Время пришло

Она опустила босые стопы на холодный пол и невольно поёжилась: старый скрипящий паркет резко контрастировал с теплотой кровати и разгорячённым телом Хоупа, лежащего позади неё и лениво рассматривающего изгибы её фигуры. Она спиной чувствовала на себе его взгляд, но не поворачивалась, упрямо уставившись на отклеившийся уголок обоев под потолком на стене напротив, а затем чуть наклонилась вперёд и спрятала лицо в ладонях. Волосы тут же соскользнули с плеч и полностью скрыли её побледневшие щёки и подрагивающие руки. Хоуп, опустив глаза, провёл двумя пальцами по её позвоночнику сверху вниз и начал поглаживать часто болевшую поясницу массирующими движениями, что вызвало незамедлительную реакцию: по коже побежали мурашки, но она не была уверена, потому ли это, что ощущение было приятным, или потому, что ей хотелось, чтобы он поскорее разорвал этот физический контакт. Глубоко вздохнув, она медленно произнесла, будто ещё не до конца веря в то, что говорит: — Нам стоит прекратить встречаться вот так. Мягкие пальцы парня замерли на месте, а в следующее мгновение Хоуп убрал руку. Лёгкий, но прохладный ветерок, проникающий через форточку, обдал обнажённое тело волной воздуха, отчего отсутствие согревающей ладони стало ощутимым. Она находилась всё в той же позе, и Хоуп сел в кровати, подвинулся ближе, попутно прикрывая её наготу тонким одеялом и тем самым прижимаясь к её спине своей грудью, коснулся слегка шершавыми губами опущенного плеча и замер. Время текло неторопливо, почти незаметно. Она чувствовала, как в области лопаток отдалённым эхом отдаётся биение горячего сердца, принадлежащего… не ей. Кто я для тебя? Поначалу она не могла позволить себе задать ему этот вопрос, а теперь ей было всё равно. Будучи просто знакомыми, они практически не общались, если только не оказывались в компании общих друзей. У Хоупа была девушка, чего он никогда ни от кого не скрывал, скорее даже хвастался, какая она замечательная, добрая и понимающая. Любая позавидовала бы тому, каким взглядом он смотрит на любимую, как ласково гладит её тонкие руки, каким нежным движением он убирает с её лица выпавшую прядь волос, как обнимает её, словно она – хрупкая фарфоровая кукла. Для всех они были идеальной парой, почти что примером для подражания. Она тоже так считала, пока не произошёл случай, перевернувший её мир с ног на голову. Просто в один прекрасный вечер, когда она, приняв ванную с ароматическими добавками и закутавшись в одеяло с книгой в руках, наслаждалась первым за несколько месяцев полноценным выходным, в дверь квартиры позвонили. На пороге стоял Хоуп. Он был на взводе: глаза лихорадочно блестели, на щеках горел слабый румянец, а грудь часто поднималась. Она не успела ничего спросить, потому что стоило ей открыть дверь, как парень протиснулся в образовавшуюся щель и, не церемонясь, завладел её губами. Хоуп вжимал её напрягшееся тело в стену прихожей, жадно трогал округлую грудь и ягодицы, сжимал их так сильно, что его пальцы оставляли следы на коже. Дышать было почти невозможно, потому что он не давал ей шанса освободиться из плена, как изголодавшийся зверь терзая её губы грубым затянувшимся поцелуем. Они вместе провели ночь. Затем ещё одну. И ещё. Почему случилось подобное? Да потому, что девушка Хоупа, при видимом отсутствии недостатков, в одном всё же не устраивала его: она была полна решимости сохранить свою невинность до свадьбы. Что это значит для молодого парня, пышущего здоровьем и чувствующего тесноту штанов при виде своей ненаглядной? Если в первое время ему было более-менее терпимо сносить это, утешая себя мыслью о награде, светящей ему после ожидания, то со временем мужское начало дало о себе знать, заметно осложняя ему жизнь. Почему именно к ней направился Хоуп, когда нехватка женщины стала чересчур тягостной? Он не мог объяснить причину даже себе; ноги сами привели его к той двери. Это была точка невозврата, после которой в отношениях между Хоупом и его возлюбленной появилась если не ложь, то как минимум недосказанность, и после которой жизнь ещё одной девушки потекла в другом русле. Она не жаловалась, но непринуждённость и самоуверенность, с которыми парень приходил к ней в любое время, когда ему было нужно, совершенно обескураживали ей. Она не дама лёгкого поведения, готовая отдаться ему по одностороннему желанию, пренебрегая своим достоинством. Я выгляжу настолько доступной? Эта мысль не давала ей покоя. Однако по какой-то причине не могла отказать ему, когда Хоуп приходил и, по-хозяйски ведя её в спальню, начинал осыпать ласками. В определённый момент (чёрт знает, когда точно) она стала испытывать удовольствие от страстных встреч, от пожирающего взгляда затуманенных глаз, от осознания, что от его прикосновений дрожат колени. Любовь? Куда там! Высоким чувствам между ними не было места. Да и зачем обязательно искать слово, описывающее происходящее? Как будто от этого изменится смысл. Но ведь вечно жить «недоотношениями» не будешь. Она начала задумываться, оставаясь одна после ухода Хоупа, что ей хотелось бы, чтобы мужчина не покидал её после совместно проведённой ночи, а спал рядом до утра, чтобы они вдвоём завтракали и она целовала его на прощание перед работой. Разве это много? С нынешним положением вещей она не могла себе позволить этого. Пока Хоуп приходит к ней, построить настоящие отношения с кем-то не получится, ибо рассчитывать на то, что парень уйдёт к ней от своей девушки, не приходилось. Решение было одно: разорвать болезненную связь, от которой всем лишь плохо. — Зачем ты сказала это? – его дыхание обожгло ей плечо. — Ох, прекрати, ты прекрасно знаешь, что так будет правильно, – она убрала руки от лица и подняла голову. – Сколько ты ещё собираешься обманывать свою драгоценную девушку? Тебе не надоело бегать ко мне тайком, находя кучу отговорок? Представь, что она почувствует, если узнает. Решение можно найти всегда, поэтому поговорите вместе о проблеме, которая мучает тебя. Кто знает, вдруг она поймёт тебя и отступится от принципов, сам же говорил, какая она понимающая и чуткая. Хоуп подвинулся вбок и развернул её лицом к себе, заглядывая в глаза, чтобы понять, шутит ли она сейчас. — Обо мне подумай. Из-за тебя у меня нет личной жизни, а ведь мне уже не восемнадцать лет. Я хочу любви, понимаешь? Настоящей любви, искренней, трепетной. Поэтому, если ты не можешь мне её дать, уходи. Они сидели, смотря друг на друга, каждый думая о своём. Одеяло соскользнуло с плеч обоих, и прохлада комнаты окутала их, но не только снаружи; лёд сковал ту часть их сердец, где они, не зная того, хранили образы друг друга. Нечто было потеряно безвозвратно, время пришло. Первым отвёл взгляд Хоуп. Он тяжело вздохнул, встал с кровати и принялся одеваться. К своему удивлению, она ощутила пощипывание в уголках глаз, когда парень, стоя к ней спиной, отряхивал рубашку. Ах, какое неподходящее время быть эмоциональной. Полностью одетый, он развернулся, коснулся губами её лба и, грустно улыбнувшись, ушёл. Потом он больше к ней не приходил.