Вьетнамский гамбит

Хрен, положенный на мнение окружающих, обеспечивает спокойную и счастливую жизнь. Ф. Г. Раневская

      В чём главный недостаток номера без окна, так это в том, что, просыпаясь, совершенно непонятно, наступило уже утро или ещё ночь на дворе. Тем не менее при пробуждении чувствовал я себя до неприличия отдохнувшим. Рядом, закинув на меня ногу и руку, спокойно сопел Паша — прямо идиллия. Если бы ещё не острая тяга посетить уборную, век бы валялся так в кровати. Но мочевой пузырь готов был лопнуть, а потому пришлось аккуратно выползать из объятий любимого. Паша даже и не думал просыпаться.       Умывшись, побрившись, почистив зубы и совершив прочие ежедневные утренние процедуры, я после долгих мытарств всё-таки разбудил Пашу. Время уже подходило к десяти часам утра, а нам нужно было ещё успеть на завтрак, а после выдвигаться на обзорную экскурсию. А ведь там опять будет Вова… Вот зря я об этом наглеце вспомнил, сразу настроение начало портиться. Эх, пережить бы ещё три дня, а уж потом…       Паша принялся недовольно бурчать, как будто это я виноват, что он дрых до последнего и теперь приходится торопиться. Тем не менее, через десять минут он был готов к выходу, хоть и выглядел так, как будто всю ночь мешки с песком разгружал — заспанный, взъерошенный, да ещё и футболку навыворот надел. Чудо!       Пришлось брать инициативу в свои руки и лично приводить его в порядок. Ну, прям как молодые мамаши с детьми в детском садике — и одеть, и причесать, и приласкать, и похвалить, лишь бы только любимое чадо не хныкало.       В столовую, которая в отеле располагалась почему-то на крыше рядом с бассейном, мы всё-таки успели, вот только на завтрак у нас оставалось от силы минут десять. За это время удалось лишь выпить по чашке кофе с круассанами, что утолить утренний голод никак не могло. Вся надежда на обещанный в рамках экскурсии обед в морском ресторане.       В холл пришлось спускаться под бурчание Паши, который после сна немного отошёл и теперь пытался высказывать мне свои претензии.       — Тёма, почему ты меня не разбудил раньше? — в десятый раз спрашивал он. — Я даже не успел принять душ.       — Да тебя будить бесполезно, — не удержался от сарказма я, — ты же спишь как убитый. Если только душ прямо в кровати устроить, так ведь тоже не вариант — кровать одна, мне потом и самому в ней спать.       — Это твои проблемы, — тут же отмахнулся любимый, которому, наверное, просто хотелось свалить на кого-то свой утренний пересып. Я же был для этого идеальной кандидатурой. — За столько лет должен был уже научиться меня будить.       — Сам должен просыпаться! — не желал сдаваться я.       — Нет уж. Сейчас твоя половина отпуска, так что за всё отвечаешь ты, — привёл он неожиданный довод. — Ближайшие две недели назначаю тебя ответственным за всё!       И ведь сказать в ответ нечего, нашёл отговорку. Вот только не учёл, что это мне на руку.       — Хорошо, Паша, — расплылся я в улыбке. — С этого момента за весь наш распорядок дня буду отвечать только я. И чтоб на будущее — без возражений! Согласен?       Паша с сомнением на меня покосился, видно, предчувствуя какой-то подвох в словах. Вот только отступать ему теперь было некуда — сам предложил.       — Договорились! — кивнул Паша. — Только не забудь, что потом будут мои две недели…       На том и порешили. Лифт как раз опустился в холл гостиницы, где нас тут же встретили две пышущие энергией знакомые физиономии. И чего, спрашивается, Вова с Арсением в наш отель припёрлись, могли бы и у себя подождать экскурсионный автобус. А так на морду блондинчика пришлось любоваться минут на десять дольше — кошмар! Да и вообще, что за люди некультурные, могли бы и проспать, никто б не обиделся.       Вскоре подъехал автобус и гид-вьетнамец лет сорока, сверившись со списком, пригласил нас всех внутрь. Говорил он при этом на довольно сносном русском. Всё-таки годы дружбы Вьетнама с Советским Союзом дают о себе знать.       В этот раз сесть подальше от Вовы не получилось. Автобус был практически пуст, а потому блондинчик со своим парнем устроились за нашими с Пашей спинами.       — Паша, а ты чего такой измученный, — тут же зашептал Вова, просунув свою мордашку между спинок наших кресел. — Не выспался, что ли? Тёмочка храпел, поди? Так ты приходи к нам, если что. У нас в номере две больших кровати, а мы с Сеней всё равно на одной спим.       — Я не храплю! — со злостью возразил я.       Понятно, что эта гнида меня провоцирует, но молчать было выше сил. Вот почему так? Сто раз давал себе зарок — игнорировать мерзавца, и каждый раз срываюсь на мелочах.       — Да ладно тебе, я-то слышал, — тут же ехидно ухмыльнулся Вова. — Так что, Паша, ты подумай.       — Да просто ото сна ещё не отошёл, — наконец, решил ответить мой любимый. — Акклиматизация, наверное.       — Ну ладно, но приглашение в силе. А у вас в номере кровати какие? А номер большой? А этаж какой? — тут же принялся он закидывать вопросами растерявшегося Пашу.       — Этаж пятнадцатый. Номер небольшой, зато кровать одна огромная, — тут же поделился в ответ Паша, при этом мечтательно улыбнувшись. Видно, не у одного у меня большие планы на нашу кровать сегодняшней ночью.       — Ого, а как вам удалось номер с одно большой кроватью получить? — тут же завёлся блондинчик. — Пригласите в гости? Посмотреть охота.       Я только открыл рот, чтобы ответить резким и категоричным отказом, как Паша всё испортил.       — Да, конечно, приходите. Номер 1506. Можно в карты поиграть будет или ещё во что-нибудь. Тёмка, он столько игр знает…       Вот кто его за язык тянул? Теперь же точно припрутся и выгнать их потом будет совсем непросто. А Вова ещё и назло может задержаться. Всё-таки в некоторых делах Паша бывает жутко наивным. Ладно Арсений, с ним хоть поговорить нормально можно, но этот… Спокойствие, только спокойствие. Три дня перетерпеть, три дня…       Пока я мысленно себя уговаривал и призывал к спокойствию, автобус заполнился людьми. Началась наша экскурсия.       Первой остановкой был музей местного океанографического института, который расположился на окраине города и содержал большую коллекцию различных рыб, земноводных и прочих обитателей окрестных вод. Гид сразу предупредил, что тут может быть всё не так красиво, как в каком-нибудь помпезном океанариуме, зато собраны именно те экземпляры, которые наиболее интересны с научной точки зрения.       При этом о каждом животном он рассказывал что-то особенное, сразу видно профессионал своего дела. Даже Вова притих и внимательно слушал.       После знакомства с живыми обитателями морского дна, мы поднялись на второй этаж музея, где были представлены уже мёртвые останки, начиная от скелета кашалота и заканчивая различными заспиртованными животными.       Гигантское помещение было заставлено плотными рядами стеллажей, на которых покоились банки. Напоминало это какую-то дикую смесь школьного кабинета биологии и Санкт-Петербургской кунсткамеры (1). При этом ходить можно было практически свободно и даже брать экспонаты в руки. Вот только не каждый решался это сделать, потому как выглядело содержимое банок подчас отвратительно. Я даже поинтересовался у гида:       — Скажите, пожалуйста. Неужели местные работники не боятся, что кто-нибудь из туристов может спереть какую-нибудь банку или разбить?       Посмотрели при этом на меня все, как на идиота. Нет, я понимаю, что какую-нибудь заспиртованную медузу, даже если сопрёшь, непонятно куда потом девать. Но ведь русский человек иногда тащит то, что плохо лежит, даже не задумываясь.       — Здесь совсем нет ценных и редких животных, — развеял мои сомнения гид. — Это лишь вторые-третьи копии, а основная коллекция находится в недоступном для туристов месте. Это скорее, чтобы была понятна та колоссальная работа, которая проделывается институтом океанографии для накопления и изучения информации об обитателях морского дна.       Большинство туристов после этого быстро двинулись на выход из зала, стараясь не вглядываться в содержимое банок. Меня же они словно манили. Паша дёргал меня за руку и поторапливал, а я всё бродил между стеллажей и разглядывал. Какая-то некрофилия прямо проснулась.       — Я на улице тебя жду, — не выдержал Паша и скрылся.       В зале остался я один. Сам не знаю, что меня дёрнуло. Наверное, сказались уже упомянутые русские корни, но рука сама потянулась к небольшой баночке с какой-то пупырчатой щупальцей и длинной этикеткой на латыни. Секунда и баночка оказалась у меня в кармане. Зачем вот она мне? Тогда я и сам этого не знал. И ведь никогда до этого клептоманией не страдал. Просто, наверное, разозлила безалаберность местных хранителей музея.       Когда гид говорил, что никаких магазинов на обзорной экскурсии не будет, он нагло нас обманул. Потому как следующим пунктом нашей остановке оказалась ткацкая фабрика, совмещённая с магазином местного трикотажа. Вьетнам вообще один из мировых лидеров в этом деле, тут расположены производства многих знаменитых брендов. Шьют это всё за мизерную зарплату миниатюрные вьетнамские женщины, потом вешается ярлычок с каким-нибудь Gucci или Valentino. А затем продаётся в Европе в фирменных магазинах за бешеные деньги.       Магазин, куда нас привезли, был совмещён со швейным залом, где можно было посмотреть все стадии изготовления тех же самых футболок. Любопытно, с одной стороны, с другой — насладиться зрелищем не давали бойкие продавщицы, задачей которых было втюхать как можно больше вещей. Футболку я себе, правда, купил, белую, с какими-то китайскими иероглифами по спине, смысл которых мне никто объяснить не мог, сколько б я не спрашивал.       — А если тут написано что-нибудь неприличное, — не сдержал ехидства Вова, которого магазинные продавцы атаковали с особым усердием.       — Зато смотрится красиво, а прочесть всё равно вряд ли кто-то сможет, — ответил я. — В Китай я так и так не собираюсь.       — А если спросят?       — Ну, отвечу что-нибудь, долго ли придумать: «Любовь, весна, гармония». Да мало ли что, — тут же ответил я и, не дожидаясь реакции блондинчика, демонстративно отвернулся и отправился в автобус.       Следующей нашей остановкой были знаменитые Тямпские башни (2), именуемые так по названию индуистского государства Тямпа, завоёванного когда-то Вьетнамом. Разбросанные по всему югу страны, в Нячанге их было целых три штуки.       Стояли башни на горе, вокруг располагались живописные руины храмового комплекса, по которым нас и водил гид, рассказывая историю этого места.       Вова неожиданно оживился и принялся закидывать несчастного гида вопросами. Я же облегчённо вздохнул. Главное, что ко мне не пристаёт, а остальное не важно.       — А что там за такое на самом верху башен? — задал вопрос блондинчик, когда мы достигли самих величественных сооружений.       — Это линга — символ мужского начала, — тут же пояснил гид. — Он всегда венчал вершину, женский же символ — йони, расположен внутри храма прямо под куполом.       Вот извращенцы эти древние. Я тут же живо представил купола наших православных соборов, на которых вместо крестов стоят стилизованные фаллосы. Колоритно бы вышло, что ещё сказать.       — Если интересно как выглядят эти символы вблизи, то можно посмотреть вон там, — гид неопределённо махнул в направлении небольшого здания, рядом с которым действительно находились какие-то статуи.       Подойдя ближе, удалось рассмотреть связку — линга-йони вблизи (3). Напоминало это всё головку мужского члена стоящего на стилизованном женском детородном органе. И ведь для древних такие символы были в порядке вещей.       — Тёмочка, не хочешь попробовать, — раздался рядом заливистый смех Вовы. — Как раз подходящий размер, ты садись на него, не стесняйся, тут все свои.       Пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не сорваться и не ответить какую-нибудь гадость. Явно ведь он рассчитывает на это. Я же лишь рассеянно улыбнулся и ответил:       — Мне в этом плане и Паши хватает. Так что уступаю. Тем более тебе-то нужнее, — ответил я, стараясь сохранять серьёзность. А потом уже тихо, чтоб меня слышал только Вова, добавил. — Я же понимаю, что у Арсения на такого, как ты, даже не встанет. Только игрушками и спасаешься? Да?       Вова злобно сверкнул глазами и одним губами прошептал:       — Это война. Теперь ты труп, Тёмочка.       Не то, чтобы я испугался, но сразу стало понятно, что теперь наша неприязнь переходит на качественно новый уровень. Вот только сдаваться я не намерен.       — Не забудь надеть подгузник, дитятко, — не остался я в долгу, причём, судя по вытянувшемуся лицу Вовы, попал на все сто из ста.       Он что, действительно не любит, когда его с ребёнком сравнивают? Ай да я, ай да сукин сын. Случайно нашёл слабое место противника. Буду теперь периодически по нему топтаться с грацией бегемота.       — Ты же ещё совсем ре-бё-нок, — протяжно проговорил я, расплываясь в улыбке и видя, как звереет Вова.       — Выебу без смазки! — коротко бросил он и моментально отвернулся, как бы говоря, что на время наш спор окончен.       Следующим объектом нашей экскурсии был каменный мыс с обзорной площадкой на залив (4). Рядом был расположен небольшой торговый комплекс, где торговали песчаными и шёлковыми картинами. Потом наступила очередь чайного и кофейного магазина с непременной дегустацией. И это ещё у гида называлось — «никакого шопинга».       Вова всё это время держался на отдалении и даже не пытался подойти близко. При этом стоило мне хоть на секунду оставить Пашу одного, как он тут же отказывался рядом с моим любимым и что-то усиленно втолковывал тому. На все мои расспросы при этом Паша не отвечал, а лишь слегка краснел и хитро улыбался.       Явно ведь что-то задумал этот гадёныш. Ещё и Пашу использует.       Последней нашей остановкой был местный храм Будды. Буддизм во Вьетнаме весьма своеобразный и очень сильно переплетается с местным культом предков, а на севере страны и с конфуцианством. Больше всего в храмовом комплексе меня поразило огромное количество свастик (5). Кресты с загнутыми концами, как в нацистской Германии, были повсюду и даже украшали роспись самого храма. Конечно, символ это очень древний и Гитлер его попросту присвоил, но смотрелось всё равно очень непривычно.       На вершине Храмовой горы возвышалась величественная статуя белого Будды, восседающая на постаменте, украшенном ликами буддийских монахов в пламени (6). Как рассказал гид, на этом самом месте во время Вьетнамской войны произошло массовое самосожжение монахов, выступавших против американской агрессии. Всех этих монахов тут же причислили к лицу местных святых и посвятили им храм.       Спускаясь с вершины храмовой горы, мы обнаружили небольшую пагоду с установленным посредине массивным колоколом, занимающим практически всё внутреннее пространство. Всем желающим предлагалось пройти обряд очищения кармы. В этот момент его как раз проходила какая-то девушка (7).       Она залезла внутрь колокола, так что наружу торчали лишь ноги. Стоящий рядом монах принялся громко читать мантры и изредка стучать по поверхности колокола большой, обёрнутой кожей и тряпками дубиной. Раздавался гулкий протяжный глухой звук. После трёх ударов девушка выползла из-под колокола, немного ошалевшая, но довольная. Судя по её рассказу, сам звук довольно тихий и нисколько не напрягающий. Зато при каждом ударе рождается странное колебание, которое распространяется по телу как волна, заставляя дрожать и вибрировать каждую клетку.       Из любопытства я решился тоже залезть внутрь. Пусть я не буддист, но почему б не почистить карму на всякий случай. Тем более я её сегодня омрачил постыдным воровством.       Внутри колокола было темно и душно. Монаха я не слышал, но вот, когда раздался первый удар, понял отчётливо. По телу пошла волна, однако никаких неприятных ощущений не было. Раздался второй удар — ещё одна волна. Оставалось дождаться третьего, вот только он всё никак не следовал. А потом уши заложило от резкого, оглушительного звона. Казалось, что сейчас все сосуды в мозгу лопнут от перенапряжения. Я попытался зажать уши руками, только бы не слышать ничего, и плюхнулся на пол, чтобы поскорее выползти наружу.       Первое, что я увидел, это улыбающееся лицо Вовы, держащего в руках непонятно откуда взятый кусок металлической трубы, и разгневанного монаха, который громко на него орал. Слышал я всё это как через подушку, ещё не до конца отошедший от оглушения. Вот гнида мелкая, всё-таки рано я расслабился.       Ко мне тут же подлетел Паша и принялся хлопотать у моей поверженной тушки.       — Тёма, с тобой всё в порядке? — говорил он еле слышно. — Ты только на Вову не обижайся, он просто пошутить хотел…       Да эта скотина меня чуть не прикончила сейчас, а мой парень переживает, что я обидеться на него могу. Есть после этого справедливость на свете? Пошутить он хотел, как же. И Паша ему ещё верит после этого… А всё из-за внешности — ангелок же невинный, и, похоже, только я вижу какой он на самом деле.       Всё! Хватит. Не знаю как, не знаю где, но месть свершится сегодня же!       Слух постепенно возвращался. Время приближалось к обеду. Экскурсионная часть подошла к концу и теперь нас должны были отвезти в обещанный морской ресторан, что было весьма кстати, учитывая, что мы толком не позавтракали.       Ехали недолго. Ресторан оказался не так далеко от нашего отеля среди плотно застроенных маленькими домиками городских кварталов. Перед входом в здание была небольшая аллея, вдоль которой были расставлены клетки с различными животными, начиная от различных рыбок и заканчивая змеями, ящерицами и черепахами.       — Это у них тут что, зоопарк для туристов? — тут же поинтересовался Паша у гида.       Гид немного потупил глаза и неловко принялся объяснять, что все эти животные могут быть приготовлены посетителям по спецзаказу.       — Но вы не волнуйтесь, — тут же поправился он. — У нас будет обычная европейская еда без экзотики. К тому же шведский стол.       — А я бы попробовал какого-нибудь гада, — тут же вклинился Вова, с любопытством разглядывая толстого, ленивого питона.       Так и хотелось сказать в ответ что-нибудь пафосное, типа: «Единственный гад здесь это ты!» или «Ты у меня землю жрать будешь, а не змею». Но усилием воли удалось промолчать. Месть это блюдо, которое подают холодным. Вот представится момент и уж тогда — держись Вова.       Внутреннее пространство ресторана было заставлено столиками на четыре персоны каждый. Вдоль стен тянулись столы с различными блюдами. И тут мне не повезло, не могли хоть один столик на двоих сделать, придётся обедать в компании Вовы и Арсения. Ну да ничего, это же ненадолго.       Полный наполеоновских планов я взял пустую тарелку и двинулся вдоль стены, рассматривая различные блюда, приготовленные вьетнамскими поварами. В основном морепродукты: много сортов рыбы, креветки, мидии, устрицы, гребешки, чего только нет. Также большой выбор различных овощей, ну и конечно рис пяти сортов. В довершение всего — вершина вьетнамской кулинарии — рыбный соус. Поразительно вонючая штука, изготавливаемая из рыбы, которая в течение нескольких месяцев тухла в больших чанах на жарком солнце. Хотя, если не нюхать, то на вкус весьма неплохо.       С полной тарелкой я вернулся к столу. Арсения не было, а Паша и Вова что-то обсуждали меж собой, даже не думая отправляться за едой. При моём приближении они тут же умолкли.       — Тёма, наложи мне тоже чего-нибудь, а то устал, даже вставать не охота, — тут же попросил Паша, состроив при этом страдальческое лицо. Ну как такому откажешь?       — Ладно, — покорно согласился я. — Тебе чего?       — Да можно того же, что и тебе, — тут же откликнулся он, заглядывая в мою тарелку.       — Тогда забирай, а себе я ещё наберу, — решил я. А то оставлять еду бесхозной было опасно, а ну как опять блондинчик сожрёт, вон как голодными глазами зыркает.       — Тёмочка, и мне набери, — тут же всплыл Вова, протягивая мне свою тарелку. — Ты же не откажешь другу?       Ага, как же, нашёл себе прислугу... Сказал бы я всё, что о нём думаю, ещё и тарелкой по наглой морде съездил, но внезапная идея озарила меня. Настал момент мести!       — Конечно, Вова. Без проблем. Мы же друзья! Тебе чего?       — Морепродуктов, — ответил блондинчик с томной грацией голливудской звезды, общающейся с репортёрами.       Теперь нужно было сделать всё безукоризненно точно. Я принялся вновь накладывать еду, теперь уже на две тарелки. Причём в одну клал по большей части овощи и зелень, в другую же выбирал самые аппетитные кусочки мяса, самых жирных креветок, короче, как для себя старался. Потом отошёл в самый уголок зала, где стояли ложки да вилки, и осторожно огляделся по сторонам.       Паша и Вова опять что-то обсуждали между собой и на меня никакого внимания не обращали. Другие туристы тоже ко мне интереса не проявляли. Отлично! Я вновь отвернулся к стене и достал из кармана предмет моей мести — банку, спёртую из океанографического музея. Стоило её открыть, как в нос шибанул мерзкий химический запах. Ну, держись, Вова. Вилкой я подцепил пупырчатую щупальцу и положил её в самый центр моей идеальной, мясной тарелки. Банку тут же выкинул в урну. Теперь оставалось как-то избавиться от противного запаха. Тут-то мне и пришёл на помощь чудесный рыбный соус. Уж он любую химию перебьёт.       К столу я возвращался, улыбаясь, как чеширский кот. Арсений уже сидел тут же и с аппетитом поглощал креветок в кляре. Паша лениво ковырялся в той тарелке, что я набрал. Зато Вова посмотрел на меня, как на нерасторопного официанта, которого он теперь обязательно оставит без чаевых.       — Чего так долго? — тут же высказал он своё неудовольствие. — Быстрей надо двигаться, Тёмка. А то растолстеешь.       Спорить я не стал, лишь протянул вперёд две тарелки и спросил:       — Тебе какую?       — Я не козёл, чтобы зелень жрать, — предсказуемо заявил Вова и схватил мясную тарелку. — Это ты травку жри, может, с потенцией проблем не будет.       Ну что ж свой выбор он сделал сам. Осталось только полюбоваться, как он будет дегустировать мой «подарочек». Надеюсь, не отравится… Хотя, кого я обманываю? Да чтоб эта гнида траванулась и перестала меня доставать.       До щупальцы Вова добрался лишь с третьим взмахом вилки. Вот только проткнуть её он не смог. Ткнул посильнее и тоже безрезультатно. Потом недолго думая просто подцепил рукой и отправил целиком в рот. Несколько жевательных движений и лицо его скривилось от омерзения. Он резко выплюнул содержимое рта прямо на стол и жадно присосался к стакану с водой, отфыркиваясь и то и дело высовывая наружу язык, как собака в жару.       Паша и Арсений недоумённо таращились на него. Я же тихо хихикал в кулак, наблюдая за перекошенным лицом блондинчика. Это меня и подвело.       — Ты! — взревел Вова. — Ты что мне подсунул?       — Сам выбирал тарелки, — тут же напомнил я, всё ещё улыбаясь. Если б не осуждающий взгляд от Паши, то был бы вообще на вершине блаженства. — Эту штуку я для себя брал, но не мог же отказать «другу», — издеваясь, проговорил я. — И нечего тут продуктами разбрасываться. Если у тебя такой нежный желудок, как у девушки — питайся овощами и йогуртами.       — Вот и буду есть зелень, — чуть ли не выкрикнул он и поменял местами наши тарелки.       Ну, а что, я даже доволен. Щупальцы в его тарелки уже не было, а остальное я сам очень тщательно выбирал.       Остаток обеда Вова сверлил меня взглядом и молча жрал местную петрушку.       После экскурсии мы подчёркнуто вежливо разошлись по своим отелям, договорившись увидеться завтра с утра, когда будем выезжать на экскурсию в Далат. Паша в этот раз даже не пытался как-то помирить нас и договориться о совместном досуге на оставшуюся часть дня, понимая, что после произошедшего нам с Вовой надо отдохнуть друг от друга.       Так что вторая половина дня была просто сказкой. Мы, наконец, добрались до пляжа и отдали должное морю, солнцу и песку. Я развалился в позе звезды, подставляя под лучи своё белое тело, и счастливо жмурился. Рядом был любимый. На душе светло и спокойно. И никаких Вов…