***
Дэну двадцать пять, он довольно успешный пианист и известная личность, его талант в том, что он не только безошибочно воспроизводит услышанную ранее мелодию, но и синтезирует на её основе что-то новое, необычное. Дэн хочет писать свою музыку, ни за кем не повторяя, он хочет придумывать хрустально звонкие, пронзительно нежные композиции, которые бы мягким теплом обволакивали сердца слушателей и погружали в их личные ассоциативные вселенные, он хочет, чтобы люди знали не то, что он хорошо копирует, но то, что он хорошо создаёт. К сожалению, этот его дар оказывается никому не нужен.***
Дэн не спит уже три дня, но, конечно же, он сам этого не помнит. Он перестал помнить после второй ночи. Он помнит, что всю первую ночь провёл за своим фортепиано, импровизируя, пробуя, тасуя ноты и меняя тональности, перебирая бездумно клавиши, но так ничего и не получил в ответ. Дэну кажется, что он совершенно лишился возможности творить, словно все те чужие мелодии налипли грязным одеялом на него, покрыли невидимой плёнкой и не дают дышать. Часы показывают три часа шестнадцать минут ночи, когда Дэн пишет сообщение Луиз. (Луиз — его старая подруга, у неё есть очаровательная дочка Дарси, которая обожает тыкать Дэна в ямочки на щеках, и она вся такая милая-яркая-светлая, что Дэн совсем не понимает, как она может оставаться его лучшим другом на протяжении нескольких лет). Дэн пишет: луиз я не могу дышать господи боже эти кошмары меня ломают Но потом он думает, что ему всё равно никто не ответит, потому что, ну, уже так поздно, сейчас — самая середина ночи, её эпицентр, и он не может ожидать ответа сейчас, утром разве что. Дэн встаёт с кровати, переодевается из пижамы в джинсы и футболку, цепляет пальцем кожанку, небрежно свисающую со спинки стула, бредёт в коридор и обувается. Дэн и сам не знает, куда идёт по тёмным ночным улицам. Самое глупое то, что он знает, что Лондон, как и любой большой город, может быть невероятно опасен по ночам, но Дэну плевать — он не спал так долго, он не может и не хочет уснуть, потому что отсутствие сна означает отсутствие снов, и такое полубессознательное состояние кажется благословением. Никаких тающих, словно сливочное масло в микроволновке, бетонных высоток. Дэн идёт долго, он устаёт, но не хочет останавливаться. Дэн думает о том, что через неделю у него очередное прослушивание, после которого он наверняка получит возможность выступить с очередной «второй Рианной, ты только послушай, как она поёт!». Дэну, собственно, плевать. Он хочет, чтобы ужасающий ход мыслей остановился и сменился на мягкие, ласковые мелодии, он хочет снова почувствовать, что клавиши фортепиано под его пальцами оживают. Это единственное, чего он хочет, это его единственная мысль, которая обретает хоть какую-то здравую форму, когда он видит перед собой вывеску небольшой круглосуточной кофейни. Она не мигает раздражающими неоновыми огнями, а мягко светится жёлтыми лампочками, а когда Дэн толкает дверь, до его ушей доносится мягкий перезвон колокольчиков, такой нежный и мелодичный, что он невольно замирает у входа. В кофейне пусто, и Дэн подходит к прилавку, рассматривает меню, написанное белым мелом на тёмно-коричневой доске, когда слышит глубокий голос баристы: — Здравствуйте и добро пожаловать. Дэн переводит взгляд на парня, который кажется немногим старше его самого, и Дэн думает, что эта кофейня (несмотря на то, что на заднем плане не играет никакая привычная музыка, здесь очень тихо, на самом деле) является средоточием самых красивых звуков на свете. Дэн кивает, будучи не в силах что-либо сказать, и снова переводит взгляд на меню. Его глаза путаются в витиеватом написании слов, ему сейчас совсем плевать, каким будет его кофе — главное, что не таким паршивым, какой он глотал последние пару дней. Дэн говорит: — Мне эспрессо, пожалуйста. И протягивает смятую купюру. Бариста удивлённо расширяет глаза и переспрашивает: — Эспрессо? Дэн немного раздражённо кивает. — Да. Бариста продолжает внимательно рассматривать Дэна, а потом говорит: — Присаживайтесь, ваш заказ будет готов через несколько минут. Дэн снова зачем-то кивает и садится за ближайший столик, хочет достать телефон, чтобы скоротать время, но понимает, что в своей немного неуместной спешке забыл его на кровати. Дэн внезапно понимает, что ему плевать. Какая разница, обновит ли он сейчас ленту на тамблере, посмотрит ли новости в твиттере или лайкнет фотографии в инстаграме? Разницы нет, и он устало кладёт голову на сложенные на столе руки, на секунду прикрывая глаза. В кофейне тихо, здесь пахнет выпечкой, сладостями и, конечно же, кофе, а ещё здесь тепло, и Дэн расслабляется. Он думает о том, что здесь почему-то уютнее, чем у него в постели, хотя столик низковат для высокого Дэна, а ещё столешница немного пахнет каким-то цитрусовым моющим средством. Дэну всё равно, он так сильно хочет спать, но никак не может позволить себе это сделать. Он не хочет возвращения жутких кошмаров, он не хочет снова видеть гибель всего мира, он хочет только снова писать, творить, вдохновляться и слышать волшебство, выскальзывающее из-под его пальцев. Через некоторое время подходит бариста, он приносит Дэну его кофе и небольшое шоколадное печенье, Дэн благодарно кивает и ждёт, что парень уйдёт, но тот, смерив Дэна чересчур внимательным взглядом потрясающе голубых глаз, спрашивает: — Вам больше ничего не нужно? Дэн делает глоток и понимает, что забыл добавить сахар, он кривится от горечи, и бариста внезапно фыркает. Дэну сначала кажется, что это верх невежества, но потом понимает, что ему так невыносимо опостылела вечная услужливость окружающих, вечное желание угодить, что он внезапно для себя самого говорит: — Если ты можешь — просто посиди со мной? — Дэн смотрит на имя парня на его бейджике. — Фил? Бариста явно смущён, но присаживается напротив Дэна и спрашивает: — Почему ты… как тебя зовут? Дэн понимает, почему этот красивый темноволосый парень удивлён, но пожимает плечами: — Я не хочу уснуть. Я Дэн, — а ещё Дэну приятно, что Фил явно его не знает, потому что Дэн совсем не хочет стать для баристы кем-то кроме очередного безликого посетителя. А ещё Дэну так невыносимо одиноко, так хочется быть кому-то нужным, что он внезапно жмурится и закрывает лицо руками. — Что такое? — спрашивает Фил в замешательстве, и Дэн слышит, как тот беспокойно ёрзает на диванчике напротив. — Ничего такого, — сдавленно произносит Дэн. — Просто… Это ничего, думается Дэну, ничего, что он выглядит таким странным и чуток жалким, а, возможно, даже пугающим, это ничего. — Просто?.. — ждёт ответа Фил. — Просто это бессонница, — Дэну кажется, что это самый безопасный и адекватный вариант того, что с ним происходит. Ему не хочется объяснять всё то, что с ним происходит. Дэн не уверен, что Фил поймёт, он совсем не знает Фила. Дэн всё так же закрывает ладонями лицо, но отрывает их, когда слышит, как Фил встаёт. Дэну кажется, что он сейчас уйдёт обратно за барную стойку, подальше от такого ненормального клиента, как Дэн, но… Но он ошибается. Фил садится рядом с Дэном, смотрит внимательно и говорит: — У тебя бессонница, а ты пьёшь кофе вместо того, чтобы лечь спать? Дэн просто кивает; он совсем не знает, что можно ответить на этот вопрос, потому что сам же понимает, что его действия совсем лишены логики с этой точки зрения. Тогда он добавляет: — Кошмары. И тогда Фил понимающе кивает, говорит: — Это мне знакомо. И Дэн снова глупо и ненужно кивает в ответ. Дэн смотрит на Фила и замечает, насколько этот парень, на самом деле, красив. У него бледная кожа, потрясающе чёрные, ярко контрастирующие волосы (и причёска практически такая же, как и у Дэна, разве что чёлка в другую сторону), высокие скулы и, конечно же, невероятно большие голубые глаза, которые смотрят почему-то не просто внимательно, а озабоченно, будто ему и впрямь есть дело до Дэна. — Я не… — шепчет Дэн. — Я не хочу спать и снова это видеть. Не могу больше. Фил моргает, спрашивает: — Как долго ты не спишь, Дэн? И Дэн чувствует, как от этой нехитрой заботы немного сбивается дыхание. — Два… три дня?.. Я не помню, — ему кажется, что этот ответ невероятно жалкий, нелепый и пугающий, однако Фил не кажется напуганным или сбитым с толку. Фил говорит: — Тогда не проси у меня больше кофе, ладно? — и мило улыбается. Дэн фыркает: — Я твой клиент, ты не можешь не дать мне мой заказ. Однако Фил, внезапно покраснев, подаётся вперёд и осторожно кладёт руку Дэну на плечо. — Моя задача — определить, что моему клиенту нужно больше всего, — говорит он. Дэн молчит, он не может выдавить из себя ни звука, потому что он так давно не чувствовал себя в такой безопасности, как здесь и сейчас, когда тёплая рука Фила лежит у него на плече — он чувствует это тепло даже сквозь плотную кожанку. Дэн тихонько вздыхает и смотрит на баристу, он думает: «Какой же этот парень очаровательный», а потом сам же смущается своих мыслей. Это всё от недостатка сна, думается Дэну. Это всё из-за того, что он предпочёл бы сидеть здесь, пить горький кофе и слушать глубокий мелодичный голос красивого парня, а не спать дома и видеть кошмары. Дэн думает о том, что в любом случае он рано или поздно уснёт. Фил убирает свою ладонь с плеча Дэна и улыбается, он говорит: — Ещё кофе? Или, может, чай? И Дэн говорит: — Можно латте с корицей? Фил кивает и немного неловко встаёт, зацепив бедром край стола, он скрывается за большущей кофе-машиной, и Дэн слышит, как она начинает работать.***
Дэн сидит в кофейне до конца смены Фила — до восьми утра. (Примерно в половину восьмого пришла его напарница, Зои, невысокая милая девушка, она приняла смену, но при этом постоянно поглядывала на Дэна, который до этого сидел за столиком с Филом). Фил говорит Дэну: — Подождёшь меня? И Дэн, сам не зная, почему, соглашается. Пока Фил переодевается в подсобке, а Зои обслуживает целую толпу клиентов, которых утром оказывается неправдоподобно много, Дэн сидит и думает о том, что они с Филом говорили о стольких многих вещах (но при этом ни о чём особо личном, Дэн понял разве что, что Фил был один, но не одинок — парень упоминал нескольких друзей, но не говорил ничего о любимом человеке), что это кажется чем-то нереальным, но потом Дэн думает о том, что это всё не имеет значения. Ночью всё кажется совсем иным. Через некоторое время Фил, уже переодетый, выходит из подсобки, и Дэн внезапно ухмыляется: — На тебе серьёзно футболка «тренер покемонов»? Фил дёргает серую футболку вниз и улыбается: — А ещё на мне один носок с мопсами, а второй — с акулами. Дэн фыркает: — У меня носки с миньонами, так что я не протестую.***
На улицах много людей. То есть, реально много: студенты, рабочие, офисный планктон, школьники и прочие, которые устраивают суету на тротуарах и давку в общественном транспорте. Дэн неловко прячет руки в карманы и придвигается к Филу чуть ближе. Чтобы не потеряться в толкучке, говорит Дэн себе. (И это совсем не значит то, что он действительно хочет узнать этого милого баристу получше). Фил указывает куда-то себе за спину и говорит: — Ну, мне туда, а тебе? Дэн кивает в противоположном направлении и отвечает: — Полчаса примерно пути. Тогда… пока? Фил кивает: — Я работаю смену через сутки, а это значит, что я буду на работе завтра днём. Дэн морщится: — Будет много людей, я не уверен, что хочу находится среди толпы галдящих студентов. Фил улыбается: — Приходи около трёх. Будет почти пусто, гарантирую. Дэн кивает, и повисает тишина, Дэн не хочет прощаться, потому что это значит, что придётся идти домой и бороться с собой в одиночку, а это последнее, чего желает его уставший мозг. (А ещё Дэн не хочет прощаться с Филом, потому что, ну, этот парень такой милый, что Дэн не может прекратить думать… о всяком). В конечном итоге Фил снова кладёт ладонь Дэну на плечо и сжимает пальцы, он говорит: — Не бойся своих кошмаров и постарайся уснуть. Дэн закатывает глаза и отвечает: — Если ты этого хочешь, то да, я приду домой и лягу спать. Эта фраза напоминает ему откровенно нелепый флирт, но почему-то это не имеет особого значения — Фил улыбается и говорит: — Приходи в кофейню, я буду ждать, — а потом он разворачивается и уходит, быстро скрываясь за поворотом, а Дэн пялится некоторое время бездумно ему вслед. Потом он шепчет: — Я приду.***
От Луиз Дэн насчитывает около дюжины сообщений и с десяток пропущенных звонков, он не читает и не просматривает ничего, а сразу же набирает подругу, Дэн ждёт два гудка, а потом в трубке слышит её тёплый голос: — Господи, Дэн, что случилось, что за сообщения и почему ты не отвечал? Дэн устало жмурится и подходит к зеркалу, потом он смотрит в своё отражение и видит, что его глаза невероятно красные, а круги под глазами отдают бездонной чернотой. Это некрасиво, думается Дэну. — Не волнуйся, хорошо? — говорит Дэн Луиз и добавляет: — Тяжёлая ночь. Луиз вздыхает: она слишком часто сталкивалась с такими тяжёлыми ночами Дэна, когда он терял контроль над собственными демонами. Луиз шепчет: — Мне так жаль, что я не была рядом, прости. Дэн пожимает плечами и падает звёздочкой на кровать, он отвечает: — Зато я сходил в круглосуточную кофейню и познакомился с самым красивым на свете баристой. Луиз хихикает, а потом он слышит в её голосе слегка обеспокоенные нотки: — Ты ночью выходил из дома? — Ага, — кивает непонятно зачем Дэн, — ты уже спала и не отвечала на сообщение, а я не мог просто лежать и пялиться в потолок. — Ох, Дэнни, — расстроенно произносит Луиз и спрашивает: — Ты не хочешь приехать к нам? Дарси будет рада тебя увидеть. Дэн уверенно отвечает: — Нет, прости, давай в другой раз? Или я могу приехать сегодня вечером. Луиз спрашивает: — Почему не сейчас? Дэн устало зевает и трёт пальцами переносицу, а потом ладонью прикрывает глаза: — Я пообещал Филу лечь спать, когда приду домой. — Филу? — непонимающе переспрашивает Луиз, а потом она с внезапным и немного подначивающим пониманием говорит: — А, это тот красивый бариста? Дэн смущённо краснеет и переворачивается на бок, он говорит: — Да, он самый, — а потом добавляет: — Я расскажу тебе о нём вечером. Луиз соглашается, потом желает ему спокойного сна и вешает трубку. Дэн отбрасывает телефон в сторону, он потягивается и устало вздыхает. Он и правда устал, он устал оттого, что не может дать себе уснуть, он устал, потому что не спал как минимум трое суток, и он чувствует, что скоро потеряет возможность здраво мыслить, а ещё он понимает, что та мелодия, которая живёт в его голове и просится быть написанной, ускользает от него, как песок сквозь детское ситечко Дарси. Он не хочет потерять это, честное слово. Дэн переодевается в пижаму и укрывается одеялом, он всё ещё чувствует то тепло, что было в нём всё то время, что он общался с Филом, и это кажется таким родным и привычным, хотя он и познакомился с этим парнем только сегодня. Дэн закрывает глаза и почти сразу же проваливается в сон.***
Дэну больше не снятся расползающиеся, как гнилые яблоки, дома, ему не снятся чудовищные апокалиптические картины, он не видит больше взрыва Солнца и всего Млечного Пути. Он слышит во сне свою музыку, которая ускользает у него из-под пальцев. Каким-то образом это причиняет ещё большую боль, чем конец всего мира. Это звучит как конец его мира.***
Дэн просыпается около четырёх часов вечера, он больше не хочет спать, но усталость почему-то никуда не делась, и он выглядит так, будто бежал под палящим солнцем несколько часов. Дэн пишет Луиз: я буду через пару часов А потом собирается и думает о Филе. Конечно же, он думает о Филе, он думает о том, что он выполнил обещание Филу поспать, хотя это толком не принесло ему никакой пользы, он думает, что этого сна ему хватит как раз на то, чтобы не спать ещё пару дней, он думает, что снова хочет увидеть Фила. Дэн приезжает к Луиз и обнимает выбегающую ему навстречу Дарси, берёт малышку на руки и целует Луиз в щёку, он говорит: — Давно не виделись. Луиз улыбается и говорит: — Проходи.***
У Луиз Дэну никогда не снятся кошмары. У Луиз к Дэну всегда приходит спать Дарси, и Дэну кажется (хоть он и не верит в бога), что эта малышка — его личный ангел-хранитель. У Луиз Дэну в эту ночь снится сладкий латте, шоколадное печенье и Фил.***
Когда он приходит в кофейню на следующий день, там действительно почти нет людей, какая-то парочка студентов сидит, обложившись конспектами, а в дальнем углу сидит пожилая пара и тихонько о чём-то беседует. Дэн заходит и видит Фила, тот сидит за прилавком и задумчиво читает какие-то распечатки, но, услышав звон колокольчиков на двери, поднимает взгляд и с улыбкой смотрит на Дэна. Дэн подходит к прилавку и снова слышит: — Здравствуйте и добро пожаловать. Он неловко кивает и говорит: — Привет. Фил улыбается ещё шире и спрашивает: — Что будете заказывать? Дэн ухмыляется: — Двойной эспрессо. Фил кривится, но улыбка не пропадает, он говорит: — Может, всё же что-то не настолько крепкое и с чуточку большей фантазией? А Дэн щурится и отвечает: — Я спал. Когда мы распрощались, я пришёл домой и лёг спать. А потом поехал на ночь к подруге и проспал сегодня до полудня. Фил кажется удивлённым, и это немного озадачивает Дэна, он судорожно прокручивает в голове свою последнюю фразу и тут же находит неловкий момент. — Я имел в виду, свою лучшую подругу, мы с ней уже лет пять друг друга знаем, — Фил всё ещё кажется неуверенным, и Дэн добавляет: — За это время она успела выйти замуж, родить дочь, развестись и прожужжать мне все уши про то, что я должен найти себе парня. Фил стремительно краснеет, как, впрочем, и Дэн, который стоит, прижав ладонь к глазам и смущённо закусив губу. — Господи, забей, я не знаю, зачем я это сказал, мы всего второй раз видимся. Фил доброжелательно улыбается и издаёт смешок: — Ничего страшного, ночь мы вместе уже провели, такие откровения не возбраняются. Дэн начинает хихикать от облегчения, а потом смотрит на Фила, который так очаровательно улыбается, прикусив кончик языка, и понимает. Он сам не знает, что понимает, но в этот самый момент в его голове снова начинает играть та самая мелодия, и он произносит: — Давай так: я беру карамельный макиато и жду тебя здесь до конца смены, а ты потом идёшь вместе со мной, я хочу рассказать и показать тебе кое-что. Фил ехидно хмурится: — Это плохо прозвучало, ты так не думаешь? Дэн закатывает глаза: — Всё, что я говорю, звучит плохо, я думаю, ты скоро привыкнешь.***
То, что Дэн понимает за пять часов пребывания в кофейне, — что эта работа никогда бы ему не подошла. И дело даже не в его извечной неуклюжести, неумении общаться с незнакомцами (совесть здесь нагло упомянула Фила), а скорее в раздражительности. Примерно через пару часов людей стало больше, и, как Дэн подозревал, такой наплыв должен был продержаться до конца смены Фила. Дэну не слишком комфортно среди толпы, Дэну чаще всего просто хочется вернуться домой куда-то к ноутбуку или пианино, и он думает, что искренне поражается жизнерадостности Фила, который проводит двенадцать часов на ногах, общаясь с посетителями. Дэну такое не нравится. Он видит, как посетители сменяют друг друга, как одни люди приходят, а другие — уходят, и ему становится не по себе от этого ощущения стороннего наблюдателя, от чувства непричастности и той неотступной мысли, что всему скоро придёт свой конец. Дэн знает, что ему нельзя надолго оставлять свой разум без отвлечённой работы, потому что в ином случае он находит её сам, и чаще всего это что-то разрушающее, что-то, что уничтожает его терпение и оставляет после себя неловкие обломки, которые и собрать-то несложно, но почему-то совсем нереально. Когда в кофейню заходит Зои, Дэн понимает, что смена Фила практически подошла к концу, он смотрит на парня, который обслуживает сейчас какого-то ребёнка (мальчишке лет пять, он стоит рядом с мамой и показывает пальцем на черничный капкейк на круглой вращающейся витрине), и думает, что тот каким-то образом умудряется сочетать в себе что-то взрослое и ответственное с наивным и по-детски милым. А ещё Дэн снова слышит свою музыку, на этот раз отчётливее.***
На самом деле, они не идут ни в какое особенное место. Фил слишком устал, чтобы выдержать какую-то прогулку, а вести его в какой-то паб кажется кощунственным после многочасового рабочего дня в кофейне. Всё заканчивается тем, что они идут в магазин, покупают флуоресцентные звёздочки и стоят час на перекрёстке, где они должны распрощаться. Они стоят там под светом витрин, фонарей, рекламных билбордов и светофоров, их лица подсвечены, как в каком-нибудь голливудском фильме, а Дэн может думать только о том, как красиво подчёркиваются в этом неверном освещении острые скулы Фила. Дэн чувствует, что пялится, а потому говорит: — Доброй ночи, Фил. Парень кивает ему, говорит: — Будет бессонная ночь — приходи. (Дэн знает, что придёт, он уверен в этом так, как если бы ему нужно было на слух определить тональность). Дэн тянется к Филу, а Фил тянется к Дэну, они обнимаются долго, Фил немного ниже Дэна, поэтому он опускает голову парню на плечо и утыкается носом в толстовку. Дэну кажется, что все его демоны растаяли в сине-красном сиянии ночного Лондона.***
Дэн приходит домой и полночи расклеивает звёздочки на потолке, пытаясь сложить их в созвездия. Дэн слишком строг к себе, Дэн — самый настоящий перфекционист, поэтому он клеит детские звёзды осторожно и аккуратно, а потом почти до самого рассвета лежит и смотрит на светящиеся крошечные точечки. А потом Дэн засыпает, и ему снится чёрная бесконечность космоса, блестящая россыпь Млечного Пути и фиолетово-розовые газовые туманности.***
Дэн приходит к Филу на каждую его смену на этой неделе, Дэн пропускает прослушивания и игнорирует звонки менеждеров. На дневных сменах он сидит тихонько и пьёт кофе, на ночных сменах они с Филом обсуждают самые разные вещи, важные и не очень, но это же ночь, и это неважно. Иногда они выходят наружу — около пяти утра, когда занимается рассвет, а на улице начинают появляться редкие прохожие, они стоят у входа и просто слушают, а Дэн всё пытается найти конец той мелодии. Он думает, что расскажет Филу о том, кто он такой, тогда, когда снова сможет создавать что-то сам. А ещё они с Филом сближаются. Медленно, не слишком уверенно, но они становятся ближе, понимают друг друга лучше, и это так сильно нравится Дэну. Ему нравится абсолютно всё, что есть в Филе, и примерно через три недели Дэн понимает, что очень сильно влюбился. И это даже почему-то нестрашно.***
Дэн понимает, как закончит свою композицию, когда Фил приносит ему кофе. Сейчас около семи утра, скоро придёт Зои и заступит в свою смену, потом они с Филом пойдут до перекрёстка, а дальше — разойдутся по домам. Но на этот раз Дэн говорит: — Ты не хочешь после работы пойти ко мне? Фил удивлённо выгибает бровь и смотрит на Дэна, потом присаживается рядом и спрашивает: — Ты уверен? То есть, я сейчас после работы, я уже едва способен держаться прямо. Дэн краснеет и говорит: — Боже, нет, я о том, что я хочу, чтобы ты пришёл ко мне и послушал кое-что, что я сочинил. Я… я играю на фортепиано, — когда Дэн не замечает удивления на лице Фила, он добавляет: — Профессионально. То есть, чёрт, я не хвастаюсь, я просто, ну, это моя работа. Правда, я никогда не писал ничего своего, а вот теперь написал, и всё это благодаря тебе, и я хочу, чтобы ты это услышал. Скулы Фила покрывает отчаянно милый румянец, когда он говорит: — Я знаю, вообще-то. Тебя Зои узнала, она слишком часто зависает на ютубе, а ты там когда-то давно выкладывал свои каверы. Дэн в ужасе отшатывается: — Господи, что? Фил улыбается и говорит: — Ну да, я тоже послушал, а потом решил тебя загуглить — и теперь я знаю, что ты — Дэн Хауэлл, двадцать пять лет, играешь профессионально с девятнадцати лет, а менеджеры заметили тебя по твоим видео на ютубе. Дэн закрывает лицо руками и шепчет трагически: — И почему ты позволял мне молчать и ничего не говорить? Фил пожимает плечами, потом, сообразив, что Дэн ничего не видит, тянется к нему и крепко прижимает к себе: — Потому что так нужно было тебе. Я не хотел заставлять тебя говорить то, что ты хотел скрыть. Дэн продолжает молчать, а Фил шепчет ему на ухо: — Я приду к тебе, а ты мне сыграешь. Дэн только кивает в ответ.***
Дэн играет, а звуки — нежные, изящные, осторожные — выскальзывают из-под его длинных пальцев; Фил лежит в это время у Дэна на кровати и смотрит в потолок на пластиковые звёздочки, которые не горят при дневном свете. Дэн немного ускоряет темп, мелодия становится возвышенной, а потом снова идёт на спад, на этот раз окончательно, и всё стихает, в комнате становится так тихо, что слышно лишь их спокойное дыхание, а потом Дэн встаёт со своего места и подходит к кровати, Фил садится и тянет Дэна за руку, усаживает рядом с собой, а потом снова ложится, на этот раз уже устроив свою голову у Дэна на коленях. — Это было так ласково, — шепчет Фил. — С-спасибо, — хрипло бормочет Дэн и заливается краской. Фил поднимает руку и проводит кончиками пальцев по выступающим ключицам Дэна, по его шее, по линии челюсти и задерживается на подбородке, положив руку на щёку. Дэн прикрывает глаза и учащённо дышит, но всё кажется ему таким ненастоящим, эфемерным, будто оно может рассыпаться на глазах, растворится в утреннем тумане. Фил приподнимается, наклоняет голову Дэна и целует его нежно и легко, совсем ненавязчиво, потому что они оба сонные после целой ночи бодрствования, потому что у Дэна всё ещё бродят плохие мысли, а Фил просто хочет ему помочь. А потом Фил снова мягко прижимается своими губами ко рту Дэна, и тот тихонько вздыхает, немного судорожно, будто готов расплакаться, но Фил отстраняется и говорит: — Давай спать. Дэн кивает, и Фил сдвигается в сторону, они помогают друг другу стащить уличную одежду и остаются в одних лишь трусах, закутываются в одеяло Дэна и прижимаются друг к другу, как мёрзнущие котята. За окном вовсю царит утро, люди спешат на работу, студенты и школьники — на учёбу, офисный планктон — на свои фанерными перегородками разграниченные рабочие места. За окном бурлит жизнь, а телефон Дэна вибрирует на тумбочке — он снова пропустил прослушивание. Дэн тихо засыпает в объятиях Фила, сонно целуя того в ямку между ключиц.