Шейх

Лёжа на диване в своей комнате с огромной кружкой горячего чая на травах в руках, которым его отпаивала соседка Марьиванна после принятого на грудь накануне в клубе, Роман бессмысленно пялился в белёный потолок. Он пытался систематизировать в своей ещё не протрезвевшей голове, полученную информацию. Получалось слабо. Итак, что он имеет? Василий, который неизвестно откуда появлялся, неизвестно куда исчезал, и Эдуард, о котором категорически никто не хотел говорить — ни агенты, ни посетители, ни охрана. Тогда в клубе Алик по его знаку позволил «пьяненькому» Роману привалиться к стене рядом с охранником и задать заплетающимся языком пару вопросов как бы между прочим. О Василии тот, не задумываясь, выложил все, что знал, но как только было произнесено имя Эдуард, сразу заткнулся и мгновенно сделал каменное лицо, хотя пару минут назад улыбался Роману, что было сил. Какое-то стоп-слово, иначе не скажешь… Из размышлений его вывел звонок Саввы. — Ром, звонит Алик, — произнёс Лудин обеспокоенно. — Тебя спрашивает зачем-то. Вы что, номерками не обменялись? — Попроси перезвонить через час, — простонал Соколовский в трубку, — буду. И кряхтя, как столетний дед, выбрался из-под одеяла и поднялся с дивана, отметив про себя, что чаёк-то Марьиванны возымел всё-таки своё действие. Глядишь, пока до работы доберётся, вообще в форме будет… По Алику можно было часы сверять, Роман едва успел войти в кабинет, как Савва, подскочив к нему, сунул Соколовскому телефон, который использовал исключительно в целях связи с агентами. — Начальник, надо встретиться и обсудить темку, — быстрым шёпотом проговорил Алик в трубку и, не добавив ничего лишнего замолчал, ожидая ответа. — У «поющего фонтана» в семь, — ответил Роман и нажал отбой. У него будет время, чтобы собраться с мыслями. «Странно, зачем я опять понадобился Алику, вроде бы все с ним обсудили, что касалось Смирнова? Ничего нового он мне добавить не сможет. Если только о Василии, но и это вряд ли». Мысли о парне никак не давали ему покоя. Какое-то внутреннее чувство подсказывало, что розыски Олимпиады Никитой и Игорем и его интерес к парню как-то тесно переплетены. Вот только как? Что за глупый вопрос? Через Эдуарда Смирнова и его заведения. И надо искать эту связь именно там. — О чём задумался, Соколовский? Вроде расследование по убийству в «стоквартирном» доме идёт своим чередом, особых проблем там не возникло. Скоро в прокуратуру передавать будем, — Савва самым честным образом попытался вывести Романа из прострации. — Да, да, — согласился тот. — Меня наше частное расследование в тупик загнало, и выхода из него я что-то не вижу. А с работой на самом деле все в порядке. И если в ближайшее время ничего не произойдёт, то на какое-то время мы даже останемся без привычной работы — придётся никуда бежать, собирать улики, опрашивать свидетелей. — А что с частным делом? Я не понял? Поделись, может, и я на что сгожусь, — усмехнулся Савва. — Не срастается у меня кое-что, данных не хватает. А откуда взять их, ума не приложу, — в задумчивости Соколовский потёр лоб, а потом прикрыл ладонями глаза, словно стараясь в темноте за закрытыми веками рассмотреть недостающие детали пазла. — Алик по этому поводу звонил? — поинтересовался Савва. — Не совсем… Не знаю… Мы с ним ни о чём таком не разговаривали. Даже не могу предположить, что он мне хочет поведать, — Соколовский убрал руки от лица и ясными отдохнувшими глазами взглянул на напарника. — Савва, взглянуть за нашу встречу со стороны надо. Может, кто-то Алика на неё направил. Я сам поеду, на своей машине, а ты за мной следом с нашими подопечными на их Ауди прикатишь и присмотришься. Точнее, присмотритесь — три пары глаз все же надёжнее. Место я выбрал публичное, будем с агентом как на ладони, если что-то не так, сможете сразу вычислить, только не светитесь ни при каких обстоятельствах… Хоть и был Соколовский начальником уже давно, но все равно часть расследований, особенно частных, по привычке вёл сам, а Савва оставался его бессменным напарником, понимающим его с полуслова, с полужеста и чётко исполняющим все, что тот просил. Именно поэтому Роман не сомневался, что Савва сделает как надо — и слежку заметит, если та будет, и прикроет, если понадобится. Да и парни ему помогут, если что… Соколовский редко ездил по служебным делам на своей машине, уж больно она у него заметная — родители бывшей супруги, когда в Германию уезжали на постоянное место жительства, подарили ему BMW. Уважали они своего зятя, считая Романа идеальной парой для своей беспутной дочери. Подарок они сделали уже после развода, поэтому жадная до денег мадам Соколовская никаким образом не смогла на автомобиль наложить свою лапу. Повезло… А тут Роман все же отважился выгнать своего жеребца из стойла, все же представился случай блеснуть перед посторонним человеком — мент и на таком автомобиле, пусть позавидуют. Почему-то с Аликом рядом Роману хотелось выглядеть преуспевающим российским полицейским, а не жалким ментом, живущим в коммуналке, как во времена социализма. Быть, так уж быть… Одно его огорчало — содержание Бэхи обходилось недешево, он уже несколько раз подумывал, а не сменить ли её на что-нибудь попроще, но каждый раз садясь на кожаное сиденье и ласково поглаживая руль, решал, нет, свою «крошку» он ни на что не променяет. Роман даже соглашался ютиться в маленькой комнатушке, но машину продавать отказывался… *** Игорю казалось, что он никогда не дождётся Никиту. Дел по гланды, а он завис у мадам Делайе и покидать её не спешил, не смотря уже на поздний час. А надо было проверить и место, и дверь, а потом умудриться попасть и на лестницу, чтобы удостовериться, что это именно та, которую они искали. Что потом? Потом придётся подключать Соколовского и Лудина, чтобы те власть употребили. С ним никто разговаривать не станет, хоть затрясись своим удостоверением частного сыщика. Правда, на служебную лестницу, может, и разрешат выйти — они же с Никитой не станут уточнять, для чего им это надо. Игорь раздражённо ударил по рулю, подул на руки — машина-то ни причём. Перебрался на заднье сиденье и свернулся на нем калачиком, положив телефон рядом. Можно и подремать — он полночи проболтал с Саввой и его женой Настей и теперь его клонило в сон. Игорь нисколько не сомневался, что, выйдя от мадам Делайе, Никита сразу позвонит ему, чтобы он его забрал. А он тут как тут. *** — Кофе, — не открывая глаз и улыбаясь, проговорил Никита, учуяв дурманящий запах. — Да, Кофе с круассанами, — проговорила Елена над самым его ухом, ставя рядом с продолжавшим лежать на кровати мужчиной, небольшой деревянный поднос на ножках. — Мне почему-то показалось, что тебе будет приятно. «Неприятно», — подумал Никита, но улыбаться не прекратил. Он привык приводить сначала себя в порядок, облачаться в домашний костюм и лишь потом отправлялся на кухню, где варил уже себе кашу на завтрак. Кофе да ещё и булочками по утрам употреблял крайне редко. Ничего, он и Елену приучит к кашам. Никита уселся рядом с подносом, в одну руку взял чашку с кофе, в другую брезгливо — ему бы умыться — за самый кончик круассан с шоколадом. Откусил… Неплохо. Похоже, не покупные, а Елена сама их испекла для него, поднявшись пораньше. И… отбросив свои привычки в сторону, Никита с удовольствием съел и выпил, что стояло на подносе. Даже как-то повеселел. — Так как насчёт моего предложения? — спросил Никита, вытирая губы салфеткой. — Какого? — Елена сделала вид, что не понимает, о чём спрашивал её тот. — Я в какой-то мере тоже ясновидящий, — рассмеялся Никита. — Мужчины у тебя нет, ни приходящего, ни постоянного. Поэтому повторю, что желал бы видеть тебя своей женой. Клятвенно обещаю, такой женщине буду верным по гроб жизни. — Не давай клятвы и обещания, в которых неуверен, — нахмурилась Елена. — Шут гороховый. Никита мгновенно убрал улыбку с лица. — Я никогда не был настроен столь серьёзно, — ответил он. — И клятва не пустые слова. Никита поднялся с постели и как был обнажённый, так и прошлёпал в ванную — пусть Елена немного полюбуется его тренированным телом при свете дня. Скоро он опять спрячет его в платье от Диора, прицепив накладную грудь и бедра, прикреплённые прямо к изнанке, чтобы не произошло ничего непредвиденного. Вдруг Елена запела вслед ему красивым контральто: — Эта ночь будет жить в нашей памяти вечно. Эта ночь покорённых и жгучих сердец. До утра ты шептал мне так страстно и нежно, что со мною пойдёшь под венец! Ночь прошла, ночь прошла. Снова хмурое утро. — неожиданно заголосила она. — Снова дождь, снова дождь. Непогода, туман. Ночь прошла, ночь прошла, и поверить мне трудно... Так закончен последний роман! — Я сейчас вернусь, — обернувшись через плечо, пообещал Никита, — и мы с тобой все обсудим. Но в одном Елена была права — за окном было пасмурно, и вот-вот должен был пролиться дождь. Вернулся он нескоро, завёрнутый в махровое полотенце, тряхнул мокрыми после душа волосами — о причёске можно не беспокоиться, на голову все равно натянет платиновый парик, когда они высохнут. Никита прошёл на кухню — вот теперь можно выпить кофе и поговорить. — Вау, гречка! — воскликнул он, увидев на столе тарелку с кашей, как любил — рассыпчатую, на воде. — Как ты догадалась? Никита подошёл к Елене и поцеловал её в щёку. — Ну да, как я мог забыть? Ты же ясновидящая. Поверь, я не собираюсь превращать тебя в домашнюю хозяйку, — покачал он головой. — У нас с тобой обязательно будет домработница. — Нет, — Елена покачала головой в ответ, — я не позволю любимого мужчину кормить посторонней женщине. Никита не стал дожидаться, пока остынет каша, он взял ложку и с удовольствием умял гречку — с утра ничего не может быть вкуснее. — Я приду вечером, но не один. — Я догадалась, — хмыкнула Елена. — Все, что смогу, переведу. — Умница, — Никита потянулся к ней за поцелуем. Все, пора включать телефон и сваливать. Интересно, где Игорь и как долго его придётся ждать, пока он приедет?.. Никита вернулся на кухню уже одетым в платье и макияжем на лице. — Совсем другой человек, — хмыкнула Елена, она в домашнем халате продолжала сидеть за столом. — Совсем непохожа на мадам Делайе, — парировал Никита. — Я вернусь, — пообещал он ей. — Я обязательно вернусь.