Кружка

— Дим, просто признай, что ты — ебаный рукожоп. Ну как можно быть таким криворуким и разбить чашку, которая стояла в центре стола? — отчитывал Браташева Андрей. Дима каким-то образом умудрился разбить чашку, которая стояла в центре стола и была ни чем не виновата. — Ну да, я рукожоп, но не стоит из-за этого на меня наезжать. Всего лишь кружка… — Это третья кружка за неделю. Дим, что мы будем делать? Может, приклеим все, чтобы ты ничего не разбил? — подстебывал его Андрей, а Дима огрызнулся. С того момента, как они начали встречаться, прошел месяц, а Майоров успел стать таким занудой. Зато в постели тот был лучше любого порноактера. Дима любил, когда Андрей его связывал и всячески издевался над ним во время секса. Он любил боль, а Майоров любил ее причинять. Делал он такое редко, дабы сильно не калечить любимого, поэтому хитрый Браташев часто действовал ему на нервы, дабы тот сорвался и применил на нем свои садистские штучки.       Дима, выслушивая ругань Андрея, как бы случайно спихнул еще одну кружку со стола, и та со звоном разлетелась на части. — Ты, блять, вообще охуел? Это была последняя ебаная кружка в доме! Ну все, ты меня достал! — с этими словами он впился губами в Диму, а тому только это и надо было. Андрей вцепился зубами в нижнюю губу парня, раскусывая до крови и причиняя максимум боли, отчего Браташев застонал от боли и наслаждения одновременно. Во рту появился металлический привкус, что окончательно снесло крышу парням. Целуясь и роняя вещи по пути, они дошли до спальни, где Андрей кинул Диму на кровать и, пошарив в тумбочке возле кровати, выудил оттуда веревки. Кофту с Браташева Майоров скинул еще где-то в коридоре. Заведя ему руки за голову и крепко связав его, Андрей провел пальцем от оголенной груди до низа живота. Вновь впившись губами в губы Димы, из которых слабо сочилась кровь, он перешел на шею, опять же прикусывая до крови и оставляя яркие засосы. Он спустился к груди, кусал нежную кожу. Когда он задел зубами сосок, Дима выгнулся и протяжно застонал, требуя большего. Он начал тереться пахом об Майорова, тот остановился, слез с Браташева и опять залез в тумбочку. Вытащив оттуда кляп и плетку, он вернулся к Диме: — Кто у нас плохой мальчик и должен быть наказан? — спросил он, застегивая кляп. В ответ Браташев что-то промычал и умоляюще посмотрел на Андрея. Тот ухмыльнулся, взял плетку и слегка ударил по белой коже, давая Диме привыкнуть к боли. С каждым разом сила удара возрастала. У парня из глаз катились слезы, но вскоре болезненные стоны сменились на стоны наслаждения. На груди и животе Димы уже не было живого места, все было в красных отметинах от плетки, а особо сильные слегка кровоточили. Тогда Андрей приказал ему: — Перевернись на живот. Браташев послушно перевернулся и тут же получил удар плеткой по спине. Андрей с наслаждением смотрел, как белая кожа в один момент становится красной. Решив, что хватит мучить парня, Майоров расстегнул кляп и переключился с кровожадного зверя на нежного котёнка, целуя ключицы Димы и заставляя его стонать от удовольствия, что Андрея безумно возбуждало. — Войди в меня, ну же, чего ты тянешь, — смотря на Андрея щенячьими глазами, шептал Браташев. Майоров ничего не ответил и лишь ухмыльнулся, взяв в руки фаллос. — Войти в тебя этим? Глаза Димы округлились, а рот раскрылся в изумлении. Он не ожидал такого поворота событий и смог выдавить только: — Д-да. Андрей отложил вытянутый предмет в сторону, взял смазку и налил холодную жидкость на ладонь. Сексуально размазывая смазку по фаллосу, Майоров прикусил нижнюю губу, заставляя Диму младшего встать по стойке смирно. — Ну… Ты готов к следующему наказанию? — произнёс Андрей с некоторой хрипотой в голосе. Браташев кивнул головой, и Майоров, с резиновой игрушкой в руке, склонился над своим парнем. — Сейчас будет больно. Андрей выдохнул и резко ввёл фаллос внутрь. Дима от неожиданности резко вдохнул воздух, отчего он на мгновение «потерялся во времени». — Киса, будь грубей. Андрей туда-сюда водил резиновый предмет, будто кот, который играется со своей игрушкой, смеялся и прикрывал глаза от того, что он делает. Дима закинул голову вверх и тяжело дышал, то ли от боли, то ли от удовольствия, то ли от всего сразу. Маленькие слезинки скатывались по его щекам: грубые рывки причиняли такую сладкую и необыкновенную боль, что сводило парня с ума. Майоров подумал о том, что этого будет недостаточно, и второй рукой начал надрачивать своему парню. — Прекрати, Андрей, что ты делаешь… — Хочу, чтобы ты кончил. Дима просто лежал и ожидал реакции своего тела на такие прикосновения, его охватывало чувство удовлетворения, и он уже осознавал, что всё, хватит, этого вполне достаточно, он уже готов кончить и восстановить ровное дыхание. По глазам Браташева Майоров понимал, что он уже на грани и готов излиться ему в горячую ладонь. — Чего ты хочешь? — спросил Андрей, наклонившись к уху партнёра, вызвав этим мурашки по всему телу. — Я хочу кончить тебе в рот, я хочу, чтобы ты попробовал меня на вкус, это будет месть за всё то, что ты сделал ранее. — Месть? Мне нравится. Однако… Я не закончил. Это «однако» заставило сердце Димы биться настолько быстро, что казалось, будто оно сейчас разорвёт его рёбра и вырвется наружу. Андрей начал скручивать соски парня, чтобы тот почувствовал свою вину за потрёпанные нервы… и разбитые кружки. Дима изогнулся, а Андрей немедленно взял в рот твёрдый пенис парня и начал быстрыми движениями своего языка сосать головку, из которой вот-вот прыснет белая жидкость. Три. Два. Один. Доля секунды — и Браташев изливается в рот Майорова. Тот начал захлёбываться, но всё равно проглотил всё до последней капли. — Вот видишь, я отомстил, как и обещал. — С тобой мы позже договорим. Майоров поднялся и направился на кухню, дабы выпить стакан холодной воды. Дима провёл его взглядом и усмехнулся. Андрей вернулся с кухни с прохладной жидкостью и для Браташева, влажным полотенцем и кремом. — А это еще зачем? — спросил Дима. — Вообще-то ты все еще связан и у тебя вся грудь и спина в ударах от плетки. Тебе же больно. — с этими словами он развязал его, протер полотенцем и смазал сильные следы от ударов кремом. — Спасибо, — только и смог произнести Дима. — А завтра мы пойдем за новыми кружками, потому что ты, блядь, последнюю разбил, уебан, — улыбнулся он и лег на кровать, прижав к себе Диму. Через несколько минут он заснул, потому что сильно устал за этот день.