Love crime

Лондон медленно просыпался. Люди заполняли улицы города. Становилось шумно Только в мастерской Гробовщика было как всегда тихо и даже находящийся здесь Грелль Сатклифф не рушил эту хрупкую тишину. Гробовщик был занят недавно доставленным трупом, в то время как Грелль что-то записывал, по просьбе сероволосого жнеца. Вдруг дверь тихо скрипнула, послышался тихий стук каблуков мужских туфель, и в темную, пугающую своим холодом мастерскую, вошел граф Сиэль Фантомхайв со своим черным дворецким Себастьяном Михаэлисом. Заметив черноволосого демона, Грелль вскочил со своего места, звенящим голосом пропев: - Себастьянчик! Секунда и аловолосый жнец уже повис на шее дворецкого, улыбаясь от уха до уха и заглядывая в темно-алые глаза. - А ты что тут делаешь? - прошипел вдруг Сиэль, хмуря брови и смотря на мужчину. - Ммм... После дела о Джеке Потрошителе меня не очень хотят видеть в агентстве, - продолжал улыбаться аловолосый, положив голову на плечо демона и водя по его груди пальцем.- Мало того, у меня еще отобрали мою косу. Вот и приходится помогать тут. - Я бы его не взял, - показался вдруг Гробовщик. - Однако многие его манеры и шутки настолько смешны, что с моей стороны было бы ошибкой оставить его за дверью. Да и лишние рабочие руки никогда не помешают, - он говорил тихо, приглушенно, слегка посмеиваясь в своей привычной манере. - Гробовщик, я пришел за информацией, - строго сказал граф и, переведя взгляд на дворецкого,добавил: - сбрось ты его уже с себя. - Зачем так грубо, граф? - протянул Сатклифф, отстраняясь от демона. - Между прочим, вся информация вот тут, - он махнул перед носом графа Фантомхайва каким-то листком, после чего сложил его и сунул в карман пиджака демона, смотря прямо в его глаза, продолжая игриво улыбаться. - Да, это действительно так, - сказал Гробовщик, заметив строгий взгляд Сиэля на себе. - Тогда мы откланиваемся, - бесцветно бросил молодой граф, разворачиваясь.- Пошли, Себастьян. У нас еще очень много дел. Граф вместе с дворецким покинули мрачное помещение и направились в особняк. С лица Грелля же не сходила улыбка аж до самого вечера, ибо сердце его предвкушало приятную встречу этим вечером. Ведь никто, кроме самого жнеца не заметил многообещающий взгляд демона.

***

Заброшенная церковь на окраине Лондона. Это пугающее и забытое всеми место стало свидетелем самой настоящей любви. Лунный свет проникал в дыры в крыше, разливаясь по полуразрушенному зданию. Некоторые витражи, которые все еще были целы, сияли в свете золотых звезд. Ветер неприятно свистел в углах. Ровно в полночь скрипнула огромная деревянная дверь и в здание вошел аловолосый жнец. Он медленно шел мимо деревянных лавок, касаясь их спинок своими пальцами, стирая пыль. Под его ногами хрустели стекла и мелкие камешки, трущиеся друг о друга. Вдохнув, Сатклифф улыбнулся, проговорив: - А я думал твой маленький граф тебя не отпустит. - Он слишком устал, поэтому спит, как убитый, - на талию жнецу легла рука в белой перчатке. - Похоже, этот малыш влюбился в тебя, - загадочно улыбнувшись, проговорил Грелль. - А ты ревнуешь? - рука в белой перчатке пробежалась по щеке жнеца, медленно разворачивая его лицо к себе. Смотря на лицо жнеца, демон медленно снял его очки, кладя их на одну из лавок. - Тебя? Ревную? К этому мальчишке? - рука Сатклиффа проскользнула по груди Себастьяна, поднявшись к плечу, медленно сбрасывая черный пиджак. Тот же, пошло улыбаясь, поймал губы аловолосого, неспешно затягивая нижнюю губу, проникая языком в его рот, сплетая свой с языком жнеца. Расстегивая рубашку демона и снимая её с его плеч, Грелль охотно поддавался, позволяя Себастьяну быть доминантом. Сатклифф не любил подчиняться. Никому. Только своему любимому демону. Лишь он имел власть над аловолосым жнецом, зная все его эрогенные зоны, зная его всего. Прижимая Грелля к спинке одной из лавок, он не отрываясь от его губ, стал расстегивать красный жилет, после чего снял шелковую белоснежную рубашку. Причмокнув, он оторвался от губ Грелля, тот закусил нижнюю губу, проводя руками по груди демона, слегка царапая бледную кожу. Мягкие губы Себастьяна коснулись плеча мужчины, языком он провел до ключицы, целуя и оставляя яркий засос на коже. Руками Сатклифф скользнул по талии мужчины к его брюкам, быстро расстегивая сначала их, а после и свои, слегка расставляя ноги и прижимаясь своим возбужденным органом к не менее возбужденному органу демона. Чувствуя эрекцию жнеца, черноволосый несколько раз поддался бедрами вперед, от чего из легких Грелля вырвался стон. Оставляя метку за меткой на теле Сатклиффа, Михаэлис спустился к его брюкам, стягивая их и целуя член аловолосого, заставляя того вновь издать пошлый стон. Тонкие пальцы жнеца проникли в волосы демона, слегка сжимая их. Тот поднялся, вновь глубоко целуя своего любовника, после чего зубами стянул перчатку с левой руки, оголяя пентаграмму. Его глаза сразу же блеснули возбуждающим блеском. Закусывая нижнюю губу, аловолосый мужчина смотрел в них. Себастьян же подставил свои пальцы к губам Грелля. Он взял руку демона, целуя палец за пальцем, после чего покорно облизал каждый. Демон вновь припал своими губами к губам жнеца и тот почувствовал, как в него медленного входят сразу два пальца демона. Массажными движениями, он стал медленно разрабатывать задний проход Сатклиффа, отвлекая его самого от этого глубоким поцелуем. Когда Себастьян вытащил свои пальцы, он провел рукой по бедру Грелля, поднимая его ногу и закидывая её себе на талию, продолжая тереться своим членом о член жнеца, извлекая тем самым из его легких молящий стон. Наконец, развернув его, демон стал медленно проскальзывать своим членом между ягодиц жнеца, сжимая руками его талию. Долго терпеть эту приятную пытку Сатклифф не мог, поэтому стал сам насаживаться на член Михаэлиса. Его пошлые стоны и крики, просящие большего, разлетались по всему полуразрушенному зданию, отдаваясь от пустых серых каменных стен звонким эхом. Себастьян двигался в уже привычном и излюбленном ритме этих двоих, наматывая длинные алые волосы на руку, целуя его между лопаток. Каждый толчок Михаэлиса заставляло тело Сатклиффа вздрагивать в приятной агонии. Оба тела уже покрылись испариной. Обоим стало невыносимо жарко. - Себастьян... - рвано простонал Грелль, закидывая голову назад. Рука демона сразу же потянулась к члену жнеца, обхватывая его и совершая хаотические движения по его стволу. Громкий стон и Сатклифф излился, ослабевая руками и падая грудью на холодную деревянную спинку. Сделав еще пару толчков, с таким же стоном, кончил Михаэлис, вытаскивая свой обмякший член из жнеца. Взяв его за талию, демон упал на стоящую рядом жесткую лавку, усаживая тяжело дышащего Грелля себе на колени и нежно целуя его в висок. Устало улыбнувшись, жнец поднял свой взгляд на демона и убрал черный локон с его лица. - Сегодня ты был лучше, чем пару дней назад, - с некой язвинкой произнес он. - На что ты намекаешь? - приподняв бровь, спросил демон. Ничего не ответив, Сатклифф поцеловал черноволосого демона в шею. Любя друг друга, эти двое совершали ужасное преступление. Тот, кто поглощает и тот, кто спасет души не могут быть вместе. Однако рано или поздно все стереотипы ломаются. Жить в поставленных рамках до ужаса скучно, поэтому многие их начинают перешагивать. И, перешагнув их однажды, уже невозможно вернуться назад. Это затягивает, словно тяжелый наркотик. Остановиться нельзя, поэтому изо дня в день продолжаешь совершать это преступление. Это, пожалуй, тот самый случай, когда два таких разных понятия "любовь" и "преступление" отождествляются.