Мальчик-у-которого-анорексия

Финальная битва осталась далеко позади, уже целых три месяца маги Британии могли жить спокойно, не боясь, что в любой момент над их домом или домом близких может появиться Черная Метка. Другое дело то, что происходило до этого. Одно из самых громких событий - суд над Пожирателями. Столько работы у судейского состава не было никогда. Самые преданные последователи Темного Лорда погибли в сражении, но тех, кто носил на плече Черную метку, было на много десятков больше. Легко было доказать виновность подсудимого, намного же труднее оправдать. Гарри до сих пор иногда трясло при воспоминании, как на скамье, скованный волшебными наручами, сидел Северус Снейп, а после него - Люциус Малфой. Хорошо еще, что слово Героя Магического мира, а также тот факт, что эти двое сражались в последней битве против Воландеморта, заставили суд почти беспристрастно изучить подкрепленные к делу доказательства, а именно воспоминания Гарри Поттера и Альбуса Дамблдора, которые были доставлены в суд после оглашения завещания последнего. Под недоверчивыми, где-то злобными взглядами, Северусу и Люциусу зачитывали оправдательные приговоры, и только Мерлин знает, какими силами удалось Гарри не упасть там же от облегчения. А потом пришлось участвовать в восстановлении Хогвартса, великий замок почти буквально превратился в месиво камня и крови, разве что сам каркас здания устоял. Помогали и ученики старших курсов, рабочих рук катастрофически не хватало. Все происходило в тяжелом молчании, все старались не тревожить траурный покой, почти у каждого здесь погибли друзья, братья или сестры, дети… Гарри было неудобно перед друзьями за то, как им пришлось узнать о его отношениях с Люциусом, тогда все происходило под эйфорией от победы, но стоило оглядеться вокруг – то там, то тут над телами рыдали ученики. Когда все разбрелись по полю боя, Гарри попросил Малфоя подождать чуть-чуть, а затем поспешил к друзьям, что стояли в стороне и со смешанными чувствами в глазах смотрели на него. Как, как объяснить им все те странные стечения обстоятельств, что соединили его с Люциусом?! Черт, да Гарри даже не было известно до конца, не был ли с ним лорд только ради спасения себя и своей семьи! - Рон, Гермиона… - хотел было начать парень, но его остановил упрямый жест, которым Уизли откинул отросшую челку со лба. - Не надо, дружище, - Рон приобнял Гермиону и медленно двинулся Гарри навстречу. - Рон, прошу, я… Я сам не понял, как это вышло, но… - Поттер в отчаянье посмотрел на друзей, теперь, наверное, бывших. Даже если Люциус и оставит его, вряд ли семья Уизли и Гермиона будут относиться к нему с бывшей теплотой. - Фред сегодня погиб... – Гарри даже дернулся от неожиданности, еще бы, смерть этого озорного парня была слишком сильной утратой! Гримаса скорби и понимая, что еще одного близкого человека больше нет, отразилась на лице Поттера, теперь точно не готового к тому, что его сейчас оттолкнут лучшие друзья. Но Рон, словно не замечая этого, продолжил, - Римус и Нимфадора тоже погибли… Гарри, как ты не понимаешь?! Мы потеряли стольких близких, неужели ты думаешь, что мы готовы потерять еще одного?! А когда Гарри с затаенной надеждой поднял голову, Гермиона тихо подхватила мысль Рона: - Гарри, за все то непростое время, что мы пережили вместе, ты до сих пор не понял? Ты наша семья, и мы не отвернемся от тебя, сколько бы ты не верил в обратное… - Ох… - парня с двух сторон сжали в объятья подбежавшие друзья. – Спасибо вам! Я вас так люблю! - Мы тебя тоже, но! – тепло улыбнулся Рон, - есть одно «но», ты должен нам рассказать все с самого начала! Поверить не могу, Люциус Малфой! Отец Драко, человек, который пытается навредить тебе со второго курса! - Ты прав, Рон, с меня причитается действительно долгая история! – вторил ему нежной улыбкой Гарри. С того разговора пройдут недели… Восстановление Хогвартса будет продвигаться быстро, даже слизеринцы и гриффиндорцы встанут плечом к плечу, горе действительно сблизит всех без разбору. Конечно, были и перешептывания за спиной, и слезы от постоянных напоминаний о великой трагедии. Но всё закончилось слишком быстро. Закончилось, и все поспешили разлететься, скрыться в кругу родных, чтобы зализать раны. Друзья простились в тот же вечер, как последний камешек занял свое место в фасаде Хогвартса. Было легче разбежаться сейчас, чтобы дать друг другу время пережить и переосмыслить всё. Гарри смотрел, как однокурсники исчезают в вихре трансгрессии, и печально окинул взором окрестности. Слишком много и одновременно мало прошло времени с того момента, как он по-настоящему смотрел на них в последний раз, а также с того момента, как они виделись с Люциусом в суде. Пока лорда выводили из зала, тот успел благодарно кивнуть мальчику, а потом словно пропал. И вот теперь Гарри стоял на ветру и не знал, что ему делать дальше. Главная миссия жизни завершена, а что впереди? Кажется, впереди ждет жизнь, которая, несмотря на все старания Воландеморта, продолжается. Он обернулся и увидел спину профессора Снейпа, который, как узнали ребята, подал в отставку и совсем уходил из преподавательской деятельности. Парень задержал на нем взгляд лишь на пару секунд, а потом, не давая себе шанса передумать, аппарировал. В доме на Гриммо было… слишком глухо? Последние воспоминания об этом месте были не самые радужные, но Гарри старался не думать об этом. Прибегнув к помощи домовиков, парень быстро вычистил лишний хлам, оттер всю пыль, пооткрывал все тяжелые занавеси, пуская как можно больше света. Приходили письма от Рона и Гермионы, писала миссис Уизли, некоторые однокурсники. Гарри отвечал на каждое, с тоской ожидая письма совсем от другого человека. Какое-то время Поттер просто шатался по дому, предаваясь теплым и не очень размышлениям. А потом захотелось перемен, просто взять и уехать, куда – неважно. Захватив магловскую одежду и переведя галеоны в фунты, Гарри, особо не думая, отправился в Дувр, достаточно тихий город на побережье Великобритании. Там он подолгу стоял на краю скал, смотря на бушующее море; бросал вниз камешки; сидел над обрывом, болтая ногами… Время текло медленно, но это было неважно, главное, что в эти моменты Гарри чувствовал небывалую мощь стихии и от того - трепетный покой. И там же, лежа на спине и наслаждаясь видом пасмурного неба, Гарри решил, что хочет стать кем-то большим, чем просто Мальчиком-который-выжил. Продолжить учиться, найти себя, а может даже уехать куда-нибудь навсегда. Вернувшись домой, Поттер первым делом проверил почту, но снова – ни долгожданного письма, ничего… Решив, что не стоит больше зацикливаться на этом, Гарри оккупировал библиотеку, желая подучить к будущему учебному году тот материал, который он пропустил. Спал и ел он там же, чтобы не тратить время на соблюдение приличий, в конце концов, это теперь его дом. Погружаясь постепенно в эту атмосферу, Гарри коротал дни за чтением древних фолиантов, а вечера – за чтением магловских романов. И только одним вечером, когда в библиотеку стремительно ворвалась черная тень и голосом Северуса Снейпа произнесла: «Поттер, надеюсь, вы не собрались снова помереть в одиночестве!», Гарри понял, что все изменилось окончательно. Отправляться в Малфой-мэнор было страшно до дрожи в коленках! И даже замечание Снейпа: «Поттер, что вы трясетесь, как первокурсники перед шляпой!» - не возымело должного эффекта. Только увидев настороженный и немного выжидательный взгляд от, казалось бы, расслабленного лорда Малфоя, Гарри понял, как ему не хватало внимания и тепла этого невозможного человека, как он скучал по неоднозначному отношению Северуса, с его вечными подколками и желанием спасти в очередной раз. Вдруг стало так легко улыбнуться, протянуть руки, быть прижатым к высокому телу. Даже Снейп предпочел сделать вид, будто ничего не происходит, вместо того, чтобы отпустить готовый сорваться с языка едкий комментарий по этому поводу. И Люциус с удовольствием прижимал к себе мальчика, думая о том, как прочно тот засел в его жизни, и о том, что паренек вроде даже вырос с последней встречи. Хотя по-прежнему тот дышал сиятельному аристократу в ключицы. Постепенно налаживался новый ритм жизни. Поначалу Гарри, боясь стеснять Люциуса и Снейпа, приходил каждый день, и, не смотря на веселые и намекающие взгляды Малфоя-старшего, сбегал по вечерам в дом на Гриммо, где в тишине за чаем мог наедине с собой возмущаться тем, насколько обтягивающими, что, конечно же, только красило Люциуса, были его домашние наряды. Люциус только веселился, каждый раз перед завтраком выбирая новое одеяние, чтобы потом иметь удовольствие замечать осторожные взгляды Гарри на свои открытые ключицы и широкие плечи. Потом, после снейповского «может хватит мельтешить туда-сюда», Гарри на следующий же день переехал в Малфой-мэнор. Даже на сбор вещей потребовалось не более двух часов. Оказалось, зельевар тоже живет в особняке, так что Гарри был рад тому, что Драко уже давно уехал во Францию к своей матери. Иначе такого количества слизеринцев вокруг себя не смог бы потянуть даже самый бравый гриффиндорец. И пришлось заново привыкать к бесконечным прикосновениям Люциуса, которыми тот одаривал мимоходом, будто случайно. Пришлось привыкать к все более редким препирательствам со Снейпом. Ведь мрачный и нелюдимый зельевар потихоньку оттаивал, стоило освободиться от гнета Воландеморта и Дамблдора, теперь, когда Северус принадлежал самому себе, а с шеи исчезла удавка непреложных обетов, мужчина, казалось, олицетворял саму свободу. И Гарри все чаще хотелось сказать бывшему профессору, что тому больше идет улыбаться и шутить, а не язвить и криво ухмыляться, что, наверное, пришло время двигаться дальше, и с новым шармом у него непременно будут успехи в личной жизни, но… Но Северус выглядел таким умиротворенным, просто имея возможность надолго запираться в лаборатории в подвалах мэнора, что все слова казались лишними. Да ведь и у самого Гарри с личной жизнью все было достаточно запутанно, пока один разговор не поставил точку во всех сомнениях. Это было достаточно позднее утро, Снейп уже скрылся в лаборатории, а Люциус засел в своем рабочем кабинете за бумагами. Когда после стука из-за двери раздалось спокойное «войдите», Гарри осторожно скользнул внутрь и подошел к Малфою. Последний оторвал взгляд от бумаги и развернулся на кресле к парню. Сам Гарри начал нервно теребить краешек какого-то пергамента, лежащего у края стола: - Люциус, я спросить хотел, - на секунду запнулся Гарри под пристальным взглядом серых глаз, - скажи, куда ты пропал после суда? - Мой милый Гарри, я рад, что ты за меня переживал, - Малфой протянул руку и накрыл ею руку Гарри, которая уже почти оторвала кусочек от злополучного пергамента, - просто я хотел дать тебе время, не торопить события. - Дать время на что? – удивился Гарри. - Подумать, хочешь ли ты на неопределенный срок связать свою жизнь хоть и с бывшим, но все же пожирателем. Ты герой войны, тебе простят такую связь, но еще долго люди будут пытаться выяснить, не привязал ли я тебя к себе каким-нибудь темным ритуалом! Гарри вспыхнул, он-то об этом совсем не думал, а потом добавил: - Но знаешь, Люциус, ты мог бы и поторопить события, потому что я, ну… Скучал. В следующую секунду Малфой с хищным оскалом дернул мальчика на себя, и Гарри с громким выдохом приземлился к Люциусу на колени, а тот уже губами нашел губы Поттера и больше ничего вокруг лорда не интересовало. Гарри тут же ухватился руками за плечи Люциуса и, когда Малфой-старший, наконец, разорвал их поцелуй, покраснел и выдохнул что-то вроде: - Мне пора… Там Северус… Да точно, пора! – и, покраснев еще больше, чмокнул мага в уголок губ, а потом быстро соскочил с его коленей и в одно мгновение скрылся за дверью. - Ну вот и как с такими торопить события?! – расхохотался Люциус, хотя одной рукой трепетно касался того места, куда пришелся невинный поцелуй. В один из воскресных вечеров в игровом зале собралась привычная компания: в кругу за покерным столом сидели Гарри с Люциусом, Северус, Гермиона с Роном и Невилл, который то и дело бросал неуверенные взгляды на зельевара. Тот не замечал или только делал вид, что не замечает, и раздавал карты, остальные пока вели беседу. Реплики Рона чаще были адресованы Гарри, и тот с удовольствием обсуждал с другом последний матч по квиддичу, в котором Пушки Педдл все же смогли пробить себе дорогу в финал. Люциус же вел беседу с Гермионой и Невиллом о новых реформах в системе образования, хотя больше в беседе участвовала Грейнджер, нежели Лонгботтом. Конечно, в первый раз все происходило совсем не так. Когда Гарри предложил Люциусу наладить отношения с друзьями Поттера, тот категорически заявил: - В Нору не пойду! Нет, ты только подумай, Гарри! Как смешно и нелепо я буду там выглядеть! Да и о чем мне разговаривать с Уизли? О нашей общей любви к магглам?! Что ж, на следующий день в Малфой-мэнор на ланч пришли Гермиона и Рон. Поначалу стояла неловкая тишина, Люциус, как и друзья Гарри, пообещавший, что постарается вести себя приемлемо, ничего для разряжения обстановки не делал. Отдувался за всех Поттер, стараясь как можно беззаботнее рассказывать о мэноре, вспоминать истории из школьных будней. Так повторилось и во второй, и в третий раз, а когда Гарри был готов признать, что затея была провальной, помощь пришла с обеих сторон. В этот раз рядом с друзьями появился Невилл, а из подземелий наконец-то соизволил выползти Северус. Лонгботтом, в последнее время сильно возмужавший, все еще немного заикаясь, предложил Снейпу сыграть в шахматы, в ответ получил приподнятую бровь и равнодушный кивок. Конечно, Люциус сразу встал на сторону друга, изредка одобрительно кивая на его удачные ходы. Гарри же с друзьями окружили Невилла. - Давай, давай, так его! – эмоционально выкрикивал Рон. - Подумай еще, Невилл, - сосредоточенно предугадывала и пресекала неудачные ходы друга Гермиона. Гарри же просто переглядывался с Люциусом и улыбался ему улыбкой а-ля «видишь, как все вышло». Конечно, выиграл Северус, под разочарованный возглас Уизли и смущенный взгляд Невилла, но с того момента Гарри понял, как сближают азартные игры, и вот их очередной вечер за покером уже подходил к концу. Все начали прощаться, в пламени камина исчезли Рон с Гермионой, которой Люциус напоследок обещал выслать пару научных фолиантов, и Невилл, пожимавший профессору руку несколько дольше, чем установлено правилами этикета. После душа, Гарри решил навестить Люциуса, который, как оказалось, тоже только выбрался из ванной и теперь, как всегда безупречно выглядящий даже в пижаме, расчесывал высушенные заклинанием волосы. - Люциус, как думаешь, - парень отошел к окну, - Невиллу правда нравится Северус? - Ну, раз уж даже ты заметил, то скоро должно дойти и до нашего зельевара! Северус гениален, если речь идет о зельеварении, - усмехнулся Малфой, - но когда речь заходит о человеческих чувствах… - А у них может что-то получиться? – с надеждой в голосе Гарри откинул голову на плечо к подошедшему и приобнявшему со спины Люциусу. - Ну, у нас же все вышло, - поцелуй в затылок, и тут Гарри изворачивается телом, чтобы быть лицом к магу. - Я тут думал, - робко улыбнулся мальчик, - я готов! - К чему? – на всякий случай уточнил Малфой, но Гарри не ответил, а просто поцеловал Люциуса, наверное, впервые так открыто и смело. Маг, почувствовав неумелый, но отчаянный порыв Гарри, нежно потянул его в сторону кровати. Опрокинув парня на мягкий матрас и посмотрев на раскрасневшегося юношу, Люциус дал себе и ему последний шанс остановиться: - Гарри, ты точно этого хочешь? И заслужив этим поплывший и немного обидевшийся взгляд, услышал: - Если ты сейчас остановишься, то я точно уйду к кому-нибудь другому! Люциус издал гортанный рык и больше вопросов не задавал. Только аккуратно раздел Гарри и помог тому освободить себя от одежды, ибо как бы смел ни был сейчас парень, пальцы у того дрожали очень сильно. А потом Малфой прошелся рукой по обнаженной груди Гарри: - Ты такой красивый, прости, что так долго ждал, ты казался мне таким хрупким, было страшно даже сильно тебя обнять… - тихо шептал он между поцелуями куда придется, а Гарри шумно дышал и пальцами зарывался в платиновые пряди, пока Люциус спускался губами по втянувшемуся животу и… Ох! Гарри подскочил на месте, когда Люциус мазнул губами по члену, и сильнее вцепился руками в длинные волосы. Но Малфой не остановился, только поднял свой невозможный взгляд на Гарри и, ухмыльнувшись, демонстративно провел языком по уздечке. Решив, что лучше закрыть глаза, чтобы не видеть настолько развратного Люциуса, Гарри остался наедине со своими ощущениями и не смог сдержать судорожных стонов, которые только увеличили напор Малфоя. Когда воздуха стало все больше и больше не хватать, Гарри почувствовал дыхание Люциуса у самого лица и ласковый шепот: - Ты же не думаешь, что я позволю всему так быстро закончиться… - и у Гарри мурашки пробежали по спине, особенно, когда Люциус в шею пробормотал пару фраз на латыни и руками закинул тонкие мальчишеские ноги себе на талию. Внизу почувствовалось давление, влажное, но без боли и Гарри в ожидании зажмурился что есть мочи… Но продолжения не было, Малфой лишь прикоснулся пальцами к покрасневшей скуле и попросил: - Гарри, посмотри на меня, - мальчик упрямо замотал головой, - Гарри, прошу, я так хочу тебя и того, чтобы ты сейчас посмотрел на меня. И когда Поттер только начал поднимать веки, Люциус разом вошел до конца, и глаза Гарри распахнулись, и сам он потерялся в горящем взгляде Малфоя-старшего. Тот, чуть качнувшись на пробу, мягко сцеловал неожиданный стон с губ своего Гарри и, подхватив руками под талию легкое тело, толкнулся сильнее, наслаждаясь удивленным выражением зеленых глаз. Через пару минут сбивчивых стонов, хрупкий и нежный, казалось бы, юноша, дернув бедрами и за прядь оттянув голову Люциуса от своей шеи, нетерпеливо скомандовал «быстрее!», на что маг лишь хохотнул: - Я смотрю, кто-то любит покомандовать в постели! – однако напор свой и вправду увеличил. Все закончилось самым сильным укусом Люциуса в плечо, когда Гарри уже не мог удерживать ноги скрещенными за спиной Малфоя, а голос почти сел с непривычки от громких стонов. Люциус осторожно опустился на бок рядом с Гарри и пассом руки очистил их тела, слишком обессиленные, чтобы просто двигаться. Сам Гарри только обвил руками плечи Малфоя и уткнулся носом тому в шею. На то, что Люциус провокационно положил одну ладонь на ягодицу, шумно вздохнул, покраснел, но ничего не сказал. А маг уже больше от задумчивости, начал мягко оглаживать ее пальцем. В тот момент, когда Люциус был готов окончательно задремать, раздался вопрос, приглушенный тем, что Гарри так и не оторвался от шеи Малфоя: - А что это за фразы на латыни были, что ты произнес, ну, в процессе… - Люциус, не ожидавший, что Гарри запомнит или обратит внимание, сначала даже не нашелся, что ответить, а потом… - Ах, это… Это были заклинания, чтобы ты не забеременел… - и под выкрик «что!?», Малфой притянул вскочившего Гарри обратно и засмеялся, - не беспокойся, просто расслабляющие и обезболивающие заклинания, чтобы первый раз прошел максимально комфортно. Через какое-то время снова раздался шепот: - Люциус, а тебе понравилось? Это же был не последний раз? – Малфой ухмыльнулся и решил поддержать игру. - Конечно, не последний, в следующие разы я не откажу себе в удовольствии лично растянуть тебя, а твой рот… - Ладно, ладно! Я понял! Больше не буду… - Люциус кожей почувствовал, как запылали у Гарри щеки. Но еще через какое-то время Гарри принялся осторожно стучать пальцем по груди Малфоя-старшего и шепотом звать его: - Люююциус… А, Лююююциус… - Да люблю я тебя, люблю, спи спокойно! - Хорошо, я, правда, хотел пожелать тебе спокойной ночи! – пакостливо и счастливо улыбнулся Гарри под возмущенный стон Малфоя, - но я тоже тебя люблю.