По краю

      Запретный плод сладок       Бежевый Форд Мустанг плавно рассекал горную дорогу. В салоне автомобиля сидели двое. Прошло два часа, как они не обменялись ни единым словом. Нависшая в салоне тишина угнетала и грозила разрушить потрепавшиеся отношения. «Тебе стало лучше? Или ты все еще дуешься на меня?» — она мельком, оторвала глаза от дороги и взглянула на него. Джонни раскинулся на сидении. Его лицо, осанка, даже руки, сложенные на ногах, выражали отстраненность. Зеленые глаза скрывали черные очки. Он молча смотрел в даль. Дорога была извилистая, с множеством поворотов и предупреждающих знаков. По ее правую сторону — угрюмые горы обнажили свой мертвецкий оскал, по левую — коварная пропасть манила в свои объятия. Края дороги были аккуратно обложены низеньким ограждением. На обочине и подступах к ней прорастал кустарник и небольшие ели. Скудная растительность смягчала грубые черты этих мест, придавала им особый шарм. «Откуда я могла знать, что у него под прилавком есть ствол?» — продолжала оправдываться девушка. От волнения она начала покусывать губы. «Разве у этого борова на лице было написано, что у него есть ствол?» — она вновь мельком взглянула на Джонни. «Но ведь было весело? Не так ли? Ведь было весело? Правда?» — ее мимолетный взгляд, робко брошенный на него, умолял о прощении. Молодой человек продолжал оставаться безучастным в разговоре. В салоне вновь установилась тишина. Давящая, отравляющая — тишина недосказанности. «Седьмой!» — восторженно прошептала Элис, провожая взглядом одиноко красующийся крест на обочине. Эти кресты, как пощечины приводили в чувства, не давали забыться, наслаждаясь очарованием местного рая. Рая, покинутого приземленными людьми; существами — кроткими, стремящимися быть поближе к мирским проблемам и суете. Лишь безумцы стремились сюда. Лишь безумцев манило это величественное, торжественное место, где опасность поджидала за каждым поворотом.       «Когда же эта дрянь начнет действовать?» — Элис с раздражением взглянула на часы. Длинные стрелки, тягучей смолой растеклись по циферблату, смывая числа со своего пути. Элис зажмурилась и вновь посмотрела на часы. «Следи за дорогой, пончик» — прошептал чей-то голос. Она взглянула на Джонни. Он улыбнулся и кивнул в сторону дороги. Автомобиль ждало столкновение со скалами либо затяжной полет в пропасть. Они проезжали между Сциллой и Харибдой, между двумя смертями, и никто не знал наперед, какое чудище решит первым атаковать. «Между прочим я уже давно не пончик!» — театрально надулась девушка. Теперь мячик вины был на стороне оппонента. «Ну что же ты все время молчишь?» — в ее голосе прозвучали капризные нотки. «А разве мне есть, о чем говорить?» «Неужели не, о чем?» — злостно усмехнулась Элис. «Расскажи о своих излюбленных темах! Ну же! Давай! Ты же знаешь, что долго водить в тишине не комфортно! Или я не права?» — девушка продолжала пользоваться правом обиженной стороны. Элис нельзя было назвать красавицей. У нее была провинциальная внешность: большие, карие глаза, слегка курносый нос, два передних зуба выделялись среди остальных, в добавок к этому она была чуть полновата, но свойственное ей обаяние перекрывало сполна эти недостатки. Элис была сама себе на уме, преисполненной энтузиазма к делам, интересовавшим ее и напротив апатичной, презрительной к скучным, обыденным занятиям.       Юноша задумался. После неловкого молчания он начал — «Я подал документы на юрфак. Я почти уверен, что попаду в него и это значит, что мы наконец-то сможем жить в одном городе, жить вместе. Понимаешь?» — юноша засиял белоснежной улыбкой. «Знаешь, как сейчас вижу, что мы вселяемся в просторный, загородный дом, с огромной лужайкой…» Юноша был уверен, что с помощью этой истории, девушка погрязнет в романтических грезах, расчувствуется и смягчится к нему. Возможно в отношении большинства это бы сыграло ему на руку, но только не с Элис. «О боги! Он уныл до ужаса» — подумала про себя юная гризетка, затем взглянув на него краем глаз, добавила, — «хотя и душка». Джонни и впрямь был хорош собой. Он был среднего роста, худощав, со светлыми коротко стриженными волосами. Он выглядел так хорошо, как могут выглядеть единственные дети у обеспеченных родителей. На вид ему было чуть больше двадцати. На данном этапе жизни он стоял на пересечении юношеского авантюризма со взрослым, разумным консерватизмом, и через каких-то 3-4 года предстоит лишь мечтать даже о менее рисковых проделках с его участием. «Я буду работать, содержать нас» — продолжал юноша. «На выходных мы с детьми будем строить домики на деревьях, а ты в фартуке и с головным убором, будешь…» Он не успел докончить фразу, так как его перебила Элис. «Джонни, что ты несешь? Какой к черту дом? Какие дети, фартук? Ты в своем уме? Мы сами еще дети, только вырвались из этого плена и выбрались не для того, чтобы по-быстрому сколотить свой собственный. Это очень скучно. Это совсем не весело. Посмотри, мы сейчас — вольные птицы. Летим навстречу новой жизни! Ты понимаешь, о чем я, Джонни? Это самые лучшие дни нашей жизни! А ты тянешь вниз, как якорь, на дно!» В салоне вновь наступила тишина. «Неисправимый зануда! И зачем только я его взяла с собой?» — девушка целиком сконцентрировалась на дороге.       Элис знала, что иногда на дорогу с гор скатываются груды валунов, и если нерасторопный водитель не справлялся с управлением — каменные исполины выбивали «strike». Ей начало казаться, что горы — угрюмые и безмятежные; горы, окружающие их со всех сторон начали тяжело дышать. Она чувствовала, как они неторопливо приближаются к автомобилю, сужая дорожную полосу, а пропасть — невидимая, но не менее ужасная, начинает медленно откалывать края дороги с противоположной стороны. В какой-то момент опасности подкралась к ним слишком близко, и Форд Мустанг торжественно, с грохотом и предсмертными воплями пассажиров, съезжает с дороги в пропасть. Бум! Мысль о неминуемом крушении глубоко засела в ее сознании и навязчиво напоминала о себе. С момента последнего разговора прошло четверть часа, но девушка уже была чертовски утомлена. Джонни спал, и она сожалела о том, что грубо обошлась с ним. От дурных мыслей ее голова буквально раскалывалась. Ей нужно было отвлечься, и пустяковый разговор был бы кстати, но Элис никогда не будила спящих, и поэтому она продолжала молча терпеть.       В какой-то момент девушка остановила машину. Она начала массировать лицо, глаза. «Давай, Элис соберись. Ты сможешь! Ну же!» — подбадривала она себя. «Элиссс» — послышалось убаюкивающее шипение. Девушка настороженно огляделась. «Элиссс» — вновь прозвучал этот странный голос. Шипение слышалось близко, и в тоже время доносилось отовсюду. Оно обволакивало собой все пространство. Элис почувствовала чей-то невыносимый, обжигающий взгляд. Она повернула голову в его направлении. На лобовом стекле висел брелок с фигуркой Змея. Змей смотрел Элис прямо в глаза. «Элиссс, твои глаза наконец рассскрылись?» — девушка в испуге оглянулась на Джонни. Тот безмятежно спал. «Не бойся. Он нас не слышит» — отчетливо проговаривая каждое слово, прошипел искуситель. Его обжигающий, мистический взгляд, казалось подчинял себе волю девушки. «Ты обещал мне показать добро и зло, » — девушка постаралась выглядеть уверенной с себе, — «Обещал открыть другой Мир. Ты сказал, что я почувствую себя Богом». «Дааа» — прошипел Змей, — «и это очень скоро произойдет. Очень скоро. Не упускай из виду белого кролика. Он заведет тебя в сказку» — и с этими словами Змей умолк.       Автомобиль продолжил колесить по дороге, но ничего не обычного так и не происходило. Горы. Кругом были сплошные горы. В какой-то момент у девушки закончилось терпение. «Это всего лишь галлюцинации. Плод моего воображения. И зачем только я поехала сюда? Проклятый обманщик». С этими словами, девушка потянула руку к брелку. Внезапно впереди замаячил белый объект. «Чтобы это могло быть» — подумала Элис. Ее мучала нестерпимая жажда, а жуткие мысли, роем пчел, метались в голове из стороны в сторону. Элис долго щурилась, вглядывалась вдаль, но затем внезапно нахлынувшая радость вырвалась из ее в пронзительном крике. «Это Белый Кролик! Джонни это он! Мистер Кролик». В нескольких десятках метров на обочине действительно стоял кролик с велосипедом. Он был одет в велосипедистскую форму и защитную амуницию. Завидев автомобиль, он подошел к дороге и помахал им белой лапкой. Из-за шума, поднятого Элис, юноша проснулся. «А твоя мама не учила тебя, что с незнакомцами не принято разговаривать?» — зевая поинтересовался молодой человек. «Никакой это не незнакомец, дурашка. Это Мистер Кролик! Понимаешь? И он поджидает нас, чтобы показать маленький сюрприз.» «Какой сюрприз?» «Скоро узнаешь глупенький» — с этими словами Элис потрепала Джонни за щечку. Девушку переполняло безудержное веселье. «Оставайся здесь, блондинчик» — произнесла баловница надменным тоном, выходя из машины. У кролика был довольно взъерошенный вид. Он куда-то спешил. «Слава Богу, что вы проезжали» — скороговоркой выпалил он. «Вы не подбросите меня до Кэрролвилля? Я повредил ногу и не успеваю вернуться вовремя, а транспорт в этих местах такая редкость» — он нервно посмотрел на часы. По-видимому, это был очень деловой и педантичный Кролик. «Я буду очень признателен за оказанную вами услугу». От волнения Элис не могла пошевелиться. Ее тело словно зарыли в песок, оставив торчать наружу одну лишь голову. В добавок к этому она еле сдерживала смех, ведь не каждый день увидишь на дороге кролика в человеческий рост, расхаживающего с важным видом на задних лапках и при этом куда-то ужасно спешащего. К тому же ее раздирало любопытство, что же он делал здесь, в горах? Одновременно с этим девушка ужасно боялась вспугнуть Мистера Кролика своим странным поведением и дурными манерами. Ведь все кролики такие пугливые и чуткие. «Так вы позволите мне ехать с вами?» — эта фраза вывела девушку из коматозного состояния. «Да, конечно мистер Кролик» — хихикнула девушка. Последние слова она произнесла, как можно тише, но мистер Кролик не даром обладал столь крупными ушами. От подозрения его глазки слегка сузились, и он вновь с недоверчивостью оглядел Элис. У него не было выбора, и поэтому он решил ехать с ними. «Если вы не едите в Кэроллвилль, то высадите меня в любом густонаселенном месте. Я вас щедро отблагодарю» — нагнувшись, он обратился к Джонни. Оценив его невозмутимый вид, Кролик принял его за самого адекватного из этой чудаковатой парочки. Внезапно Кролик застыл и начал пристально вглядываться в лицо юноши. Через мгновение его взгляд упал на револьвер, небрежно развалившийся около сидения. По кроличьей мордочке пробежал импульс испуга. Такого поворота событий он явно не ожидал. «Эм. Извините меня. Я вам помешал. Не в коем случае не буду вас беспокоить. А знаете, меня уже давно ищут. Две машины уже выехали навстречу. Вот возьмите это себе.» — он снял часы, и аккуратно, трясущимися от волнения лапками, положил их в карман рубашки Джонни. Кролик быстро сел на велосипед и что есть сил закрутил педали. «Неееет» — протяжно прокричала ему в след Элис. Оцепенение понемногу отпускало. «Мистер Кролик. Куда же вы?» Стоя посреди дороги, она с недоумением смотрела ему в след. «Джонни? Сукин ты сын. Что ты там наговорил ему? Ты приревновал меня к Кролику? Отвечай!» «Ничего подобного» — отмахнулся Джон. «Поехали за ним. Мы еще успеем его догнать.» Кролик скрылся из виду. Должно быть он успел свернуть за поворот. Горы. Сплошные горы. Всюду были эти проклятые горы. Казалось они были готовы столкнуть машину в пропасть. «Подальше от гор. Нужно держаться подальше от гор!» — как волшебную мантру повторяла Элис. Она полностью сконцентрировалась на дороге, не обращая внимания на появляющиеся гротескные миражи. Девушка смотрела только вперед, как канатоходец. Горы и пропасть вновь принялись устрашать с удвоенной силой. Капельки пота градом скатываясь на глаза, мешали следить за дорогой. «Куда делся этот проклятый Кролик?» — не выдержав, закричала она в бешенстве. «Кажется он заехал в тот туннель.» Взглянув на Джонни, Элис застыла в ужасе. Его лицо… На мгновение оно жутко исказилось, стало лукавым и опошленным. «Элис! Готова ли ты узнать сколь глубока Кроличья норка?» — произнеся эту фразу, жутким голосом, Джонни зашипел, выставляя наружу огромный, сдвоенный язык. Элис зажмурилась. Нет. Джонни все тот же смирный парень. Тычет пальцем в сторону туннеля. Девушка лихо сдвинула на лоб ковбойскую шляпу. Ее миниатюрная ножка дерзко вдавила в пол педаль газа. «Мистер Кролик, мы идем за тобой, трусишка! Вперед, вперед!» Бедный, бедный Мистер Кролик.       В глубине тоннеля мерцал свет. Проезд вглубь был усыпал крупным булыжником, поэтому ехать дальше не представлялось возможным. Элис заглушила мотор. «Ты идешь со мной?» — она обратилась к Джонни. «Нет» — послышался приглушенный ответ. Юноша задумчиво глядел куда-то вдаль, не поворачиваясь в сторону девушки. «Я останусь здесь.» После некоторого молчания, он добавил — «Элис, не ходи туда!» Девушка была ошарашена таким ответом. «Ну и сиди здесь, трусишка!» Выйдя из машины, она громко хлопнула за собой дверью. Свет фар освещал ближайшие двадцать метров пути, далее простирались потемки, по которым ей придется передвигаться на ощупь. Элис гложили сомнения и страх. Она подбила Джонни поехать с ней на поиски приключений, но только потому, что в одиночку она не решалась бы на это. Высмеивая Джонни за осторожность и рассудительность, она старалась этими действиями прикрыть собственные страхи. Она отдалилась на несколько шагов от машины. Непреодолимое желание заставило ее обернуться. Она хотела на мгновение поймать его взгляд. Яркий свет фар ослеплял ее, не давая возможности что-нибудь различить. Но она точно знала, что сидя в комфортном и безопасном салоне авто, под протекцией толстого стекла и яркого света, Джонни ждет, что она повернет обратно. Она не видела этого. Она чувствовала это. Чувствовала каждым участком дрожащего тела. Уязвленная гордыня не давала возможностей для маневра, и она зашагала вперед, ежеминутно спотыкаясь, проклиная все что приходило на ум, но продолжая продвигаться дальше. Впереди свет огня становился все ярче и ярче.       Она вышла на просторную площадку, в центре которой горел огонь зеленого цвета. Рядом с костром по-турецки расположился щуплый мужчина, одетый в какие-то лохмотья. Голова его была опущена так, что свисающие волосы скрывали лицо. Он играл на гитаре, а магический огонь подрагивал в такт его глубокой музыки. «Вы не видели здесь Белого Кролика?» — спросила она у музыканта. Затем смутившись своей бестактности, добавила — «Меня зовут Элис. А как Вас?» Молодой человек молчал. По-видимому, он был настолько сильно увлечен игрой, что перестал реагировать на происходящее. La petite mort. Маленькая смерть. Разум временно покинул тело. Элис прислушалась к музыке. Никогда еще ей не доводилось наслаждаться нечто подобным. Словно изнуренный зноем путник, припавший к ручью, она насыщалась гармонией и счастьем. Эта странная музыка наполняла пещеру Вселенской энергией и любовью, которыми щедро делился Творец. Внезапно Элис уловила некое движение у ног музыканта. Прежде чем ее глаза свыклись с мерцающим светом огня, она вскрикнула и сделала шаг назад. Змеи! Большие и маленькие, холодные и смертоносные, они цепями обвивались вокруг ног музыканта, терлись о него, как кошки, шипели и дрались между собой за его внимание. Появление Элис насторожило их. Вытянувшись во всю длину, они устремили в сторону незваной гостьи свои широкие головы. Высовывая длинные язычки, они тщательно изучали ее на вкус. Их глубокий, бездушный взгляд — манящий и одновременно пугающий, обжигал девушку. Глаза змеи, словно проводники в иной Мир. Стоит только подойди к ним по ближе, вглядеться в эти мудрые очи, и взору любопытствующего откроются все ответы на терзающие вопросы: от человеческих судеб до законов и тайн Вселенной. Но берегитесь! Тот, кто теряет бдительность, находит в этих глазах свою погибель. Змеи не любят выдавать секретов. Между тем звучащая музыка вновь ввела змей в транс.       Элис достала из костра горящую палку и начала осматриваться. «Какое странное место» — подумала она. Огонь излучал необычное свечение, стелившееся по всей площадке пещеры, наполняя ее теплом и живительной энергией. Неожиданно из земли один за одним начали пробиваться ростки. Они медленно вытягивались и вырастали в небольшие деревца. Распустив листочки, деревья тянулись к огню, который щедро одарял их светом и нежно ласкал теплом. Пещера стала наполняться жизнью, ибо всякое бытие появляется от желания Творца поделиться, отвергнуть лучшее от себя. В начале не откуда появились муравьи. Трудолюбивые, праведные, преданные Семье до самоотверженности, эти хозяйственники первым делом стали перестраивать пещеру под свои нужды. Они перетаскивали крупные ветки, камешки, временами замирали у огня, завороженно, подёргивая усиками и шевеля жвалами. Затем ее взгляд упал на бесчисленную процессию улиток. В центре шествия вальяжно передвигались экземпляры с самыми крупными раковинами, пользовавшиеся почетом среди остальных сородичей, всячески прислуживающих им. В соотношении со своей раковиной, респектабельные улитки были совсем крохотными, но несмотря на это, они из последних сил тащили свои непосильные ноши, оставляя после себя мерзкий след из слизи. Далеко позади от процессии толпились слизни. В цивилизованном обществе улиток не было места обездоленным и неудачникам. Свободные от громоздкой раковины, но ни как от предрассудков, они грезили нажиться за счет богатых сородичей. Слизни периодически осуществляли налеты на богатых улиток, стараясь выкурить их из раковин, либо осквернить их собственность. И пока они облепляли громоздкие раковины, улитки-слуги яростно прогоняли прочь несостоятельных собратьев. Сколько существовали улитки, столько же существовали эти улиточные проблемы. Чуть позже взгляд девушки упал на скорпионов. Эти грозные членистоногие в черных доспехах из хитина, разбитые на противоборствующие кланы агрессивно патрулировали здешние места, отрабатывали тактические маневры и угрожали другим насекомым. Каждый клан занимал часть пещеры, которую они считали собственной и не собирались ни с кем ее делить. Увлекшись просмотром за скорпионами, Элис услышала хруст. Она подняла голову и увидела на деревьях гусениц. Они были огромны, их уродливые тела покрывали жесткие волосики. «Когда они успели сюда попасть?» — подумала про себя девушка. В ответ гусеницы наградив Элис надменным взглядом, продолжили дальше медленно пережевывать листья, которые одно за другим исчезали в их бездонном чреве. В своих цепких коготках, они держали важнейший ресурс пещеры — растительность. Гусеницы сидели очень высоко и для них не представляли опасности, те что были внизу. Внезапно за свет огня в пещеру залетела свора мотыльков. Их движения были невротичными, а вид болезненным. Они долго порхали вокруг огня, резко взмахивая крылышками, словно не решаясь на что-то страшное и одновременно важное. Затем один за одним, они начали бросаться в огонь. После каждого самосожжения пламя вспыхивало ярче и разгоралось сильнее. После того, как последний мотылек бросился в огонь, музыкант пришел в себя. Будто только вынырнув из воды, он глубоко вздохнул в себя воздух, испуганно огляделся по сторонам, но обнаружив змей, успокоился и принялся их ласково гладить.       «Милая девочка, скажи, ты знаешь, чем измеряется каждая человеческая жизнь?» — обратился он к Элис. Она пожала плечами. Музыкант продолжал поглаживать ближайшую от него змею. После некоторого молчания, он поднял голову и посмотрел на Элис. Она впервые увидела его лицо. Совсем еще юное, с жесткой щетиной и большими, глубокими глазами. Его внешность казалась такой знакомой и одновременно давно забытой. Большие лишения и страдания оставили тяжелую печать на этом лице. Он ожидал ответа, затем не дождавшись, огляделся по сторонам и поманил ее к себе. Элис потянулась к нему. Когда девушка была на достаточно близком от него расстоянии, музыкант торжественно прошептал: «Кайфом!» Затем он ласково, словно беззащитное дитя, взял в руки понравившуюся змею и поглаживая ее, аккуратно надавил на бока ее головы. Змея раскрыла пасть, выставив наружу два огромных клыка. Падая на землю, капли яда с жадностью всасывались ею. Мужчина засучил рукав куртки и аккуратно всадил змеиные клыки в собственную руку. Яд быстро распространился по телу. Музыкант опрокинул голову, закатил глаза и вытянулся. Подобно младенцу в чреве Матери, окруженному теплом, любовью и заботой, музыканта переполнило чувство неведанной радости и безмятежности. Творец переродился. Затем он медленно опустил на пол обессиленную змею и нежно погладил ее по голове. Змея, опустошенная и уязвимая, мгновенно скрылась среди других аспидов.       «Я считаю, что каждому человеку отведена личная доля удовольствия, наслаждения или как выразиться — эйфории. Осторожные люди растягивают кайф на протяжении всей жизни, а вот безумцы хотят его незамедлительно и в полном объеме. Они хотят жить на всю катушку. Как не прискорбно, я отношусь к последним. Кайф заглушал во мне пустоту, прогонял прочь мои тревоги, страдания. Дорогуша, ты же понимаешь, что потребляя больше кайфа сегодня, я обедняю свое «завтра». Какое у меня может быть будущее? Я бездонная, ненасытная дыра, которая взяла слишком много удовольствий в долг, а теперь настала пора расплачиваться. Осознание этого приходит лишь к концу жизни. Но я нисколько не жалею об этом! К черту все это!» — музыкант умолк. «Великомученики посвящают свою жизнь борьбе за идеалы, ценности, заботе о нуждающихся и обездоленных, одаряя их своим внутренним теплом. На смертном одре, они изможденные, изувеченные, наконец получают свою наибольшую порцию кайфа. Выполнив свой долг, они умирают в эйфории, поэтому по приданию попадают в рай. На всех языках мира их уста шепчут лишь одно слово — «Нирвана». Может рай это и есть угасание в кайфе?       С этими словами музыкант взял в руки гитару и начал играть. Языки пламени эротично задвигались в такт музыки. В песне не чувствовалось горя и страданий, напротив она источала безмятежность и материнскую нежность. Шипение аспидов, трение змеиных чешуек о землю, шум священного огня и толкотня различных тварей, в сочетании с волшебной музыкой создавали чарующее благозвучие. Элис поняла, что это должно быть его последняя песня. Творец прощался с миром, который он же и создал. Постепенно ритм песни начал ускоряться, музыка стала звучать жестче и тревожнее. Пещера наполнялась легким напряжением. Насекомые активно забегали по своим участкам. Скорпионы стали вести себя более агрессивно. Высокое скопление членистоногих вдоль границ не сулило ничего хорошего. Чем ближе скорпион находился к границам своей территории, тем озлобленней он себя вел. Казалось вся пещера наполнилась взрывоопасным газом. Не хватало лишь маленькой вспышки… Из-за всеобщей толкотни одного из скорпионов вытолкнули на территорию противника. Данный проступок был встречен самым жестким образом. Началась бойня. Жестокая, беспощадная, в которой каждый против каждого, в которой все живое лишилось рассудка. Скорпионы рвали друг друга в клочья, терзали клешнями, жалили хвостами. С ненасытной жадностью, они принялись пожирать тушки умерщвлённых. Они вошли в кураж и теперь убивали все больше и больше, чтобы наполнять свое чрево мертвой плотью, становясь при этом крупнее и могущественней. В них пробудилась алчность, которую теперь не смогла бы утолить вся кровь Мира. Разобравшись с сородичами, они переключились на других насекомых. Муравьи бесстрашно и стойко сражались за свое Королевство и свою Королеву. Но силы были неравны, и они были обречены погибнуть. Из-за огромных ракушек, улитки не могли быстро ретироваться. В надежде отсидеться, они прятались в своих домиках. Все было тщетно. Огромные клешни крушили ракушки, а могучие жала протыкали насквозь изнеженные, конформистские тельца. Более расторопные улитки, побросав свои пожитки, «спасались бегством». Приметив, не перестающих жевать, вальяжно наблюдавших за происходящим гусениц, скорпионы яростно принялись трясти деревца. Несколько гусениц попали вниз и были жестоко растерзаны. Музыка продолжала звучать громче и агрессивней. Она требовала насилия. Земля стала липкой от соков и внутренностей убитых. Скорпионы не прекращали убивать все живое. Убивать, чтобы пожирать; пожирать, чтобы расти; расти, чтобы не быть сожранным самому. Их мерзкие тела, набитые потрохами убиенных, раздуваясь до невероятных размеров взрывались с оглушительным шумом, но из ненасытного, поганого чрева вываливались новые, более отвратительные твари, которые продолжали дела своих прародителей. Вскоре кровожадные твари обступили Элис. Девушка отчаянно отбивалась факелом и звала на помощь. К этому времени несколько совестливых улиток, приползли обратно за своими раковинами. Их постигла та же участь, что и остальных. Они были разорваны в клочья. Вместо задуманного величественного рая на площадке остались лишь горы трупов. Напряжение дошло до наивысшей точки. Музыкант резко прервал песню. Он выглядел смертельно изможденным и сильно постаревшим. «Я устал. Я очень устал» — произнес он и трясущимися руками потянулся к змеям. В правую руку он взял гитару, а в левую — змею, которой он дал возможность вонзить клыки в свою руку. «Нирвана» — тихо прошептали его безжизненные губы. Музыкант приставил гриф гитары ко рту и с силой ударил по струнам. Раздался оглушительный взрыв, который эхом разнесло по всей пещере. Творец упал замертво. Его музыка умолкла навечно. Магический огонь начал медленно гаснуть, деревья вянуть, а оставшиеся в живых насекомые, насытив утробы, разбежались в поисках нового источника света, тепла — жизни.       У Элис началась истерика. Быстрым шагом она направлялась к автомобилю. Спотыкалась, падала, но продолжала идти. Запрыгнув в машину, Элис заплакала. «Ну почему? Почему это произошло?» Ее мучили противоречивые чувства, но горе безвозвратной потери жгло сильнее всего, страдания от пережитого насилия, боль от бесславного конца, что постиг маленький мир. Она долго не могла успокоиться. Она хотела кричать, плакать, биться о салон машины, но слезы предательски не текли, а вместо крика из высохшего рта вырывался лишь хрип. Элис почувствовала чей-то невыносимый, обжигающий взгляд. Змей смотрел на нее дерзко, с видимой насмешкой. Он злорадствовал ее страданиям. Девушка вспыхнула от такой наглости. Она потянулась за брелоком, желая вышвырнуть его из машины. Острые крючки резко впились в ее милые пальчики. Девушка отдернула руку. Из свежих ранок сочилась кровь. «Элиссс, какая же ты неблагодарная. Ни дары Света, ни подношения Тьмы не осчастливили тебя. Разве ты не получила то, чего желала?» — отчетливо проговаривал каждое слово Змей. Капли крови на клыках усиливали его демонический образ. Змей смотрел Элис прямо в глаза. Его огромные глаза вытягивали из замученной жертвы остатки жизненной энергии. У девушки не было сил противостоять этому взгляду, и она опустила голову. «И теперь после всего того, что я сделал, ты хочешь от меня избавиться? Тебя разве не мучает стыд? А ты не боишься, что твой ковбой узнает о нашем маленьком секрете?» После небольшой паузы он добавил: «Не тревожься! Сейчас он нас не слышит! Пока не слышит… Думаю в скором времени ему стоит поведать о том, какой вещицей ты его угостила. Не правда, ли? А пока наслаждайся пребыванием в сказке, Элис» — и с этими словами Змей умолк.       «Я же говорил тебе, что не стоило туда идти» — внезапно произнес Джонни. Джонни? Как она могла забыть про него? Почему он все время молчал? Почему не успокаивал ее? Почему только сейчас заговорил? Элис взглянула на него. Он все также сидел в полюбившейся, отстраненной позе. Его тело было застывшим и холодным, как скульптура, вылитая из металла. «Я же говорил, что нам не стоило сюда ехать. Говорил, что не нужно искать себе бед, накликать несчастье, гневить судьбу» — он медленно шевелил посиневшими губами. Затем он с треском и скрипом позвонков повернул к ней голову. Его лицо было мертвецки бледным и безжизненным. «Твои глаза наконец раскрылись? Ты увидела добро и зло? Ты почувствовала себя Богом?» Он смотрел пристально. Элис вытирая слезы, закивала головой. Они оба замолкли. Сладкое шипение потревожило их слух. Элис не сразу разобрала его. Девушка увидела под своими ногами клубок из змей. Большие и широкие, они шипели, наваливались друг на друга и вся эта холодная, мерзкая масса обволокла ее ноги. Элис вжалась всем телом в сидение, открыла рот для крика, но он предательски замешкался в горле. Она старалась не дышать, лишь еле всхлипывала. Трение чешуек, завораживающее шипение и треск погремушки — вежливые убийцы усыпляли бдительность жертвы изысканными манерами. Они медленно обвивались вокруг ее тела. Одно неловкое движение, и рассвирепевшие аспиды вцепятся в ноги. «Не бойся их. Они всего лишь плод твоего воображения. Бояться бессмысленно» — произнес безучастным голосом Джонни. Он также продолжал смотреть в даль. Элис расслабилась. Она приняла безвыходность своего положения и застыла в ожидании укусов. Девушка ждала резкой, острой боли в ногах. Ждала, как острые крючки по парно начнут нашпиговывать ее тело ядом. Время томительно тянулось. Укусов не последовало. Салон был пуст. Змеи исчезли самым странным образом. Бежевый Форд Мустанг выехал из туннеля. Солнце уходило на закат. Смеркалось.       Пикап темной раскраски притаился у края дороги. В кабине пикапа сидело двое бритоголовых парней, одетых в черные футболки и джинсы. Один из них был высокого роста и худощавого телосложения. Крючковатый нос, морщинки, избороздившие основание носа, выдавали в нем самолюбивую и импульсивную натуру. Он был из тех людей, обладающих взрывной, нервной силой. Второй бритоголовый был на много меньше. Свой недостаток роста он компенсировал полнотой. Широко расставленные глаза, щербинка и слегка приоткрытый рот придавали его виду еще большей несуразности. Тощий сидел за рулем. Опустошенным жестом, он положил локти на руль, а большими руками обхватил голову. Он был чем-то взбешен и искал на ком бы мог выместить свою злобу. Костлявый тяжело дышал. Вздувшиеся вены проглядывали сквозь светлую кожу. Внезапно он резко оттолкнулся от руля и принялся с силой его колошматить. Коротышка прижался к двери. Мысленно он был готов в любой момент выскочить из кабины. Глазами оцепеневшей жертвы, он пристально наблюдал за своим товарищем. «Я убью этих недоносков. Убью! Я выпущу им все кишки наружу!» — проорал во всю глотку костлявый, напрягая каждый мускул тела. Осознав, что опасность миновала, мелкий оживился. «Да-да. Мы познакомим их с местным гостеприимством. Блондина привяжем к сидению и столкнем в пропасть. Хихи». «Но перед этим мы исполосуем его вдоволь» — медленно пробасил тощий, раскрывая нож. По всей видимости для того, чтобы успокоиться ему хватало и фантазий о скорой расправе. Его трясло, а ноздри широко раздувались. «А эту суку я прежде вдоволь напялю» — и с этими словами он задвигал ножом в зад — вперед, имитируя половой акт. «Я буду трахать ее до тех пор, пока эта дрянь сама не попросит себя прикончить». «Дааа, кончить их всех. Хихихи» — завизжал, не унимаясь коротышка. «Это она все сделала. Она!» «Заткнись. Я знаю! О, если бы только они попались в мои руки» — тощий растопырил пальцы свободной руки, а ту, что сжимала нож, отодвинул в сторону, словно предоставляя возможность для объятий. «Это было бы охуительно» — затем он с силой ударил открытой ладонью о кулак с ножом, словно захлопнул ловушку, поймав жертву в свои объятия. «Это было бы охуительно. Просто охуительно» — медленно пробасил он.       Вдалеке мелькнул свет фар. Послышался шум приближающегося автомобиля. Через несколько мгновений он проехал перед ними. «Это они, это они!» — запрыгал на сидении коротышка. «Дави на газ. Уйдут. Уйдут» -завизжал он. «Я знаю, блядь, знаю» — замешкался тощий, долго заводя машину. «Упустили, уйдут» — не унимался мелкий. Тощего трясло. Он не мог справиться с нахлынувшими эмоциями. Руки не подавались контролю, а движения были не точны. Он боялся облажаться и упустить подвернувшийся шанс для расправы. Наконец мотор завелся. Тощий проорал воинствующий клич. Они выехали с обочины на дорогу, поднимая за собой облако пыли, разбрасывая в разные стороны мелкие камни. Стрелка спидометра быстро приближалась к крайней отметке. Впереди показался злополучный Форд Мустанг. Водитель нахмурил брови, глядя на преследуемых исподлобья. Коротышка в возбуждении подпрыгивал на сидении. «Тарань их, тарань. Столкни их!» — визжал он. «Даааааа» — проорал во всю глотку тощий. Сжимая из-за всех сил руль, он представлял, как душит преследуемых. Его глаза залились алой кровью. Он жаждал жестокой расправы. Элис увидела в зеркале стремительно приближающийся к ним пикап. «О черт!» — лишь успела она произнести прежде чем, их хорошенько тряхнуло от мощного удара сзади. Элис ухватилась за руль, как за последнюю возможность спастись.       «О, Элиссс, не об этом ли ты грезила? О погонях, о перестрелках, о рискованной жизни полной до краев приключениями, опасными приключениями» — убаюкивающее зашипел Змей. «Не ты ли засматривалась фильмами про крутых парней и опасные передряги? Не ты ли разучивала их диалоги? Манеры говорить, одеваться?» — пристальный взгляд Змея жег и не давал сконцентрироваться на дороге. «Теперь ты за рулем, а сзади банда головорезов. Вот же он захватывающий дух погони! Разве не об этом ты мечтала тихими вечерами в лимоновых стенах милого родительского домика?» — шипел Змей. «Заткнись!» — прокричала Элис. Девушка старалась погасить свое волнение. О, как же она была прекрасна в этот момент. Ее взволнованное лицо, лихая ковбойская шляпа, маленькие ножки, обтянутые сапогами из змеиной кожи, вдалбливающие в пол педаль газа. Вперед, моя маленькая бунтарка. Жми на газ. Задай рок-н-ролла. Пикап вновь пошел на таран, но на этот раз Элис предусмотрительно успела уклониться. Пикап потерял управление, сбавил ход и выехал на обочину, поднимая клубы пыли. Элис облегченно закричала. «Они уезжают, быстрее давай! Быстрее!» — не унимался разгоряченный от погони коротышка. Мотор заглох и никак не заводился. «Закрой пасть, тварь» — тощий нанес несколько увесистых ударов натравщику. Наконец мотор завелся. Тощий проорал боевой клич, подобно дьяволу, вырвавшемуся из преисподней. Через несколько минут они вновь были на хвосте преследуемых. «Не уйдут. Не уйдут!» — визжал провокатор.       Уходя от погони, Мустанг скрылся за поворотом. Настигающий его Пикап не сбавляя скорости, устремился в след за ним. Яркий свет фар упал на велосипедиста, внезапно выехавшего на встречу. От неожиданного появления грузовика, он застыл на месте. Уходя от столкновения, пикап вильнул в сторону. Задняя часть грузовичка со всего ходу въехала в несчастного. Strike. Пикап потерял управление. Его закружило на дороге. Коротышка что-то кричал, прижимаясь к сидению. Тощий застыл от страха, широко открыв рот и глаза. Еще одно прокручивание. Вот дорожное ограждение, которое они жестко сшибают. Вот небольшие деревья, сбивая которые, пикап прокладывал себе путь в пропасть. Костлявый отпустил руль. Ощущение неотвратимого конца парализовало его. Он видел все в замедленном действии, но уже ничего не мог предпринять. Это была дорога в один конец. Слишком далеко завела его ярость. Strike.       Элис остановила машину. Увидев аварию через зеркало заднего вида, она задумалась. Одна половина ее сознания требовала незамедлительно покинуть это место. Она запугивала Элис немыслимыми кошмарами, нагнетала, усиливала ужас. Вторая же половина была стерильно спокойна. Она манила, искушала посмотреть на это необычное явление. До места автокатастрофы было не менее ста метров, но Элис решила не пользоваться автомобилем. Она не слышно прокрадывалась, боясь вспугнуть этот торжественный момент. Сердце сумасшедше билось, но рассудок оставался совершенно спокойным. Элис подошла к месту откуда вылетел грузовик. Ее взору предстали сломанные ограждения, деревья, хаотично разбросанный мусор. На дне пропасти, она разглядела слабо различимые обломки машины. Ее внимание привлекло некоторое движение на дороге. Это был мистер Кролик. Он лежал в луже собственной крови. Одна его лапка была прижата к телу и методично тряслась, другая расплатилась на асфальте. Губы что-то бессвязно шептали. Он был в бреду. Она смотрела на умирающего и что-то чарующее было в этом переходе жизни из одного состояния в другое. Она принялась разглядывать несчастного. О нет! Это уже был не мистер Кролик. Это был велосипедист в белой форме. Запах жженой резины, гари и теплой, свежевытекшей крови ударил в голову. Элис стало дурно. Она словно очнулась от глубокого сна. Девушка отвернулась. Ее рвало. Все эти змеи, погони, стрельба, бойня, перерождения и смерти — все эти чудеса улетучились, утекли куда-то вдаль, исчезли безвозвратно. Беззаботная сказка стремительно оборвалась. Перед ней умирал невинный человек. Элис хотела убежать, но умирающий увидел ее. Тяжело дыша, словно загнанный зверь, он протянул к ней свою руку. Девушка упала перед ним на колени. Она начала звать на помощь, но мужчина схватил ее за руку. Он вытянул к ней голову, желая что-то произнести, но был бессилен это сделать, лишь кровь клокотала во рту. Из последних сил он крепко сжал ее. В его взгляде читалась предсмертная благодарность. Внезапно булькание прекратилось. Велосипедист все также держал ее за руку, также смотрел на нее, но теперь его взгляд потух.       Элис побежала к машине. Она начала безудержно звать на помощь Джонни. Ей казалось, что сейчас он этот островок разумности, правильности, то что ей нужно в этом океане безумия и кошмара. Теперь все происходило, совсем не как в фильмах. Совсем не как на этих прилизанных картинках. «Джонни — умен, он объяснит, что делать. Он поможет мне! Обязательно поможет!» — эти мысли давали надежду, что все удастся, как-то поправить. Джонни все также сидел в машине. Подойдя поближе к нему, Элис заговорила с ним. Джонни молчал. Она потрогала его лоб. Он был холоден. Джонни был мертв. Элис, словно ударили по голове. Она испытала сильнейшее потрясение. «Как такое могло произойти? Разве это возможно? За что мне все это?» — промелькнуло в ее голове. У нее отнялись ноги, и девушка медленно осела на землю.       Она просидела в забытье долгое время. Очнувшись, она осторожно с хрупкой надеждой проверила Джонни. Все осталось неизменным. Ей было дурно. Осознание того, что Джонни был мертв все это время не давало ей покоя. Голова раскалывалась, но она заставила себя собраться с силами. Девушка начала прокручивать в голове все произошедшие события. Яркая вспышка. Она решается ограбить магазин у заправки, а Джонни, не оценивший романтического порыва, тщетно пытается отговорить ее. Чуть погодя они с повязками на лицах вламываются в магазин. Она тычет в продавца револьвером и требует выручку, но жирный ублюдок неожиданно вытаскивает дробовик и начинает палить по ним. Обстреляв прилавок и витрину, они бегут к Мустангу, а разъяренный продавец, ругаясь, яростно стреляет им вдогонку. Яркая вспышка. Они едут по горной дороге, а Джонни жалуется насчет самочувствия, вялости. Она высмеяла его. Значит он не зря ныл. Значит его ранил этот жирный урод. Яркая вспышка. У нее раскалывалась голова. Сильная, головная боль мешала сосредоточится. Образы один за другим сменялись в ее сознание. Проклятый Змей. Он уже не шипел, не жег своим дьявольским взглядом. Это был всего лишь дешевый брелок, висевший на лобовом стекле. Но как он там оказался? Яркая вспышка. Она вспомнила, как этот проклятый брелок привлек ее внимание на улице, как она нашла в нем хитроумную защелку. Внутри фигурки Змея оказались бумажные квадратики, на которых были изображены яблоки. Элис отдаленно понимала о последствиях, но что-то искушало ее попробовать «эти подношения». Подобно Еве, она вкусила свое яблоко, и угостила наивного Джонни другим. А револьвер? Откуда он взялся? Яркая вспышка. Девушка начала смутно припоминать, как Змей указал ей на пикап темного окраса, в котором как он уверял, она раздобудет ствол. «Проклятый Змей. Он всех обманул! Всех обставил!» Элис схватила брелок. Теперь ей это удалось легко. Змей уже не жег, как прежде, не отбирал силы. «Теперь ты не имеешь надо мной власти! Отправляйся обратно в ад!» — и она с силой швырнула его с обрыва.       Элис устало повалилась на сидение машины. Тонкой полоской из ее носа потекла кровь. Она долго раздумывала о произошедшем. Ее не покидали слова, произнесенные Змеем — «Ни дары Света, ни подношения Тьмы не осчастливили тебя. Разве ты не получила то, чего желала?» Немного покопавшись в салоне, она нашла сигарету с отдавленным кончиком. Элис закурила. Ее губы мягко обхватывали этот подарок судьбы, черт знает где валявшийся, черт знает кем забытый. Это ее уже не тревожило. Густой, пахучий дым, уносил с собой в небо все тревоги и переживания. Элис поглядела на Джонни. Он все также безучастно развалился на сидении. «Джонни, а ты будешь?» — не дождавшись ответа, она вставила сигарету ему в рот. Юноша начал медленно затягиваться сигаретой. Она долго всматривалась в его холодное, побледневшее лицо, затем не удержавшись, страстно поцеловала его. Это было так необычно и странно. Человек, которого она знала, словно перевоплотился, возвысился над собой. «Джонни, все-таки мертвым тебе быть гораздо лучше» — тепло улыбнулась Элис. «Я знаю» — скромно ответил Джонни. «Поехали домой. Не простым выдался сегодняшний денек» — произнес он и сдержанно улыбнулся. «Как скажешь…» — кротко ответила ему она. Автомобиль тронулся. Бежевый Форд Мустанг отправился в объятия ночи, в объятия неведанного мира.