Наивный

      Звонок прозвенел только пять минут назад, а Диме уже было скучно. Химия была его самым нелюбимым предметом, и заниматься на этом уроке не особенно-то хотелось. Сидящий рядом Юра усердно трудился, расписывая электронную формулу какого-то там оксида, и Ларин удивился про себя — как так вообще совпало, что те предметы, которые он так не любил, нравились Хованскому, и наоборот? Тяжело вздохнув, он уложил голову на руки, прикрывая глаза. Хотелось спать, есть и домой. К Юре. Или к себе, но с Юрой. Вновь повернув голову, Дмитрий убедился, что тот все так же увлечен задачами, и решил вздремнуть, пока его никто не беспокоит, но не тут-то было.       — Ларин, — раздался грозный оклик у него над ухом, — Спать будешь дома! — низкая полная женщина - их учительница по химии - схватила его тетрадь и теперь потрясала ею в воздухе, — Еще и не пишет! Так, тетради все к концу урока сдаем! — обратилась она к классу, и, когда остальные ученики возмущенно загудели, прошипела: — Скажите спасибо Диме!       — Ну и пожалуйста, — Дмитрий показал язык отошедшей к доске учительнице и повернулся к Хованскому, который, казалось бы, и не заметил произошедшего, продолжая писать.       — Ю-юр, — тихо позвал Ларин, и когда тот повернулся, спросил: — Ты же мне дашь списать?       — С чего это вдруг? — нагло усмехнувшись, фыркнул Юра. Услышав его ответ, Дима нахмурился и хотел было бросить что-то вроде «предатель» и отвернуться, но тут же ему в голову пришла другая идея.       Оглянувшись по сторонам и убедившись, что никто не обращает на них внимания, он положил руку на колено Хованского, начиная медленно поглаживать его и постепенно поднимаясь выше, переходя на бедро. Замечая, что щёки Юры покраснели, Дмитрий прошептал:       — А если так? — его рука прошлась по внутренней стороне бедра Хованского. Тот, прерывисто дыша, пододвинул свою тетрадь и Ларин принялся быстро списывать все, что должен был написать за урок. Закончив, он вернул тетрадь владельцу и одарил его хитрой улыбкой:       — Наивный. Спасибо за формулы, — Дима отвернулся, вновь укладывая голову на парту. Разочарованный Юрий потянулся к нему и прошептал:       — Я изнасилую тебя в туалете.