. Видимо, белый поганец успел перебежать с места на место. — Малфой! В меня влюблены все подряд. Я привык. Выходи давай! — крикнул Гарри, понимая, что опять говорит что-то не то. Но он так сильно злился на придурка из-за утренней перепалки, что не мог отказать себе в удовольствии его подразнить. Разумеется, ответом ему было молчание. — Малфой! Любить кого-то не стыдно! А любить героя так и вовсе почетно, — кусты возмущенно колыхнулись и Гарри обрадовался: кажется, он встал на твердую почву. — К тому же я все равно знал, что ты влюблен в меня, как последний кретин! Твоя Паркинсон нам рассказала, что ты запал на меня с первого курса, — нагло соврал он, нанося последний удар, и не просчитался: как он и ожидал, такого позора Малфой вынести просто не смог. Белоснежная молния стремительно вылетела, разрезая зелень кустов, и запрыгала возле Гарри, злобно фыркая и атакуя. — Я тебя все-таки выманил! — Гарри, уворачиваясь от хорька, в то же самое время пытался изловчиться и схватить юркого зверя, а тот, задыхаясь от ненависти и пронзительно вереща, изворачивался и нападал на него снова и снова. Он нападал и прыгал с такой быстротой, что от обилия белого меха рябило в глазах. Но Гарри не зря был ловцом. На каком-то особо высоком хоречьем прыжке он внезапно упал на землю и вцепился в белое тельце руками. Хорек выгнулся, тоненько и жалобно взвыл, заверещал, заскулил и, поняв, что пойман, задергался с утроенной силой. — Ну постой… ну не надо… — Гарри с трудом удерживал руки с хорьком на отлете. — Малфой, прекрати, черт тебя побери! — рявкнул он в надежде, что тот успокоится. Но хорек продолжал гукать, дергаться и верещать, и Гарри не выдержал: — Да ты тоже мне нравишься, идиот! — крикнул он. И когда зверек изумленно застыл, осторожно развернул его мордой к себе и, смущаясь, добавил: — Я точно так же писал твое имя. Мы с тобой квиты! Хорь обмяк в его руках полым мешочком, свесив вниз лапы и хвост, изумленно смотрел на него красными бусинками глаз и молчал. И только его усы топорщились от любопытства. Гарри вздохнул. Придется рассказывать. Хорошо хоть, что признаваться в чувствах хорьку, а не Малфою, было намного проще. — На шестом курсе я, если задумывался, то расписывал твоими инициалами все подряд, пока Гермиона меня не поймала, — смущенно выдал он первую тайну. — И Рон однажды заметил. Я случайно написал "М" на окне. Хорь чуть наклонил голову, придвинув правое ухо поближе к нему, видимо, чтобы лучше расслышать. Гарри не выдержал и усмехнулся: — Ты подробностей, что ли, ждешь? — и когда хорь повел ухом и в нетерпении дрыгнул задней лапой, вздохнул и осторожно опустился на землю, умащивая хорька к себе на колени: — Я ему соврал, что скучаю по маме. И мне было стыдно, — ему показалось, или хорек усмехнулся? — Ну… я вообще не хотел. Ты просто такой… Придурок… Кретин, — хорек, вскинув голову, неодобрительно фыркнул, но Гарри, ушедший в свои мысли, этого уже не заметил: — Так злил меня. Просто бесил. Ну я и думал о тебе постоянно… Следом ходил за тобой. А потом Сектумсемпра… — хорек вздрогнул в его руках, и Гарри невольно приподнял его в руках, разглядывая светлый хоречий живот, словно выискивая на нем старые шрамы. Хорек почему-то вовсе не возражал против осмотра, но густая шерстка надежно прятала все отметины, даже если они там и были. — Ты, наверное, думал, что мне все равно… — Гарри бережно опустил его вниз. — Что я просто сволочь, разрезал тебя почти пополам, а потом даже не подошел, не спросил… А я места себе не находил, — смущенно поведал он, пряча глаза. — Надевал мантию-невидимку и слушал под дверью, что говорит Снейпу мадам Помфри. Каждый день. Хорек поднял голову и устремил на него неверящий взгляд. Гарри покаянно кивнул, уставившись в густую траву и не смея поднять глаз на хорька. — Меня от тебя тогда унесло… — Гарри и сам не заметил, как выпустил теплое тельце из рук, но зверек теперь сам поудобнее устроился на коленях, не собираясь никуда удирать. — Ни о ком больше думать не мог, кроме тебя. И не понимал, что со мной происходит. Поэтому, когда ты вылечился и стал ненавидеть меня еще больше, чем прежде… — Гарри сорвал травинку и принялся ожесточенно ломать стебелек, — я просто решил, что мне нужна девушка. Что это просто гормоны. Ну… и Джинни как раз подошла… Я просто дурак, — он смущенно умолк. Хорек тоже опустил голову вниз. Видимо, эти воспоминания были тяжелы для обоих. — А ты… уже тогда в меня?.. Я тебе?.. Это правда, Малфой? — Гарри спросил это почти шепотом, но хорек возмущенно от него отвернулся и начал задом сползать с его коленей на землю. — Не уходи! — Гарри испуганно придержал его дрожащей рукой. — Не уходи, пожалуйста… Драко. Хорек нерешительно замер, замялся и вскинул на Гарри больные глаза. Гарри посмотрел на его неловкую позу, напряженные лапки и вздрагивающие от обиды усы и решился: — Я… просто хотел сказать… может быть, ты и я… Мы с тобой… ну в общем, могли бы… — хорек дернулся, и Гарри испуганно обхватил его брюшко ладонью. — Нет, подожди, я не решусь тебе это повторить, когда ты будешь нормальный… Хорек покорно затих, и Гарри скороговоркой добавил в белоснежную спину, не особо надеясь, что из этого что-то получится: — Я-подумал-может-быть-ты-захочешь-со-мной-встречаться. Хорек медленно обернулся. Какое-то время он просто недоверчиво мерил Гарри красными глазками, и когда тот уже успел проклясть все на свете, хорь неожиданно улыбнулся. Гарри готов был поклясться, что ни слизеринцы, ни те же хорьки улыбаться просто не могут. Но хорек-слизеринец-Малфой сидел на коленях и без тени сомнения ему улыбался. — То есть… ты согласен? — Гарри не верил своим глазам. Он взял зверька в руки и осторожно приблизил к лицу. Внутри того будто заработал моторчик — он оживленно заурчал и затрясся. — Я очень надеюсь, что это сойдет за “да”, — пробормотал Гарри растерянно. — Прости. Я не очень понимаю язык хорьков. — Я не удивлен, мистер Поттер. Я удивляюсь, что вы вообще способны хоть что-то понять в этой жизни. Снейп, как и всегда, появился из-за кустов совершенно не вовремя. — П-профессор, — Гарри вскочил, невольно пряча хорька подальше за спину. Но Снейп только смерил его свирепым взглядом: — Дайте сюда, — коротко приказал он, протягивая ладонь, и Гарри пришлось ему подчиниться. С явной неохотой, сунув ему Малфоя, он отошел на пару шагов назад. — Драко, Драко, — Снейп покачал головой. — И как вас опять угораздило? — хорек понурил белую голову, и голос профессора невольно смягчился. — Когда семь лет назад Люциус просил меня за тобой присмотреть, я не ожидал, что с этим будет столько хлопот. Хорьки, гиппогрифы и Поттер. Тебе не кажется, что это довольно странный набор? Видимо, это мое наказание за то, что я в принципе связался с вашей семейкой, — пробурчал он совсем тихо, но Гарри все же его услышал и в изумлении распахнул глаза. Хмурый Снейп наклонился и бережно уложил гукающего хорька на траву. — Лежи тихо, Драко, — приказал он зверьку и бросил Гарри через плечо: — Мистер Поттер. Вы не потрудитесь отвернуться? Но Гарри все никак не мог отвести взгляд от Малфоя. Любопытство посмотреть, как он опять станет человеком, пересилило страх, и Гарри даже осмелился возразить. — А… можно мне посмотреть? — робко спросил он. Снейп равнодушно пожал плечами: — Ну, если вам так приспичило увидеть мистера Малфоя во всем, так сказать, естестве… — он выразительно указал глазами на аккуратно сложенную рядом одежду, и Гарри, смешавшись, покраснел как девчонка и отвернулся. А, услышав за своей спиной хлопок заклинания и возню, даже зажмурился от усердия. Потому что слишком хотелось обернуться и посмотреть. Невыносимо. — Что, Поттер, теперь даже видеть меня не захочешь? — раздался сзади него до боли знакомый холодный голос. Гарри резко на него обернулся и замер, поймав на себе напряженный взгляд. Малфоем всегда можно было или восхищаться, или до безумия злиться. Видимо, третьего Гарри было попросту не дано. И сейчас, разглядывая пунцовые щеки, приоткрытые губы и неуверенные глаза под светлой отросшей челкой, он понял, что злиться на него больше не может. Красивый. — Почему? Захочу, — буркнул он, чувствуя себя смешным и нелепым. Изящный надменный Малфой продолжал рассматривать его с вежливым интересом. Как будто не он только что прыгал по лесу голышом. — И даже осмелишься повторить то, что уже мне сказал? И как Гарри раньше не замечал, что под его презрительным взглядом прячется столько страхов и боли? Малфой искривил губы в змеиной усмешке, и, к своему стыду, Гарри позорно на них залип. — Если только тебе это нужно, — пробормотал он совсем уже невразумительно. Малфой опять ухмыльнулся: — Нужно? Мне? Не мечтай. Мне нужно совершенно другое. Гарри молча кивнул. Ему было все равно, что говорят эти губы. Лишь бы смотреть на них и смотреть. — Дуэль, Потти? Мне нужно закончить нашу дуэль. Теперь я тебя вызываю. Завтра в полдень. Гарри с трудом оторвался от созерцания малфоевских губ. Что ж, дуэль не окончена, и Малфой вправе требовать от него сатисфакции. — Я принимаю твой вызов, — глухо ответил он, и Малфой ухмыльнулся совсем уже широко. — Но я предлагаю установить новые правила, — дождавшись, пока Гарри и это усвоит, он небрежно продолжил: — Они тебе понравятся, не волнуйся. Я довольно изобретателен и неплохо целуюсь. Постойте, он “довольно неплохо” делает что?! Гарри непонимающе вскинул глаза. Малфой ухмылялся, — да что там, не ухмылялся, а просто сиял как солнце. И, кажется, говорил все это очень серьезно. Изо всех сил стараясь не покраснеть, Гарри пытался скрыть некстати вспыхнувшую в груди злую досаду: — Зато я вообще не умею, — он с хмурым вызовом посмотрел на Малфоя. — Тебе не кажется, что силы будут неравными? Малфой смерил его очередным странным взглядом и неожиданно усмехнулся: — А, черт с тобой. Признаюсь. Я тоже совсем не умею, — скулы его покраснели. — Тем интереснее. Кто кого быстрее научит, — он развернулся и бросил через плечо: — Ну так что, Поттер, значит, до завтра? Гарри неловко сглотнул, чувствуя, как накатывает облегчение, и собираясь ответить, но тут к ним подошел вездесущий профессор. — Драко, я искал тебя по важному делу. И больше ждать не намерен. Мистер Поттер, не смею вас здесь задерживать, — веско произнес он внушительным баритоном. Гарри невольно кивнул и с опаской попятился. Мрачного Снейпа он боялся по-прежнему. — Поттер? Так что насчет завтра? — Драко невольно повысил голос, а в тревожных серых глазах мелькнул настоящий испуг. Гарри резко повернулся к нему: — До завтра. Конечно, до завтра, Малфой, — поспешно ответил он, с опаской косясь на хмурого Снейпа. И поскольку Драко смотрел на него все еще чуть испуганным взглядом, быстро закончил: — И прихвати с собой “Феликс Фелицис”. Оно тебе точно понадобится. Потому что завтра я твердо намерен тебя проучить. — Увидим, — успокоившийся Малфой насмешливо вскинул левую бровь, снова становясь прежним надменным мерзавцем. Вот только ненавидеть его у Гарри больше не получалось. Просто никак. — Увидим, — жадно поймав ответное дрожание розовых губ, Гарри смущенно ему улыбнулся, затем неловко кивнул профессору и, спотыкаясь на каждом шагу и постоянно оглядываясь на темные силуэты на фоне листвы, медленно побрел по тропинке, ведущей к замку. Завтра у него в Хогвартсе начнется новая жизнь. В которой буквы “М” и “Д” теперь можно будет писать без опаски. На чьей-то теплой руке.