***
Семейные поездки за город — иллюзия отдыха. Они едут в дом поменьше, чтобы провести друг с другом как можно больше времени. Это же выходные, единственное время, когда мы можем стать семьей, укрепить наши узы, говорит его мама. Херня, думает Тайлер. Они семья уже почти двадцать лет, а укрепление уз никому не идет на пользу — в воскресенье днем, когда они возвращаются, они едут молча, а Мэдди строчит сообщения своим подругам. Еще одно правило: никаких телефонов. Для Тайлера это не проблема — у него есть блокнот и ручка, этого вполне достаточно в качестве щита от расспросов. Тайлера тошнит от этих поездок; его тошнит от настольных игр в субботу вечером в кругу семьи. Джей всегда раскидывает фишки, а Зак лупит его по голове мягкими игрушками, Мэдди закатывает глаза, а родители пытаются всех успокоить. В пятницу Тайлер говорит, что в понедельник ему нужно сдать огромное сочинение по книге, которую он только начал читать. Мама, занятая приготовлением ужина, быстро кивает и снабжает его телефонными номерами, кажется, всех служб спасения мира. Тайлер едва может сдержать ликование. Ему не придется сидеть на заднем сиденье с Джеем на коленях. Ему не придется играть в монополию. Ему не придется есть то, что приготовит мама — она оставляет ему двадцать долларов, и Тайлер обязательно закажет пиццу для себя одного. Обязательно. Его маме необязательно знать, что он сдал сочинение досрочно. Он просыпается в субботу в 9 утра, остается в постели и слушает возню на первом этаже. Мэдди скачет по лестнице, вечно забывая что-то невероятно важное, но в конце концов шум голосов стихает, и Тайлер слышит скрежет гравия под колесами машины. Они уехали. До пяти часов воскресенья дома никого не будет. Ни-ко-го. Он остается в постели еще полчаса, не решаясь, куда ему деть свободу. Ему нужно не разрушить, но воскресить себя, набраться сил для очередной недели, когда невозможно будет сбежать. На баскетбольной площадке слишком много людей, рядом находится площадка скейтбордистов, на которой тоже слишком много людей, так много, что даже считать не хочется. Тайлер садится на скамейке между двумя площадками и достает книгу (ту самую, сочинение по которой он сдал еще неделю назад). Он почти пропускает момент, когда на площадку заявляется парень с синими волосами. Почти. У него кольцо в носу и красный напульсник на левой руке. Джинсы с дырками, мятая футболка и развязанный шнурок. Мать Тайлера убила бы его, если бы он вышел из дома в таком виде. Парень садится рядом с ним, чтобы завязать шнурок, и видит обложку книги. — Миллер? Скучновато. — Это для школы. — Ну да. Парень одаряет Тайлера улыбкой напоследок и уходит к своим друзьям, зажимая скейтборд под мышкой. Тайлер пытается не думать, какими сильными на вид кажутся руки незнакомца. Такими руками наверняка можно свернуть кому-нибудь шею. Такими руками наверняка можно обнимать очень крепко, до хруста костей.***
Тайлер осторожно исследует дом, словно боится, что семья в любой момент может вернуться. Но никого нет. Он спускается в подвал и роется в горе хлама, не зная, что конкретно ищет. Он находит желтое игрушечное пианино, и с минуту задумчиво на него смотрит, а потом приносит к себе в комнату и ставит на стол.***
В понедельник Брендон, как обычно, рассказывает о мега-классной-вечеринке. Тайлер в который раз обещает пойти на следующую с ним, хотя они оба знают, что это вранье. А потом Тайлер замечает синие волосы. Не может быть, думает он. У Тайлера не спирает дыхание, не останавливается сердце, ничего клишейного не происходит, это не дурацкий чик-флик; но что-то у него в мозгу настойчиво щелкает. Возможно, это все же дурацкий чик-флик. На том парне все те же рваные джинсы и рубашка с короткими рукавами. Тайлеру завидно: на нем самом такие рубашки смотрятся, будто ему пять лет. Парень же выглядит круто. Парень выглядит так, будто обожает неприятности, но еще он выглядит так, будто он добрейший человек во всем мире. Тайлер быстро разворачивается и идет в класс, забыв попрощаться с Брендоном. На ланче Брендон шумно рассказывает о какой-то девушке, а Тайлер незаметно следит за тем парнем. Тайлер думает «у него наверняка любящая и поддерживающая семья, они переехали в Коламбус потому что его отцу предложили здесь работу». Тайлер думает «по выходным его мама наверняка печет блинчики, и вся семья просыпается от сладко-горького запаха ванили». Тайлер думает «у этого парня наверняка тонна друзей». Каким-то образом разговор переходит в другое русло, и вот Брендон уже рассказывает о новеньком. Говорит, что он переехал из Денвера из-за каких-то семейных проблем. Говорит, что в прошлой школе его часто отстраняли от занятий из-за приступов тревожности. Говорит, что его зовут Джош. Тайлер резко выдыхает. Он смотрит на Джоша куда более заинтересованно.***
В пятницу днем Брендон, как обычно, зовет Тайлера с собой на вечеринку. Тайлер, не как обычно, соглашается. Брендон хлопает его по плечу, его взгляд немного удивленный, но он ничего не говорит. Тайлер за это благодарен. Тайлер не король вечеринок. Не король школы. Уровень его популярности болтается где-то между тихонями-заучками и ребятами из театрального кружка. Его не достают; на него просто не обращают внимания. Во многом из-за Брендона. Тайлеру вообще непонятно, почему капитан футбольной команды дружит с самым тихим парнем в школе. Ури оставляет Тайлера на входе, завидев свою подружку, удостоверившись, что Джозеф в порядке. Тайлер бодро кивает и даже слегка улыбается. Брендон все еще выглядит слегка обеспокоенным, но Тайлер знает, что это пройдет после двух стаканов пива. Тайлер не любит вечеринки в принципе, но эта кажется ему особенной. Он надеется найти Джоша. Он думает, «парни вроде него наверняка обожают подобные сборища». Он хочет с ним поговорить. Тайлер не знает, о чем именно, но в его груди скребется ощущение, что темы найдутся легко. В трясущейся руке — красный пластиковый стакан с пивом. Тайлер не собирается его пить. Он обходит весь дом, отшатываясь от двух футболистов, которые борются и собирают вокруг себя приличную толпу. Протискивается мимо парочек, чья миссия на этой вечеринке — обменяться как можно большим количеством слюны. Мерзость. Джоша нет нигде. Он отчаянно высматривает синюю макушку, и в итоге кто-то толкает его, и Тайлер проливает пиво на себя. Все ванные заняты, и он идет на кухню, где на удивление тихо и никого нет. Он пытается застирать свою футболку в небольшой раковине и слышит тихое покашливание. — Привет. — И тебе привет. Джош стоит, облокотившись о кухонный островок и выглядит таким спокойным, таким умиротворенным, таким мне-не-нужно-изображать-веселье-мне-всегда-весело. Он ест хлопья прямо из коробки. Тайлеру завидно. Ему завидно потому, что для Джоша сходить на вечеринку — как чай выпить, и он запросто стоит тут и ест хлопья, а Тайлеру приходится готовить себя к этому несколько дней. Он чувствует себя ужасно неловко — его футболка наполовину сырая, и он внезапно кажется себе таким маленьким, таким ничтожно маленьким. — Ты в порядке, парень? Джош выглядит по-настоящему обеспокоенным. — Идти можешь? Ну конечно. Он думает, что Тайлер напился и теперь пытается прийти в себя. — Порядок. Джош протягивает ему коробку. — Тут осталось не так много, но еще я видел маршмеллоу. Джош хитро улыбается. — Мы можем пожарить их на плите. — Ты..Погоди, что? Тайлер улыбается и насаживает зефир на вилку. Он включает газ и недолго держит зефир над ним. Тот темнеет и покрывается сахарной корочкой. — Чувак, ты гений. Я тебя не знаю, но ты чертов гений. Тайлер смеется и поджаривает еще кусочек зефира. На кухню подтягивается народ, привлеченный сладким запахом. — Давай уйдем отсюда? Тайлер не авантюрист, но он энергично кивает, совершенно забыв про Брендона. Они не просто уходят, а убегают, захватив с собой пакетик, полный скрученных блантов и оставшийся зефир. Тайлер громко хохочет, Джош, бегущий впереди, оборачивается и улыбается в ответ. У Тайлера в груди что-то громко отрывается и падает прямо в пятки. Он надеется, что Джош этого не слышит.***
— Боже, ты сумасшедший. Они сидят на мостике детской площадки, Тайлер жарит зефир зажигалкой и ест его, а Джош курит, и это выглядит слишком красиво. Его щеки втягиваются, когда он делает затяжку, и тени скользят по ним. Ресницы мелко подрагивают, от чуть загорелой кожи исходит тепло, а почти полностью выцветшие синие волосы подсвечиваются светом луны. — Ты хотел делиться зефиром с еще десятком человек? Не думаю. Джош ложится на холодные доски и внезапно говорит. — Кажется, ты первый человек из этой школы, от которого меня не тошнит. Тайлер давится зефиром. Неужели никто не говорил этому Джошу, что нельзя вот так признаваться в подобных вещах? — Ты просто еще не говорил с Брендоном. Он бы тебе понравился. — Это тот петух — капитан вашей футбольной команды? — Джош морщится. — Нет, спасибо. — Ну, он неплохой. Жутко громкий иногда, но лучше, чем остальные. К тому же, меня от него не тошнит, а если тебя не тошнит от меня, то ты.. — Эй, чувак, притормози, — Джош смеется, — я только что выкурил целый косяк. Я ни черта не понял, но окей. Возможно, я изменю свое мнение о Брендоне. — Слушай, мне пора. Я бы с радостью остался тут еще, но родители скоро проснутся, а еще.. — Каково это? — Что? — Когда родители не разрешают ходить на вечеринки и, ну знаешь, беспокоятся о тебе? Джош выглядит заинтересованным. Тайлеру больно. — Проводи меня до дома, и я расскажу по дороге. — А ты своего не упускаешь, да? Ладно, пойдем. Джош снова улыбается. Тайлер думает, лучше бы он перестал это делать. Тайлер думает, это же крышесносяще. Тайлер рассказывает все. Он говорит, как его достает опека. Говорит, как ему хочется иногда сбежать из дома и делать все, что вздумается. Он рассказывает о семейных обедах, об огромной индейке на день благодарения, и о том, как он ненавидит брусничный соус, который мама к ней готовит. Слова вырываются из него, не останавливаемые ничем; он слегка задыхается, но продолжает говорить без передышки. Когда они подходят к его дому, Джозеф чувствует себя лучше. Он не знает, что ему сделать; не знает, что ему хочется сделать, так что он просто стоит и ждет действий Джоша. — Ну, увидимся в школе, да? — Думаю, да. Тайлер разочарованно выдыхает и направляется к входной двери, но останавливается, когда Джош его окликает. — Спасибо, Тай. Джозеф кивает и тепло улыбается. Тай.***
Он правда не ожидает, что Джош подсядет к нему во время ланча. Он прислоняет скейтборд к столу и садится напротив. В руке у него бутылка воды и коробочка с краской для волос. Джош хитро улыбается и предлагает помочь ему покрасить волосы. Тайлер резонно замечает, что Джош как-то справлялся без него до этого, но Джош улыбается — и эта улыбка предназначена только Тайлеру, так что в итоге Джозеф сдается. В доме у Джоша тихо: тут нет вечно орущего Джея и гоняющегося за ним Зака. Нет мамы, которая пытается выпытать у Тайлера, как прошел день в школе и разочарованно вздыхает, когда Тайлер стремглав поднимается в свою комнату. В доме у Джоша никого нет, и это расслабляет. — Хочешь есть? У меня есть хлопья, а еще вчерашняя пицца, можно разогреть ее в микроволновке, о, а еще я могу сделать бутерброды с шоколадной пастой, хочешь? Тайлер теряется, действительно теряется. Джош, кажется, не замолкает ни на секунду, он проверяет шкафчики и одновременно поглядывает на Тайлера. — Я бы выпил просто чай. Спасибо. — Просто чай? Парень, ты не в гостях у строгой тетушки, чувствуй себя как дома. Джош смеется, и этот смех звучит совсем не обидно. Тайлер позволяет себе улыбнуться в ответ. — Тогда бутерброды с шоколадной пастой. Джош кивает. Спустя пару часов Джош выходит из ванной с мокрыми оранжевыми волосами. — Не понимаю, почему ты меня позвал? Я ведь даже не помогал тебе. — Ты играл со мной в марио карт, пока краска действовала, — Джош пожимает плечами. — Думаю, это лучший вид помощи. Тайлер смущенно улыбается и закусывает губу. Улыбка норовит растянуться до ушей и обнажить его кривые зубы. Тайлер никогда не комплексовал из-за своих зубов, но рядом с Джошем, рядом с идеальным, как ему кажется, Джошем, он чувствует себя способным на все, и в то же время, ничтожно маленьким. Прохладные пальцы Джоша вдруг оказываются на подбородке Тайлера. Он слегка тянет вниз, выпуская нижнюю губу из плена зубов. Тайлеру внезапно становится жарко и тяжело дышать. — Я только сейчас вспомнил, эм, мне нужно доделать проект по биологии, и мама наверняка волнуется, я даже не звонил ей сказать, что задержусь после школы, и.. — Тогда тебе действительно лучше поторопиться. Джош выглядит абсолютно спокойно. Ну конечно. Ебаная невозмутимость. Тайлеру снова жарко. — Тайлер. Джозеф оборачивается в дверях. — Да? — Ты не сможешь убегать вечно, — Джош облизывает губы и улыбается. У Тайлера горят щеки. Он бежит вниз по лестнице так быстро, что только чудом не падает с нее.***
В ту ночь Тайлер не может уснуть. На соседней кровати мирно сопит Зак, и Тайлер выбирается через окно на крышу, стараясь издавать как можно меньше шума. Он дрожащими — на улице ощутимо холодно — пальцами находит номер Джоша и звонит, считая про себя до двенадцати. — Хэй, — голос Джоша хриплый, типа, сексуально хриплый, и Тайлер прикрывает глаза, отчаянно игнорируя тепло, разливающееся внизу живота. — Прости, если разбудил. — Ничего страшного, у меня всего-то завтра контрольная по алгебре, и я тут типа пытался поспать хоть немного. — Прости, я не хотел. — Ты в порядке? Не боишься разбудить брата? — Я на крыше. — О. Надеюсь, ты в теплой кофте. Там типа минус миллион градусов. — Плюс одиннадцать, Джоши. — Минус миллион. Так в чем дело? — Не знаю, я просто, ну знаешь, не мог уснуть и думал о всяком. — Снова какое-нибудь депрессивное дерьмо? Если бы это сказал кто-то другой, Тайлер бы чувствовал себя ужасно. Но это — Джош, это его манера говорить, к которой Тайлер почти привык. — Ты удивишься, но нет. Я подумал, как было бы круто, если бы кто-то сейчас открыл дверь и типа «хэй, я принес тебе картошки фри с сырным соусом, прямо как ты любишь». И тогда бы я сказал «черт, спасибо, как ты догадался?». А этот человек сказал бы что-то вроде «ну просто подумал, что тебе бы не помешала картошка фри» или «понимаешь, я заказал слишком много для одного». И я бы тогда «круто, спасибо». Но этого никогда не будет. — Никто не приносит тебе картошку фри? — Я говорю сейчас не только о ней. На том конце провода слышится громкий вздох, вроде «ебаный свет, Тайлер, сейчас три часа ночи, у меня завтра контрольная, а ты опять уводишь меня в какие-то дебри». — Опять метафора? — Я живу ими, Джоши. Так вот, картошка фри — это как почти все в моей жизни. Я хочу чего-то, но не делаю попыток этого достичь. Понимаешь? Я даже не думаю о возможном провале или успехе, я просто не пытаюсь, безо всяких задних мыслей. — Тайлер. При всем уважении, — Тайлер уверен, что знает, что сейчас скажет Джош. — Что если ты упускаешь что-то важное? Ты никогда не пытаешься — не проигрываешь, но и не побеждаешь. В чем тогда смысл? Тайлер выдыхает. Он и не заметил, как задержал дыхание, пока Джош говорил, но сейчас кислород вновь наполняет его легкие, а сердце громко стучит. — Просто плыть по течению. — Тайлер, мы оба знаем, что от такой жизни ты повесишься годам к тридцати. — Может быть. Я никогда не скрывал своего намерения умереть молодым. — Боже. Ты рискуешь умереть в ближайшие сутки, если сейчас же не дашь мне поспать еще несколько часов. Тайлер смеется. — Спасибо. — Спасибо? — Да. Удачи на контрольной. Джош отключается, не попрощавшись. Тайлер ложится на крышу, закидывая руки за голову и смотря в ночное небо. Он не может стереть с лица улыбку.***
Тайлер ходил на несколько свиданий с девушками, но это не сработало. Их длинные волосы были везде; к концу вечера Тайлеру казалось, что волосы даже у него во рту. И еще несколько дней после он находил их везде — на своей одежде, в кроссовке, между учебников. Его это бесило. — Чувак, но в этом же вся прелесть. Ты можешь намотать их на кулак, — делится с ним Брендон. — Я бы предпочел короткие волосы. — Но тогда у тебя должен быть реально маленький кулак. Типа как у карлика, — Брендон смеется. Совсем недавно он сошелся с Сарой — у нее круглые щеки, а еще она высокая и у нее милая улыбка. И еще Сара растрезвонила по всей школе, что она встречается с Брендоном Ури. Тайлеру этой информации достаточно. Тайлер решает не уточнять, что когда он говорит «короткие волосы» он имеет в виду короткие волосы парня. Он не признается самому себе, что имеет в виду короткие волосы Джоша. Он отказывается думать о том, что, кажется, влюбился.***
В следующую субботу Тайлера снова оставляют одного дома. Он говорит «куча лабораторных». Он говорит «конец четверти, нужно поднапрячься». Родители кивают и снова оставляют ему двадцать долларов. Он неспешно меряет комнату шагами, пока не натыкается на желтое пианино, которое нашел в подвале пару недель назад. Он не осознавал этого, но на самом деле, он боялся к нему притронуться, так что он просто положил его на полку, пытаясь привыкнуть к незнакомому предмету. Когда Тайлеру было лет шесть или семь, соседка миссис Моррис учила его играть на пианино. У него неплохо получалось, тем более, это спасало его от вечно издевающихся над ним ребят. Он чувствовал себя в безопасности, сидя на неудобном стуле и нажимая на клавиши в миноре. Тайлер ставит маленькое пианино себе на колени. Прелесть игрушечных пианино в том, что можно не трогать их годами, десятилетиями, но они все равно будут звучать как новенькие, стоит только заменить батарейку. Справа от себя он кладет мятый листок со словами песни. Она не идеальная, в каких-то местах рифма теряется совсем, но это его первая песня, и Тайлер считает, что она вполне неплохая. Он осторожно пытается подобрать мелодию, напрягает мышечную память, музыка звучит печально-красиво, и Тайлеру кажется, что это идеально. Слова ложатся на музыку почти ровно, в середине Тайлер вставляет проигрыш — ноты следуют одна за другой, мелодия течет плавно, она растекается по комнате, заполняет гнетущую тишину. Тайлер думает, что возможно, всего лишь возможно, он нашел то, чем хочет заниматься до конца жизни.***
Ближе к одиннадцати вечера Джош звонит ему. На заднем фоне приглушенно звучит музыка и громкие крики людей. Джош определенно на какой-то вечеринке. — Я бы позвал тебя, но я и сам оказался тут случайно, к тому же ты не выглядишь как большой любитель вечеринок. — Все нормально. — Чем ты занимался сегодня? — Да ничем особо. Тайлер решает не говорить Джошу, что весь день провел с пианино на коленях, с ручкой в руках — выправляя, дописывая, создавая. — Ты пьяный? — Не особо. Был, но кажется, я почти протрезвел. Как твои депрессивные метафоры? У Джоша слышится щелчок зажигалки. Тайлер прикрывает глаза, позволяя флешбэкам накрыть его с головой. Он уверен, что курящий Джош — одно из самых красивых зрелищ во всем мире. — Слов слишком много. Слов в моей голове слишком много. Но их нет совсем. Понимаешь? — Не уверен, что понимаю правильно. — Это как перегрузить багажный отсек самолета. Он тогда не взлетит. Наверное. Я не слишком силен в авиации, — Джозеф трясет головой. — Но вот что я пытаюсь сказать: иногда голова кажется мне чугунно-тяжелой, в ней очень много мыслей, но когда я пытаюсь разобрать их, то у меня не получается. Мыслей так много, и они все связаны, и невозможно вычленить какую-то одну. — Вряд ли мне стало понятнее. Но я подумаю об этом. — Ты счастливчик, Джош. — Ты правда так думаешь? — Ты не страдаешь от периодов упадочного настроения. Не уверен, что это можно назвать депрессией, но иногда я хочу просто исчезнуть, понимаешь? Но я не рассматриваю вариант самоубийства. Я имею в виду, исчезнуть метафорически. — Ты имеешь в виду иметь более простую жизнь? Как у членов футбольной команды, или глупых девушек из школы, у которых самая большая проблема — втиснуть в один день маникюр, стрижку и шоппинг. — Вроде того. Но у тебя так не бывает. Ты счастливчик. Я почти завидую. — Ты будешь завидовать, если я скажу, что страдаю от тревожности и панических атак? Тайлер задыхается от удивления. Глаза увеличиваются в размере. Он определенно не слышал о таком. Не знал, что такое существует. Не подозревал, что такое возможно. — На что это похоже? — На пищевое отравление. Живот сводит, ты думаешь, что тебя вот-вот стошнит, руки потеют и трясутся, в голове крутится одна и та же мысль, которая провоцирует приступ, и ты понимаешь, что тебе нужно переключиться, ты это понимаешь, но не можешь себе помочь. Ты лежишь и ждешь, что это пройдет само по себе. — Это как волнение перед чем-то важным? Типа экзамена или чего-то такого? — Вроде того. Но это волнение иногда наступает перед повседневными вещами. Вроде пойти на учебу. Или провести вечер в кругу семьи. — Меня тошнит от перспективы провести вечер в кругу семьи. — Меня стошнило около часа назад. — Метафорически? — Нет. Физически. Выглядело не круто. — Блевать — это панк-рок. — Точно, — Джош смеется и расслабленно выдыхает. — Панк-рок. — Джош? — Да? — Что помогает тебе справиться с тревожностью? — Я никому об этом не говорил в этой школе, но, эм, у меня вроде как есть барабанная установка. Досталась от дяди. Так что когда я чувствую нарастающую панику, я сажусь и играю. Не могу назвать себя профессионалом, но мне кажется, у меня получается довольно неплохо. — Джош, — Тайлер отчаянно подбирает слова. От волнения у него трясутся руки, — Джош, ты мог бы сыграть мне как-нибудь? Пожалуйста. Тайлер закусывает губу. Сейчас Джош ему откажет. Сейчас он скажет что-то вроде «прости, чувак». Не зря же он молчал об этом раньше. — Если от этого я буду выглядеть еще круче в твоих глазах, то да. Сыграю. Тайлер улыбается. — Отлично.***
В воскресенье Тайлер ведет Мэдди в парк развлечений. Пока она катается на всех видах каруселей, Тайлер покупает розовую сладкую вату. Пальцы быстро становятся липкими. В понедельник он видит Джоша. Его волосы выкрашены в розовый. Это совпадение, говорит себе Тайлер. Это не может быть совпадением, кричит что-то у него внутри. Он оставляет записку в шкафчике Джоша всего из двух слов «сладкая вата». Джош читает ее во время ланча и улыбается. Этой ночью Тайлер снова пишет. Стихи, которые он пишет, для Джоша. О Джоше. Из-за Джоша. Тайлер не может выкинуть его из головы. Когда он думает о Джоше, в его груди настойчиво что-то щелкает, голова приятно затуманивается, а руки тянутся к низу живота. У Тайлера встает от одних только мыслей о Джоше. У него встает от того, насколько это все грешно. Эрекция, стиснутая штанами, болит и заставляет почти что скулить. Тайлер снимает штаны, боксеры, и нетерпеливо обхватывает член дрожащей рукой. Он закрывает глаза и представляет Джоша. Представляет, как он проводит рукой по его волосам, приглаживая непослушные пряди. Целует его в уголок рта — целомудренно, почти невесомо; Джош закрывает глаза и поворачивает голову так, чтобы поцеловать Тайлера по-настоящему. Тайлер стонет и сжимает простынь в кулак, когда в его фантазиях Джош просовывает язык ему в рот и крепко сжимает бедро. Тайлер дрочит быстрее, когда Джош прикусывает его нижнюю губу и спускается ниже. Его пальцы щекотно проходятся по ребрам и поддевают пояс брюк. Тайлер выгибается дугой на кровати, когда Джош проводит языком по его члену и бесстыдно смотрит на Тайлера. Тайлер кусает губу до крови, когда Джош берет член до конца, обводит языком головку, причмокивает и мычит. Тайлер кончает на руку и живот одновременно с собой в своей фантазии. Он тяжело дышит. В глазах мелькают блики, прокушенная губа кровоточит. Он вытирает себя салфетками и на негнущихся ногах идет в ванную. Он влюбился. Он абсолютно точно влюбился. Но Тайлер не признается себе в этом. Он списывает свое возбуждение на бушующие гормоны.***
Говорить тяжело. Говорить страшно. Тайлер никогда не говорил вслух о по-настоящему важных вещах, ни с кем и никогда. Он писал. Записывал свои страхи; темные, грешные мысли; записывал свои чувства. С Джошем он поступает так же. Не каждый день, но достаточно часто, Джош находит в своем шкафчике аккуратно свернутые листочки, на которых написано время, в которое он должен прочитать записку.Думаю, ты самый хороший человек из всех, что я знаю.
Джош читает это в 22:45, когда на улице уже темно, и его родители спят. Джош читает и улыбается. Он знает, что это Тайлер. Джозеф не ищет легких путей. Он не пишет сообщения, он пишет записки, как будто на дворе не двадцать первый век, как будто у них нет телефонов. — Ты такой драматичный. — Понятия не имею, о чем ты. Ночные телефонные разговоры стали их маленькой традицией. Тайлер лежит на крыше, Джош — в кровати, кутается в одеяло и слушает мягкий голос. — Ты ведь мог бы сказать. Или написать сообщение. Но Тайлер Джозеф не ищет легких путей. Тайлер Джозеф пишет записки, как пятиклассник. Щеки Тайлера загораются румянцем. — Понятия не имею, о чем ты. Они смеются. — Просто не прекращай это делать, окей? Я люблю твои записки. Кто-то определенно должен сказать Джошу, что так нельзя. Нельзя признаваться в подобных вещах. Особенно ночью. — Если будешь хорошо себя вести.***
За контрольную по алгебре Джош получает тройку. В шкафчике он находит записку.Тройка — это панк-рок.
Джош улыбается. На ланче он подсаживается к Тайлеру и Брендону. Ури, как обычно, успевает и жевать свой сэндвич, и рассказывать об очередной вечеринке. — Щювак, ты не хофеф, — Брендон проглатывает кусок ветчины, — не хочешь играть в футбол? Нам некого поставить на защиту. — Не, щювак, — Джош улыбается. — Футбол — не мое. — Ну как хочешь. Брендон замечает Сару и идет к ней. Напоследок он треплет волосы Тайлера, превращая их в еще больший беспорядок, и улыбается Джошу. — Ну так что? Он тебе понравился? — Ты правда думаешь, что я могу определить отношение к человеку, перебросившись с ним парой ничего не значащих фраз? — Ну, со мной тебе хватило пяти минут, чтобы предложить сбежать с вечеринки. — Ты особенный, тиджо. Тайлер смущенно улыбается и смотрит в пол. — Заткнись. — Хорошо, — Джош пожимает плечами и кусает яблоко. Тайлер поднимает брови и недовольно смотрит на Джоша. Они смеются. Они часто смеются.***
— Как я и говорил, я не профессионал, но.. — Джош. — Да. Сейчас. После часовых уговоров Тайлер сидит дома у Джоша и ждет, когда тот начнет играть. Вообще, уговоры были необязательной частью, но Тайлеру нравилось, как Джош деланно отказывался, набивал себе цену, но не мог сдержать улыбку. Джош играет, и это звучит правильно. Звучит хорошо. Звучит, вообще-то, очень хорошо. Тайлер не эксперт, но ему кажется, что у Джоша талант. Он смотрит прямо на Джоша и тут же жалеет об этом. Слишком горячо. Джош играет с открытым ртом; он снял футболку, потому что «она мне мешает, ты ведь не против?», и Тайлер тысячу раз жалеет о том, что сказал «нет». Он против, еще как против. Джош из его фантазий сидит прямо перед ним, его пресс напрягается, руки напрягаются, и Тайлер хочет вырвать себе глаза, потому что уверен — ничего более прекрасного он уже не увидит. По груди Джоша течет капелька пота, она теряется в дорожке волос внизу живота. Тайлер хочет слизать ее. Хочет целовать каждый сантиметр тела Джоша, хочет заставить его стонать и возбужденно ерзать, хочет отсосать ему, хочет почувствовать его член у себя во рту, у себя в заднице, хочет.. — Тайлер? Джозеф дергается. На его штанах выделяется бугорок, и Тайлер кладет на него свою толстовку. Если Тайлер не покраснел до этого, то точно покраснел сейчас. — Это было круто, Джош. Типа, реально круто. Никогда не видел ничего подобного. Ему тяжело выровнять дыхание. Он думает «если бы Джош играл еще минуту, я бы точно кончил. Господи, кончил, даже не прикоснувшись к себе». — Тайлер? Ты в порядке? Джозеф зажмуривается, когда Джош встает из-за барабанов и идет к нему. Его пресс на уровне глаз Тайлера. Это слишком. — Эм, мне нужно домой. Джош смеется. — Ты очарователен. Часто используешь эту отмазку? Джозеф распахивает глаза. — Только с тобой. В эту игру могут играть двое. — Чего ты хочешь, Тай? Голос Джоша мягкий, чуть хриплый, и он прямо около уха Тайлера. Ему жарко, ему нестерпимо жарко, а Джош, кажется, наслаждается положением. — Джош, ты можешь, м.. — Я могу почти все, но чего ты хочешь? Джош определенно наслаждается ситуацией. Ему определенно нравится то, как возбужден Тайлер, как он судорожно вздыхает, как теребит край своей толстовки. Джозеф открывает глаза и встречается взглядом с потемневшими глазами Джоша. Он едва может держать себя в руках. — Трахни меня. В ту же секунду Джош целует Тайлера, крепко вцепившись пальцами в подбородок. Тайлеру внезапно слишком. Это было хорошо в его фантазиях, но в реальности он беспомощен и не знает, что делать. Он почти жалеет о своих словах, но Джош словно чувствует это, он аккуратно подхватывает Тайлера и несет его в сторону своей комнаты, не разрывая поцелуй. Теперь он определенно чувствует мой стояк, думает Тайлер. Ну и похуй, думает он. Джош кладет его на идеально выглаженные простыни. Он прижимается к нему бедрами, и Тайлер стонет прямо ему в рот, Джош улыбается и слегка кусает его нижнюю губу. Тайлер сдавленно хныкает и ерзает, пытаясь прижаться сильнее, пытаясь создать трение. Он думает, как же жалко это, должно быть, выглядит. — Джош, пожалуйста, Джош..Черт! Джош сжимает член Тайлера сквозь штаны. На них слишком много одежды. Тайлер снимает футболку, и Джош целует его шею, грудь, живот, спускается все ниже. Джозеф уже не сдерживает стоны. Джош стягивает с них обоих штаны, потом боксеры, и возвращается к губам Тайлера. Он трется членом о член Тайлера, и тот кричит. Он кончает себе на живот, на живот Джоша и закрывает лицо руками. — Ты чего? — Прости, я просто..черт, прости. — Тайлер, — Джош аккуратно убирает руки с лица Джозефа. — Все хорошо. Так бывает. Честное слово, все хорошо. Тайлер кивает и целует Джоша снова. — Это нечестно. — Что именно? Тайлер смущенно отворачивается. Ему внезапно неловко от того, что они вот так запросто лежат у Джоша на кровати, абсолютно голые. — Можно я кое-что сделаю? Джош выглядит заинтересованным. — Если не будешь щекотать и щипать меня, то да. — Закрой глаза. Джош закрывает и рвано вздыхает, когда чувствует прохладные пальцы на своем животе. Он послушно открывает рот, когда Тайлер целует его. С закрытыми глазами все ощущается острее, но Тайлеру это помогает смущаться чуть меньше. — Я никогда ничего подобного не делал, — шепчет он. — Так что если что-то пойдет не так, то скажи, окей? Джош кивает и судорожно глотает. Тайлер резко впивается зубами в шею, прямо около быстро бьющейся вены. Его руки блуждают по всему телу Джоша, заставляя того стонать и нетерпеливо ерзать. Теперь Тайлер владеет ситуацией, и черт, ему это нравится. Он улыбается и легонько дует на сосок Джоша, а потом обхватывает его губами. Оставляет засос возле тазовой косточки. Он берет в руку член Джоша, истекающий смазкой, и зачарованно смотрит на него. Щеки Джоша горят красными пятнами, он закусил нижнюю губу, а его правая рука сжимает простынь. Так красиво. Джош шипит, когда Тайлер облизывает головку кончиком языка. Джозеф берет в рот почти весь член, он касается стенок горла, и Тайлер подавляет рвотный рефлекс. Он гудит, создает вибрацию в горле, отчего Джош выгибает спину и сдавленно стонет. Он запускает пальцы в волосы Тайлера и сильно тянет. Джозеф берет глубже, его нос утыкается в лобок Джоша. Он создает вакуум во рту, обводит языком головку, и начинает двигаться. Джош тяжело дышит, подается бедрами вперед, стонет, почти что кричит, беспомощно мечется по всей постели, напрягает все мышцы. — Тайлер, я..о боже, я кончу прямо сейчас, черт! Тайлер понимает, что Джош имеет в виду, но он не отстраняется, позволяя Джошу кончить прямо ему в рот. Он поднимается, вытирает рот и победно улыбается. — Ты псих, Тайлер Джозеф, ты знал это? Голос Джоша хриплый, его розовые волосы спутаны и лежат как попало, по виску течет капля пота. Тайлер стирает ее пальцем и пожимает плечами. — Кто вообще возбуждается от игры на барабанах? — Не знаю. Но я не хотел бы, чтобы ты проверял. Джош обнимает Тайлера и прижимает ближе. — Ты мне не разрешаешь? — Нет. Ты мой. Джош улыбается.***
В некоторые дни Тайлер и Джош почти не пересекаются. У них уроки в разных корпусах, или в одном корпусе, но на разных этажах. В общем, они не видятся. Достаточно легко потеряться среди почти тысячи учеников. На ланче Джош сидит в кругу девушек, что-то рассказывает, а они смотрят прямо ему в рот. Ловят каждое слово, каждое движение, думают, что каждая улыбка предназначается им. Тайлер закусывает губу. Так странно — вчера они были максимально близки, они, в прямом смысле, были обнажены друг перед другом, а сейчас они сидят за разными столами. Тайлер трясет головой и улыбается. Джош замечает это и улыбается в ответ. До Тайлера доносятся отголоски разговора. Джош говорит об инопланетянах. Он увлекается, размахивает руками, его голос дрожит от радостного возбуждения, но девушки только недоверчиво косятся и стараются сменить тему. Тайлеру больно это видеть. Он замечает, как стайка учениц вокруг него многозначительно переглядывается и перешептывается. Он слышит «Он такой горячий, но та-а-акой странный». Он думает «Вы не заслуживаете даже его мизинца на ноге». Тайлер сбегает из кафетерия, чуть не забыв рюкзак. Он пишетДумаю, ты с другой планеты.
Он просовывает записку в щель шкафчика и идет на урок. Джош читает записку, пока идет на математику, а потом перечитывает ее дома, лежа в кровати. Он улыбается. На потолке светятся искусственные звезды.***
Однажды Тайлер находит в своем шкафчике клочок бумаги. Он ожидает, что там написана какая-нибудь издевка. Что-то оскорбительное. Ему никто никогда не оставлял записок. Ему почти страшно.Думаю, ты лучше тако белл.
Тайлер привычно закусывает губу и оглядывает коридор, словно человек, написавший это, магическим образом засветится, и Тайлер узнает, кто это. Ничего не происходит. Тайлер идет домой. Он надеется, он позволяет себе надеяться, что эта записка от Джоша. Он видел его почерк один раз, и ему кажется, что он совпадает с почерком на записке. Он думает, стал бы Джош оставлять записки или нет? Тайлер решает не обнадеживать себя, но ничего не может сделать, когда слова, весь день мучившие его голову, выливаются на листок бумаги. В шесть вечера он выходит из дома, взяв с собой тетрадь, ручку и игрушечное пианино. Он хочет кое-что показать Джошу. Хочет, но боится. Он никогда не говорил, что пишет. Никогда не говорил, что поет. Об этом не знает даже Брендон, а они знакомы еще с детства. В итоге Тайлер садится на скамейку между баскетбольной площадкой и площадкой для скейтбордистов. Джош подходит к нему неслышно, Тайлер только краешком глаза замечает наклейку с инопланетянином на скейтборде. — Пишешь сочинение? — Эм, вроде того, я.. Джош смотрит внимательно, чуть нахмурившись. Отросшие пряди волос выбиваются из-под кепки. Тайлеру хочется их убрать, провести рукой по щеке и поцеловать Джоша. Он этого не делает. Тайлер глубоко вздыхает. — Джошяпишупесни, — говорит он быстро, а потом повторяет, — я пишу песни, Джош. — Вот этими руками? — Нет, у меня есть робот, который пишет за меня. — Робот — это панк-рок, — Джош задумчиво трет переносицу. — Ты хочешь показать мне какую-то из своих песен? — Думаю, да. — Ты ведь не зря притащил пианино, так ведь? Тайлер улыбается. Он включает пианино и играет песню. Свою самую первую песню. Теперь он понимает, что она совсем не идеальная — ритм сбивается в некоторых местах, слова могли быть лучше, его голос мог бы звучать лучше. Он не смотрит на Джоша. Он заканчивает играть и вцепляется в пианино. — Тай, это лучшее, что я слышал. Тайлер ковыряет кнопочки на пианино. — Ты правда так считаешь? — Будет очень странно, если я скажу, что не хочу слушать никакую музыку, кроме твоей? — Это не странно, — Тайлер оттаивает и улыбается. — Это мило. — Это не мило. — Это панк-рок, — говорят они одновременно и смеются. Тайлер убирает волосы со лба Джоша, проводит ребром ладони по его щеке и медленно целует.***
— Вот, о чем я подумал. — Удиви меня. На часах далеко за полночь, у них обоих завтра сдача проекта по биологии, а они и не думают ложиться. — Мы должны создать группу. — Чувак, мы должны создать группу! — Эй, это моя идея! Джош смеется и соглашается. — Окей, твоя. Но ты не предложил это другому барабанщику. — Ты единственный барабанщик, которого я знаю. — Давай скажем так: я твой единственный. Джош хихикает, а Тайлер закатывает глаза. — Ты невыносим. — Хочу провести ночь с тобой, — внезапно говорит Джош, и Тайлер резко садится, чуть не слетая с покатой крыши. — Я имею в виду, мы постоянно говорим по ночам по телефону. Я хочу говорить по ночам вживую. Тайлер вновь ложится на крышу и закрывает глаза, представляя. — Что еще ты хочешь делать? Тайлер не верит, что говорит это. Он улыбается собственному бесстрашию. — М. Зависит от того, в каком настроении я буду, — уклончиво отвечает Джош. — Джош. — Тайлер. Тайлер вздыхает. — Если я продолжу шептать тебе в ухо всякие пошлости, ты возбудишься и слетишь с крыши. Щеки Тайлера вспыхивают от возмущения. — С чего ты взял? Я отлично себя контролирую и вообще.. — К тому же я не люблю пустую болтовню. Лучше я покажу тебе. Тайлер улыбается. — Мне нравится эта идея.***
В субботу Тайлер снова один дома. Его отговорка на этот раз — помочь Брендону. Он не уточняет, с чем именно, да его и не спрашивают. Важно то, что сегодня — суббота, и Тайлер дома один. Важно то, что сегодня к нему придет Джош. Тайлер внезапно понимает, что Джош никогда раньше не был у него дома. Он занимает себя уборкой, пытаясь перестать переживать. Это работает, пока в дверь не раздается стук, а телефон в кармане Тайлера вибрирует, оповещая о сообщении от Джоша. Тайлер пытается унять дрожащие руки и мысленно отвешивает себе пару пощечин. Приди в себя, ну же. Ты так этого хотел. Хватит бежать, хватит отталкивать. Тайлер открывает дверь. На пороге стоит улыбающийся Джош. У него за плечами рюкзак, а в руках — пакет из тако белл. — Проходи. Тут беспорядок, — говорит Тайлер так, будто не потратил несколько часов на уборку, — но в целом.. Джош затыкает его поцелуем. Вау, думает Тайлер. Джош целует его напористо, слегка сжимая свободной рукой шею. Тайлер мычит и пробирается ладонями под футболку Джошу. — Притормози, тиджо, — Джош смеется. — Остывшие тако не такие вкусные. Они смотрят абсолютно идиотское ток-шоу и едят тако. — Слушай, Джош, я, эм, написал тут кое-что, точнее, не написал, а просто выучил чужую песню, но я хочу ее тебе сыграть. Вообще, это песня Элвиса, но знаешь, типа, бессмертная классика и все такое.. — Ты милый. — Что? Тайлер смущен. Он кусает нижнюю губу и не знает, куда деть руки. Джош улыбается и целует Тайлера. У него во рту вкус тако, как и у Тайлера. Джозеф думает, что лучше и быть не может. Они идут в комнату Тайлера. Джозеф играет молча, пытаясь собраться с мыслями, пока Джош ходит по комнате и рассматривает все вещи Тайлера. Внезапно Тайлер начинает петь. Джош застывает на месте, спиной к Джозефу. Он знает эту песню. Черт, да все в мире знают эту песню. Джошу страшно. Песня о любви, и Джошу страшно. Он закрывает глаза на строчке «i canʼt help falling in love with you» и старается дышать ровнее. Тайлер заканчивает петь и с минуту сидит, уставившись на свои руки. Джош не двигается. — Джош. Тайлер подходит к нему и осторожно разворачивает к себе. Он замечает слезы в глазах Джоша. — Джош, я не.. Джош порывисто обнимает его и всхлипывает. Еще и еще. Слезы текут по его щекам ручьями, останавливаются на подбородке и впитываются в футболку Тайлера. Джозефу все равно. Он чертит круги на спине Джоша и аккуратно качает его из стороны в сторону, как маленького ребенка. Он мычит какую-то попсовую песню из тех, что вечно крутят по радио, и позволяет Джошу плакать. Они садятся на пол, Джош вытирает глаза кулаками. — Джош, я.. — Ты так добр ко мне. Почему ты так добр ко мне? Вот оно. Тайлер всегда думал, что за дружелюбием, за широкими улыбками, за лучистыми глазами скрывается что-то. Оказывается, это неуверенность в себе. — Джош, ты шутишь? Ты лучший человек из всех, кого я знаю. Ты думаешь, я бы стал петь Элвиса кому попало? Думаешь, я бы предложил создать группу человеку, от которого я не в восторге? Джош, в конце концов, я позвал тебя сюда, чтобы провести с тобой всю ночь. — Я сам пришел, — Джош смотрит в пол, но его губы чуть тронуты улыбкой. — Окей, биг-бой, ты пришел сам. — Лучший? Ты правда считаешь меня лучшим из всех людей, которых ты знаешь? — Да, — Тайлер берет Джоша за руку. — Только не говори Брендону. Джош улыбается.***
Чуть позже они лежат в кровати Тайлера. Луна освещает комнату и очерчивает скулы Джоша. Тайлер завороженно проводит по ним рукой. — Прости. — За что ты извиняешься? — Ты явно не так хотел провести эту ночь. Мы явно не так хотели провести эту ночь. — Я хотел провести эту ночь с тобой, и я провожу ее с тобой. Все именно так, как я хотел. Тайлер прижимается сильнее. — Думаю, я влюблен в тебя, — как бы между прочим говорит он, а Джош хватает воздух ртом, как рыба. — Ты не обязан отвечать, Джош, окей? Я просто хочу, чтобы ты знал — ты многое значишь для меня, и слова «я влюблен в тебя» пока что наилучшим образом описывают мое отношение к тебе. — Перестань умничать, — Джош улыбается и треплет Тайлера по голове. — Ты тоже многое значишь для меня, тиджо. — Да? — Да, дурачок. Тайлер улыбается куда-то Джошу в шею. Ему спокойно и тепло.***
Утром Тайлер просыпается от крика Джоша. — Тайлер Джозеф! Я больше ни за что не буду спать с тобой! — В чем дело? Джош молча показывает рукав футболки — на нем мокрое пятно от слюней Тайлера. Джозеф хихикает. — Если тебе это так не нравится, ты можешь снять футболку. Джош садится и стягивает ее через голову. Тайлер проводит по спине Джоша подушечками пальцев. — Знаешь, ты можешь снять не только футболку, — лениво тянет он. — Неужели это говорит Тайлер Джозеф, парень, который возбуждается от игры на барабанах? — Заткнись, — шипит Тайлер, когда Джош нависает над ним с улыбкой. Они целуются с напором, сталкиваются языками, зубы клацают друг о друга, Тайлеру снова жарко, он снимает с Джоша оставшуюся одежду и сжимает его член в руке. — Хочу тебя внутри, — шепчет Тайлер. Джош кивает, снимает с Тайлера боксеры, и засовывает два пальца ему в рот. Тайлер жадно сосет и с удовольствием видит, как зрачки Джоша расширяются, отчего глаза становятся почти что черными. — Возможно, использовать в качестве смазки слюну не лучшая идея, но.. — Заткнись, — говорит Тайлер. — Просто заткнись, — Джош вставляет в него сразу два пальца и разводит их ножницами, — блять, Джош.. Тайлер хнычет, ему так хорошо, ему так хорошо и так жарко. Джош целует его, кусает губу, спускается ниже и прикусывает кожу на ключицах. — Джош..Джош, убери пальцы, Джош. — Ты в порядке? — Трахни меня. На этот раз просьба осознанная, и Тайлер возбужденно ждет. Он хочет Джоша. Он чертовски его хочет. Джош входит внутрь и да, это больно, на глазах выступают слезы, но Тайлер быстро смахивает их и тянется за поцелуем. — Ты такой узкий. Джозеф краснеет еще сильнее от слов Джоша. Он царапает ногтями его спину, когда Джош начинает двигаться. Выгибается в спине, когда Джош попадает прямо по простате. Джош обхватывает член Тайлера рукой и дрочит ему в унисон со своими движениями. Тайлер чувствует, как внутри него пульсирует член Джоша, как в него течет теплая сперма, и кончает в руку Джоша. — Хочу, чтобы каждое утро начиналось так. — Когда-нибудь, тиджо.***
Это все ново и непривычно, а Тайлер, похоже, консерватор. Все в нем кричит «я сильный, я не могу разваливаться на части на глазах у других людей, я не могу быть слабым, я не могу позволить себе быть слабым», а Джош улыбается так, что матерь божья, унеси меня с собой и продолжай улыбаться так всегда, пожалуйста. И еще рука его крепкая на худом тайлеровском плече — ну никак не помогает держать все под контролем. Толстовка Джоша мягкая и пахнет чем-то приятным, и прямо-таки говорит «поплачься в меня, хоть раз в жизни не сдерживай эмоции». Тайлер, конечно, держится. Он знает, что скоро его снесет огромной волной цунами. Он знает и не хочет, чтобы Джош это видел. Его накрывает волной чувств к Джошу так сильно, что хочется кричать, плакать и петь. Может, еще танцевать. Джошу от этого страшно.***
В ночной тишине обнажаются все секреты; в ночной тишине Джош чувствует себя безопасно. — Не думаю, что когда-либо любил. Тайлер молча слушает. — Не хочу говорить важные слова, пока не буду в них уверен. Тайлер сопит в трубку. — Но Тайлер, клянусь всем на свете, ты важен для меня, окей? Я не знаю, как назвать то, что я к тебе чувствую, но ты важен для меня. Очень. Тайлер молчит. Боится спугнуть словесный поток Джоша. — Тай? — Я тут. — Хорошо. — Я всегда буду тут, Джош. Я не про крышу, я про тебя. Я всегда буду рядом. — Я счастлив это знать.***
В понедельник Джоша с ног сбивает Брендон. — Джош, ты ведь Джош, да? Я плохо запоминаю имена. Ури светится ярче тысячи солнц. Да как это, блять, возможно, думает Джош. Сегодня же понедельник, думает он. — Да, я Джош. А ты, кажется, Брекстон? — Очень смешно, Джоши, — Ури закатывает глаза, но не может сдержать улыбку, — очень смешно. У Тайлера день рождения первого декабря, ты в курсе? — Ты серьезно? — Он тебе не сказал? Типичный Тайлер Джозеф. Уверен, я бы тоже об этом не догадывался, если бы мы не росли вместе. В общем, Тайлер не любит вечеринки, но я устраиваю совсем крохотную, там будут те, с кем он не ненавидит разговаривать, и ты тоже должен прийти, окей, Джош? — Я должен просто прийти? — Ну да. Можешь притащить подарок. Или просто трахнуть его в какой-нибудь комнате, — Брендон подмигивает в ответ на удивленный вид Джоша, — о да, Джош. Я все знаю. Он улыбается и машет рукой на прощание. Первое декабря. Пятница. У Джоша есть четыре дня, чтобы найти подарок. Джош понятия не имеет, что подарить Тайлеру. Он со стоном захлопывает дверцу шкафчика и идет на урок.***
— Ты рассказал Брендону про нас? Этой ночью Джош тоже сидит на крыше и курит. — Я не должен был? — Не в этом дело. Просто было очень странно, когда он подошел ко мне и сказал, что обо всем знает. Я выглядел как идиот. — О черт, прости Джош, я не думал, что так выйдет. Иногда Брендон переходит все границы. — Но он ничего. — Ты так думаешь? — Возможно, он не такой тупой, как остальные футболисты. — Его средний балл — 4.3. — Что? То есть он ходит на все существующие вечеринки, но при этом хорошо учится? — Он волшебник, что тут еще сказать. — Должен признаться.. — Не говори этого. — Это самый настоящий панк-рок! Тайлер громко хохочет и тут же зажимает рот ладошкой, опасаясь, что разбудил семью. — Джош, эм, Джош, у меня день рождения буквально через двадцать минут. В Джоше умер потрясающий актер, потому что когда он изображает удивление, Тайлер принимает это за чистую монету. — Да, я подумал, что ты разозлился бы, если бы узнал о нем постфактум. — Ну, спасибо, что сказал. — Ты не обязан дарить мне подарок или что-то такое. На самом деле, лучше не дари. Джош закусывает губу. Последние два дня он обошел, пожалуй, все магазины города, пытаясь найти то самое. Подарок, завернутый в голубую упаковочную бумагу, лежит на столе Джоша. — Я подумаю. — Ты всегда такой упрямый? — Только с тобой. Джош смотрит на часы на своей руке. 00:01. — С днем рождения, тиджо. — Спасибо, Джоши.***
В пятницу вечером Джош приходит в дом Брендона, сжимая подарок в руке. — Джоши! — Эй, а где все? Я пришел слишком рано? — Видишь ли, какое дело. Когда я говорил, что соберу всех, с кем Тайлер не ненавидит разговаривать, я имел в виду тебя и меня, — Брендон пожимает плечами. — Вечеринка для троих? — Лучшая вечеринка для троих, чувак. Лучшая. — И какой план? — Тайлер приходит, ожидая, что я куплю ему пиццу, и мы будем играть в видеоигры. — Но этого не будет? — Пицца будет. Возможно, даже видеоигры. Но Тайлер увидит тебя, и он будет типа «Ури, ты мудак», а я скажу «С днем рождения, сладкая булочка», а он нахмурится, но все равно засмеется, а потом вы с ним будете целоваться, ты подаришь ему свой подарок, а я буду третьим колесом. Джош смеется. — Это чудесный план, Брендон. — Я знаю, — Ури подмигивает. Спустя полчаса приходит Тайлер. Он покорно терпит медвежьи объятия Ури, а потом замечает Джоша. — Ури, ты мудак. — С днем рождения, сладкая булочка. Брендон и Джош смеются. Тайлер пытается выглядеть сердитым, но сдается и тоже начинает хохотать. — Должен сказать, это лучший день рождения в моей жизни, — Тайлер сидит на диване, на его животе лежит игровая консоль, а стол и пол вокруг него уставлены пустыми коробками от пиццы. — Ну же, скажи это, — Брендон поворачивается к нему и улыбается. — Спасибо, — Тайлер закатывает глаза, но улыбается тоже. — Оставлю вас на полчасика, — говорит Ури и многозначительно улыбается. — Мне интересно, как за все годы дружбы с ним твои глаза не закатились в череп? Тайлер смеется. — Я рад, что ты здесь, Джош. Тайлер сжимает его пальцы и целует. — Я знаю, что ты просил не дарить тебе ничего, но я купил подарок до того, как ты об этом сказал, так что тебе придется смириться с этим. — Правда? — Да. В глазах Тайлера загорается почти детский интерес, когда Джош протягивает ему голубой сверток. Джозеф нетерпеливо срывает оберточную бумагу и вытаскивает из нее укулеле. Он задумчиво вертит ее в руках, проходится пальцами по грифу, а потом вопросительно смотрит на Джоша. — Я заметил, что твои песни всегда в миноре, и твои строчки пропитаны болью и грустью. Я просто подумал, что, ну знаешь, на укулеле сложно играть грустные мелодии. Это же укулеле. И научиться играть на ней проще, чем на пианино, так что. Не знаю, честно говоря, зачем купил ее. Это было глупо, черт. Черт. Тайлер качает головой и улыбается. — Джош, это потрясающе. Ты потрясающий, Джош. Правда. Мне нравится. Тайлер на пробу проводит рукой по всем струнам сразу. Звук ему нравится. — Да, думаю, с этим можно работать. — Можно работать? — Как думаешь, укулеле это панк-рок? — О, это король панк-рока, тиджо. Они смеются. — Нет, серьезно, Джош, спасибо, — Тайлер наклоняется и проводит рукой по щеке Джоша. — Спасибо. Джош выдыхает и смотрит прямо в глаза Джозефу. — Тай, кажется, я влюблен в тебя. Джош не знал, что кто-то во всем мире может так широко и счастливо улыбаться. — Я в тебя тоже. Он мягко целует Джоша и бормочет «лучший день рождения». Джош улыбается. — Хватит розовых соплей, давайте нажремся, — в комнату заходит Брендон. Джош отстраняется и видит, что Тайлер не может перестать улыбаться. — Чувак, это укулеле? — Брендон показывает на маленькую гитару в руках Тайлера. — Именно. — Тайлер, ты знаешь, что Джош играет на барабанах? Брендон выглядит так, будто рассказывает Джозефу огромный секрет. Тот подыгрывает, едва сдерживая смех. — Первый раз слышу! Джош! Как ты мог скрывать это от меня? После всего, что между нами было? Джош смеется и целует Тайлера в щеку. — Так ты знал, да? — Брендон коварно прищуривается. — Прости, Брен. — Да, прости, Брен. Ури закатывает глаза. — Но серьезно, вы должны создать группу, — Брендон прямо-таки светится от своей идеи. — Да. Мы, эм, мы работаем над этим. — Это будет чистый панк-рок. — Да. Чистый панк-рок. Брендон закатывает глаза и снова уходит в кухню под громкий смех Тайлера и Джоша.