Отблески прошлого

Страх. Невыразимый страх поселился в душе и сжимал виски. Страх не за себя. Страх потери… Еще никогда эта машина не ездила с такой скоростью по этим улицам. Давно и намертво заученный маршрут стелился под колесами, взрываясь визгом шин на поворотах. Машины в потоке шарахались от свихнувшегося водителя, стараясь вильнуть, повернуть, но пропустить, одновременно заливаясь сигналами. Хорошо хоть пассажир ехавшего сзади лимузина успел поднять старые связи и предупредить дорожную полицию о лихаче. Так что лишних помех и преследования не планировалось. Хотя… такие мелочи тот бы и не заметил. Машина, резко вильнув, с последним визгом измученных шин и сумасшедшим скрипом тормозов застыла у подъезда элитного дома. И осталась стоять с открытой водительской дверью, когда водитель выскочил и пронесся к центральному входу. Смутно отметился в сознании пустующий холл первого этажа, заблокированный лифт. Собирающие уже неторопливо оборудование пожарные. Пролетев по лестнице вверх, и даже не заметив нескольких пролетов, молодой мужчина вихрем влетел в распахнутые двери квартиры. И встал как вкопанный. И страх, что сжимал тисками, выбит из разума и души открывшейся картиной. Оставив там Пустоту. Ни мыслей. Ни эмоций. Глубокое Ничто. Вы когда-нибудь видели, как по обломкам разрушенных землетрясением или торнадо домов ходят люди? С сумасшедшими лицами и пустыми глазами… Погруженные в себя и в это место – вот здесь был семейный диван, а здесь любимое кресло, ныне покоящееся на крыше соседнего дома. Не замечая ничего и никого вокруг. Вот точно так же и актер осматривал свой дом. Он не видел ходивших пожарных, прибывших уже полицейских. Он бы не заметил землетрясение и начавшихся боевых действий. Он видел картины сегодняшнего утра… Семейный завтрак за оплавившимся столом, пробегающие дети в обгоревшем проеме, прически перед треснувшим зеркалом, смеющийся мальчик на светлом диване, от которого сейчас остались лишь части каркаса… Он видел картины мелочей, из которых состояла жизнь… Исчезнувшие рисунки детей на теперь почерневшей стене, любимая ваза жены, лопнувшая и поплывшая от огня, обугленные рамки от семейных фотографий… В душе появляются тоска и отчаяние. Натягиваются тонкой нитью, звенят и трепещут. «Как… как такое… могло произойти… Что… что теперь делать… Что сейчас нужно сделать?.. Почему… почему это произошло…» И вот тут вспоминается – почему. Точнее, кто. Поднявшаяся неудержимая волна смывает все – отчаяние, тоску, остатки страха, отголоски пустоты. Оставляя неугасающую Ярость. Она пылает в глазах сумасшедшей искрой, заставляя сжимать кулаки и скрипеть зубами. Проясняется погруженный в себя разум. Туман перед глазами тает. Начинают появляться звуки, слышатся разговоры. Мужчина замечает, что в квартире не один и пытается взять себя в руки. Пока не время терять контроль. Чтобы помочь жене и детям нужно сохранять ясный разум. Для начала нужно найти консьержа Танаку и выяснить, были ли они в квартире во время пожара. Нужная фигура маячила в коридоре у входной двери. Проходя мимо что-то писавших полицейских, блондин услышал отрывок диалога и невольно остановился… - …очень спокоен. - Ага. В шоу-бизнесе всякое бывает. Может он сам пожар и устроил, чтоб от этой жены избавиться и на молодой жениться. - Да неее, я слышал… Что там слышал второй никто уже не узнал. Красная пелена просто заволакивает взор и сжатый кулак летит на встречу с лицом так разбирающегося в шоу-бизнесе полицейского.