if i could (i would)

— Оппа? — Хм? — рассеянно произносит Кёнсу, отчаянно пытаясь игнорировать вибрирующий в кармане телефон. — Я спросила, все ли у тебя в порядке? Ты, кажется, немного не в духе. Кёнсу поднимает голову, чтобы посмотреть на девушку. Она очень красивая, и он точно знает, что у них схожие интересы. Сыльги сказала это, когда сводила их вместе. Он качает головой. — Нет, я в порядке. Прости. Ты рассказывала мне о своей акапелла-группе? — спрашивает он. Его телефон непрерывно вибрирует. Сынван на секунду задумывается, прежде чем на ее лице появляется улыбка. — Мы называемся «Полутона». Мы проводим регулярные концерты. Ты можешь прийти как-нибудь, если хочешь. — Мне так жаль, — с сожалением говорит он. — Ты можешь подождать минуту, чтобы я проверил свой телефон? Он вибрирует весь вечер, и я просто хочу убедиться, что все в порядке, прежде чем его выключить. — Давай, — кивает Сынван. Вытащив телефон из кармана, Кёнсу видит 15 пропущенных звонков и 22 сообщения от своего босса Чанёля. Последнее гласит «ГОЛУБОЙ КОД, ПРИХОДИ СЕЙЧАС ИЛИ БУДЕШЬ УВОЛЕН ПО-НАСТОЯЩЕМУ!!!!!» и Кёнсу паникует. Голубой код означает аварию 6 уровня. — Мне правда, правда жаль, — морщится он. — На работе авария. Мне нужно идти. Сынван смотрит на часы. — Почти 9 вечера, — она скептически вскидывает безупречную бровь. — Я знаю, — Кёнсу вытаскивает бумажник и оставляет несколько купюр на столе. — Но я думаю, что мой босс, кажется, умирает. Этого должно хватить. Он поднимает сумку и кланяется. — Напишешь мне о следующем концерте? Мы можем встретиться снова, — предлагает он. Выражение ее лица говорит о том, что она не собирается писать ему в ближайшее тысячелетие. - Кёнсу вводит пароль на панели безопасности роскошного пентхауса Чанёля в Дэчи и резко распахивает дверь, отчаянно надеясь, что его босс не пропал или не сделал что-то потенциально опасное для жизни, например, снова ударил себя током. Кёнсу молится каждый день, чтобы ему не пришлось заново переживать этот кошмар. — Чанёль? — Кёнсу! — кричит из гостиной Чанёль и кажется подозрительно живым. — Что случилось? Что не так? — задыхается он, тяжело дыша от напряжения. — Юджин проглотила паука! Что мне делать? — хнычет Чанёль, и Кёнсу чувствует, как его тело наполняется гневом. — Это твоя авария 6 уровня? — спрашивает Кёнсу, сохраняя свой голос спокойным. ВНУТРЕННИЙ ГОЛОС ИСПОЛЬЗУЙ СВОЙ ВНУТРЕННИЙ ГОЛОС, повторяет он в своей голове. Юджин это корги, любимый питомец Чанёля. — Ты написал мне спустя четыре часа после окончания рабочего дня, потому что твоя собака проглотила маленькое насекомое? — Кёнсу сжимает кулаки. — Во-первых, — пафосно говорит Чанёль, закатывая глаза. Кровь Кёнсу начинает закипать. — Пауки это паукообразные. Во-вторых, что если паук был ядовитым? Что если Юджин умирает? Кёнсу смотрит туда, где Юджин радостно жует старый тапок, и думает о том, как он покинул то, что могло бы быть очень хорошим свиданием, и отдал 15000 вон на безумную поездку на такси через весь город, чтобы приехать к этому чудовищно огромному мужчине-ребенку в лице его босса. Затем он теряет самообладание. — Я увольняюсь! С меня хватит! Я собираюсь пойти домой и изучить вопрос причисления к лику святых, потому что это меньшее, что я заслуживаю за то, что мне приходится терпеть тебя! Я думал, что ты УМИРАЕШЬ. Завтра я не приду на работу. Ты не можешь уволить меня, потому что я увольняюсь. Ты слышишь меня? Я УВОЛЬНЯЮСЬ! — кричит Кёнсу, почти готовый рвать на себе волосы. Чанёль хмурится. — Почему, черт возьми, я должен был умирать? — Чанёль, — рычит Кёнсу сквозь стиснутые зубы. — Я был на свидании. Разве ты не мог просто позвонить ветеринару, если ты правда думал, что Юджин была в опасности? Чанёль делает паузу, раздумывая над этим. — Ты был на свидании? Какого черта ты там делал? — легкомысленно спрашивает он. — В том случае, если это ускользнуло от твоего внимания, я, оказывается, реальный человек, который не живет исключительно с целью забирать твои вещи из химчистки. Я принимаю участие в социальных взаимодействиях с другими людьми кроме тебя и твоей сестры, — выплевывает Кёнсу. — Ты встретишься с ней снова? — спрашивает Чанёль после длинной паузы. Взгляд Кёнсу скользит по его лицу. Чанёль сидит на полу в центре гостиной, одетый в пижаму, которую Кёнсу подарил ему два Рождества назад. На полке под плазменным телевизором в рамке стоит их совместная фотография, их руки на плечах друг у друга, и они улыбаются в камеру на прошлогодней новогодней вечеринке. Темно-каштановые волосы Чанёля все еще влажные и слегка вьются на затылке, и он пристально смотрит на Кёнсу широко раскрытыми глазами. Его ноги голые, и выражение его лица нечитаемое. Кёнсу чувствует, как в груди слегка сжимается, и его гнев испаряется. — Нет, — вздыхает он. — Вероятно, нет. Это было свидание вслепую. Я не думаю, что сильно ей понравился. То, как Чанёль отодвигается, чтобы освободить место для Кёнсу и говорит, — Её проблемы, — единственная причина, по которой Кёнсу идет на работу следующим утром. - Кёнсу начал работать на Чанёля, когда его отец решил, что бессмысленно позволять Чанёлю нанимать хорошеньких личных секретарей, которые служили больше как развлечение, а не как полезные сотрудники. — Как тебя зовут? — спросил исполнительный директор Пак, после того, как нечаянно услышал, как Кёнсу объясняет систему регистрации стажеру Чонину. Он совершал плановую проверку отдела. — До Кёнсу из Маркетингового, сэр, — по глупости ответил Кёнсу. Только сейчас, спустя два года, он осознает, что он должен был просто соврать и сказать, что он Сехун из Финансового, потому что, по крайней мере, это был кто-то, кто заслуживал всю боль и стресс, которые начал испытывать Кёнсу, после того как он был назначен личным секретарем Чанёля. — Ты заблудился? — спрашивает Чанёль, когда на следующий день он появляется у него в офисе. — Я ваш новый помощник, — говорит Кёнсу. Чанёль хмурится. — Ты мужчина. Ты уволен. Без обид. Куда делась моя старая помощница? — Ваш отец нанял меня. Вероятно, все ваши другие помощники плохо выполняли свою работу, — отвечает он. — Хорошо, я не согласен! Скажи ему вернуть ее обратно! — требует Чанёль. — Нет. — Ты… Ты не можешь так со мной разговаривать! — Нет, сэр, — с насмешкой исправляется Кёнсу. Чанёль скептически смотрит на него некоторое время, а потом пожимает плечами. — Это временная мера, — предупреждает он. На этом разговор заканчивается. - В действительности, Кёнсу, вероятно, мог бы написать несколько романов-эпопей и выпустить целую кинотрилогию о тысячи причин, по которым Чанёль худший босс в истории всех боссов. Чанёль не только самый стереотипный богатый идиот на планете, с огромной квартирой и заключенной в рамку обложкой журнала Самый сексуальный холостяк Кореи, и его чрезмерно блестящими ботинками, но также он, вероятно, самая неорганизованная Важная Персона, которую когда-либо видел Кёнсу. Кёнсу на 159% уверен, что единственная причина, по которой Чанёль не был уволен, это потому, что его отец владеет компанией. О, чудеса родства, думает про себя Кёнсу, пока планирует визит Чанёля к стоматологу. Самый эффективный способ классифицировать события в жизни Чанёля — «До Кёнсу» и «После Кёнсу». Кёнсу даже знать не хочет, как Чанёль выживал «До Кёнсу». Однажды, когда Кёнсу только начал работать на Чанёля, его попросили составить отчет по сделке с Wu Incorporated, которую Park Enterprises только что завершила. Так вот, как сделал бы любой нормальный человек, Кёнсу пошел к картотеке в офисе Чанёля, ища соответствующую папку, чтобы написать отчет. Когда он открыл шкаф, все, что он увидел, это целую кучу бумаги, которая выглядела так, будто ее не разбирали с того дня, как Чанёль занял свою должность в компании. За три года до того, как Кёнсу присоединился к компании. — Мистер Пак? — спрашивает Кёнсу. — Где все ваши файлы? Чанёль отрывается от чтения финансового отчета. — У меня нет файловой системы, — пожимает плечами он. — У вас… нет файловой системы, — тупо повторяет Кёнсу. Чанёль утвердительно хмыкает, возвращаясь к отчету. — Вы вице-президент одной из самых успешных транснациональных корпораций, — говорит Кёнсу, и Чанёль хмыкает снова. — И вы хотите, чтобы я составил отчет, но у вас нет файловой системы. — А что не так? — интересуется Чанёль. Конечно, Кёнсу взрывается от гнева. После тщательного обдумывания, Кёнсу признает, что попытка задушить своего босса, вероятно, не то, чем следует гордиться, но ему нравится думать, что это был переломный момент, который сблизил их как индивидов, которые собирались встать на путь сотрудничества и партнерства. Чанёль предпочитает называть это Предсмертный Опыт Номер 1. Незначительная деталь. Это даже не было самым худшим. — Мне нужен кофе, — сказал Чанёль однажды утром, как только Кёнсу зашел в офис. — Какой вы предпочитаете? — спросил он, собираясь пойти к кофе-машине в комнате отдыха. — Карамельный маккиато, с дополнительной порцией молока, взбитыми сливками, подогретый, без сахара, 0,5 миллилитров, — сказал Чанёль, не моргнув и глазом. — Извините? — Это мой заказ в Старбаксе, — нетерпеливо ответил Чанёль, — Мне нужен кофе, сейчас. — Это его я-пафосный-мудак-без-всякого-вкуса заказ, — невозмутимо заявляет Кёнсу, пока он и Цзытао, личный секретарь директора по научной и исследовательской работе, ждут своей очереди в Старбаксе. Его тоже послали сбегать за кофе. Цзытао фыркает. — Подожди, пока не услышишь заказ Луханя, — говорит он, и Кёнсу смутно удивляется, почему он вообще делает эту работу, пока слушает, как Цзытао по памяти повторяет заказ, такой длинный и раздражающе сложный, что он звучит так, будто он произносит речь, а не покупает напиток. - В связи с этим встает вопрос на миллиард вон: — Почему ты просто не уволишься? — в сотый раз спрашивает его сосед по комнате, когда он возвращается домой. Кёнсу пожимает плечами. — Хорошо платят, — неубедительно врет Кёнсу, игнорируя стук сердца в груди. Чондэ явно не убежден. — Ты говоришь это в течение двух лет. Ты даже не нуждаешься в деньгах. Твои родители богаты, — сухо напоминает он. Кёнсу вздыхает. — Это востребованное место в престижной компании. Зачем мне упускать такую хорошую возможность? — указывает он. Чондэ хмурится. — Ты имеешь в виду, зачем тебе упускать Чанёля? — Я не собираюсь продолжать этот разговор, — Кёнсу трясет головой и направляется в свою спальню. — Что? — кричит Чондэ, развалившись на диване. — Я не расслышал тебя из-за оглушающего звука ОТРИЦАНИЯ. - Чанёль привлекательный. Он всегда был, и, вероятно, всегда будет. Кёнсу не слепой. Его босс высокий, стройный мужчина с мускулистыми руками и крепкими бедрами. Его костюмы стильные и идеально подогнанные, а у его волос есть самая раздражающая привычка падать на его лоб так, что у Кёнсу зудят пальцы от желания убрать их. У Кёнсу, как у ассистента Чанёля, есть списки и каталоги, и презентации почти для всего. Бизнес-презентации, каталоги питания, списки различных видов улыбок Чанёля, и что они означают. Это все в его голове. Иногда, когда они допоздна остаются в офисе Чанёля, работая над презентацией для предстоящего собрания, Кёнсу смотрит на него и пытается сдержать вздох, который поднимается в его горле, потому что Чанёль такой красивый, что это уже преступление. А потом Чанёль проливает кофе на свою рубашку за 500,000 вон и момент упущен, потому что Кёнсу начинает кричать о том, что ему придется еще раз ехать в химчистку, а Чанёль смеется вторым отвратительнейшим смехом, который когда-либо слышал Кёнсу (Сехун из Финансового на первом месте). Потом Чанёль заказывает любимую пиццу Кёнсу, и все начнется заново, и Кёнсу будет сидеть и тонуть в своих мыслях о том, чтобы убить Чанёля, целуя его до тех пор, пока не закончится воздух. Он так и видит заголовок в 9-часовых новостях: СЫН ОЛИГАРХА НАЙДЕН МЕРТВЫМ В ОФИСЕ, ЗАЦЕЛОВАННЫЙ ДО СМЕРТИ. Не то чтобы Кёнсу был влюблен в Чанёля или что-то в этом роде. Это совсем не так. Просто он оказался, СЛУЧАЙНО, чрезвычайно привлекательным человеком с более-менее приличными личными качествами. Это не значит, что он нравится Кёнсу! Кроме того, после того как он практически управлял жизнью Чанёля на протяжении двух лет, Кёнсу прекрасно знает, какой Чанёль человек. Он богат, он придурок и натурал, и список причин, по которым Кёнсу не влюблен в него можно продолжать бесконечно. Особенно когда Чанёль делает такие мудацкие вещи, как: — Кёнсу, быстро, мне нужно, чтобы ты купил цветы. В спальне Кёнсу абсолютная темнота, защищающая от света, исходящего от его телефона, который ему едва удалось, в своем сонном состоянии, поставить на громкую связь. — Сейчас Бог знает сколько часов утра. Нахрена тебе понадобились цветы? — сонно ворчит Кёнсу, надеясь, что Чанёль почувствует исходящую от него ненависть. Чанёль неловко откашливается. — Ты знаешь ту модель? Чжинри? — шепчет он, и Кёнсу делает вид, что его сердце не сжимается в груди. Он знает, к чему он ведет. — Ты не сделал этого, — стонет он в телефон. — Сделал, — отвечает Чанёль. — Будь тише, она все еще в моей постели. Мне нужно, чтобы ты достал какие-нибудь цветы и привез их в мою квартиру до того, как она проснется. И напиши на открытке извинения. Кёнсу закрывает глаза и медленно считает до десяти в своей голове, надеясь, что когда он откроет их снова, Чанёля не будет существовать. — Кёнсу? Ты здесь? — спрашивает Чанёль. Блять. — Нет. Я умер. Не говори со мной, — бормочет он, задумываясь, как много времени потребуется, чтобы задушить себя подушкой. По телефону слышно, как Чанёль надувает губы. — Пожалуйста, Кёнсу. Для меня? Я больше не буду просить, — умоляет он. — Это то, что ты говорил в прошлый раз. Ты живешь в Дэчи, — бормочет Кёнсу, готовый разрыдаться от злости из-за того, что ему придется 30 минут ехать на метро до квартиры Чанёля, а потом еще 40 минут до здания компании в Ёыйдо. — Ну, очень жаль, но я твой босс, и я приказываю тебе это сделать. Кёнсу пытается сказать, — Я ненавижу тебя, — в телефонную трубку, но получается что-то вроде, — Яненвжтбя. — Увидимся на работе, — самодовольно говорит Чанёль и отключается. - Чжинри просыпается, когда Кёнсу собирается уходить из квартиры Чанёля. — Как много раз ты делал это? — спрашивает она, сидя на диване, ее волосы взъерошены после сна. — Я знаю, зачем ты здесь. Кёнсу задумывается. — Несколько раз, — кивает она, видя его насквозь. — Ты заслуживаешь большего, — говорит Чжинри, прерывая напряженную тишину. — Я не — Я имею в виду, я не… — бесполезно говорит он, застыв на месте, но она машет рукой, прерывая его. — Ты не должен мне ничего объяснять. Я просто хотела сказать, что он не должен пользоваться тобой. Вероятно, у тебя другие планы, — улыбается девушка. Кёнсу чувствует, как его лицо краснеет. Пожимая плечами, она встает. — В любом случае, это мое мнение. Не буду тебя задерживать, — она кивает в сторону двери. — Спасибо за цветы. Белые тюльпаны мои любимые. - — Я увольняюсь, — заявляет Кёнсу, когда приходит на работу. Чанёль кивает, улыбаясь в свой нелепый кофе, про который он написал Кёнсу перед тем, как тот пришел. Кёнсу «увольняется» раз в две недели. — Конечно, — снисходительно соглашается он. Кёнсу показывает ему средний палец. - — Чего я не понимаю, — с энтузиазмом говорит Кёнсу стажеру Чонину (СЧ) за обедом. — Почему им вообще хочется переспать с Чанёлем. Он настоящий мудак. СЧ кивает. — Тогда почему ты хочешь переспать с вице-президентом Паком? Кёнсу замолкает, кимбап застывает на полпути ко рту. — Прости? — спрашивает он, опуская палочки. СЧ маленькими глотками пьет сок. — Я сказал… — Я знаю, что ты сказал, — нетерпеливо говорит Кёнсу. — Почему ты считаешь, что я хочу переспать с Чанёлем?! Ты с ума сошел? — Я просто подумал… — СЧ пожимает плечами. — Ты ошибаешься, — огрызается Кёнсу, заставляя его замолчать. Тишина.  — Это так очевидно? — шепчет Кёнсу.  — Нет, сонбэ? — пытается СЧ, но Кёнсу только закатывает глаза и сердито на него смотрит.  — Твое мнение не имеет для меня значения, — мрачно сообщает ему Кёнсу. — Ты спишь с Сехуном из Финансового. У тебя явно извращенное понятие о правильном жизненном выборе. Я больше не хочу с тобой разговаривать. - Кому: do.kyungsoo@park-enterprises.co.kr От кого: park.chanyeol@park-enterprises.co.kr Тема: Бездельничаешь!!!!!! я вижу ты играешь в пасьянс возвращайся к работе или ты уволен п.с. ты слепой????? перемести 2 червей в 3 ряд п.п.с. нам нужно работать допоздна закажи ужин@petra на 7 вечера Кому: park.chanyeol@park-enterprises.co.kr От кого: do.kyungsoo@park-enterprises.co.kr Тема: RE: Бездельничаешь!!!!!! Ты следишь за мной? Это отвратительно и жутко (как и ты). ПОЖАЛУЙСТА, ради Бога, уволь меня. Это может быть моим рождественским подарком в этом году. П.С. Я собирался перед тем, как ты грубо прервал меня. П.П.С. Если нам нужно работать допоздна, почему мы идем ужинать? Кому: do.kyungsoo@park-enterprises.co.kr От кого: park.chanyeol@park-enterprises.co.kr Тема: RE: RE: Бездельничаешь!!!!!! теперь ты будешь работать здесь вечность потому что ты сказал мне что хочешь быть уволенным п.с. лжец п.п.с. может я просто хочу поесть ближневосточной кухни и ты единственный человек которого я знаю который ее любит п.п.п.с. прекрати меня допрашивать и возвращайся к работе НЕ ОТВЕЧАЙ Кому: park.chanyeol@park-enterprises.co.kr От кого: do.kyungsoo@park-enterprises.co.kr Тема: RE: RE: RE: Бездельничаешь!!!!!! [grumpy cat no.jpeg] Смех из офиса Чанёля, который он слышит две минуты спустя, вызывает на лице Кёнсу невыносимо слащавую улыбку. Если он и замечает, как Цзытао понимающе ему улыбается, то не подает виду. - — Ты организовал нашу поездку в Рим? — спрашивает Чанёль однажды, когда он останавливается у стола Кёнсу. Картинка сердитого кота теперь приклеена к двери его кабинета. — Нет, я переделывал твое расписание — ты сказал «нашу»? То есть, в Рим мы полетим вдвоем? — А кто еще будет таскать мои сумки? — с сарказмом говорит Чанёль, но Кёнсу слишком взволнован, чтобы пнуть его в голень. — Закажи утренний рейс, — инструктирует Чанёль. — И упакуй костюм. Ты мой плюс один для торжества. Кёнсу возбужденно кивает. Ему требуется 6 часов, чтобы осознать, что у него даже нет костюма. - Кёнсу в жизни не видел настолько роскошного гостиничного номера. — Могу я остаться здесь навсегда? — спрашивает он Чанёля, пока с изумлением разглядывает комнату и посылает раздражающее количество фотографий Чондэ. — У этой ванной мраморная отделка. Она, вероятно, стоит больше, чем вся моя квартира. Она раз в 10 лучше, чем твоя квартира. Чанёль раздраженно хмурится. — Нет, не лучше. Моя квартира потрясающая. — Как скажешь, — Кёнсу пренебрежительно пожимает плечами. — Посмотри на эту кровать, — показывает он. — Она огромная. Это египетский хлопок? — Это будет самый комфортный сон в твоей жизни, — кивает Чанёль, а Кёнсу застывает на месте. — Что? — тупо спрашивает он. — Что? — говорит Чанёль, внезапно очень заинтересованный в ковровом покрытии. — Ты же не думал, что я заставлю тебя спать на диване? Здесь более чем достаточно места для нас двоих. Чанёль натурал Чанёль натурал Чанёль натурал Чанёль натурал, повторяет про себя Кёнсу. Он прочищает горло. — А. Да. Конечно. Спасибо, Чанёль. — Это не проблема, — странным голосом произносит Чанёль. Комната наполняется неясным напряжением, и Кёнсу чувствует внезапную необходимость убежать и спрятаться. — Слушай, я собираюсь освежиться, — внезапно говорит Чанёль. — Закажи любую еду, какую захочешь; чтобы хватило нам обоим. Я ужасно голодный, — он направляется в ванную до того, как Кёнсу успевает сказать что-то в ответ. Кёнсу убеждает себя в том, что Чанёль просто истощен после длинного перелета, как и он сам. Он блуждает по гостиной номера Чанёля — их номера и открывает выдвижной ящик, чтобы найти меню обслуживания номеров. Беглый осмотр говорит Кёнсу о том, что еда, которую он собирается заказать, вероятно, стоит больше чем его жизнь. Он останавливает свой выбор на блюдах, которые, он знает, понравятся Чанёлю. Чанёль, кажется, приходит в норму после душа, и Кёнсу приказывает себе расслабиться, проклиная свои собственные нервы, взбунтовавшиеся при мысли о том, что он будет находиться к нему так близко. Ужин восхитительный, и Кёнсу отвлекается на то, какое все приятное на вкус, щедро набивая свой рот. Он ловит взгляд изумленно наблюдающего за ним Чанёля и бессовестно пожимает плечами. — Это так вкусно, — восторгается он и тянется за еще одним равиоли. — Как ты можешь не доедать? — он указывает на остатки пасты. — Можешь доесть, — предлагает он, двигая тарелку к Кёнсу. — Я не такой обжора, как ты, так что я собираюсь оставить место для десерта. Кёнсу закатывает глаза. — Слабак. Десерт даже лучше ужина, и Кёнсу мучается выбором, что съесть первым. — Панакота вкусная, — говорит Чанёль, и Кёнсу тянется к маленькому стаканчику, наполненному сладким кремом. Чанёль прав; это очень вкусно, и Кёнсу думает, что даже может ненадолго отключиться от того, каким сытым он себя чувствует. Кёнсу с закрытыми глазами сидит на полу гостиной, скрестив ноги, и прижимает к груди панакоту, посылая богам еды молитвы за то, что они позволили ему приехать в Италию. Чанёль напряженно смотрит на него, когда он открывает глаза, и Кёнсу чувствует, как его пульс учащается, когда он встречает его взгляд. — Что? — спрашивает он, гордясь тем, что его голос дрожит лишь слегка. — Ты выглядишь… — замолкает Чанёль. Внезапно, комната кажется в тысячу раз меньше, и весь шум, кажется, исчезает. Кёнсу чувствует себя так, будто у него сейчас случится остановка сердца, пока Чанёль продолжает смотреть на него. — … как извращенец. Это просто пудинг, Кёнсу. Расслабься, — заканчивает Чанёль, смеясь и качая головой. Кёнсу пытается проглотить свое сердце, которое теперь, кажется, бьется в его горле, и вытягивает ногу, чтобы сильно ударить Чанёля по лодыжке за то, что он заставил его чувствовать себя идиотом. — По крайней мере, я восприимчивый! — грубо говорит Кёнсу. — Идиот, — обвиняет он, и нога Чанёля игриво тычется в его лодыжку. — Иди в душ, о, восприимчивый ты мой. Мне нужно кое-что прочитать перед конференцией, — улыбается Чанёль, и не важно, как много раз Кёнсу видел это, это никогда не перестанет быть ослепляющим. На этот раз он улыбается ему в ответ вместо того, чтобы сказать едкий комментарий, и Чанёль выглядит немного шокированным, пока Кёнсу собирает использованные тарелки и аккуратно их раскладывает. Они не говорят после этого, Чанёль приступает к подготовке к предстоящей встрече, а Кёнсу идет в (прекрасную, просто потрясающую) ванную ради долгожданного душа. Джакузи слишком заманчиво, чтобы от него отказаться, особенно в изысканной ванне, так что Кёнсу тратит десять минут на то, чтобы наполнить ее теплой водой и нажать сброс соли. Кёнсу не уверен, как много времени он провел, отмокая в ванне, слушая музыку и решительно не думая о Чанёле, но когда он выбирается и спускает воду, кончики его пальцев сморщенные. Чанёль крепко спит, когда Кёнсу выходит из ванной, вытирая волосы, заметки для конференции лежат на его груди. Кёнсу чувствует в своей груди нарастающую нежность и мысленно ругает себя за то, что он такой отвратительный. Он осторожно кладет бумаги Чанёля обратно в портфель и, зевая, выключает свет в комнате. Некоторое время Кёнсу просто стоит у кровати, застыв на месте. Мы хорошие друзья, напоминает он себе, игнорируя дрожь своих пальцев. В этом нет ничего странного. Холодное прикосновение простыней к чистой коже немного расслабляет его, пока он ерзает, чтобы найти удобное положение. Чанёль поворачивается на бок и глубоко вдыхает. — Ты пахнешь как пирожное со сливками, — неразборчиво шепчет он, прежде чем глубже вжаться в подушку и вернуться ко сну. — Да, — шепчет Кёнсу в ответ. Волосы Чанёля снова падают ему на глаза, и Кёнсу борется с желанием убрать их назад. — Я принимал ванну с солью. Кёнсу даже знать не хочет, как долго он лежал, наблюдая, как выравнивается дыхание Чанёля. В конечном итоге, он чувствует себя огромным извращенцем, так что он переворачивается на другой бок и закрывает глаза, вдыхая свой собственный чистый аромат. - Когда Кёнсу просыпается, ему очень тепло. Пуховое одеяло обернуто вокруг него, как уютный кокон, и он чувствует себя отлично отдохнувшим. Он открывает глаза почти неохотно и пытается двинуться, когда замечает тяжесть на своей груди. Ему требуется несколько секунд, чтобы понять, что тяжестью была рука Чанёля. Вытянув шею, он осознает, его лицо краснеет, что его спина полностью прижата к чужой широкой груди. Сердце Кёнсу тяжело бьется в его груди, пока он неподвижно лежит, пытаясь не разбудить Чанёля. К счастью, он начинает шевелиться пару минут спустя, неосознанно глубоко вдыхая запах его волос. Кёнсу прикладывает усилия, чтобы мечтательно не вздохнуть. Он не уверен, когда Чанёлю становится известно о Ситуации, но, очень медленно, тяжесть с его груди исчезает, как будто это Чанёль был тем, кто боялся разбудить его. Минута или две проходят в тишине, до тех пор пока в Кёнсу не бросают что-то мягкое, попадая в голову. — Кёнсу, — гремит голос Чанёля, почти приводя его в шок. — Поднимайся, ты, ленивая задница. Это не отпуск. Кёнсу вздрагивает, делая вид, что просыпается, и со стоном переворачивается, сердито уставившись на Чанёля. Он отбрасывает подушку в сторону и кидает на своего босса оценивающий взгляд, игнорируя предательское ощущение в животе при виде Чанёля в его домашнем, помятом после сна великолепии; его волосы торчат отовсюду. Тонкая майка, в которой он спал, вынуждает Кёнсу сосредоточится на его тренированных руках, и Кёнсу клянется, что ни секунды не скучает по теплому ощущению этих рук на себе. — Я приказываю тебе заказать мне завтрак, — игриво кричит Чанёль, роясь в шкафу в поисках костюма, который Кёнсу упаковал для конференции, а потом исчезает в ванной. Кёнсу дожидается звука льющейся воды, а потом начинает биться о простыни. — Я ненавижу свою жизнь, — угрюмо говорит он, решительно не думая о Чанёле в душе. - — Кёнсу! — кричит Чанёль в пятый раз за последние две минуты. — Мы опаздываем, — жалуется он. — Прости, — смущенно извиняется Кёнсу, выходя из ванной. — Я не мог завязать галстук. Теперь мы можем идти. Чанёль смотрит на него, слегка приоткрыв рот, и Кёнсу сопротивляется желанию вздрогнуть под этим пристальным взглядом. Прочистив горло, Чанёль тихо произносит, — Он все еще немного кривой, — и наклоняется, чтобы поправить галстук на шее Кёнсу. Его длинные пальцы быстро приводят в порядок узел его простого черного галстука, и Кёнсу едва успевает заметить то, в какой близости они находятся. Его сердце подскакивает к горлу, когда Чанёль улыбается ему, взгляд нечитаемый, и Кёнсу делает шаг назад до того, как забывает, как дышать. — Идем, — говорит он, и Чанёль кивает. Торжество это грандиозное событие, богато и чрезмерно украшенное, и Кёнсу ошеломлен огромным количеством VIP-персон, собравшихся в одном зале. Это определенно не первое мероприятие, которое он посещает, но оно определенно самое шикарное. Чанёль ходит по залу, приветствуя несколько своих партнеров по бизнесу, клиентов и инвесторов, в то время как Кёнсу находится в буфете, собирая на тарелку еду для Чанёля. Он сам никогда не ест в таких местах. После того, как он успешно подсовывает Чанёлю его тарелку, Кёнсу направляется к бару, пока его босс продолжает общаться с остальными присутствующими. — Не ожидал тебя здесь увидеть, — произносит веселый голос позади Кёнсу, когда он делает глоток вина. Кёнсу ухмыляется. Этот голос невозможно не узнать. — Бэкхён, — улыбается он, оборачиваясь. Мужчина приблизительно его роста, одетый в облегающий черный костюм, дополненный подходящей бабочкой, ухмыляется ему в ответ. — Единственный и неповторимый. Бён Бэкхён был сыном одного из самых успешных магнатов, занимающихся издательским делом, и регулярно посещал такие мероприятия. В отличие от самого Кёнсу он был громким и обаятельным, но его чувство юмора и непринужденная манера вести себя заставили Кёнсу полюбить его и быть благодарным за его присутствие.  — Вижу, Чанёль ушел делать вид, что он важная персона, — доброжелательно шутит он, опираясь на барную стойку. — Ты выглядишь утомленным. Очень красивым, но утомленным. Отличный костюм, — подмигивает он. Кёнсу закатывает глаза. — Мне не скучно, — неубедительно говорит Кёнсу. — Это просто немного… не мой формат. Ты же знаешь, что мне не слишком нравится посещать подобные места. — И не говори, — отвечает Бэкхён, отпивая из бокала шампанское. — Хотя, я рад, что ты здесь. Ты делаешь их намного более интересными. — Прекрати, — качает головой Кёнсу, сдерживая смех. Бэкхён ставит бокал на стойку и поднимает руки вверх, оправдываясь: — Я говорю правду. Мне нравится, когда ты рядом, — легко признается он. Потом его ухмылка возвращается, и он наклоняется ближе, — Мне хотелось бы видеть тебя постоянно. Может быть, тебе следует работать на меня. Использовать степень по языкам с пользой. Кёнсу осушает свой бокал и улыбается. — Заманчивое предложение, уверяю тебя, но я уверен, что ты знаешь мой ответ. Мне нравится мое место. Это удобно. Выражение лица Бэкхёна скептическое, как будто слова Кёнсу его не убедили, но его лицо меняется, когда он поднимает взгляд. — Его Величество идет, — уныло говорит он. — И он выглядит разозленным. Кёнсу поворачивает голову, и, действительно, приближающийся Чанёль довольным не выглядит. — Бэкхён, — мрачно здоровается Чанёль. Бэкхён дразняще улыбается в ответ. — Ёль. Не видел тебя с той акции по сбору денег. Чунмён недавно спрашивал о тебе. — Мм, да, хорошо. Я позвоню ему, — нетерпеливо говорит Чанёль. — Было приятно тебя увидеть и все такое, но Кёнсу и я должны идти. Кёнсу ставит свой бокал. — Уже? И часа не прошло. Ты даже не поговорил с тем парнем из Nakamoto Holdings, а он связывался с нами почти месяц назад, — хмурится он. — Я сказал его секретарю организовать встречу, когда я полечу в Токио для проверки нашего японского филиала, — раздражается Чанёль. Кёнсу и Бэкхён обмениваются взглядами, и Бэкхён понимающе вскидывает брови. — Не буду путаться под ногами, — вежливо говорит он. — Я увижу тебя на презентации нового продукта Джессики? — Ты не идешь на свадьбу Тэмина? — спрашивает Чанёль. Бэкхён ахает. — Как глупо с моей стороны забыть. Да, конечно, я буду там. Возможно ли, что ты снова возьмешь своего прекрасного помощника в качестве своей пары? Он делает эти мероприятия заслуживающими того, чтобы на них появиться. Кёнсу краснеет. — Не твое дело, — огрызается Чанёль. — Идём, — он поворачивается, чтобы многозначительно посмотреть на Кёнсу, прежде чем уйти. Кёнсу посылает Бэкхёну виноватую улыбку. — Не знаю, что в него вселилось, — закатывает глаза он. Странная улыбка Бэкхёна заставляет Кёнсу нервничать. — О, зато я знаю, — подмигивает он. — Будь на связи, — он машет рукой на прощание и уходит говорить с кем-то еще. - — Ты не должен так доверять Бэкхёну, — резко говорит Чанёль, когда Кёнсу догоняет его. — Когда ты успел стать таким дружелюбным? — На благотворительном обеде у Чонов в прошлом году? — отвечает Кёнсу. — Я разговаривал с ним, пока ты был где-то с Чжухеном. Чанёль ненадолго замолкает. — Он заинтересован в тебе, потому что ты не игрушка, которую он может стащить у меня в этот раз. Это больно. — Да, потому что невозможно, чтобы кто-то получал настоящее удовольствие от того, что находится в моей компании, не правда ли? — решительно говорит Кёнсу. Чанёль рядом с ним напрягается. — Это… я не имел в виду этого. Я… — заикается он. Кёнсу вздыхает, прерывая его. — Я знаю, что ты имел в виду, ладно? Все в порядке, — спокойно произносит он. — Давай забудем об этом. Поездка обратно в отель проходит в полной тишине, и Кёнсу едва удостаивает Чанёля взглядом, пока опустошает карманы своих брюк и идет прямиком в душ. Он знает, что таким образом Чанёль пытается показать свое беспокойство, и злится он больше на себя, чем на кого-то другого за то, что позволил своим чувствам затмить тот факт, что, в конце концов, Чанёль всегда будет его боссом, а Кёнсу всегда будет его личным секретарем. - Чанёль меняет свой костюм на пару джинсов и простую футболку, когда Кёнсу выходит из ванной. — Я извиняюсь за то, что случилось, — говорит он, немедленно вставая. — Я не должен был этого говорить. Я не знаю, о чем я думал. Кёнсу отмахивается. — Ничего, Чанёль. Все хорошо. Я больше не злюсь. — Хорошо, — он облегченно выдыхает. — Почему мы так рано оттуда ушли? — меняет тему Кёнсу, подходя, чтобы сесть на диван. — Я подумал, что ты захочешь увидеть город, — нерешительно отвечает Чанёль. — Завтра я целый день буду на совещаниях, и мы улетаем на следующий день. Мы не должны тратить время зря, верно? Кёнсу медленно кивает. — Да, — соглашается он. — С удовольствием. - — Серьезно? Ты и правда пафосный идиот, — ухмыляется Кёнсу, качая головой при виде гладкого белого кабриолета, к которому направляется Чанёль. Он ухмыляется в ответ. — Если ты в Риме, то води Maserati, верно? - Ночной Рим, по скромному мнению Кёнсу, самая прекрасная вещь, которую он когда-либо видел. Они проезжают мимо мест, которые Кёнсу видел только по телевизору, и видеть Собор Святого Петра и освещенный Пантеон так нереально, что дыхание захватывает. Чанёль останавливается, чтобы купить мороженое, и Кёнсу слишком хорошо, чтобы жаловаться, когда Чанёль утаскивает его порцию, потому что решает, что ему не нравится его собственный вкус. Потом они видят Колизей, и некоторое время, все, что Кёнсу может делать, это стоять и смотреть на грандиозность всемирно известного памятника. Он тащит Чанёля за собой, пока исследует все, что только может, фанат истории проявляется в нем в полную силу. — Это было замечательно, — счастливо выдыхает Кёнсу, когда они возвращаются в машину. — Спасибо за то, что показал мне Рим, Чанёль. — Не за что, — легко отвечает он. — Город никогда не был мне настолько интересен. После этого воцаряется тишина, пока они сидят в арендованном кабриолете и смотрят в ночное небо. На нем небольшая россыпь звёзд, которую Кёнсу не ожидал увидеть из-за обилия подсветки в городе, и он позволяет себе наслаждаться видом. Не в состоянии справиться с собой, он переводит взгляд на Чанёля, только чтобы увидеть, что он тоже смотрит на него. Кёнсу не отводит взгляда, запоминая этот нечитаемый вид в чужих глазах. — Почему ты попросил меня поехать в Рим с тобой? — шепчет он, нарушая молчание. Чанёль слегка наклоняется, медленно приближаясь к его лицу. Кёнсу чувствует тепло его дыхания, и его сердце практически прорывается сквозь грудную клетку. Чанёль сглатывает. — Я хотел… — начинает он, но, видимо, Вселенной есть за что мстить Кёнсу, потому что телефон Чанёля выбирает именно это время, чтобы громко зазвонить в его кармане, полностью портя момент. Кёнсу борется с желанием выругаться вслух, пока Чанёль отвечает на звонок. Он не обращает внимания на то, что Чанёль говорит, вместо этого открывая сообщение, которое недавно получил он сам. От кого: Бён Бэкхён (Byun Publishing) 1ч назад Предложение было настоящим. Мои двери всегда открыты. Большой палец Кёнсу замирает над кнопкой удалить, но он отвлекается, когда Чанёль поворачивается к нему. — Прости, — извиняется он, убирая телефон в карман. — Это был мой отец, спрашивал, как прошла конференция. — Не беспокойся об этом, — Кёнсу качает головой и забывает про свой телефон. Чанёль закусывает нижнюю губу. — О том, что сейчас произошло… — он замолкает, и у Кёнсу скручивает живот. Чанёль выглядит некомфортно. — Все хорошо, — быстро говорит Кёнсу. — Ничего не было. Это ничего не значило. Чанёль слегка хмурится, прежде чем кивнуть. — Да. Забыли. Боль, которая расцвела в груди Кёнсу, не оставляет его до самого Сеула. - Чанёль, верный своему слову, никогда не поднимает тему того, что Кёнсу назвал То Что Случилось в Риме. Ему следовало быть осторожней. Чанёль, в конце концов, был натуралом. Он должно быть был в шоке, и Кёнсу благодарит богов за то, что они не п*целовались, потому что для него это было бы слишком. То, как Чанёль ведет себя, не слишком отличается от его обычного поведения, исключая то, что он немного отдалился, но Кёнсу думает, что, учитывая его все более и более напряженный график, это не неожиданность. В конце концов, невозможно, чтобы Кёнсу принимал близко к сердцу то, что Чанёль отпускает его домой, когда сам задерживается для встреч. Дистанция, решает он однажды, будучи третьим лишним на обеде с СЧ и Сехуном из Финансового, только пойдет на пользу. Действительно шокирует то, что Сынван на самом деле пишет ему однажды утром, спрашивая, не хочет ли он поужинать после работы, и Кёнсу отвечает «Конечно», полагая, что получил второй шанс попытаться заслужить ее дружбу. В этот день он приходит на работу в милой рубашке и брюках вместо привычных свитера и джинсов, и Чанёль останавливается у его стола, чтобы спросить его об этом. — Я кое с кем встречаюсь после работы, — говорит он, втайне надеясь на какой-то знак, что Чанёля затронула эта информация. Он разочарован, когда Чанёль просто кивает и показывает ему большой палец, перед тем как вернуться в свой офис, плотно закрывая за собой дверь. - — Кёнсу, ты можешь подойти сюда на секунду? Мне нужна твоя помощь кое с чем, — нервно говорит Чанёль по телефону. Прошло около месяца с Того Что Случилось в Риме. Свидание с Сынван было интересным, включая тот момент, когда они вернулись в ее квартиру, где Кёнсу, лежа на ее плече, пьяно рассказывал о своей все более и более жалкой и болезненной ситуации с его чувствами к Чанёлю. Она отнеслась к этому с пониманием, хотя была далеко не такой пьяной как Кёнсу, и позволила ему заснуть в комнате для гостей. Она даже приготовила ему завтрак, а на следующий день они собирались пойти посмотреть фильм. Друг из нее оказался гораздо лучше чем из Чондэ. — Иду, — отвечает Кёнсу. Он открывает дверь, смутно думая о том, чего может хотеть Чанёль, осматривает офис и замирает на месте. Файлы и бумаги разбросаны по полу, и вся комната в полном беспорядке. Чанёль стоит у своего рабочего стола, выглядя смущенным и слишком виноватым. Его рукава закатаны, пиджак отброшен в сторону, и он нервно проводит рукой по своим волосам. — Что ты сделал? — опасно низко спрашивает Кёнсу. Чанёль морщится. — Я… я пытался найти отчет. Кёнсу медленно выдыхает. — Не говори со мной сейчас, или я могу ударить тебе первым попавшимся острым предметом. Иди и сядь за мой стол и будь очень, очень тихим, пока я попытаюсь привести в порядок почти три года работы. Ничего не трогай, потому что я узнаю, — медленно говорит он, не решаясь смотреть на Чанёля, когда он выходит из комнаты, опасаясь взрыва. У Кёнсу уходит полтора часа на то, чтобы собрать все документы с пола и разложить их по стопкам, готовым вернуться в соответствующие папки. После этого он позволяет Чанёлю вернуться обратно в его офис, велев ему сесть на небольшой диван и очень внимательно слушать его пояснения. — Файлы отсортированы по цветам, затем разложены в хронологическом порядке, и, наконец, в алфавитном порядке. Цвета означают тип документа в файле; например, инвестиционные сделки, финансовые отчеты, клиентские контракты и так далее. Они разложены в папки согласно году, и внутри каждого года по алфавиту расположены имена клиентов или названия компаний, — медленно объясняет Кёнсу. Чанёль кивает в ответ, боясь разозлить Кёнсу еще сильнее. — А теперь ты можешь перестать выглядеть таким испуганным, — вздыхает Кёнсу. — Я бы никогда тебя не ударил. Он не выглядит убежденным, даже когда Кёнсу улыбается ему, так что Кёнсу закатывает глаза и подходит к Чанёлю, чтобы осторожно ткнуть его в плечо. — Давай, — говорит он с ласковой улыбкой, кивая на стопки бумаги на недавно разобранном столе. — Ты создал беспорядок. Ты должен помочь его убрать. - — Положи это на верхнюю полку. Аккуратно, — инструктирует Кёнсу. Чанёль высокомерно ухмыляется. — Ты такой коротышка, — он бросает на Кёнсу оценивающий взгляд. — Отдай мне это, — рычит Кёнсу, выхватывая папки из чужих рук. — Я не низкий. Просто ты чудовищно высокий, — возражает он. Отталкивая Чанёля в сторону, Кёнсу тянется наверх, пытаясь аккуратно положить папки. Это немного сложно, и ему приходится встать на носочки, чтобы дотянуться до верхней полки. — Позволь мне, прежде чем ты поранишься, — низким голосом шепчет Чанёль, и Кёнсу чувствует, как папки выхватывают из его рук до того, как он успевает возразить. Чанёль не дает Кёнсу отойти с дороги, просто протягивает руку над его плечом и без труда кладет папки на место. Кёнсу медленно поворачивается к Чанёлю лицом, желая отодвинуться, но Чанёль стоит на месте, уставившись на верхнюю полку, и Кёнсу оказывается в ловушке между холодным металлом шкафа и теплой, широкой грудью Чанёля. — Здесь, — тихо говорит Чанёль. — Все готово. Ни один из них не двигается, в комнате становится трудно дышать. Кёнсу не может оторвать взгляда от того, как поднимается и опускается чужая грудь. — Кёнсу, — хрипло произносит Чанёль. Кёнсу поднимает голову, чтобы увидеть, что он смотрит на него так, как он делал это все эти ночи назад в Риме. — Чанёль, — отвечает Кёнсу, дыхание застревает где-то в горле, и до того, как он успевает передумать, он тянется, чтобы схватить Чанёля за воротник, затягивая его в поцелуй. Руки Чанёля зарываются в его волосы почти мгновенно, и он, кажется, растворяется в поцелуе. Чанёль тяжело дышит, пока Кёнсу настойчиво прижимается к нему ртом, и Кёнсу пользуется возможностью углубить поцелуй. Это все, чего Кёнсу хотел так, так долго, и он думает, что быстро становится зависимым от ощущения рук Чанёля, тянущих его за волосы, и движений его рта напротив его собственного. Кёнсу сильнее цепляется за шею Чанёля, пытаясь притянуть его ближе (где ему и место, смутно думает он), и все чувствуется так хорошо, так правильно… До тех пор пока Чанёль внезапно не разрывает поцелуй и отстраняется, тяжело дыша. Кёнсу чувствует вспышку жара при виде его рта, покрасневшего и блестящего от слюны, и его помятой рубашки, понимая, что это сделал он. — Я солгал, — признается Кёнсу, пытаясь восстановить дыхание. — Я солгал о том, что я сказал, когда мы были в машине в Риме. Ничего не было, но я хотел, чтобы было, и я хотел, чтобы это значило — хорошо, для меня, это уже что-то значило. Это значило все. — Это значило все, — неуверенно повторяет он. — Все, что ты делаешь, значит все для меня, потому что… потому что я люблю тебя, — говорит он, прежде чем успевает остановить себя. А потом снова, более уверенно: — Я люблю тебя. Чанёль замирает, смотря на Кёнсу широко раскрытыми от шока глазами. — Чанёль… — начинает говорить Кёнсу, прерываясь, когда тот выпаливает: — Я натурал. Кёнсу ощущает эти слова, как сильный удар в живот. — Я не могу… — говорит Чанёль, но Кёнсу едва его слышит, опуская глаза в пол. — Кёнсу… — зовет его Чанёль, но Кёнсу испуганно выдыхает и выбегает из комнаты. Он хватает свою сумку, дрожа, как осиновый лист, и направляется прямиком домой, даже не заботясь о том, что до конца рабочего дня осталось еще два часа. - Чондэ, растянувшийся на диване, смотрит повтор «Одержимых мечтой», когда Кёнсу заходит в квартиру. — Су? Ты рано, — радуется он, пока не замечает его трясущиеся руки и заплаканное лицо. Он подскакивает с дивана и заключает своего лучшего друга в сильные объятия, успокаивающе проводя рукой по его спине, сумка Кёнсу падает на пол, и он зарывается лицом Чондэ в шею. — Я… — начинает Кёнсу, но его мягко заставляют замолчать. — Все хорошо, — шепчет он. — Я с тобой. - — Я собираюсь убить его, — небрежно заявляет Чондэ, пока гладит Кёнсу по волосам. Они лежат на диване, прижавшись друг к другу, голова Кёнсу покоится у Чондэ на коленях. Кёнсу грустно смеется. — Все в порядке, Чондэ. Это моя вина. Я был идиотом, — говорит он с заложенным носом. — Он ответил на поцелуй! — спорит Чондэ с хмурым видом. — Зачем ему отвечать на поцелуй, если он этого не хотел? Закрывая глаза, Кёнсу позволяет себе на мгновение вспомнить ощущение рта Чанёля напротив его собственного, прежде чем отогоняет эту мысль. Это слишком. — Это несправедливо, что он делает все, что приходит ему в голову, — указывает Чондэ. — Ты все еще человек с чувствами, даже если он твой босс. — Я сказал, что люблю его, — тихо признается Кёнсу после паузы. Чондэ прокашливается. — Ох, — бесполезно говорит он. — Да. Тишина. — Что ты собираешься делать? — спрашивает Чондэ. Кёнсу вздыхает. - Кому: Бён Бэкхён (Byun Publishing) 13:27 Предложение о работе все еще в силе? От кого: Бён Бэкхён (Byun Publishing) 13:44 Конечно. - — Я не понимаю, — решительно говорит Чанёль. Собравшись с духом, Кёнсу отвечает: — Это мое заявление об уходе. — Это я вижу, — Чанёль разглядывает конверт на своем столе. — Я говорю, что не понимаю, почему ты даешь его мне. — Потому что я увольняюсь, — отвечает Кёнсу, сохраняя свой голос спокойным. Он чувствует себя слегка больным, когда смотрит на Чанёля. Чанёль неожиданно встает, и Кёнсу вздрагивает от резкого звука стула, царапающего пол. — Ты… Ты не можешь, — говорит Чанёль дрожащим голосом. — Я запрещаю. Кёнсу чувствует вспышку гнева. — Ты запрещаешь? — резко повторяет он. — Мне жаль, но у тебя нет права. Это мой выбор, и я сделаю это. — Что ты найдешь за такой короткий срок? — с вызовом говорит Чанёль. — Ты не можешь просто сидеть на месте и ничего не делать. Кёнсу неуверенно вздыхает. — Мне предложили работу. В Byun Publishing. Я принял предложение. Чанёль, кажется, уменьшается от этих слов, отворачиваясь от Кёнсу, чтобы посмотреть в большое окно с видом на остальную часть делового района. — Нет, — тихо говорит он. — Я не одобряю этого. — Ты не мог ожидать, что я всегда буду здесь, чтобы выполнять твои поручения. Я знаю, что я всего лишь личный помощник, но я все еще человек, — говорит Кёнсу, повторяя слова Чондэ. — Отдел нуждается в тебе. Компания… Я нуждаюсь в тебе, — умоляет Чанёль, снова поворачиваясь к нему лицом. Кёнсу грустно улыбается. — В этом вся проблема, — тихо отвечает он. — Я хочу быть где-то, где кто-то хочет меня. - Кёнсу почти не видит Чанёля на протяжении следующих двух недель. Он в своем офисе до того, как Кёнсу приходит, и еще работает, когда Кёнсу уходит. Он не звонит Кёнсу, не посылает ему электронных писем, за исключением кратких ответов Спасибо, когда Кёнсу посылает ему что-то, связанное с работой. В четверг, прямо перед тем, как он должен уйти, Кёнсу приходит очень рано, чтобы переделать файловую систему. Он вытаскивает документы и начинает все с нуля, тщательно приводя их в порядок. Его сердце в груди болит, когда он тащит стул, чтобы заполнить верхнюю полку шкафа. Чанёль выглядит удивленным его присутствию, когда приходит в офис час спустя. — Я переделал файловую систему, так что следующему помощнику будет легче ей пользоваться, — объясняет он, передавая Чанёлю лист бумаги с индексами папок и документов, все аккуратно напечатано. — Теперь все пронумеровано. Гораздо проще, — он слегка улыбается. Чанёль не отвечает; просто продолжает смотреть на лист бумаги в своих руках. Тишина в комнате оглушающая. — Есть еще что-то, чего бы вы хотели, мистер Пак? — спрашивает Кёнсу, игнорируя то, какими чужими ощущаются слова на его языке. — Нет, — говорит Чанёль едва слышно. — Это все. - В последний день СЧ и Сехун из Финансового устраивают Кёнсу прощальную вечеринку. Пришло больше людей, чем Кёнсу ожидал, и Сехун просто пожимает плечами, закидывая на него руку. — Я мог или не мог написать всему офису, — ухмыляется он. — По какой-то странной причине, все эти люди решили, что будут по тебе скучать. Кёнсу щипает его за бок в притворном гневе. — Ну, это хорошо, что ты не будешь скучать по мне так же, как и я не буду скучать по тебе. Сехун счастливо вздыхает. — Ты опасен, и я рад, что ты уходишь, — нежно говорит он. — Хотя, я думаю, Чонин вот-вот заплачет, — он кивает туда, где его бойфренд грустно смотрит на большой плакат, полный фотографий Кёнсу с различными людьми из компании и стикеров с надписями с тем, что все называют цитатами «Лучшее от Кёнсу». — Такое чувство, что только вчера мы обедали вместе, — СЧ хлюпает носом, и Кёнсу закатывает глаза. — Мы обедали вместе вчера, идиот, — ворчит он, но слова не обидные, и Кёнсу чувствует, что хочет заплакать. — Жаль, что вице-президент Пак работает допоздна, — Лухань качает головой. — Я был уверен, что он придет. Кёнсу немного съеживается. Я тоже, хочет сказать он, но он не может, потому что это первый раз за многие годы, когда он на самом деле не понимает, что происходит с Чанёлем. Это грустное чувство. - На следующий день, около восьми утра, Кёнсу просыпается от хлопка входной двери. В полусонном состоянии он слышит, как Чондэ кричит что-то вроде «Тебе запрещено приходить!» — Что ты делаешь? — спрашивает Кёнсу, потирая сонные глаза. — Ты видел как сейчас чертовски рано? Чондэ колеблется. — У тебя… посетитель, — сообщает он. Кёнсу моргает. — И ты кричал на него или нее потому что…? — Иди почисть зубы, — внезапно говорит Чондэ. — Увидишь. Я пойду на работу, ладно? Кёнсу подчиняется только тогда, когда Чондэ толкает его в сторону их общей ванной, шипя «Иди!» Он выходит пару минут спустя, чтобы увидеть Чанёля, стоящего посередине его небольшой гостиной, его глаза нервно осматривают комнату. Кёнсу ненавидит то, как его желудок сжимается при виде Чанёля, одетого в простую белую рубашку и рваные джинсы. Его волосы влажные, вьющиеся на затылке. — Привет, — говорит он, и Кёнсу приветствует его в ответ. В течение нескольких минут Чанёль не подходит ближе, продолжая беспокойно двигаться, его глаза прикованы к полу. — Почему… — Кёнсу пытается нарушить мертвую тишину, и в это же время Чанёль произносит: — Кёнсу. — Продолжай, — быстро говорит Чанёль. Кёнсу прочищает горло. — Почему ты здесь? — тихо спрашивает он. — Я, ну, — отвечает Чанёль. — Я пришел отдать тебе это, — говорит он и непроизвольно привлекает внимание к своим рукам, сжимающим небольшой, плохо завернутый предмет. — Должен ли я открыть его сейчас? — Кёнсу медленно подходит, чтобы забрать его. Его сердце громко стучит. Чанёль едва заметно кивает. — Если ты не против. Кёнсу раскрывает обертку, про себя проклиная свои дрожащие пальцы. Это их совместное фото с новогодней вечеринки. — Это твой прощальный подарок, — объясняет Чанёль. — Мне жаль, что меня вчера не было. — Спасибо, — Кёнсу ставит рамку на журнальный столик. — Это не… Это не единственная причина, по которой я пришел, — нерешительно говорит Чанёль. — Я пришел извиниться, — начинает он. — Потому что я во многом был идиотом. Я потратил последние три года, командуя тобой и пользуясь тобой, потому что у меня не было причин думать, что когда-нибудь тебя не будет рядом. — Но в то же время, думая об этом, я осознал, что, действительно, ты давным-давно мог уволиться, но ты не сделал этого, и я подумал, слава Богу, потому что ты на самом деле самый важный человек в моей жизни. Я сидел и думал об этом часами. Кёнсу не все равно. — И тогда меня осенило, в первый раз за многие годы мне тоже было не все равно. Я думал, — Чанёль выпускает дрожащий смешок. — Что, может быть, мне слишком не все равно, потому что меня раздражало, когда ты обедал со стажером Чонином или когда ты смеялся над письмами от Чондэ, и я ненавидел, когда ты позволял Бэкхёну флиртовать с тобой. Клянусь, я был готов ударить его в тот вечер. — Потому что я начал осознавать, что, может быть, это не просто забота. Может быть, это что-то намного большее, подумал я, и это привело меня в ужас, потому что я не хорош в управлении своей жизнью. У меня всегда были люди, которые вертелись вокруг меня и решали мои проблемы. Какое-то время все было в порядке, потому что после Рима я думал, что ты не хочешь меня, и это было хорошо, потому что, по крайней мере, мне не пришлось иметь с этим дело. Но когда ты поцеловал меня и сказал все это, я запаниковал, потому что… Потому что я был в ужасе и не хотел испортить что-то действительно важное, — в спешке говорит Чанёль, и Кёнсу чувствует прилив надежды. — Но это стоит того, потому что я хочу тебя, — решительно заявляет он. — Я хотел тебя так долго, даже не осознавая этого. Пожалуйста, — Чанёль задыхается, доведенный до отчаяния. — Пожалуйста, не заставляй меня жить без тебя. Потому что я не смогу, это последнее, чего я могу когда-нибудь захотеть, потому что… — замолкает он, и сердце Кёнсу подпрыгивает к горлу. — Потому что? — шепчет Кёнсу, надеясь, молясь в ожидании. И потом он слышит это: — Потому что я люблю тебя, — отвечает Чанёль и подается вперед, утягивая Кёнсу в жаркий поцелуй. Кёнсу задыхается, когда Чанёль сжимает руки вокруг его талии и поднимает его, вжимая в ближайшую стену и не обращая внимания на шок Кёнсу, продолжает его целовать. — Чанёль, — выдыхает Кёнсу, впиваясь пальцами в чужие плечи. — Подожди, — говорит он, и Чанёль смотрит на него затуманенным взглядом. — Насчет этого… Ты уверен? — спрашивает Кёнсу. Ответная улыбка Чанёля ослепляет. — Я люблю тебя, — повторяет он, наклоняясь, чтобы прошептать это ему в губы. — И я хочу тебя. Я хочу того же, чего хочешь ты. Кёнсу чувствует, как его щеки краснеют. Обернув руки вокруг чужой шеи, он наклоняется вперед, чтобы оставить на губах Чанёля легкий поцелуй. — Я люблю тебя, — шепчет он, и все это кажется таким отвратительным и слащавым, и всем, чего когда-либо хотел Кёнсу. — Хорошо, — говорит Чанёль, снова сокращая расстояние между ними. - Позже Кёнсу вваливается на кухню после недолгого сна и находит там Чанёля, смущенно пытающегося вытереть лужу от пролитого кофе. Закатывая глаза, он тянется к выдвижному ящику за тряпкой и прогоняет Чанёля, моментально избавляясь от беспорядка. Потом рубашка Чанёля с пятнами от кофе летит в сторону, и они целуются на небольшом диване, Кёнсу прижимается к чужим ключицам горячим ртом, пока они трутся друг о друга. Прижимая Кёнсу к дивану, Чанёль борется со шнурками на его штанах, перед тем как наконец стягивает их и поглаживает его твердеющий член сквозь трусы, пока Кёнсу со стоном откидывает голову назад. Чанёль наклоняется, сквозь ткань прижимаясь ртом к его члену, а потом стаскивает с него белье и оборачивает вокруг него руку, размазывая смазку, чтобы облегчить трение. — Чанёль, пожалуйста, — скулит Кёнсу, толкаясь в плотное кольцо пальцев Чанёля, образованное вокруг его члена. Чанёль дрочит ему неаккуратно и без ритма, но Кёнсу слишком переполнен страстью и желанием, потому что он хотел этого так долго, что это ощущается лучше, чем что-либо еще, особенно когда Чанёль поворачивает свое запястье именно так, как ему нравится. — Я близко, — шепчет он и стонет при виде того, как Чанёль трогает себя прямо сквозь джинсы, а потом вздрагивает, когда он наклоняется, чтобы дразняще лизнуть головку его члена. — Чанёль, — выдыхает Кёнсу, кончая. Собрав оставшиеся силы, он садится и отталкивает руку Чанёля, стаскивая с него джинсы вместе с трусами. Он быстро отсасывает Чанёлю, втягивая щеки, пока Чанёль неглубоко толкается в его рот. Кёнсу проводит языком по головке его члена, и Чанёль громко стонет, его пальцы крепко сжимаются в чужих волосах, — Блять, Кёнсу, я… — задыхается он перед тем, как кончить, и Кёнсу проглатывает все и вылизывает Чанёля дочиста.  — Я люблю тебя, — вяло шепчет Чанёль в посторгазменной неге и неуклюже тянет Кёнсу к себе, зарываясь лицом в его волосы. — Мать вашу, парни, это отвратительно. На диване засохшая сперма. Я знаю тебя со средней школы, Кёнсу, фу, — кричит Чондэ несколько часов спустя, когда возвращается с работы. Кёнсу смеется и пытается отодвинуться, но Чанёль только усиливает хватку вокруг его талии и обнимает крепче. — Прости, — говорит Кёнсу, звуча так, будто ему совсем не жаль. Еще позже Кёнсу и Чанёль вместе принимают душ, который заканчивается пустой тратой воды, но это определенно того стоило. Потом Кёнсу звонит Бэкхёну и извиняется по Скайпу, но он отмахивается от него и спрашивает о его «милом соседе», его щеки окрашивает румянец. Кёнсу смеется и говорит ему может быть. Потом они заказывают пиццу, присоединяются к Чондэ на полу и смотрят Гарри Поттера и Орден Феникса, который, по какой-то глупой причине, Чанёль никогда не видел. И, наконец, намного, намного позже Кёнсу ставит фотографию его и Чанёля на прикроватную тумбочку, перед тем как Чанёль затаскивает его на кровать, придавливая своим весом. — Слезь с меня, идиот, — ворчит Кёнсу, но быстро оттаивает, когда Чанёль осыпает его лицо легкими поцелуями. — Твой идиот, — с гордостью объявляет Чанёль, и сердце Кёнсу переполняется чувствами. — Ужасно, — говорит он, улыбаясь так широко, что начинают болеть щеки. Это стоит боли, когда Чанёль обвивает руками его талию и оставляет на шее поцелуй. — Неа, — шепчет он. — Это идеально. И да, думает Кёнсу. Так и есть.