Коллаборация

      Жан-Жак Лерой — настоящий кофейный маньяк. Если на его фотографии в инстаграме не было стакана из «Старбакса», то это была фотография с новым эскизом одежды. С новым охуенным эскизом. Подписчики лили слюни, лайкали и вставали в очередь в интернет-магазине «JJ style», ожидая копии уже сшитых вещей. Следом появлялась новая фотография Жан-Жака с кофейным стаканчиком или в руках, или где-то на фоне, и на неё лилось не меньше слюней тысяч подписчиков.              Потому что одежда от Жан-Жака — охуенна. И сам Жан-Жак — тоже охуеннен, о чём уверенно заявлял в каждом снимке, даже сделанном на скорую руку.              Юрий Плисецкий к кофе относился равнодушно — за исключением привычного несладкого капучино, — но обожал шмотки с кошачьим принтом. Нет, не с какими-нибудь милыми домашними котейками, смотрящих с футболок большими глазами и шевелящими вислоухими ушами, и не с дёшево-блядскими раскрасом во всю ткань. Он знал меру, ему нравились тигры на спине, открывающие пасть, и леопардовые вставки на куртке. Он умел не выходить за рамки, выглядеть так, словно только что сошёл с любой залайканной фотографии в тамблере, и при этом не лишиться собственной индивидуальности.              На его инстаграм тоже было подписано несколько тысяч человек, прилежно исполняющих свой долг в виде лайков и восторженных комментариев, и у Юры не было ни одной фотографии с кофейным стаканом. На его фотографиях был только он сам: в примерочной магазина в новых чёрных джинсах, таких узких, что он едва в них влез — и это с его-то фигурой, — на фоне разводных мостов Питера в кожаной куртке и кепке тигрового окраса с широким козырьком, в домашней обстановке в мягких штанах и толстовке с надписью леопардовыми буквами «Fuck it», или на улице в парке, где он сидел на спинке скамейки, болтая ногами в оранжевых кедах с чёрными разводами.              Юра был совершенно равнодушен к кофе, зато был ярым шопоголиком и инстаграм-задротом.              — Нравится «JJ style»? — Виктор появился, словно из ниоткуда. Как обычно, неприлично роскошный в своём сдержанном гламуре. Он держал в одной руке телефон, в другой подставку с несколькими стаканами кофе. И нагло заглядывал в экран юриного телефона.              — Не твоё дело, — сразу же выключил телефон Юра и недовольно посмотрел на Виктора. От того пахло модным сейчас парфюмом, доставшимся ему в подарок от рекламного контракта с производителем, и светился он так, словно уже получил премию «Лучшая мужская модель года».              — Ну, не кипятись, — Виктор опустился на стул напротив него, отдал один стакан и примирительно улыбнулся, — это ж в твоём стиле всё. Одежда его. Да и Жан-Жак быстро набирает обороты в сети. Год-другой — и выйдет в мировые тренды. Хочешь по блату получить несколько его шмоток?              — Каким это образом? — нахмурился Юра, делая глоток своего капучино. Он смерил Виктора подозрительным взглядом и помрачнел ещё сильнее. За те несколько лет, что он его знал, придя в то же модельное агентство, он мог с точностью сказать, что идеи Виктора обычно ничем хорошим не заканчиваются. Не для Виктора, конечно. У того всегда всё было прекрасно.              А как по-другому? Востребованная модель на мировом подиуме, заставляющая завидовать и восхищаться одновременно. Юра с его работой только с каталогами одежды мог лишь надеяться на то, что рано или поздно вырвется из этой трясины на ступеньку повыше. Но для начала ему требовалось хоть немного подрасти. В буквальном смысле. С его ростом о подиумах и элитной карьере он мог только мечтать.              — Он готовит настоящую коллекцию, хочет представить её в следующем месяце. А для этого ему нужен тот, кто согласится в ней сфотографироваться. Для презентации. Для тебя работёнка, нет? — Виктор подмигнул, и Юра недовольно поджал губы, потому что понимал, что работёнка-то для него, но работать он будет за бесплатно. Вряд ли у Жан-Жака было достаточно средств для оплаты его услуг. Конечно, он модель для каталогов, но востребованная и в своей группе высокооплачиваемая.              — Ты-то откуда знаешь? — поинтересовался он.              — Кристоф с ним знаком, упоминал как-то, — Виктор широко улыбнулся, зная наверняка, что Юра очень близок к тому, чтобы согласиться. — Не волнуйся ты так о деньгах. Он отплатит тебе шмотками. Они ведь тебе нравятся? Я договорюсь.              Юра колебался ещё несколько секунд, но, вспоминая опубликованный недавно эскиз, он кивнул и сразу же уткнулся в телефон, сообщив в твиттере о том, что его ждёт работа, о которой он никогда не мечтал. Но шмотки того стоят.              В сети Юрий Плисецкий был именем нарицательным. Его знали многие любители модных трендов, потому что Юра всегда сообщал о них своими фотографиями, напялив тренды прямо на себя. И если кто-то хотел сказать «ты охуенно выглядишь», то говорил «ты, словно Никифоров», а вот если хотели сказать, что чувак явно переборщил и с модой, и трендами, но остался при этом невозможно стильным, то говорили «ну ты Плисецкий». Сдержанную сексуальность скромно называли «Кацуки», а горячий секс «Кристоф Джакометти».              Юра был готов признать, что Жан-Жак Лерой тоже горячий, но ровно до тех пор, пока во время первой их встречи Жан-Жак не открыл рот и не сказал:              — Что за прекрасная девочка! — сказал даже восторженно, Юра бы повёлся на лесть, если бы не видел в глазах откровенной насмешки.              — Иди нахуй, — на чисто русском сказал Юра и на интернациональном отогнул средний палец.              Нет, Жан-Жак определённо был горячим, в этой своей белой майке, джинсах, едва удерживающихся на бёдрах каким-то волшебным образом, и татуировками, к которым Юра буквально прилип взглядом.              — Как грубо, — вздохнул Жан-Жак. — Но так сексуально. Ты мне нравишься.              Определённо горячим, но ублюданским.              Юра чуть не зарычал от разочарования и сдержался только от воспоминания о великолепных брюках, выложенных в инстаграм Жан-Жака вчера.              Работать с ним было напряжённо. Приглашённого Жан-Жаком фотографа, который оказался ещё и его другом, звали Пхичит. И он больше делал селфи, чем щёлкал камерой, направив объектив в сторону Юры. Не привыкший к такому непрофессионализму, Юра бесился, о чём без устали сообщал. Жан-Жак пил кофе, водил пальцем по экрану телефона и кидал на него всё ещё насмешливые взгляды.              — Расслабься. Ты же сам захотел поработать со мной, а мы с Пхичитом работаем так.              Пхичит, отставивший телефон так, чтобы в объектив фронтальной камеры попал ещё и Жан-Жак, согласно кивнул, поддерживая:              — Не переживай, до вечера закончим. Переодевайся лучше, с этим костюмом всё.              Юра выругался, снова на русском, и стащил с себя водолазку. Переодеваться ему приходилось тоже прямо тут, никакой гримёрной или хотя бы ширмы. Юра так не работал даже на заре своей карьеры. Он снял брюки, мстительно, не выворачивая, кинул их на небольшой диван, на котором расселся Жан-Жак, и натянул светлые джинсы.              Жан-Жак обвёл его обнажённый торс многозначительным взглядом, но никак комментировать не стал. Юра отчего-то почувствовал себя неловко и белую майку с леопардовой вставкой впереди надел поспешнее, чем обычно. Пхичит уже вскинул камеру и кивнул в сторону светло-серого задника, на фоне которого они фотографировались, как Жан-Жак поднял руку, отложил телефон и сказал:              — Подожди, одна деталь.              Он подхватил из груды одежды рыжий ремень и тонкий браслет с инициалами «JJ», а после подошёл к Юре, недоуменно застывшему между задником и Пхичитом.              — Даже две детали, — поправил себя Жан-Жак, — дай руку.              Юра выполнил требование и совсем окаменел, когда тёплые пальца Жан-Жака перевернули ладонь и коснулись запястья, застёгивая браслет. После замерли, задержавшись на коже чуть дольше положенного. Юра моргнул и резко поднял взгляд, Жан-Жак тоже смотрел на него с затаённой улыбкой в уголках губ и игриво сверкающими искрами в глазах.              — Постой ещё чуть-чуть смирно, вот так, да, — он озвучивал это таким голосом, словно снимался в порно-сцене, и хрипотца, забивающаяся в уши Юры, почти оглушала. Жан-Жак самолично вдевал ремень в шлевки джинсов, слегка задирая майку и вновь касаясь кожи пальцами. Словно не нарочно, но Юра, наблюдавший за его лицом, мог с уверенность сказать — нарочно. И его тело абсолютно специально, желая подставить своего хозяина, реагировало мурашками и горячим комом внизу живота.              Потому что ублюдочный Жан-Жак всё ещё был горячим. И если бы Юре сейчас предложили найти аналог фразе «развязный секс прямо на полу с блядскими стонами и засосами на шее», он бы точно назвал это «JJ style». Возненавидел себя за это, но назвал, потому что Жан-Жак как раз застёгивал пряжку в виде золотой тигриной морды, и его дыхание явственно чувствовалось на щеке. И Жан-Жак стоял так близко, почти прижимаясь к нему, что Юра даже забыл о своей привычной зоне комфорта в полметра. Хотя комфортно ему сейчас не было. Жарко, очень-очень жарко.              — Хорошая девочка, — шепнул Жан-Жак, едва дотрагиваясь губами до его уха. Юра вздрогнул всем телом, и горячий ком внизу живота стал ещё больше.              Неудивительно, что большая часть последующих фотографий была безнадёжно испорчена из-за того, что Юра никак не мог прийти в себя. Жан-Жак довольно улыбался, выпивая, кажется, сто тысячный стакан кофе за день, Юра хмурился, потому что привык делать свою работу быстро, Пхичит только пожал плечами на предложение доработать оставшиеся снимки завтра. Пожал как-то очень понимающе, с тенью усмешки. И так же понимающе быстро собрал свою технику и испарился. Юра остался стоять возле задника и смотреть на Жан-Жака, на его татуировку и пальцы, держащие стакан с кофе.              Даже этот стакан он держал так сексуально, что Юре сразу же захотелось оказаться на его месте. Он по-кошачьи шагнул ближе, медленно провёл языком по губам и упал прямо на чужие колени.              — Я сам выберу шмотки, которыми ты мне отплатишь за эту съёмку, — выставил он условие. — И оставшиеся помогать собирать не буду.              — Как скажешь, моя девочка, — руки Жан-Жака оказались на его талии и задрали футболку, огладили кожу и сжали бока сильнее.              — И никакой «девочки», — Юра уже вовсю изучал губами его шею.              — Принцесса?              — Иди в задницу, — сказал Юра, звеня пряжкой ремня и просовывая за пояс джинсов Жан-Жака руку.              — Это предложение?              — Это совет.              И Жан-Жак с удовольствием им воспользовался незамедлительно. Два раза.