мне убить бы тебя

освятить бы тебя, да капли опять шипят, испаряясь с открытой кожи. твой тихий смех — словно голову мне старательно так сверлят и, безгрешного, жарят заживо на огне. выжигаешь весь мир ты сам, мне в лицо рыча, постепенно списав убийства на мой все счет, а потом ты подходишь, ласково мне шепча, то, какой я прекрасный, славный, какой урод, и как любишь меня. но что мне твоя любовь? мне б изрезать тебя, но кожа твоя — броня, и тебя не достать в крепчайшем из крепких снов, и когда ты ослабнешь, черт возьми, не достать. ты меня научил по чести стрелять в лицо, сразу бить наповал, не чувствовать чтоб вины, когда сам никогда не целился метко в лоб, целил в горло, подкравшись тихо из-за спины. и потом ты мне пишешь оды, поешь пред сном все о том, как мир целый выжег и весь отдал мне в подарок, как дарят злейшим из всех богов, и рабов своих жалких щедро мне завещал. как весь мир предает, чтобы ниц пред тобою пасть, так желаешь и ты меня лишь держать у ног. мне убить бы тебя, да руки опять дрожат. мне убить бы тебя, но как мне поднять ружье?