Incarnadine

      - Мы сегодня выходим? – спросил Тэгун, не отрываясь от своего телефона.       Хонбин выпрямился, перестав рассматривать скудное содержимое холодильника.       - Ну, я вообще-то подустал, – ответил он, извлекая банку пива.       - В пригороде всплеск активности, – пробормотал Тэгун, внимательно изучая ленту новостей. Он поднял глаза, когда Хонбин сел рядом, отметив и его темные круги, и осунувшееся лицо. – И мы давно не выходили.       - Мы как бы работаем, – проворчал Хонбин, делая глоток и морщась. – Не хочу, чтобы нам снова отрубили электричество.       Тэгун отложил телефон.       - Я завтра получу деньги, – вздохнул он, потерев лоб.       Работа в кафе была не особо интересной, да и оплата, мягко говоря, посредственная, но, прибавив зарплату Хонбина от работы в местном магазине, можно было кое-как прожить. И оба предпочитали игнорировать тот факт, что их двуспальный дом буквально разваливается на части. По крайней мере, чары Джехвана помогли избавиться от тараканов.       Хонбин посмотрел в окно, за которым стремительно темнело.       - Дай мне немного отдохнуть, а затем выйдем, – в конце концов пробурчал он и бросил быстрый взгляд на Тэгуна. – Тебе разве не надо привести в порядок руны на ножике? Иди к Дже, пусть он поработает, и тогда пойдем.       Тэгун встал, машинально положив руку на ножны кинжала, висящие на поясе.       - Думаю, он занят, – прошептал он скорее себе, чем Хонбину.       Дверь в кладовую была закрыта. Легко отперев и толкнув ее, Тэгун обнаружил, что красный свет был включен, слабо освещая пустые полки. Раньше Тэгун любил готовить, но сейчас у него попросту не было времени и денег на это.       Он прищурился и задумчиво уставился на лампочку. «Занят», – пробормотал он себе под нос, но всё же легонько постучал по полу ногой.       Прошла минута, затем красный свет выключился, и Тэгун щелкнул обычным выключателем, скривившись от бледно-желтого света электрической лампы. Он сделал несколько шагов назад, чтобы дверь погреба можно было свободно открыть изнутри. Не потрудившись вылезти полностью, Джехван теперь недовольно смотрел на Тэгуна, прищурив один глаз и морщась от яркого света.       - Чего надо? Я делом занят.       - Сон не считается делом, – мягко напомнил ему Тэгун, и Джехван зевнул. – Мне нужно к тебе.       Джехван, невнятно ворча себе что-то под нос, всё же спустился в подвал, оставляя проход открытым, и Тэгун последовал за ним, осторожно ступая по лестнице. Он закрыл за собой дверь погреба, как только спустился достаточно низко, чтобы сделать это.       Какое-то время в подвале стояла кромешная тьма, но затем Джехван зажег все свечи. Он действительно спал: это подтверждали смятые одеяла на кровати и следы от подушки на лице.       В углу комнаты вздрогнул и загудел маленький холодильник. Тэгун посмотрел на него, раздумывая, есть ли в нём хоть что-то или он такой же пустой, как и тот, что стоит наверху. Надо будет завтра купить еды.       - В чем дело? – спросил Джехван, не переставая сонно тереть глаза.       Он присел на край стола, не обращая внимания на звон банок, стоявших на нем. Одна, с этикеткой «Кошачьи пальцы», явно была готова упасть, так что Тэгун подошел поближе к Джехвану, чтобы поправить ее. Он не был удивлен, когда тот прильнул к нему, уткнувшись головой в плечо.       Тэгун осторожно обнял Джехвана, положив руку на его узкие плечи, невольно отмечая, какой он холодный.       - Тебе хуже? – почему-то шёпотом спросил Тэгун.       Он всегда думал, что хрупким, с его тонкими запястьями и узкой талией, выглядел Хонбин, но глядя на Джехвана, которого он не видел несколько дней, Хонбина можно было назвать чрезвычайно здоровым и крепким парнем. Джехван, с бледно-серой кожей и седеющими волосами, выглядел так, словно собирался в любой момент раствориться в воздухе. Он похудел, хотя Тэгун думал, что худеть больше некуда – он и до этого был кожа да кости. Одежда висела на нем мешком, вызывая у Тэгуна смутное чувство страха.       Джехван отрицательно покачал головой.       - Как обычно, раз на раз не приходится. Мне просто нужно поспать, – ответил он.       Немного отодвинувшись, чтобы взглянуть в глаза Тэгуну, он улыбнулся своей особенной кривоватой улыбкой. Внутри груди что-то болезненно сжалось.       - К слову, ты тоже на цветущую розу не особо похож.       - Никогда и не был, – торжественно заявил Тэгун, с радостью отмечая, что Джехван засмеялся.       - И то верно, – пробормотал Джехван, глядя на Тэгуна искрящимися от смеха глазами. – Полагаю, не все могут выглядеть, как я.       Тэгун не стал озвучивать то, о чем подумал: даже сам Джехван не знает теперь, как он выглядит. Он перестал смотреть в зеркала, так как они слишком часто покрывались трещинами, когда он это делал. Видимо, Джехван угадал ход его мыслей и резко сменил тему:       - Я уверен, ты пришел не для того, чтобы узреть мою заспанную физиономию, так что, зачем пожаловал, Тэгун?       - Последнее время кинжал какой-то беспокойный, а иногда, когда его держу, пальцы начинают неметь, – произнес Тэгун, вытаскивая кинжал из ножен и протягивая его Джехвану рукояткой вперед.       Нахмурившись и сморщив нос, тот осторожно взял его.       - Да, это явно мешает работе, – пробормотал Джехван, поднося серебряное лезвие к лицу, чтобы получше рассмотреть руны. – Я займусь этим прямо сейчас. Дай мне один час.       Тэгун посмотрел на него с подозрением:       - Ты уверен, что ты…       - Я в порядке, – отрезал Джехван. – Замена нескольких рун не убьёт меня, а на случай, если я вырублюсь, есть они, – он кивнул головой на стену.       Тэгуну не нужно было смотреть туда, чтобы понять, о чём шла речь. На стенах и потолке были нарисованы руны, чтобы обезопасить и Джехвана, и их самих.        Тэгун пожал плечами, отодвигаясь от Джехвана.       - Тебе не нужно делать это сегодня, если это слишком сложно, – пробормотал он.       Джехван выглядел так, будто готов был взорваться, поэтому Тэгун ушёл до того, как начался рассказ о том, как Дже хорошо себя чувствует, что он охренеть, как хорошо себя чувствует, и что всё в порядке, а в пропитанной чарами комнате он живёт просто так. Это был настолько избитый спор, что у Тэгуна не было никакого желания участвовать в нем сегодня.       Он поднялся по ступенькам обратно в кладовую и ударился плечом о край двери, вылезая наружу. Красный свет загорелся раньше, чем он успел закрыть за собой люк.

***

      Джехван расстелил ритуальную ткань на холодном бетонном полу. Его движения были медленными из-за усталости, тело казалось тяжелым. Сегодня у него явно не было сил на нечто грандиозное. Поставив свечу на самую северную точку вышитой белой нитью пентаграммы, он зажёг её и сел в центр, положив на колени большой кусок гематита. Он знал, что камень и свеча дадут необходимую связь.       Он держал серебряный кинжал Тэгуна между ладонями, проверяя руны. Такие знакомые и привычные, все они были сделаны им. От рун покалывало кожу: магия сочилась из них, узнавая своего создателя.       Руна меткости, направляющая кинжал Тэгуна точно в сердце вампира, начала распадаться по краям и терять свои свойства. Джехван делал её не так уж давно, но у него никогда не получалось создать что-то долговечное. Его чары всегда были сильными, но, как и свеча, что горит слишком ярко, они быстро угасали.       - Сейчас, моя маленькая, – прошептал Джехван, призывая всю энергию, какую мог, и проговаривая слова заклинания, чтобы соединить вместе распадающиеся края и дать руне новую жизнь.       Магия ползла по венам, словно нечто живое, горячее и приносящее боль. Это было несложное заклинание, поэтому неприятные ощущения быстро исчезли. Как только руна снова засветилась, он позволил магии проникнуть в него. Как морская волна, она возвращалась в него, постепенно переставая извиваться внутри, словно зверь, пытающийся выбраться на свободу, и превращаясь в привычный зуд под кожей.       Дрожа, он отложил кинжал в сторону и обхватил себя руками, чувствуя головокружение. Капли пота стекали по лбу, и он глубоко вдохнул, пытаясь не потерять сознание.       Это просто смешно! Прикосновение к рунам не должно было так вымотать, а эта усталость лишь злила его. Как же разочаровывает... Он мог бы столько всего сделать, если бы его тело перестало строить из себя гребанное сито и сохраняло необходимые ему силы, а не уничтожало их. Каждый раз, когда он тратил энергию на какое-нибудь заклинание, казалось, что она бумерангом возвращалась к нему. После этого ему всегда становилось плохо: человеческое тело попросту не было приспособлено к такому количеству неконтролируемой магии.       Но он сам превратил своё тело в сосуд, и этого уже не исправить.       - Твою мать, — выдохнул Джехван, корчась от приступа тошноты.       Он почувствовал, как магия вырвалась, пронзив тело резкой болью, — где-то позади него разбилась банка.       Джехван закрыл глаза, надеясь, что это была банка с травами, а не с хвостами саламандр. Эти штуки были не из дешевых.

***

      - Где там была последняя атака? – пробормотал Хонбин с пассажирского сидения. На коленях у него лежал кусок полотна с чернильными линиями – карта города.       Не отрывая взгляда от дороги, Тэгун потянулся назад и провел над картой рукой. Две точки вспыхнули красным светом. Хонбин молча кивнул, внимательно изучая их расположение.       - А недавно сработавшая руна? – спросил он по-прежнему мягким голосом.       И снова Тэгун убрал правую руку с руля и провел ею над картой. На этот раз загорелись голубые точки, которых было заметно больше, чем красных. Они обозначали каждую руну, которая была нарисована ими на здании или вырезана на фонарном столбе. Те, к которым вампиры подходили достаточно близко, горели ярче, обозначая места недавних атак. Видимо, где-то рядом была зона охоты или вампирское гнездо.       - Ну что ж, наша горячая точка не такая уж и большая, – сказал Хонбин, с усмешкой глядя на Тэгуна. Боковым зрением тот уловил лишь тень улыбки. – Думаю, мы с ней справимся.       Тэгун молча кивнул. Он никогда не разделял легкомыслие Хонбина в вопросах охоты – у них были принципиально разные взгляды на нее.       Они жили в густонаселенном пригороде, довольно далеко от мегаполиса. Здесь не было Органов Вампирского Контроля, поскольку количество жертв не превышало нормы. Так что все просто закрывали глаза на 1-2 атаки в месяц – ничто по сравнению с десятками трупов в крупных городах, которые облюбовали вампиры.       Но Тэгуна это не устраивало. Даже один труп – это уже слишком много. Они могли бы спокойно жить здесь: их городок не был настолько привлекательным, чтобы вампиры решили тут обосноваться. И если он не мог ничего поделать с так называемыми кочевниками, которые задерживались здесь на ночь или две, то тех, кто был достаточно глуп, чтобы решить остаться, он выследит, чего бы ему это ни стоило. Тэгун устал видеть горе, причиной которому были вампиры.       Казалось, что Хонбину же, в отличие от него, просто нужно было время от времени кого-нибудь убивать. Но пока он застрял тут с вампирами и редкими демонами, Тэгун старался не думать об этом.       - Мы приближаемся к одной из недавно сработавших рун, – сказал Хонбин, указывая на почтовый ящик вдалеке.       Тэгун свернул на обочину, чтобы припарковаться.       - Оставим машину тут, – мягко произнес он. – Здесь довольно узко, так что будет лучше, если мы пойдём пешком, да и запах будет сильнее.       Хонбин тяжело вздохнул, но вышел из машины. Тэгун сделал глубокий вдох, прежде чем последовать за ним.       Руна была спрятана под объявлением об услугах репетитора, приклеенным на почтовый ящик, но она была здесь, и Тэгун чувствовал пульсацию, подтверждающую её активность. Нападение произошло несколько дней назад.       - Ненавижу эту часть, – пробормотал Хонбин. Однако, осторожно доставая кинжал Тэгуна, он всё ещё выглядел возбужденным.       Тэгун тоже не любил эту часть, каждый раз спрашивая себя, не слишком ли далеко они заходят. Но у них всё равно не было выбора. Он смотрел, как Хонбин закатывает рукав, обнажая бесчисленные шрамы: короткие горизонтальные полосы на внутренней стороне предплечья. Даже не поморщившись, Хонбин быстро и умело сделал надрез на коже. Он вложил кинжал в ножны и собрал кончиками двух пальцев вытекающую из раны кровь, а затем провел ими по шее, словно перерезая себе горло.       - Только не делай такое лицо, – произнес Хонбин, не глядя на него.       Он отвернулся от Тэгуна и вымазал остатки на стену здания. Энергия, исходившая от его крови, была слабой, еле заметной, но в любом случае чары в венах Хонбина предназначались не для него.       Тэгун ничего не ответил и медленно последовал за направившимся к следующей руне Хонбином.

***

      Прятаться смысла не было: вампиры видели в кромешной тьме и могли услышать биение сердца даже в квартале от них. Однако Тэгун всё же зашел в переулок и присел около стены заброшенного кафе, стараясь скрыться в тени, хотя это и было бесполезно.       Через дорогу, прямо напротив Тэгуна, был такой же переулок. Рядом с ним беспечно стоял Хонбин, освещённый желтоватым светом фонарного столба. Он курил и бесцельно лазил в телефоне – привычки, постоянно действующие на нервы Тэгуну. Зато это не делало ловушку столь явной: рядом располагались офисы, да и погода была хорошей, так что любой человек мог бы выйти покурить. Подслащенный запах крови Хонбина лишь делал приманку более соблазнительной, хотя и не менее очевидной.       Тэгун не трогал телефон и сидел на корточках, пока икры не начало сводить, но и тогда он не пошевелился. Серебряная серьга в виде креста в левом ухе начала нагреваться, и он мягко коснулся её пальцами, чувствуя кожей тепло металла. Ещё немного. Он сдвинулся, лишь немного, чтобы разогнать кровь в ногах, но пока не вставал.       Они никогда не слышали, никогда не видели, как они приближаются. Единственным знаком было покалывание в затылке и беспокойство чар. В один момент Хонбин стоял под мягким светом фонаря, а в следующий – из темноты появились руки, которые Тэгун едва успел заметить, и Хонбин исчез в переулке. Его возглас удивления всё ещё звучал эхом в ночи.       Тэгун стоял, отсчитывая секунды в голове. Как же он ненавидел это! Если бы у них только был другой способ. Его сердце стучало так, что он практически сам слышал его, а живот скрутило от страха.       Сережка завибрировала, и Тэгун сорвался с места. Он чувствовал силу в ногах, перебегая дорогу и выхватывая на ходу кинжал, который горел в его руке, искрясь от энергии. Он был словно пропитан злостью, такой же, как и сам Тэгун.       В переулке было темно, но Тэгун успел заметить промелькнувшую спину вампира. По телу пробежала дрожь. Его лицо будто окаменело, а внутри всё покрылось льдом. Всем нутром он чувствовал, что должен бежать прочь – не приближаться, ни за что не приближаться. Тэгун сжал кинжал так сильно, что кончики пальцев онемели. Металл шипел, переполненный энергией, искры обжигали руку.       Вампир прижал Хонбина к стене и наклонил свою голову к его шее. Но Тэгуна было слишком хорошо слышно: его шаги, его сердцебиение, его шумное дыхание. Вампир оторвался от своей жертвы и зарычал на Тэгуна. Его рот был покрыт кровью.       Вампир сделал шаг в сторону Тэгуна и слегка споткнулся.       Тот успел заметить, как на его лице промелькнуло удивление, сменившееся гневом, когда он осознал, что произошло. Хонбин сполз по стене здания, накрыв ладонью укусы, из которых уже не текла кровь, и хрипло засмеялся.       Вампир снова повернулся к нему, но Тэгун был уже рядом и с ненавистью ударил его в живот. Отшатнувшись, вампир злобно что-то прошипел, но сумев вернуть себе прежнее положение, бросился вперед, одной рукой хватая Тэгуна за запястье с кинжалом, а другой – за горло.       Хватка была болезненной, пальцы сильно сдавливали горло, но не так сильно, как могли бы: яд в крови Хонбина уже разъедал вампира изнутри.       Тэгун вывернул свободную руку и вонзил кинжал ему в предплечье, посылая сильную волну энергии, отозвавшуюся болью в костях. Вампир закричал и упал на спину. Тэгун почувствовал себя обессиленным, словно кто-то выкачал весь воздух из легких. Он упал на вампира, целясь кинжалом в сердце. Руны направили его руку точно в цель, и кинжал вонзился между ребер. Всплеск энергии, вызванный его смертью, его настоящей смертью, вызвал у Тэгуна приступ рвоты.       Он скатился с мёртвого тела, оставив кинжал торчать в груди вампира. Руки жгло.       Жесткий и неудобный асфальт под спиной, и яркие звезды перед глазами. Тэгун глубоко дышал, стараясь унять дрожь и тошноту. Во рту был противный кислый привкус, какой часто бывает, если переусердствовать с магией, а кожу неприятно покалывало. Хонбин подошел к нему нетвердой походкой, его обувь раздражающе громко шаркала по земле.       - Ну, мы неплохо справились, – сказал он сдавленным голосом.       Тэгун на мгновение прикрыл глаза, вдыхая приторный запах вампирской магии, затем перевернулся на бок и рывком вытащил кинжал.

***

      Джехван дремал перед беззвучно работающим телевизором, уютно устроившись с одеялом в углу дивана. На кофейном столике рядом с ним лежала открытая книга – «Заклинания: применение и отмена». Сверху расположился уже завядший и немного скукожившийся цветок тысячелистника. Чары дома зашевелились, пробуждаясь и посылая сигнал Джехвану. Тот нехотя проснулся и слегка наклонил голову в сторону, прислушиваясь к своим ощущениям. Но это всего лишь вернулись Тэгун и Хонбин. Если бы Джехван напряг слух, то расслышал бы гудение мотора, а потом и то, как он стих.       - Я здесь, – крикнул Джехван, когда открылась входная дверь. Через несколько секунд Хонбин подошёл к нему и присел рядом с диваном, ухмыляясь. Как обычно, он был весь в крови. – Тебе нужно накладывать швы? Тебя зачаровали? Может, тебе зелья дать? Ты слишком много лыбишься.       - Пока ничего не надо, но вот завтра мне точно понадобится один из этих твоих свитеров с высоким горлом, – сказал Хонбин, наклоняя голову, чтобы показать следы, которые ни с чем не спутать, – следы от укуса вампира. Они ярко выделялись на его светлой коже и всё ещё слабо кровоточили.       - Фу, – произнёс Джехван, садясь на колени, чтобы рассмотреть получше. Он потрогал кожу возле отметин, и они были горячими. – Раны всё ещё не затянулись. Видимо, это был молодой вампир. Я принесу тебе мазь, – Джехван выпрямился и встал с дивана.       По пути в кладовую он наткнулся на Тэгуна, который, в отличие от Хонбина, после охоты всегда выглядел подавленным. Джехван поднес руку к его груди, чувствуя потерю энергии, но Тэгун резко перехватил его запястье. Хватка была сильной, но в то же время нежной.       - Ты в порядке? – спросил Джехван, рассматривая лицо Тэгуна и отмечая его бледные щёки и нахмуренный лоб.       - Угу, – пробормотал Тэгун и полез в карман, доставая оттуда маленький флакон и с нажимом вкладывая его в руку Джехвана. – Спасибо.       Джехван отвёл взгляд в сторону, прижимая бутылёк к груди, и нервно закивал.       - Хорошо, что вам не пришлось его использовать, – мягко произнёс он и прошмыгнул мимо Тэгуна, прежде чем тот успел что-то ответить. Тэгун молча дал ему уйти.       Как только Джехван вернулся в свой слабо освещённый подвал, он подошёл к маленькой фарфоровой раковине, облупившейся по краям и покрытой ржавчиной. Он задержал свой взгляд на пузырьке, прежде чем открыть его и вылить содержимое в раковину. Джехван включил воду, чтобы быстрее смыть кровь. Энергия уже просачивалась сквозь сосуд. Кровь нельзя было хранить – она всегда должна быть свежей. Особенно, если речь идёт о крови Джехвана, которая теряла свои свойства гораздо быстрее.       Он промыл склянку и отложил её в сторону, чтобы она высохла. Пальцы на мгновение задержались на стекле.       - Всё в порядке? – раздался громкий голос Хонбина из кухни. Джехван вздрогнул.       - Да-да, – ответил он, схватил со стола успокаивающую мазь, сделанную специально для подобных случаев, и поспешно поднялся по лестнице.