Jast a dream.

       Ты плачешь, слыша имена, прямо как ребёнок со слезами на лице.       Она не любит вспоминать, но когда снежные хлопья врезаются в лицо, а снег шуршит под ногами, и туча вот-вот высвободит водяную дрянь наружу, невольно в памяти просвечиваются картинки из прошлого. Селина шикает на встретившуюся по дороге чёрную кошку, кутается в красный шарф. Этот шарф ей остался от сестры, единственная память о прошлом. Иногда ей хочется сжечь его, посмотреть, как камвольная ткань будет пожираться агрессивными языками пламени, как на снегу будет отчётливо светится алый оттенок, словно знамя. Но она не делает этого, наоборот хранит бесполезную вещицу, словно это что-то важное, а на деле— никчемная вещь, не имеющая своеобразной прелести. У сёстры всегда был дерьмовый вкус.       Даже если завтра ты исчезнешь       Я буду дружбу нашу защищать, смотря на летние небеса.       Как выглядела сестра? Этого Кайл не помнит. Память штука такая привередливая, хочет забыться, забудется. Захочет ебать мозг, будет ебать.       Селина присаживается на скамейку, смотрит на свои сапоги. Дорогие, на деньги, вырученные за секс без обязательств, купила. Селина шлюха. Именно шлюха, а не шваль. Шлюха- женщина, доставляющая удовольствия за деньги, а шваль-женщина, дающая всем без разбору. Есть разница, пускай и небольшая.       Кайл любит сестру. Их связь, единственное, что удерживает её от пропасти. Или..?       Ты не показываешь свои истинные слёзы       Из-за страшной привычки.       Селина хотела бы поплакать, как любая неудачница, но слёзы засохли на сердце, разрывая грудину набатом несчастий. Поменять бы индифферентизм на эмоциональность, эгоцентричность. Но она не может, даже если бы хотела не смогла бы. Чтобы прожить в этом городе, нужно забыть о чувствах и жить лишь размеренной монетой.       Так как совершила глупость страшную       Я бегу рядом с ним, и пытаюсь исправиться.       Это конечно сложно, но не достаточно что бы связи разорвались       Таким образом, мы вместе, эта наша связь.       Купить бы себе банку пива, осушить глотку и двигаться дальше. Но кажется, что ноги приросли к заснеженной дороге. Сестренка... Где же ты, сука эдакая? Как могла оставить меня одну, в этом гребенном городе, где каждый третий редкостная мразь? Можно сказать, что из-за сестры, Кайл стала такой. Одинокая, ненужная, потрепанная шлюха. Шлюха, а не шваль. Измениться? Невозможно. Нереально. Она сейчас-это просто тень прежней, потерянной Селины. Она другая. В этом весь сок, опорожняющий лёгкие. Как и сестра другая. В этом весь драматизм комедии.       Ты плачешь, слыша имена, прямо как ребёнок со слезами на лице       Даже если завтра ты исчезнешь Я буду дружбу нашу защищать и смотря на летние небеса и смотря на летние небеса...       Селина встаёт и направляется в туманную глушь. Резкое облако опыляет глаза, метает огненные искорки. Кайл прикрывает глаза, вдыхает запах застарелой хлорки на шарфе, напевает дурацкую мелодию. Вот же прицепилась.       — Осторожно, — произнёс нудный голос рядом. Селина подымает глаза, с улыбкой на лице рассматривает высокий силуэт, нахмуренное лицо. Какой серьёзный..       — Извиняюсь, — отвечает она одной ноте, улыбаясь. Мужчина проходит мимо.       А Кайл смотрит в небеса, улыбаясь весенней улыбкой.