Ради чего ты живёшь?

Нанами любила по воскресениям подольше понежиться в постели, особенно после трудной и напряжённой недели. Конец осени — пора зачётов, контрольных в школе, да и ещё популярность храма начала расти, а это требовало всё большей отдачи в выполнении своих непосредственных обязанностей.        — Нанами-сама, вы проспите обед. Томоэ-сан приготовил для вас тори тяхан*. Мизуки всё утро общипывал для этого курицу, — послышался за дверью голос Котэцу.        — Курицу? Где они её раздобыли? — сквозь сон спросила Нанами.        — Томоэ-доно сказал нам, что поймал её в лесу, — объяснил ёкай, влетев в комнату девушки. Через секунду помещение озарилось ярким солнечным светом, и поток свежего прохладного воздуха окончательно разбудил девушку.        — Котэцу! Закрой окно! Там ужасно холодно, — заныла Нанами, пряча босые ноги под одеяло.        — Простите, мы не чувствуем холода, как люди, — виновато произнёс он и полетел закрывать только что распахнутое окно.        — Стой, Котэцу. Свежий воздух не помешает нашей Нанами, — остановил его Томоэ. Его спокойный голос и обычное безразличное выражение лица говорили за себя — обед ещё не настолько остыл, чтобы рвать и метать всё вокруг. Приготовление пищи для своей хозяйки стало для лиса чем-то большим, чем обычной обязанностью. Её пренебрежительное отношение к кулинарным шедеврам Томоэ выводило демона из себя и портило ему настроение на весь день.        — Я ещё часик посплю, — отозвалась Нанами из-под одеяла и сладко зевнула. Котэцу послушно поспешил к выходу. Томоэ закрыл дверь за ним с такой силой, что всё в комнате подпрыгнуло, в том числе и Нанами со своей постелью.        — Я, как последний идиот, ношусь с самого утра за курицей по всему лесу, а потом выслушиваю нытьё Мизуки, который, оказывается, боится птиц. Ты бы знала, чего мне стоило заставить этого змеёныша ощипывать эту кудахчущую штуку. Готовлю для тебя тяхан и всячески пытаюсь сохранить его тёплым, а ты ещё поспишь часок!? — сдерживая злость начал высказываться Томоэ и размахивать руками и пушистым хвостом во все стороны так, что Нанами снова показалось, что открыли окно.        — Ну, принеси тогда обед сюда, — чуть слышно предложила Нанами, показываясь, наконец, из-под одеяла. Томоэ перестал расхаживать по комнате и скрестил руки на груди.        — А мне, что, потом снова подметать пол от риса? — словно вслух размышлял парень, искоса поглядывая на заспанную Нанами.        — Я аккуратно, честно, — пискнула девушка и умоляюще посмотрела на него снизу вверх. Её шоколадные глаза так жалостливо заблестели, что даже самый строгий препод в школе, так и быть, поставил бы тройку за не выученный урок. Но Томоэ был глух и слеп к её приёмчикам. Наоборот, они его выбешивали ещё больше.        — Я не человек, забыла? Меня жалостью не возьмёшь. Вставай давай, — раскомандовался вдруг лис и рывком сбросил с девушки одеяло. Нанами съёжилась в клубок. Белоснежная пижама с голубыми мишками, подаренная Мизуки в честь «просто так», добавила гнева в топку лиса.        — Ты её надела!? Но ты обещала выкинуть это убожество! — вспылил Томоэ и бросил одеяло на место.        — Ночами теперь холодней, и пижама пришлась кстати. Отвернись, пожалуйста, я переоденусь, — печально попросила Нанами, сев на постель. Томоэ послушался и молча уставился в окно. Пожелтевшая листва, гонимая сильным ветром, так и норовила осесть на территории храма. Мизуки храбро орудовал метлой во дворе, невзирая на климатические трудности. Лис знал, что улыбка демона была связана в том числе и с тем, что Нанами на днях приняла его подарок. «Глупый червяк радуется, что угодил хозяйке. Всё равно Нанами-сама больше любит меня» — размышлял Томоэ, перебирая в руках тёмно-синий шар демонической энергии. Желание запустить им в Мизуки боролось с нежеланием потом выметать осколки стекла. Последнее на этот раз победило. Тем более, что Нанами пару раз кашлянула, дав понять лису, что холода действительно ей не на пользу.        — Нанами, обед тебя ждёт. После чего пойдём покупать тебе тёплую одежду. Не хватало мне ещё ухаживать за больным богом, — произнёс он и поспешил к выходу, так и не одарив девушку даже мимолётным взглядом. *** Тяхан Томоэ был восхитительным. Рис и ароматная курица прямо-таки разваливались во рту. Нанами доела всё до последней крошки и долго ещё, закрыв глаза, наслаждалась вкусом. Плед, накинутый Оникири на плечи девушки, съехал на пол. Теперь ей было и так тепло. Кем бы ни был Томоэ, так божественно готовить для человека, который тебе безразличен, он в принципе не смог бы. Именно любовь придавала его блюдам оттенок волшебства и грела сердце девушки.        — Отлично, ты всё съела, — напомнил о себе Томоэ, который стоял позади Нанами и внимательно следил за трапезой девушки.        — Так вкусно, что пальчики оближешь! — радостно произнесла она и обернулась.        — Не облизывай, есть вода и полотенце для этих целей, — ответил лис и в одно мгновение превратился в обычного высокого юношу в простых потёртых джинсах и бесформенной серой толстовке с капюшоном.        — Купим тебе одёжку и сразу в храм. Сегодня наверняка будет много посетителей, — сказал Томоэ и кивнул в сторону выхода, — надо спросить Мизуки, куда он бегал за теми тряпками. Нанами поднялась на ноги и поспешила за ним.        — Это называется пижама, — пояснила девушка, на ходу надевая туфли на ноги. Поправив складки бежевой школьной юбки, девушка застегнула лёгкую розовую кофточку до последней пуговицы и нехотя вышла во двор.        — Нанами–сама! Доброе утро! Как спалось? — послышался радостный голос Мизуки.        — Доброе утро, Мизуки! Просто отлично! — в ответ крикнула Нанами и вздохнула полной грудью. Солнце уже скрылось за серыми облаками, а ветер усилился, сводя на нет всю работу второго хранителя. Но парня это мало заботило. Уборку двора он находил очень увлекательной, особенно когда не приходилось подолгу находиться в обществе Томоэ.        — Так, где ты говоришь, купил для Нанами вещи? — спросил лис Мизуки.        — Такое огромное белое здание с кучей людей, там много-много всяких тряпок для людей, — принялся объяснять парень, не забывая при этом подметать пожухшую траву.        — Отлично. Там таких домов куча, — вздохнул Томоэ, схватившись за голову.        — Спроси у Нанами, она наверняка лучше нас знает, где и что, — предложил Мизуки.        — В том то и дело, что не хочу. Опять она меня поведёт чёрт знает куда на целый день. Океанариум, аттракционы, кино — это пытки номер один для меня, — напомнил себе Томоэ.        — Ты ещё не был в кафе и на дискотеке, говорят, это любимые и самые популярные места для людей, — похвастался познаниями Мизуки.        — Популярны у них кладбища. Видел сколько их там лежит? — съязвил Томоэ и почему-то тут же умолк. Обернувшись, он как-то печально и отрешённо посмотрел на Нанами, греющую руки в карманах кофты. Рядом с ней, как всегда, носились верные и заботливые ёкаи.        — Для чего они живут так мало и умирают так быстро? Ведь явно не для того, чтобы кушать и мёрзнуть, — вслух произнёс Томоэ, но Мизуки сделал вид, что не расслышал. Лис нахмурился и пнул кучу листьев. Ему на миг показалось, что змей знает куда больше о людях, чем он. И намеренно скрывает, чтобы позлить Томоэ. Нанами попрощалась с Котэцу и Оникири и быстрым шагом направилась к Томоэ, который беспощадно продолжал пинать кучу листьев.        — Мизуки, мы в город ненадолго, — обратилась она к парню с метлой, который загадочно улыбался, наблюдая за лисом.        — Хорошо Нанами–сама. Я буду вас ждать с нетерпением, — с неприкрытым восхищением сказал он и принялся снова сбивать листья в кучу. Томоэ, спрятав руки в карманы джинсов, молча направился к воротам храма. Нанами послушно побежала за ним. Предвкушение от воскресной прогулки в компании такого симпатичного парня приятно согревало девушку. ***        — Нанами, а для чего живут люди? — нарушил молчание Томоэ, как только они дошли до ближайшей остановки.        — Ну… это сложно сказать так сразу, — ответила Нанами, соображая куда им бы направиться за покупками.        — Сложно? Почему? — не успокаивался Томоэ, заглядывая девушке через плечо. Нанами внимательно рассматривала карту города, приколотую к торцу остановки.        — Знаешь, философы уже не одно столетие над этим размышляют, — отозвалась девушка.        — Философы? Может, они настолько тупые, что никогда не додумаются до ответа. Вот ты хорошо учишься в школе и знаешь английский. Ты точно должна знать, для чего живут люди, — предположил лис, не заметив, как Нанами обернулась и во все глаза посмотрела на него. И только знакомый аромат её волос напомнил ему, что девушка непозволительно близко. Томоэ нахмурился, но не отвернулся. Тем более, что Нанами в последнее время редко нарушала дистанцию между ними, видимо, полагая, что её чувства противны и чужды демону-лису. Странно, но Томоэ вдруг отпустила утренняя хандра и плохое настроение, как только он почувствовал её дыхание на своём лице. Они не касались друг друга, но стояли так близко, что удары сердца отдавались в ушах, заглушая уличные шумы. И словно не было осени, а только вечная весна.        — Нанами–сама, у тебя губы посинели от холода, — неудачно подметил Томоэ.        — А у тебя хвост облез, — обидевшись на него, ответила девушка. Томоэ резко обернулся, чтобы проверить сей вопиющий факт, но, вспомнив, что он в обличии человека, снисходительно улыбнулся. А Нанами уже отошла от него, полностью погрузившись в ожидание городского транспорта. Ей было снова холодно, но не из-за ветра, а из-за леденящей безразличности того, кого она совсем недавно так сильно и безвозвратно полюбила. Томоэ… Ну почему он так издевается над ней? Его безликая забота и преданность делает Нанами ещё несчастней. Не будь она богом Земли, Томоэ и в её сторону бы не посмотрел. А что самое ужасное — проверить это почти невозможно. Сколько ей ещё играть роль богини? Всю свою жизнь? Нанами тяжело вздохнула и не сразу заметила подъезжающий автобус. Томоэ взял девушку под руку и потащил к обочине. Нанами не сопротивлялась — пусть делает с ней всё, что пожелает, только не терзает её сердце.        — Человек, вези нас в дом тёплых тряпок, — уверенно произнёс лис, стоя за спиной водителя, — и включи печь в своём корыте, моя хозяйка замёрзла. Лицо шофера застыло в удивлении. Нанами спохватившись, заплатила за проезд и потащила Томоэ в самый конец салона.        — Ты снова за своё! Не называй меня так! — ругнулась она на него и уселась у окна.        — Прости, Нанами, видимо, я по привычке, — виновато произнёс Томоэ, усаживаясь рядом. Весь остаток пути они провели в полной тишине. Нанами смотрела в окно, а Томоэ на её затылок, словно изучая каждый волос девушки. Демон не любил оставлять свои вопросы без ответа. Это было важно для него. Ради чего живут люди? Ведь они, по сути, не приспособлены для жизни. Могут умереть от голода, холода и неосторожного обращения. Такие смешные, нелепые и глупые. Тратят кучу драгоценного времени на ненужные вещи, упуская главное.        — Вы сами не знаете, для чего живёте, — сделал вывод Томоэ, высказав его вслух, — иначе бы ты не осталась в храме, а исполняла бы ту роль, которая тебе была отведена, как человеку. Нанами ничего не ответила, а лишь прислонилась головой к окну, хотя хотелось закрыть уши покрепче, лишь бы не слышать его равнодушный голос. А ещё хотелось громко петь какую-нибудь песенку, чтоб у него отпала охота рассуждать на тему смысла жизни. Для Нанами смыслом была любовь. Любовь к этому бездушному зверьку-демону. Забавный смысл, не правда ли? Нанами улыбнулась, представив выражение лица Томоэ, узнай он о том, что она живёт ради него.        — Я рад, что ты улыбаешься, хотя я ничего смешного не сказал, — продолжал лис свои размышления вслух, наблюдая за хозяйкой в отражении стекла.        — А для чего живут демоны? — внезапно спросила Нанами.        — Э-э, может, ты имела ввиду хранителей? Ведь я теперь в первую очередь твой хранитель и живу ради того, чтобы служить тебе, — неуверенно ответил Томоэ.        — Но ты при этом остаёшься демоном. Как я остаюсь человеком, исполняя роль бога, — напомнила Нанами.        — Демоны существуют с незапамятных времён для уничтожения и истребления добра, — процедил сквозь стиснутые зубы лис. Меньше всего ему нравилось вспоминать своё не столь отдалённое прошлое.        — Уныло, — вздохнула девушка, — по мне, так лучше не знать, ради чего ты создан, чем положить всю жизнь на это. Кстати, на следующей остановке мы выходим.        — Поражаюсь твоей способности перескакивать с одной темы на другую, — вздохнул Томоэ. *** Торговый центр «Майами» был самым большим в городе и, особенно в воскресные деньки, собирал толпы посетителей. Нанами здесь была только однажды с отцом, когда они покупали ей портфель для школы. Три этажа магазинов, предлагающих одежду, обувь, косметику на любой вкус и кошелёк, были соединены длинными эскалаторами, слаженно работающими для комфорта посетителей. А на цокольном этаже был аквапарк! Нанами втайне молила всех знакомых и незнакомых богов, божков и духов о том, чтобы Томоэ согласился с ней покататься на горках и поплавать в бассейне. Но недовольная мордочка лиса уже говорила за себя. Парню здесь жутко не нравилось.        — Почему здесь столько людей? Что, все разом замёрзли? — спросил он радостную Нанами.        — Нет, просто люди любят проводить здесь свободное время, — объяснила она и потянула парня к эскалатору. Томоэ только и успевал сыпать вопросами из серии «Что? Где? Когда?» Нанами терпеливо всё объясняла, таская лиса по многочисленным магазинам. Наконец, она нашла то, что хотела. Белоснежное приталенное пальто с крупными фиолетовыми пуговицами. Девушка попросила продавца принести её размер.        — Слушай, у меня нет столько денег, — шёпотом призналась она Томоэ.        — Выбирай, у меня есть, — ответил он и достал из кармана джинсов потрёпанный кошелёк, — Микагэ–сан однажды помог духу Гор, так он в знак дружбы подарил ему этот кошелёк с неисчерпаемым запасом золотых монет. Глаза Нанами превратились в огромные блюдца, а руки так и потянулись к волшебному артефакту.        — Но, к твоему сожалению, деньги оттуда могут доставать только духи и демоны, — театрально вздохнул Томоэ и протянул ей новенькую купюру, — этого хватит?        — Угу, — отозвалась Нанами. Продавщица принесла нужный размер со склада и помогла девушке надеть обновку. Пальто сидело идеально, подчёркивая все достоинства Нанами. Девушка подошла к огромному зеркалу и сама в этом убедилась. Счастливая улыбка не сходила с её лица. Ну, уж теперь этот лис точно не сможет так равнодушно смотреть на неё.        — Пожалуй, сойдёт, хотя мы могли бы сшить что-то наподобие из простыней, которые уже полвека пылятся на чердаке. Сэкономили бы время и мои нервы, — пожал он плечами и расплатился с удивлённой продавщицей.        — В следующий раз пойду с Мизуки, он больше понимает в выборе одежды, — пригрозила Нанами, пытаясь сорвать рукой этикетку с воротника пальто. Снимать-то такую красоту ой как не хотелось.        — Что? Ты шутишь? Завтра же найду гигантскую курицу, чтоб она сожрала этого негодяя. Они же любят червячков? — усмехнулся Томоэ, — давай помогу, мои зубы перекусят что угодно. Нанами откинула волосы и подставила шею, а точнее ворот пальто. Томоэ нагнулся к девушке и уцепился за прочную леску, на которой болталась этикетка. С лёгкостью перекусив её у основания, лис почувствовал, что Нанами положила свою руку ему на плечо. Парень вздрогнул от неожиданности и странного чувства. Она так в нём нуждается. Он так важен и значим для неё… Но через секунду он почувствовал разочарование. Нанами оттолкнула его, прошептав привычное «спасибо».        — Теперь-то домой? — осведомился Томоэ. Нанами жалостливо поджала губу и отвела взгляд в сторону.        — А ботинки к пальто и шарфик? — намекнула она.        — Э-э прости, что? Это какое-то блюдо? Я с удовольствием тебе его приготовлю на ужин, но только прошу, не ешь здесь в местных кафе. Они же ничего не мыслят в готовке для богов, - взмолился лис и потянул её к выходу.        — Нет, постой. Это не еда, а нужные вещи, чтобы точно не замёрзнуть в холода, - смеясь, пояснила Нанами. Томоэ состроил страдальческое лицо и послушно поплёлся за своей хозяйкой. И теперь уже весь этот непонятный день стал казаться ему довольно-таки приятным и необычным. Он даже отметил про себя, что это пальто очень нравится ему. Точнее, Томоэ нравится Нанами в пальто. Да, вот так будет точнее. Он даже подумал о том, что променял бы свою службу в храме ради должности надкусывальщика этикеток одежды Нанами. Тогда ему бы не пришлось делить её внимание с другими… Нет, лис решил, что ничего не пожалеет, ради того, чтобы снова быть нужным и значимым для неё. Может, они живут ради этих мгновений, которые дарят другим тепло и счастье? Ради того, чтобы кто-то другой не из их мира задумался над своей бесконечной и бессмысленной жизнью? Для того, чтобы стать яркой вспышкой среди однообразия существования? Нанами…        — Томоэ! Ку-ку! Что с тобой? Мне нужно заплатить за вот эти чудные сапожки, — послышался довольный голос Нанами.        — А? Что? — опомнился Томоэ и протянул деньги кассирше.        — Тебе совсем дурно, да? Столько людей ты, наверное, не видел ещё в одном месте. Давай освежимся? — осторожно намекнула девушка и потянула Томоэ в сторону аквапарка.        — Я и так свежий, зачем мне освежаться. Да, народу много и все такие взволнованные, что и я начинаю думать о всякой ерунде, — признался парень, не сразу заметив, что девушка стала немного выше прежнего.        — Ты выросла!? — удивился он.        — Нет, это всё каблуки. Правда, здорово? — радостно прощебетала девушка и показала свои стройные ножки в чёрных замшевых сапожках до колена и с огромной пряжкой на носке.        — Маленькая ты нравишься мне больше, — пожал плечами лис. Нанами насупилась и села на ближайшую свободную скамью.        — Ну, что теперь? — вздохнул Томоэ.        — Почему ты мне не говорил этого раньше? — пробурчала она себе под нос.        — Потому, что у тебя не было этих сапог, разве не ясно? — раздражённо пояснил он и уселся рядом. Как сложно понять человеческую девушку. Что у неё в голове сидит злобный гадёныш, который только и норовит узреть во всех твоих словах и действиях некий скрытый намёк на что-то большее? Нет, когда я говорю — я говорю именно про это, и не более. Разве так трудно понимать всё, как есть?        — В следующий раз ты пойдёшь со змеем. Меня не хватит на второй поход, — заявил Томоэ и неожиданно для себя и Нанами устроился на скамейке в горизонтальном положении, положив свою светлую голову на колени своей хозяйки. Нанами осторожно провела рукой по его серебристым и шелковистым волосам и ласково улыбнулась. Лис закрыл глаза и его тонкие губы тоже тронула улыбка, более многозначительная, чем того требовала эта ситуация.        — Хочешь, я не буду сегодня спать в пижаме, чтобы тебя не злить утром? — неожиданно спросила Нанами чуть шёпотом.        — А можно я её тогда спалю на заднем дворе и пепел подкину Мизуки в саке? — не открывая глаз, в ответ спросил Томоэ.        — Тогда ты мне купишь другую пижаму, иначе я замёрзну ночью, если конечно ты не…, — Нанами замялась и погладила парня по щеке. Томоэ накрыл её руку своей ладонью и приподнялся. Когда их взгляды встретились, девушка залилась румянцем, но отвернуться не смогла. В его серо-голубых глазах отражалась вся Вселенная, вся её жизнь. Казалось, всего один шаг и она, наконец, обретёт то, что искала.        — Так что я могу сделать для того, чтобы ты не мёрзла ночами? — напомнил Томоэ ей о незаконченной фразе. Но заметив замешательство девушки, снова прилёг на её колени. Рука Нанами покоилась у него на груди, даря Томоэ уверенность в том, что он незаменим, необходим и никогда не останется один…        — Нанами–сама, ты живёшь ради меня, а я ради тебя. Хорошо? Мне кажется, так будет всем комфортно и понятно, — спокойно заявил Томоэ и облегчённо вздохнул, ведь Нанами не стала придираться и выяснять непонятные вещи, а просто улыбнулась и в уголках её карих глаз сверкнули слезинки, незаметно скатившиеся по румяным щёчкам. Никакой аквапарк и никакая модная вещица не сможет подарить ей более восхитительного мгновения, чем этот. __________________________________________ Примечание. *Тяхан — блюдо, сходное с пловом. Варёный рис обжаривается на масле с кусочками рубленой свинины, куриного мяса, яиц, овощей или морепродуктов. В название блюда в общепите добавляется уточнение, указывающее на основной (помимо риса) ингредиент: эби тяхан — с креветками, тори тяхан — с курицей, сифудо тяхан — с морепродуктами.