Вьетнамский гамбит

Он не ответил ни на один мой вопрос, но ведь когда краснеешь, это значит «да», не так ли? Антуан де Сент-Экзюпери

      В наш век, изобилующий разного рода фэнтезийной литературой, вряд ли кто-то в здравом уме может усомниться в возможности межрасовых браков. Сам много раз читал в различных книжках о любви эльфа и человека или демона и вампира. Правда, всё это отголоски неуёмной фантазии современных авторов, многие из которых ещё в душе не распрощались со школьной партой, но уже отправились покорять придирчивый небосклон популярной литературы. Воображение их не знает границ.       Вот спроси любого генетика, что получится, если скрестить гордого дракона и нежную фею? Какой ответ породит хорошо структурированный мозг учёного? Боюсь, он будет не очень содержательным. В лучшем случае от вас отшатнутся, как от умалишённого. В худшем ещё и кинут чем-нибудь потяжелее, чтобы не засорял голову всякой ересью. Правильно ли это?       Далёкие предки же были гораздо умнее и на вопрос о потомстве дракона и феи отвечали однозначно — получатся вьеты или, как мы их обычно называем, вьетнамцы.       Если следовать легенде, то у столь странной пары родилось сто сыновей, которые и положили начало народам, заселяющим с давних пор Вьетнам. Вопросов, правда, данная легенда оставляет множество, особенно учитывая, что про дочерей нигде не упоминается. Так что парадокс размножения ста мужских особей до почти сотни миллионов разнополых оставим без ответа.       Вьетнам вообще можно назвать в высшей степени загадочным местом. Растянувшаяся вдоль восточного побережья Индокитая на узкой полоске между морем и горами страна необычна до крайности и служит примером смешения различных культур и традиций. Если на севере сильны китайские влияния, то юг был давним оплотом индуистских культур. Наложите на этого годы французской колонизации, долгую войну за независимость, а после всего этого полстолетия построения коммунизма и вы поймёте, что другого такого места в мире попросту нет.       При этом на протяжении многовековой истории эта страна стремилась лишь к одному — чтобы её оставили в покое. Вот только ей постоянно кто-то мешал.       Показателен в этом плане один пример. В начале XIX века Вьетнам стал Империей во главе с божественным правителем, наделённым небесным мандатом, равным которому милостиво признавался лишь Император всесильного Китая. Всё бы хорошо, вот только в эту концепцию не очень укладывалось существование сильных европейских государств Англии и Франции. Победить их новоиспечённый Император не мог, а потому поступил в полном соответствии с менталитетом своего народа: официально объявил и поддерживал в народе мысль о том, что упомянутые выше европейские страны всего лишь верные вассалы всесильного Императора.       Этакая восточная хитрость, замешанная на безмерной гордости. Не очень привычно на наш манер, но, что ж тут поделаешь, таков менталитет этого народа, которому пришлось пройти слишком уж через многое, чтобы отстоять свою независимость и не сломаться.       Всё это и много другое вертелось в мыслях, когда самолёт отрывался от земли и стремительно набирал высоту, унося в неведомые дали меня, моего любимого парня и двух навязанных «друзей», на одного из которых я показательно старался не обращать внимания.       Вскоре набор высоты был закончен. Капитан судна проинформировал пассажиров о перспективах на ближайшие восемь часов. Я же, отстегнув удерживающий меня ремень безопасности, устремил свой взор на Пашу. Настало время получить, наконец, ответы на некоторые накопившиеся вопросы.       — Паша, — требовательно пихнул я в бок своего парня, который в этот момент рассматривал что-то в иллюминатор, — так ты объяснишь мне, что ЭТИ тут делают?       — Тёмка, не начинай, — устало ответил любимый, поворачивая голову ко мне. — Ну, я же не мог отказать парням после того, как сам пригласил. К тому же у меня на Вову и Арсения появились особые планы!       — Это что ещё за планы? — спросил я, теряясь в догадках. Не к месту вспомнилось содержание сна, заставляя голос чуть дрогнуть при вопросе.       — Ну, ты же не забыл о нашем споре? Вот парни смогут во всём поучаствовать, а потом определить, чья часть путешествия лучше. Правда, я классно придумал?       — Что? — чуть ли не взревел я, не в силах сдержать эмоций.       — А что тебя не устраивает? — осторожно поинтересовался Паша, отчего-то вжав голову в плечи.       — Да этот гадёныш, — я рукой махнул за спину, где развалился белобрысый нахал, — ни за что не присудит мне победу.       — Ты не справедлив к Вове. Даже если б ты ему не нравился, он ни за что не стал бы идти против истины. Ты просто его пока мало знаешь. Ещё один повод познакомиться лучше, пообщаться…       — Да, да, не истери раньше времени, Тёмка, — раздался ехидный смешок с соседнего кресла. — Или ты меня боишься?       — Ничего и никого я не боюсь, — недовольно пробурчал я, понимая, что вновь подставился перед Вовой. — А уже такого недоросля, как ты, и подавно.       — Вот и хорошо, — быстро сказал Паша, пресекая в зародыше зарождающийся спор. — Раз неотложные вопросы все решены, давайте об остальном поговорим после приземления. А то спать очень хочется.       — Ладно, — нехотя согласился я, хотя вопросы ещё оставались, — после поговорим.       Паша тут же заворочался, устраиваясь поудобнее на моём плече. При этом он отплёл мою левую руку, прижимаясь к ней телом. В этот момент он выглядел так мило, что я на секунду забыл обо всём. Нахлынувшая нежность к любимому парню вытеснила все негативные мысли и рассуждения.       Паша широко зевнул и прикрыл глаза. Пусть спит. Время у нас ещё много впереди. Правда, один вопрос требовал немедленного решения, но здесь можно обойтись и без Пашиного участия.       Вова в этот момент, высунув голову в проход, о чём-то тихо переговаривался с Арсением, так что пришлось его с силой дёрнуть за рукав, чтобы привлечь внимание.       — Эй, ты! Вопрос есть, — коротко бросил я.       — Тёмка, ты уже соскучился? — Вова тут повернулся ко мне, демонстрируя широченную улыбку. — Извини, но в этот раз представлений не будет, так что свои эротические фантазии можешь оставить при себе. Кстати, Паша мне всё-всё рассказал. Да и мне ему удалось о многом поведать. Не знал, что ты такой извращенец! Как говорится, в тихом омуте…       Я говорил, что смогу спокойно общаться с этим гадёнышем? Забудьте! В этот момент я был готов убить его голыми руками. И, боюсь, драка всё-таки состоялась бы, если б спящий Паша не удерживал одну из моих рук.       — Что он тебе рассказал? — стиснув зубы, уточнил я.       — Всё! Так что твой извращённый сон я знаю во всех подробностях, — тихо захихикал паршивец. — Я ведь надпись на холодильнике видел, ну, а дальше выведать у Паши подробности не составило труда.       Ну, Паша… ну, трепло. Счёт его прегрешений стремительно рос. Вот зачем было распространяться о таком? К тому же постороннему человеку.       — Так что ты там спросить хотел? — переспросил Вова, демонстративно посмеиваясь над моим растерянным видом. — Извини, о своих сексуальных пристрастиях распространяться не буду, а то ты и так бордово-красный, как варёная свекла. Скажу только, что они не так и далеки от того, что ты видел во сне.       — Меня это не интересует! — резко выкрикнул я, и тут же, не желая углублять этот разговор, озвучил вопрос, который изначально и намеревался задать. — Вы где остановитесь?       — А-а-а, ты об этом, — протянул Вова. — Не знаю, порадуешься ты или нет, но жить мы будем в разных отелях, хоть и расположенных недалеко.       — Ну, слава Богу, — облегчённо выдавил я, радуясь, что моя подстраховка на непредвиденный случай сработала. Ну, хоть что-то получилось без неожиданностей. Молодец я всё-таки, что предусмотрел всё с гостиницей.       — Что ты только за клоповник выбрал, не пойму. Мы и так и сяк пытались добиться размещения в тот же отель, но всё бесполезно.       — Секрет! — гордо ответил я, впервые позволив себе улыбнуться.       Затем моментально изобразил на лице угрозу и тихо, вкрадчиво изложил свои требования.       — А теперь запомни, Вова! Будешь наглеть — зашибу! Пожалуешься Паше — зашибу! Чтоб сидел тише воды, ниже травы. Надеюсь видеть тебя как можно реже. А лучше нам вообще встретиться в следующий раз только при отлёте домой. Ты всё понял?       Вова тут же усиленно закивал головой, всем своим видом демонстрируя полное согласие.       — Конечно, конечно, Тёмочка. Всё как ты только захочешь, — пролепетал он, чуть заикаясь — Ты, главное, не волнуйся так, а то взгляд, как у маньяка. Страшно же! Ты ж меня во сне уже убил, а ну как повторить захочешь.       Всё бы хорошо, вот только в искренность этого проходимца не очень верилось. Слишком уж хитро поблёскивали его глаза, несмотря на весь испуганный вид. Тоже мне великий актёр выискался. Не верю! Что-то этот гад явно задумал. Вот только что именно?       — Разговор окончен, — немного резко сказал я, понимая, что если буду дальше копаться в своих подозрениях, то ничем хорошим это не кончится.       После чего я демонстративно отвернулся от Вовы и устало прикрыл глаза. Не то, чтобы я рассчитывал уснуть в присутствии этого гадёныша, но небольшой отдых глазам явно не помешал бы. Всё-таки усталость давала о себе знать.       Чем дольше продолжался полёт, тем больше хотелось спать. Вот только страх перед возможным сновидением пересиливал и не позволял полностью отключиться, заставляя балансировать на тонкой грани между реальностью и сладостным забвением. Мысли при этом лениво ворочались в голове, так и не формулируясь во что-то конкретное.       — Мясо, курица, рыба, — прорвался как будто издалека вкрадчивый, женский голос.       — Нет, мы есть не будем, — ответил ему другой, уже вполне узнаваемый и донельзя противный.       Мозг уцепился за слово «есть» и решительно вынырнул в реальность. Глаза приоткрылись, выхватывая картинку: две стюардессы разносили еду. Еду!!! А ведь я со всеми этими сборами толком и не поел.       — За других не отвечай! — злобно бросил я Вове и, не дожидаясь ответа, тут же обратил свой взор на девушку-бортпроводника. — Не слушайте его, я буду кушать!       — Мясо, курица, рыба? — дежурно поинтересовалась она.       — Кто же жрёт в такое время, — недовольно забурчал Вова. — Ночь на дворе, а всё туда же есть, есть, есть. Вот растолстеешь — не будет тебя Паша любить. Кому ты тогда такой нужен будешь? И так на брюхе уже жир свисает…       — Рыбу, пожалуйста, — ответил я девушке.       Недовольно бурчащего гадёныша решил и вовсе игнорировать. Ничего и нигде у меня не свисает, уж в этом я уверен. Тоже мне сторонник правильного питания нашёлся. Диетолог-любитель, мать его.       Вот только Вова меня в покое оставлять явно не собирался.       — А рыбу тебе вообще запрещено есть, — ехидно прокомментировал Вова, когда я принимал правой рукой свою порцию. — Кстати, и серёжки носить тебе тоже запрещено, — не унимался он, для наглядности ткнув пальцем в маленький гвоздик в моём левом ухе.       — Это с чего бы вдруг? — всё-таки решил уточнить я, совершенно не понимая логики в высказываниях блондинчика.       — Ты же верующий? Я крестик видел! Так вот, святой Иероним в своём трактате, таким как ты, прямо запрещал есть рыбу и носить серьги. Ибо надлежит тебе быть вечно голодным, не чувствуя голода, вкушая лишь малую толику пряных трав и чистую колодезную воду.       — А больше этот святой ничего не запрещал? — с еле скрываемой издёвкой поинтересовался я.       — Ещё, таким как ты, он в своём трактате велел одеваться в грубые, худо сшитые одежды, скрывающие стан. Правда, с этим ты и сам прекрасно справляешься. Одет, как деревенщина. Никакого чувства стиля.       — Нормально я одет! — поспешно возразил я. Джинсы, однотонная футболка, толстовка — да так полгорода ходит. — А что это ты всё заладил — «таким как ты»? Это что за намёк?       — Почему намёк? Я прямым текстом говорю. Или ты такой тупой? Тогда поясняю для тугодумов, всё это святой Иероним велел делать девушкам, — еле сдерживая смех, сказал Вова. — Так что на тебя тоже распространяется.       — С чего это я девушкой вдруг стал!       — Да ладно тебе, Тёмочка. Тут все свои. Я же всё понимаю. Мы с Пашей твой сон долго расшифровывали по Фрейду. Это так весело было. Хочешь знать, что именно мы узнали о тебе?       Ох, ещё один повёрнутый психоаналитик на мою голову. Ненавижу Фрейда. Ненавижу Вову. Даже не знаю, кого из них больше. Хотя, наверное, всё же второго. Потому что он тут рядом сидит и скалится, а Фрейд уже давно помер.       — Нет, не хочу, — твёрдо ответил я без особой надежды на успех.       — А я всё равно расскажу, — не унимался Вова, который явно готовился к этому разговору и теперь не желал упускать ни секунды из своего триумфа. — Так вот, по Фрейду твой сон говорит о подсознательном желании быть снизу, причём желательно с несколькими партнёрами. Короче, ты мысленно на глубинном уровне подсознания отождествляешь себя с девушкой, находящейся в поиске партнёра или даже нескольких, кроме того, во сне ещё можно проследить подспудный страх кастрации, а ещё…       Ну, какой бред! Выносить дальше это я не мог, а потому просто поставил свой обед на откидной столик и решительно отвернулся. Может, если не обращать внимания на белобрысого гада, он перестанет меня донимать? Пусть говорит, что хочет — буду игнорировать его.       Вова что-то продолжал бухтеть, трактуя мой сон в особо извращённой манере. Я не прислушивался. Передо мной сейчас стояла более важная задача — высвободить свою левую руку, сильно не потревожив Пашу. Спит он, конечно, крепко, но в условиях самолёта любое неловкое движение может быть чревато грубым пробуждением.       Я б, может, и вообще не стал этого делать, но для того чтоб плотно заняться обедом, нужны обе руки.       Первым делом я аккуратно разжал Пашины пальцы, сжимающие мою руку в районе локтя. Затем осторожно приподнял его голову с плеча и медленно начал выдвигать свою затёкшую конечность. Мышцы не желали повиноваться и отдавали неприятным покалыванием.       Вова за спиной замолк. Наверное, закончил излагать всю заготовленную трактовку моего сна. Оно и к лучшему, хоть поем в тишине.       Я, поддерживая Пашу за туловище, наклонил его в противоположную сторону, так что голова нашла устойчивую опору на стенке самолёта рядом с иллюминатором. Фух, я сделал это!       Напоследок быстро стянул с себя толстовку, свернул её и подложил Паше под голову, чтобы ему было удобнее спать. Мой любимый перенёс всю операцию спокойно. Как же хорошо, что у него такой крепкий сон.       Полный грандиозных планов на ближайшие полчаса я вернул свой взор к выдвижному столику, на котором оставлял бокс с едой, вот только столик был девственно пуст. Первым делом я глянул на пол, вдруг уронил, и только потом догадался посмотреть направо. Там я и обнаружил Вову за обе щёки уплетающего мою рыбу с рисом. Опять он сожрал мою еду!       Заметив моё озверевшее лицо Вова быстрыми движениями начал запихивать в рот остатки риса, чем-то напоминая в этот момент хомяка.       Самое обидное, что отбирать было уже практически нечего. Можно было б ему хорошенько вмазать за самоуправство. Арсений, насколько я видел спокойно спал, а значит, защищать белобрысого паршивца некому. Вот только дебоширить в самолёте весьма и весьма чревато. Ещё высадят где-нибудь или штраф вкатят. Пришлось в очередной раз скрипеть зубами и терпеть, придумывая новые и новые планы мести.       — Ты же не ешь по ночам? — не удержался я всё же от издёвки.       Вова усиленно закивал, как бы пытаясь что-то ответить, вот только забитый до отказа рот не давал такой возможности. Пришлось ждать, пока он всё основательно прожует. Только после этого Вова, сыто икнув, удосужился прокомментировать вопрос.       — Тебя спасаю, что не сделаешь ради друга, — нагло заявил он.       — С каких это пор мы стали друзьями?       — А кто про тебя говорит-то? Друг у меня один — Паша. Вот и забочусь, чтоб его девочка была стройняшкой. На такие жертвы иду…       Договорить он не успел, потому что в этот раз сдержаться я уже не смог. Обе руки были свободны, что обеспечивало возможность манёвра. Вова ещё не успел натянуть на свою физиономию глумливую улыбку, а моя рука уже сдавила тонкое трепещущее горло. Раздался сдавленный хрип…       — Ещё раз назовёшь меня девочкой и сам таковой станешь. Оторву яйца к чертям. Хочешь быть кастратом?       Желая подкрепить угрозу действием, я решил второй рукой сжать то самое, что только что обещал оторвать. Рука легла на пах Вовы и с силой сжала самое ценное любого парня. Глаза блондинчика резко увеличились, а вместо хрипа последовал долгий, протяжный выдох.       Сотню раз видел, как в крутых боевиках главный герой таким способом усмиряет допрашиваемого злодея, который вмиг становится, как шёлковый. Вот только Вова был явно не так прост. Уже через секунду он, чуть высвободив горло, громко заорал:       — Да, Тёма! Да! Я тоже тебя хочу!       На этот крик тут же обернулись половина пассажиров близлежащих рядов, откуда-то прибежала перепуганная стюардесса, проснулся Арсений и бросил на нас ничего не понимающий взгляд. А я, как дурак, продолжал держать Вову одной рукой за горло, а другой за яйца. Причём мужское достоинство в моей руке уже начинало ощутимо увеличиваться.       В довершение моего эпического провала в этот момент Вова громко во всеуслышание завил:       — Тёмка, ну потерпи до посадки, вот приедем в гостиницу, и всё будет! Здесь же люди смотрят. Они ж завидовать будут.       Такого позора я ещё не знал. Руки я быстро одёрнул от мелкого паршивца, вот только окружающие уже успели всё рассмотреть в подробностях и сделать свои собственные выводы. Как же было стыдно. Хорошо хоть Паша продолжал мирно спать.       А я тоже хорош. Ведь собирался игнорировать этого гадёныша, а в итоге вновь сорвался. Ясно же, что силой тут ничего не добьёшься. Дурак! Всё, теперь только полный и тотальный игнор. Больше никаких срывов!       Я тут же принялся исполнять принятое решение. Расслабился, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, старательно изображая сон. Пассажиры вмиг потеряли всякий интерес к происходящему. Бесплатное шоу под названием «два выясняющих отношения гомика» закончилось, можно и отдохнуть.       Вова несколько раз пытался потормошить меня, заводил какие-то провокационные речи про «девушку». Я не реагировал. Сколько там ещё лететь? Пять с лишним часов. Вот и буду всё это время изображать сон. Пусть это немного по-детски, но на данный момент другого способа отделаться от поганца я не придумал.       Мысли постепенно успокоились и даже появился неплохой план отделаться от Вовы хотя бы на пару дней, не вызывая при этом недовольства и подозрений Паши. Главное, не поддаваться на провокации и сохранять трезвый ум, а остальное приложится.       Чтобы лишний раз не пересекаться с Вовой, я даже решил не ходить в туалет. Потерплю до посадки, не велика проблема. А то больше чем уверен, он тут же воспользуется своим местоположением в проходе и затеет очередную провокацию.       «Терпение, Артём, только терпение», — мысленно убеждал я себя.       За этими размышлениями моя эмуляция сна медленно перестала быть таковой. К счастью, обошлось без сновидений. Наверное, мозг слишком устал, чтобы демонстрировать ещё какие-то картины.       Проснулся я от громкого голоса, раздающегося из динамиков самолёта:       — …мы приступаем к снижению. Пожалуйста, пристегните ремни безопасности и приведите спинки кресел в вертикальное положение. Время прибытия в аэропорт Камрань расчётное…       Дальше я уже не слушал. Вместо этого устало открыл глаза и огляделся по сторонам.       Паша уже не спал, усиленно разглядывая что-то в иллюминатор, Вова на своём месте отсутствовал, наверное, отправился до местного санузла. Чтоб он там и оставался до конца рейса.       Я же обнял Пашу со спины и положил свою голову ему на плечо. Какой же он у меня хороший. Одно его присутствие рядом успокаивает лучше, чем любое лекарство.       — Как выспался? — поинтересовался я.       — Спасибо, хорошо. А ты как? — задал он ответный вопрос, поворачиваясь ко мне и легко целуя в губы.       — Да сам не знаю, — неопределённо ответил я, — но вроде голова не болит, да и усталым себя не чувствую. Ноги, конечно, затекли, но без этого в самолёте при длительном перелёте никак.       — Уже почти прилетели. Потерпи немного, скоро разомнёмся. А как до гостиницы доедем и отдохнём нормально.       Вова на своё место к моему глубокому изумлению так и не вернулся. Вместо него рядом со мной расположился Арсений.       — Так мне спокойнее будет, — прояснил он, не вдаваясь в подробности. Неужели ревнует? Как вообще можно это чудовище любить и ревновать?       Вова же в это время за его спиной усиленно строил рожицы, ни мало не заботясь, что, кроме меня, его может видеть половина самолёта. Он в очередной раз пытался спровоцировать на ответные шаги, но я был твёрд в принятом решении, а потому просто отвернулся — лучше буду на Пашу смотреть. * * *       Камрань — бывший военный (а ныне гражданский) аэропорт одноимённой военно-морской базы встретил нас безоблачным лазурным небом, палящим солнцем и тяжёлым, душным ветром, несущим песок и пыль.       Когда-то здесь орудовали американцы, потом настала очередь советских войск, а ныне на смену всем этим армиям пришли туристы, давшие старой взлётной полосе вторую жизнь.       Досмотр и прохождение пограничного контроля прошли быстро и без задержек. Я старался не пересекаться с Вовой и мне это вполне удавалось. Даже в автобусе, в который нас погрузили на выходе из здания аэропорта, я умудрился затащить Пашу на два места во втором ряду, рядом с которыми всё было уже занято. Пусть до Нячанга ехать всего около часа, но даже это время я хотел провести без лицезрения слащавой физиономии Вовы.       Гостиницы у нас разные, а значит, вполне можно будет затеряться на день-два. Потом, конечно, Паша найдёт способ связаться с другом, но сегодняшний день я точно намеревался окончить только вдвоём с моим любимым парнем. Этой мыслью я и тешил себя, пока гид громко не объявил:       — Отель Majestik — два человека и отель Dendro — два человека, приготовьтесь на выход. Напоминаю, что ваша встреча с отельным гидом сегодня в восемь часов вечера. Обязательно приходите, — быстро проговорил гид, сверившись с каким-то бумагами. — Те, кто остановились в отеле Dendro, — за вами зайдут и заберут на встречу в соседний отель.       В этот момент я ещё ничего не заподозрил, хотя сердце ёкнуло в груди от непонятного предчувствия.       Вскоре автобус остановился, и я с ужасом посмотрел на улицу. Два отеля свечки этажей в тридцать стояли вплотную друг к другу, соприкасаясь по одной из стен. А поднявшиеся с мест в конце салона автобуса Вова с Арсением не оставляли сомнений, что именно они будут постояльцами соседнего отеля.       Блядь! Все мои радужные планы рассыпались прямо на глазах. Ну, кто ж знал, что гостиницы тут строят, как дома в Чайна-тауне. Эх, очередная моя блестящая идея оказалась провалена.