Feels

Уже далеко за полночь. Девушка медленно шла к себе в комнату. Хотя шла - это сильно сказано. Гермиона Грейнджер, староста школы, выполнив вечерний обход, брела по коридору, останавливаясь и заглядывая в каждое окно. Но было темно, и Гермиона видела лишь свое отражение. В комнату идти совсем не хотелось, ведь делит она её со вторым старостой школы, а именно, с Драко Малфоем. Этот ненавистный парень уже весьма надоел, хотя прошла всего неделя с начала учебного года. Почему-то вспомнился разговор с завтрака: -Герм, ну хватит киснуть! Год только начался, никаких контрольных работ еще не было, погода прекрасная, завтра у тебя День Рождение! Что же может быть лучше? – распевала рыжеволосая девушка. “Кажется, кто-то снова влюбился” - подумала Герм, улыбаясь. -Джин, с чего ты взяла, что я кисну?- недоуменно переспросила гриффиндорка. -А знаешь что? – проигнорировав вопрос подруги, продолжала Уизли, - Я предсказываю тебе, что завтрашний день начнется так, как ты совсем не ожидала, и из-за этого у тебя произойдут большие перемены, и ты будешь по-настоящему счастлива! -Ты записалась на дополнительные занятия к Трелони?- смеясь, спросила староста девочек. -Гермиона, ты вообще меня слушала? Впрочем, не важно. Но запомни мои слова! Твой мир перевернется! -Не люблю я перемены, Джин. На этом студентки сменили тему и поспешили разойтись по классам. Вот девушка уже подошла к злосчастному портрету, назвала пароль и вошла. В комнате стоял полумрак. Гермиона огляделась: признаков наличия слизеринца не обнаружилось. “Вот и отлично!” - улыбнулась она. Все складывалось, как нельзя, удачно. Гриффиндорка надеялась не встречаться с белобрысым хорьком еще приблизительно 24 часа. Но у судьбы были свои планы на этот счет. -Грейнджер, что с тобой? Все-таки сошла с ума? Знаешь, если человек ходит по ночам с тупой улыбкой на лице, то это все признаки сумасшествия. Малфой. “Ну и почему тебе не спится?” – мысленно простонала девушка. Парень сидел на подоконнике. Подоконник. И как она его раньше не заметила? Ведь пока шла сюда, каждое окошко рассмотрела, а тут на тебе, такая опрометчивость. Гермиона хотела пойти дальше, никакого желания препираться с ним у неё не было. Но не тут-то было. Малфой мгновенно слез с окна и уже стоял напротив неё. Мысли в голове девушки путались: “Что он творит? Его глаза… такие серые, почему они такие серые? Как сталь... холодные... Стоп. Что? Мерлин, о чем я думаю?” – опомнилась она и отошла на пару шагов от слизеринского принца. Тот в свою очередь стал подходить к ней. Так они медленно шли, пока Гермиона не коснулась стены своей спиной. Малфой подошел ближе и наклонился к уху девушки: -Боишься меня, Грейнджер? – прошептал он. По её спине побежали мурашки. Малфой смотрел в её глаза. Теперь мысли окончательно запутались: -Н…нет, - ответила она -Неужели? – усмехнулся слизеринец, - тогда почему ты вся дрожишь? – он все продолжал шептать. И снова эти чертовы глаза. Это очень мешало Гермионе сосредоточиться на его словах. Что он там сказал? Что-то про дрожь. Она и правда немного дрожала. Она боялась. Но не его, а того, что могло бы произойти дальше. -Тут… холодно, – и снова его ухмылка. Левая рука парня оперлась на стену справа от девушки, другая же легла на её талию. -У тебя сегодня День Рождения? – парень скорее утверждал, нежели спрашивал. Девушка, не двигаясь, продолжала смотреть на слизеринца во все глаза. -С Днем Рождения, Грейнджер. - Драко накрыл губами её губы и прижал к стене. Она пару раз дёрнулась, но он не дал ей высвободиться. Его губы… она снова тонет. Если бы Гермиона была в здравом уме, она бы, не задумываясь, его оттолкнула. Но сейчас это было не в её силах, и девушка обмякла в сильных руках парня. Когда воздух начал кончаться, Малфой отпустил Гермиону, усмехнулся и пошел к себе в комнату. Девушка не могла понять, что это все значит. В голову врезались слова Джин: “Твой мир перевернется!”. Гриффиндорка тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение (или это было что-то другое?), и пошла к себе. А за дверью напротив лежал парень и думал о девушке за стеной. “Этот год обещает быть интересным” – последнее, о чем подумал он, перед тем как провалиться в объятья Морфея.