Кровь и обсидиан

      — Они прибыли.       Лохматая голова просунулась в палатку и также резво исчезла. В любой иной момент генерал Ли отчитал бы мальчишку, но только не сегодня. Не в тот момент, когда они с таким нетерпением ждали гостей. Мужчина мельком глянул на часы: стоит признать, те явились вовремя.       Роберт Эдвард Ли остался сидеть на месте, сцепив руки на столе. Генерал армии Конфедеративных Штатов Америки и главнокомандующий армией Конфедерации спокойно и терпеливо ждал — он не желал показывать, насколько они нуждаются в гостях.       В палатку генерала Ли прошел единственный человек. Он выглядел молодо, едва ли ему можно дать больше тридцати. В темном мундире без единого знака отличия он невольно вызывал ассоциации с темным вороном — но возможно, последние неудачи на поле боя просто навевали неприятные мысли. Вспомнилось и другое прозвище этих солдат — обсидиановые воины. За черные одежды и рукояти их кинжалов.       — Добрый день, генерал.       Темные глаза гостя казались почти черными, и он смотрел на Роберта Ли в упор, ничуть не смущаясь. Как равный с равным. Невольно генерал почувствовал что-то вроде уважения. Он поднялся и протянул руку через стол.       — Роберт Ли.       — Картер Харт.       — Рад приветствовать вас на стороне Конфедерации, мистер Харт.       — Мы не могли прибыть раньше.       — Ну конечно, — добродушно улыбнулся Ли. — Провидица… надеюсь, она более дальновидна, чем я. Как вы знаете, федералы готовы удлинить левый фланг, и нам нечего им противопоставить.       — Теперь, генерал, под вашим командованием будет корпус боевых магов. Мы прибыли и готовы к действиям.       — Позвольте поинтересоваться, корпус магов… сколько человек? — Ли всеми силами старался не показать свою неосведомленность. Как и полагается, маги передвигались исключительно тайно, и он понятия не имел, сколько из них прибыли вместе с этим юнцом.       — Пятьдесят человек, генерал.       — Пятьдесят?..       Ли не смог скрыть разочарования и ужаса. Он осел обратно на скрипнувший стул и посмотрел на спокойного мага.       — Пятьдесят? — повторил он, не в силах поверить. — К Гранту идет подкрепление, которое только одно насчитывает шестнадцать тысяч человек. И Провидица считает, им можно противопоставить пятьдесят?       — Сколько магов у северян?       — Что?       — Сколько боевых магов в распоряжении генерала Гранта?       — До сих пор Провидица не позволяла своим людям вмешиваться. Поэтому у него только парочка плохо обученных дезертиров.       — Это значит, — спокойно сказал Картер Харт, — пятьдесят боевых магов против обычных людей.       — Против армии обычных людей.       — Не имеет значения. Тамайя никогда не ошибается.       Генерал Ли не сразу понял, что гость назвал имя Провидицы. И то, как легко и непринужденно он это сделал, вселяло больше страха, чем что-либо другое. По спине генерала пробежал холодок, но он попытался улыбнуться и развести руками:       — Я слишком стар для этого.       — Цените свой возраст, генерал. Сколько вам?       — Пятьдесят семь.       — А боевые маги редко доживают до сорока. Все имеет свою цену. Редкие из нас видят, как растут их дети.       Насколько знал генерал Ли, боевые маги не имели дара предвиденья и не могли читать мыслей. Но все же ему показалось, Картер с легкостью взял из его головы образы детей, прекрасных дочерей и сыновей, которые теперь тоже служили на благо Конфедерации.       Что-то совсем у него воображение разыгралось, с раздражением подумал генерал Ли. Всем известно, что у него есть дети, и кто они такие, для этого вовсе не нужно быть магом. Но тем не менее, общество Харта начинало тяготить.       — Прошу простить меня, генерал. Мне нужно проследить, как устроятся мои люди.       — Разумеется, мистер Харт. Был рад знакомству.       — Я тоже. Хотел сообщить, что корпус боевых магов — под вашим командованием.       Он приложил руку к груди и ритуально поклонился. Генерал Ли просто кивнул. И смотря вслед, не мог не подумать: действительно ли корпус будет подчиняться генералу, или все совсем наоборот?       Прибывших разместили со всеми возможными удобствами. Большинство из них предпочли так и оставаться вместе. И дело было не только в том, что простые люди во многом мешали сосредоточенности, но и в том, что солдаты предпочитали сторониться магов. Они не понимали — и, конечно, боялись.       Картер предпочел уйти подальше от тех и от других. Он спустился к реке Джеймс и уселся на берегу, чтобы кидать редкие камни в воду, наблюдая, как расходятся круги. Даже позволил себе сорвать травинку и зажать ее во рту. Кто знает, когда в следующий раз выдастся спокойное время.       Картер до сих пор не знал, видения ли Тамайи послали их на поле боя, или ее желания. Он не осмелился спросить — не хотел знать. Накануне утра, когда корпус отправился в распоряжение генерала Ли, Картер пришел к Тамайе. Та ночь походила на многие другие, хотя маг ощущал некую печаль в Провидице. Позже, когда они лежали среди одеял, она смотрела на звезды и задумчиво сказала:       — Ты знаешь, Картер, я видела будущее.       — Знаю. Поэтому ты Провидица.       — Одну из картин возможного будущего.       — И твои видения всегда правдивы. Поэтому к тебе прислушиваются. И поэтому боятся.       — Я видела мир, в котором северяне победили в этой войне.       Перевернувшись на живот, Картер посмотрел на женщину. Он знал, как происходят Видения: Провидица выпивает специальный отвар и видит четкие картины возможного будущего. Но он также знал, что в остальное время она тоже их видит — просто не так четко. И любуясь оливковой кожей Тамайи в звездном свете, Картер думал, что возможно, сейчас она разговаривает даже не с ним.       — Это не вопрос рабства, — тихо сказала она. — Это вопрос старого и нового мира. Я увидела новый мир. И он был совсем не таким, в каком я бы хотела жить.       — Интересно, а какое там место у боевых магов? — улыбнулся Картер. Ему хотелось перевести все в шутку.       — Вы будете участвовать в войнах, до которых вам нет дела. Умирать на чужой земле. И никто не станет слушать Провидиц или Ковен.       — Грустный мир, где не хотят отдавать должное мистике.       — Ее место займет политика.       Тамайя моргнула и перевела взгляд на мужчину. Ее длинные ресницы дрогнули и кокетливо прикрыли глаза:       — Ты ведь веришь в мои видения?       — Я верю в тебя.       Но она так и не сказала, видела ли тот мир, в котором победа досталась южанам. Или просто слишком испугалась альтернативы.       Камушки вокруг Картера закончились, и он вздохнул. Не кидаться же в воду магией! Такое расточительство он позволял себе только в детстве. До того, как его нашли и забрали — все дети, обладающие способностями, отправлялись к Провидице и проходили обучение. Картер помнил, как по началу его пугало все происходящее, он вовсе не хотел уходить от отца, работавшего на плантации, от матери, братьев и сестер. Но к тому моменту ему уже исполнилось десять, и он быстро сообразил, что без должного обучения магия попросту иссушит — и совершеннолетия ему не видать. Поэтому Картер стал одним из самых примерных и старательных учеников. Что в итоге сделало его капитаном боевых магов.       Когда европейская волшба попала на плодородную почву прерий вместе с первыми переселенцами, то дала интересные всходы. Но если в Старом свете магия оставалась в руках ведьмовского Ковена, то здесь она перешла к Провидицам.       Женщина, которая могла видеть будущее. И которая управляла остальными магами. Магами, которые не подчинялись правительству. Картер сам слышал слухи о том, что это станет одним из требований северян, если они победят: те хотели, чтобы маги, как и прочие граждане штатов, присягнули президенту, а вовсе не Провидице. Хотя подобные высказывания благоразумно не озвучивались официально.       Но индейцы выступили на стороне южан и Конфедерации. Все знали, что нынешняя Провидица тоже из индейцев — и северяне боялись, что маги примкнут к ним.       Честно говоря, Картер всегда полагал, что это вопрос времени. Северянам стоило заручиться поддержкой магов, а не надеяться, что те не вмешаются. И Картер ждал момента, когда можно будет окончательно выбить у федералов почву из-под ног. Он верил в видения Тамайи. И не хотел мира северян.       Провидицы любили говорить, что история — это игральные кости, и никогда не знаешь, к чему приведет та или иная грань, к выигрышу или к проигрышу. Но они могли влиять на то, какая сторона выпадет.       И Картер верил Провидице.       — Вот же скоты!       Картер не мог не согласиться с Гилбертом, хотя юный маг и был весьма не сдержан на язык. После своего высказывания он присовокупил еще парочку крепких слов, но даже здесь Картер был вынужден согласиться.       Пока они стояли в стороне от основного боя. В тылу вместе с генералом Ли, который стремился сам пойти в атаку, но его дружно не пускали офицеры. Боевые маги сохраняли спокойствие: они отлично понимали, что вступят в бой только в тот момент, когда это действительно станет нужно.       Но никто не мешал наблюдать. И они не столько увидели, сколько почувствовали, когда маги на стороне северян начали творить простенькие, но достаточно мощные заклинания.       — Вот наши дезертиры, — со злостью сказал Гилберт.       — По факту, они не дезертиры, — спокойно возразил Картер. — Маги еще не участвовали в войне, им неоткуда было сбегать. Но перебежчики — о да. Те, кто ослушался Провидицу — да. Они опасны.       — Да ладно, что они могут?       — Это изгнанники. Они знают, что не смогут вернуться к Провидице, та их не пожалеет из-за неповиновения. Южане тоже их уничтожат. Им нужно умереть — или победить. Загнанные в угол особенно опасны.       — Они «видят» нас?       — Вряд ли. Щит достаточно мощен. Но скоро узнают.       Тем не менее, ждать пришлось долго, а генерал Ли не отдавал приказа. Он хотел приберечь главное оружие напоследок, но Картер хорошо видел, что еще немного, и никакие маги не помогут. Южан сминали по всем фронтам.       — Начинаем, — негромко отдал приказ Картер.       Каждый из боевых магов услышал его призыв, почувствовал мысленно, ощутил ток силы в воздухе. Они объединяли энергию, молодые касались кончиками пальцев друг друга — так им проще установить связь. И выплетали узоры заклинания.       На самом деле, Картер и все сорок девять человек его корпуса подготовили заклятие еще накануне и «подвесили» его. Теперь оставалось только закончить узор и отпустить силу. И последнее слово традиционно отдавал капитан.       На миг замолчав, замерев, Картер произнес заключительную формулу — и сила сорвалась с боевых магов, как спущенная тетива. Их щит слетел, будто подхваченный ветром лепесток, а древнее и сложное заклятие «дыхание дракона» обрушилось на противника липким огнем, прожигающим мясо до костей.       Несколько молодых магов осели на землю, не выдержав напора силы, но Картер рассчитывал на это. Они должны были оставаться на месте и следить за остальными, координируя их. Боевые маги двинулись на поле боя, чтобы вступить в игру уже по отдельности.       Картер аккуратно обходил тлеющие участки земли, которых коснулось «дыхание дракона». Он не добивал раненых, хотя это можно было счесть милосердием. Он не был лекарем, не был простым солдатом. Он оставался боевым магом и выполнял конкретную, поставленную перед ним, задачу.       С рук мужчины срывались заклятия, ударявшие северян в сердца, поражавшие в головы и не дающие шансов сбежать и уж точно не оставляющие шансов на победу.       Выпустив заряд силы в прыткого северянина, Картер ощутил усталость — магия иссушала физическую оболочку, вытягивала силы. Многие полагали, что магия — это дар, искусство. Но только сами маги понимали, что это еще и проклятие. С которым приходится жить.       Пули отскакивали от невидимого щита, окружавшего Картера. Стоя среди мертвых тел, он огляделся. Черными птицами боевые маги шли между северян, то там, то здесь виднелись вспышки, когда магия обрушивалась на тех, кто избежал массированного «дыхания дракона». Солдаты южан тоже не дремали, хотя их самих, похоже, напугала магическая атака. Но северяне во главе с генералом Грантом пока не сдавались.       Картер усмехнулся. Неужели генерал Ли полагал, пятьдесят боевых магов не справятся? Как он думал, сколько же всего магов у Провидицы? Картер решил, не стоит сообщать генералу, что к нему прибыли абсолютно все боевые единицы — даже совсем новички, едва закончившие обучение.       Мысленно предупреждение от оставшихся в тылу Картер получил — но слишком поздно. Он ощутил невидимый удар в живот, такой мощный, что заставил мага задохнуться и отбросил на несколько шагов назад.       Упав в растоптанную до грязи землю, Картер пытался дышать, но выходили только короткие прерывистые вздохи. Его щит оказался смят неожиданной атакой, а он сам пригвожден к земле. Царапая пальцами грязь, Картер пытался подняться, но не мог шевельнуться — и ощущал, как другой маг не просто нанес ему удар, он еще и качал силу из самого Картера.       Противник появился в поле зрения. Нагло ухмылявшийся мужчина со шрамом. Он остановился у лица Картера, так что тот мог ощутить запах кожи его обляпанных грязью сапог. Рука северянина с растопыренными пальцами указывала на лежащего.       — Что ж, мы вновь встретились, Картер.       Он немного ослабил хватку, так что лежащий не мог пошевелиться, но смог говорить.       — Маркус, — хрипло произнес Картер, — стоило догадаться, что крыса, подобная тебе, не подохнет. А забьется в любую нору, где ей предложат кусок сыра.       — Грант предложил куда больше. Но по правде говоря, я знал, что встреча с тобой неизбежна.       — Ублюдок.       — На твоем месте я бы не разбрасывался оскорблениями, Картер.       Маркус повел ладонью, и Картер ощутил, что его сердце как будто сжали в тиски. Стоит Маркусу нажать посильнее, и оно перестанет биться. Но тот не спешил убивать.       — Картер, — почти пропел он, — лучший ученик, всегда первый во всем. Самый упорный, самый старательный. Конечно же, ставший любимцем Провидицы.       — Так и не смог простить, что она выбрала не тебя?       — Она выбрала пыль, которую ты пускал в глаза.       Картер берег дыхание, но конечно же, он сразу узнал Маркуса. Амбициозный и безумно талантливый — но также не желавший прилагать усилия. Маркус принадлежал к числу тех, кто считал, что магия действительно дар, и те, кто им обладают, по умолчанию выше остальных. Он учился, чтобы обуздать магию, но не для того, чтобы ее понять. И ненавидел Картера, который никогда не был настолько талантлив, но всегда оказывался в разы упорнее.       И он никогда не смог простить, что прекрасная темноокая Провидица, о которой тайно вздыхали не только боевые маги, но и целители, и шаманы, выбрала именно его, Картера.       — Сын простого работника, — продолжал выплевывать слова Маркус, — ты должен был остаться там же, в полях хлопка, и горбатить спину на таких, как я.       — Что же папочка оставил плантацию не тебе, а твоему брату?       — Мой брат на стороне южан, а значит, на проигравшей. Когда мы одержим верх, его владения все равно будут моими.       — Маги имеют только магию.       — Глупый закон. Когда Штаты объединятся под предводительством северян, подобные правила перестанут существовать.       — А взамен ты готов отдать свободу?       Маркус поднял бровь в притворном изумлении:       — Свободу? Вряд ли президент сможет меня контролировать. А вот быть на побегушках у Провидицы не хочу. Поэтому я ушел.       — А я-то думал, потому что она отвергла. И я надрал тебе задницу.       Картер задохнулся от боли, когда Маркус сжал сильнее. Ему казалось, все его тело, все органы превращаются в жижу и медленно оседают в грязь, пропитывают землю. Он был прав: когда Провидица отвергла наглеца и предпочла Картера, Маркус вызвал противника на поединок. А когда проиграл, то не стал поджимать хвост, а просто сбежал.       Он был силен. Как и раньше. Но он был один.       Картер заметил, как рядом с Маркусом оказался Гилберт и, не церемонясь, зарядил тому кулаком в висок. Магия тут же отпустила Картера, он закашлялся. А его противник мешком упал рядом.       — Будет знать, как нападать на наших, — назидательно сказал Гилберт. — Как был одиночкой, так одиночкой и помрет. Ты в порядке, капитан?       Совсем не ощущая себя в порядке, Картер кивнул. И приняв протянутую руку, поднялся на ноги.       — Северяне почти сдаются, — сказал Гилберт. — Осталось добить.       — Сделаем это.       — Ладно тебе, капитан, мы сами справимся. Ты неважно выглядишь.       Картер не ответил и снял с пояса кинжал. Когда он обнажил лезвие, Гилберт больше не говорил: если кинжал боевого мага вытащен из ножен, его нельзя убирать, пока он не насытится кровью — и не выпустит с ее помощью силу.       Ярко расшитые бисером ножны кинжалов вызывали много шуток среди простых людей. Но даже они знали, что заговоренные индейцами узоры никогда не повторяются.       Сжимая рукоять из обсидиана, Картер почти ощущал, как поет оружие в его руке. Они вместе хотели выпустить еще немного силы — и закончить войну. И Картер мог поклясться, что кинжал понимает желание владельца: если не уничтожить Маркуса сейчас, он обязательно вернется.       Перевернув бесчувственное тело на спину, Картер похлопал того по щекам. Он не хотел убивать человека, который не осознает свою смерть. Когда глаза Маркуса распахнулись, он увидел занесенный кинжал. Волнистое лезвие из так называемой алмазной стали блеснуло на солнце и вонзилось в грудь человека. Точно проткнув и остановив его сердце. Маркус захрипел, попытался ухватиться за обсидиановую рукоять и ладони Картера, но это была агония умирающего.       Самая сильная магия — та, что замешана на крови.       Разодрав мундир Маркуса, Картер его же кровью начертил на груди несколько символов, а потом решительно выдернул кинжал. Сила заклинания прошла сквозь выпущенную кровь, подхватила свеже завершенную жизнь и пропустила заряд сквозь самого Картера. Он ощутил, как мир вокруг него кружится и куда-то уплывает. Но он выпустил последний заряд, который подхватили остальные боевые маги, превращая в еще один завершающий аккорд «дыхания дракона».       И прежде чем потерять сознание и упасть в грязь рядом с мертвым телом Маркуса, Картер успел спрятать кинжал обратно в ножны.       — Капитан? Капитан! Ну наконец-то!       Открыв глаза, первым делом Картер увидел лицо Гилберта, которое быстро расплывалось в улыбке.       — Ты нас напугал, капитан! Если б ты тут помер, Провидица с меня шкуру б спустила. Что, кто-то из нас не мог выпустить силу крови? Тоже мне, погеройствовать решил.       — Признаю, было глупо.       — Как себя чувствуешь?       — Как ни странно, неплохо.       С помощью Гилберта Картер уселся на койке и огляделся. Похоже, раненых магов держали отдельно от раненых солдат. Потому что в этой палатке было довольно тихо, а рядом сидело несколько боевых магов. Только у одного из них было видимое ранение и рука на перевязи. Остальные, похоже, получили магические раны. Только на одной койке кто-то крепко спал — похоже, этого мага сила крепко иссушила.       — Как наши дела? — спросил Картер.       Гилберт невольно вытянулся, давая отчет капитану:       — Один раненый по собственной глупости, пятеро с магическими ранениями, включая меня, старина Джо в отключке, но ему просто стоит хорошенько отдохнуть. А вот малыш Томми…       — Что?       — Не рассчитал сил. Мертв.       Картер помрачнел. Ему нравился Томми, да и потеря каждого мага ощущалась. Гилберт еще помялся, как будто хотел что-то сказать, но не решался. Наконец, вздохнул и достал из кармана письмо.       Повертев его в руках, Картер без труда узнал печать Провидицы.       — Письмо? От нее?       — Ну, — Гилберт еще больше смутился. — Мы сообщили ей, что ты без сознания. Вынуждены.       — Ох… зачем? Сколько я был в отключке?       — Около суток.       Сорвав печать, Картер раскрыл письмо, но Гилберт не спешил уходить.       — Что-то еще?       — Генерал Ли зовет тебя к себе, капитан.       — Как только смогу.       — Конечно, капитан.       Гилберт наконец-то оставил Картера одного, и он смог спокойно посмотреть письмо. На самом деле, это была всего лишь краткая записка, написанная размашистым почерком Провидицы Тамайи.       «Мой дорогой Картер.       Я надеюсь, ты прочитаешь это письмо, и мне не вернут его не распечатанным из-за того, что ты имел неаккуратность умереть. Прости, я могу позволить себе шутить, когда видела, что с тобой все будет в порядке. Но когда ты очнешься, я хочу, чтобы ты узнал все новости именно от меня.       Мы одержали победу. Генерал Грант готов подписать капитуляцию. Да и что еще ему остается делать? После разгрома у реки Джеймс никто из северян не станет воевать против боевых магов. Когда ты и твои обсидиановые воины появились на поле боя, исход войны оказался предопределен.       И знаешь, после того, как мне доложили о победе, я велела растолочь ягоды и травы. Я вдыхала их мутные ароматы и ждала картин будущего.       Я видела, Картер. Видела тот мир, который построят южане после своей победы, видела все штаты, ставшие Конфедерацией. Я видела мир, где будут считаться с магами. Это наш мир, Картер.       Я рада, что ты верил в него.       И в меня».