Ничего не вижу, но слышу все.

      Я лежал в Больничном крыле, слушая звуки Хогвартса. Здесь никогда не было тихо. Когда я не слышал мысли, я ощущал звуки ветра, который бил в окна, звуки перешептывания портретов, голоса призраков, шуршание грызунов, скрип оконных рам и тихий шорох магических факелов. Иногда со мной разговаривала мадам Помфри, но больше никто сюда не приходил. Даже Директор. Хотя я не был уверен, что хочу его видеть… От своих мыслей я горько ухмыльнулся. Увидеть я больше ничего и никого не смогу. Я пока не знал, как к этому относиться. И насколько сильно мне будет этого не хватать? Наверное, несравнимо ни с чем. Я еще столько не увидел…       Со стороны входа послышались очень тихие шаги и шорох ткани. Мыслей не было, так что я понял, что это Директор. Снейп ходил по-другому, резче и стремительней. Дамблдор медленно приблизился ко мне, и послышался легкий стук и тепло. Затем он сел на что-то мягкое, видимо, трансфигурировал стул в кресло. Я напрягся, ощущая его взгляд на себе и чувство, что кто-то стучится в твой разум. Профессор был единственным, кто знал, что я прирожденный легилимент. Но все еще не оставлял попытку прочесть мой разум. Я много раз объяснял ему тщетность его попыток, но видимо любопытство снедает Директора. Он глубоко вздохнул и провел своей рукой по моим волосам, откидывая их со лба. — Мне очень жаль, Гарри, что ты пережил такое. И что теперь тебе придется жить с этим. Я не знаю, что говорить в таких случаях. Это никогда не бывает просто. Мне надо было послушать тебя еще после первого курса и не отправлять обратно к твоим родственникам, — он ненадолго замолчал, обдумывая свои слова. Я не нарушал эту тишину. — Я счастлив, что Фоукс смог услышать тебя на таком расстоянии, — тихо продолжил директор. — Я был очень удивлен, когда он громко вскрикнул и исчез во вспышке. Спустя час он трансгрессировал тебя в Больничное крыло, — глухо продолжил он.       Он вздохнул и продолжил. Голос его был полон эмоций, и в них отчетливо звучали боль и сожаление: — Одежда была разорвана в лоскуты, из-за рассекающих ударов и все было в крови. А твои глаза смотрели в одну точку, ты выглядел мертвым. Я так испугался в тот момент, но раздался твой резкий вздох, и я понял, что ты все еще борешься. Как и прежде… — тихо закончил он. — Мадам Помфри сразу заметила, что ты ослеп. Но мы не знали, что это нельзя вылечить. Кто же знал, что в самом безопасном месте Британии ты находишься в большей опасности, чем был, когда спустился в Тайную Комнату.       Я вздохнул. Дамблдор всегда рассказывал мне все подробно, не утаивая ничего. Этим он как будто извинялся за то, что я не слышу его мыслей. — Я понимаю, директор. Вы сообщили Сириусу? Как он вообще?       Он глубоко вздохнул и спустя недолгое время снова заговорил. Голос был негромким, но это было и не важно. За неделю темноты я стал слышать намного лучше: — Я поднял его дело и вскоре он станет официально свободным человеком. За это в следующем году мне придется уйти с поста судьи. Но плата не так велика. Суд будет через неделю и после оправдания мистер Блэк навестит тебя и будет оставаться в Хогвартсе. В качестве преподавателя по Защите от Темных Сил. Но я пока не знаю, как ты будешь учиться. Филиус разрабатывает чары для чтения, наподобие маггловских наушников, чтобы то, что написано в книге, слышал только ты. Он говорит, что в течение недели закончит расчеты по заклинанию.       Я кивнул, показывая, что услышал его. Директор тихо хмыкнул и снова заговорил: — Я позвал Люпина, чтобы он помог тебе передвигаться по замку. Все же грация оборотней лучше, чем людей, и он может обучить тебя этому. — Я рад это слышать. Когда он прибудет?       Директор тихо сделал какой-то жест и ответил мне: — Через час он будет здесь. А сейчас мне пора. Профессор Снейп зайдет через минуту. Я его предупредил, чтобы он был не так груб, так что не удивляйся, если он будет еще более невыносимым, чем обычно.       Я рассмеялся. Честно и искренне. Впервые за то время, что не вижу. Директор довольно хмыкнул, видимо, этого он и добивался. Дамблдор поднялся и послышался легкий стук, видимо, трансфигурировал кресло обратно в стул. Послышался легкий шелест ткани и его удаляющийся голос: — До встречи, Гарри, — шаги стали удаляться, пока я не перестал его слышать.       Спустя недолгий промежуток времени я услышал приближающиеся стремительные шаги. Стука подошвы не было, видимо, его обувь была очень мягкая. Ткань почти не двигалась, значит, на нем не было мантии. Я вслушивался в окружающее пространство, пытаясь угадать мельчайшие детали в зельеваре. Снейп приблизился и встал слева от моей кровати, проигнорировав стул. — Поттер. Вы, судя по всему, решили, что ваше состояние освободит вас от учебы? Вы сделали свое задание по зельеварению?       Я ухмыльнулся. Как будто бы у меня получилось это сделать хоть раз, за время учебы. Хотя оправдываться я не собирался. Как жаль, что я не слышал его мысли. — А где мои вещи, профессор? — тихо спросил его я.       Он задвигался и в итоге сел на стул, противно скрипнув ножками по каменному полу. Я чуть вздрогнул от этого звука. — А ваша наглость совсем не стала меньше, мистер Поттер. Откуда мне знать, где ваши вещи?       Я кивнул, понимая, что: либо Вернон их сжег, либо они до сих пор в чулане. — Они всегда запирают все в моей бывшей комнате. Даже палочку. Так что у меня никогда нет возможности делать уроки.       Он опять шевельнулся и вздохнул, так устало, как будто он был слишком утомлен нашим разговором. Хотя, скорее всего, так и было. — В том доме только три спальни. О какой комнате идет речь, Поттер? — гневно прошипел профессор. Какая знакомая интонация. Когда я портил зелья, он говорил так же. Теперь я даже не знаю, будет ли у меня возможность сварить хоть что-то. — О чулане под лестницей, сэр. Так же было указано в письме-приглашении в Хогвартс.       Он резко выдохнул, и повисла напряженная тишина. Я лежал на спине, и слушал, что происходит вокруг. Картины продолжали шептаться, мадам Помфри читала про себя книгу по магической медицине, а Снейп только дышал и, скорее всего, сверлил меня взглядом. Только теперь это меня совсем не трогало. — Чулан под лестницей? — прошипел он. Очень похоже на парселтанг. Я слегка улыбнулся. — Вы еще и улыбаетесь. Это такая неудачная шутка? Поттер, не стройте из себя жертву!       Я резко повернул голову в его сторону. Видеть я не мог, но выражать эмоции с помощью мимики я все еще мог. — Знаете что, Снейп? — начал шипеть уже я. — Вы совсем. Ничего. Не знаете. Обо мне! — обрывая гневно слова, говорил я.       Злость рвалась наружу, и создавала легкие порывы ветра вокруг нас. — Конечно, я же Мальчик-Который-Выжил. Герой. Всю жизнь живу как золотой и избалованный ребенок? И, наверное, поэтому меня исполосовал дядя плеткой почти до смерти и разбил мою голову об угол моей же кровати? — спросил его я, добавляя яда в голос с каждым словом.       Я слишком долго это терпел, чтобы дальше молчать. Ведь голос у меня еще остался. — Потому что он меня любил. Так? И ниже всех я в школе, не говоря о том, что худее всех, я потому что просто не люблю есть? — ехидно спросил я.       Эта проблема всегда нервировала меня больше других. Я выдохнул сквозь зубы и продолжил говорить: — Или может, потому что меня неделями не кормят дома? Забыв меня в чулане?! Или потому что я сломал руку, и пока кости не срастутся, меня незачем кормить и выпускать из чулана, ведь я не могу выполнять свои обязанности по дому? А знаете какие?       Он молчал, тяжело дыша. — Я мыл своими руками все комнаты, готовил на всех, хотя я есть это не мог — не позволяли. Ухаживал за садом и мыл машину. Вам кажется, что это не так уж и тяжело? Но я начал это делать с четырех лет. И если я обжигал руки или еще как-либо вредил себе, или же мне вредили они, то меня никто не лечил. Вам до сих пор кажется, что я вру? — закончил я уже шепотом. Видимо запал совсем закончился.       Снейп встал, резко двинув стулом, и быстро вышел. Я вздохнул, и опять лег на спину.       Спустя довольно много времени рядом со мной неожиданно послышался легкий шорох и вздох, звучало странно. Я резко повернулся на звук, не видя ничего широко открытыми глазами. Я почувствовал легкое прикосновение к руке и понял, что ко мне кто-то пришел. Судя по всему, Ремус Люпин. Но почему я не услышал, как он шел? — Гарри, — слегка хриплый голос с нотками рычания. Это был Лунатик. Он сжал мою ладонь довольно крепко. Я слегка поморщился, и он ослабил захват. — Что я могу сделать для тебя? — тихо проговорил он, уткнувшись лицом в мою ладонь, позволяя мне ощупать его небритую щеку и ровный нос. Мне стало любопытно, и я легко провел пальцами по его лицу, ощущая неровности. Видимо это были его шрамы. — Я не знаю, профессор Люпин, — со вздохом ответил я. Конечно, я понял Дамблдора, но в себе я был совсем не уверен. «Интересно, меня оправдают, если я убью Дурслей, или посадят в Азкабан?» — мысли Ремуса были наполнены злобой и отчаяньем одновременно. — Знаете, они того не стоят, — произнес я, а он вздохнул, проведя рукой по моим волосам. — Ты отрастил волосы? — удивленно спросил он, и я легко улыбнулся и кивнул. — Тебе идет. Теперь выглядишь не таким лохматым.       Я засмеялся и услышал радостный вздох оборотня. — Я рад, что ты не унываешь. Как мы будем проводить тренировки?       Я пожал плечами, не желая говорить. Мне нравился его голос. А свой мне слышать совсем не хотелось. — Может, начнем с хождения по коридорам с тем, чтобы уворачиваться от движущихся объектов? — Каких именно?       Он хмыкнул и ненадолго замолчал. — Резиновые мячики. Я попрошу МакГонагалл трансфигурировать несколько. Я с этим разделом магии не очень управляюсь, и мои заклинания держатся не очень долго.       Я кивнул, показывая, что понимаю. Мне тоже не все разделы магии даются. Например, зелья для меня вообще равносильны высшей математике. То есть я понимаю только значение этого слова, а остальное для меня неведомо. — Это неплохая идея. Думаю, навыки игры в квиддич мне помогут, — сердце пропустило удар после этих слов. В этот момент я окончательно понял всю проблему своего положения. Теперь почти все, что мне так нравилось в моей жизни, мне недоступно. Я тяжело вздохнул и сел. — Все хорошо, Гарри. Не могу сказать, что понимаю твое состояние, но примерно представляю твое метание. Ты такой же, как и был. Мы придумаем что-нибудь для тебя. Все же для тебя стараются лучшие умы Британии.       Я улыбнулся ему. Слабость сейчас для меня является недоступной роскошью. Люди живут и с более страшными увечьями. По крайней мере, руки и ноги у меня на месте. — Я все понимаю, профессор. Но мне все еще тяжело мириться с этим. Я так любил летать…       Ремус приблизился ко мне и крепко обнял. Я положил руки ему на спину, обхватив его в ответ. От него пахло лесом, примерно так я и представлял его запах. — Ты найдешь новые увлечения. Кстати мы еще будем упражняться в дуэлях. Ведь магию можно слышать. Дамблдор объяснит, как.       Я кивнул. Хотя и примерно понимал, как. Тот звук, когда Директор колдовал, был не просто так. «Я сделаю для тебя все, что в моих силах, Гарри. Жаль, что Сириус не может пока нам помочь. Хотя хорошо, что он пока ни о чем не знает. С него бы сталось сбежать из-под надзора сюда».       Я опешил от мыслей Ремуса. Значит, крестный ничего не знает? Я горько улыбнулся. Хотя и понимал, все же он слишком импульсивный, но осознание, что потом будет, когда он узнает, больно ударяло по нервам. — Почему вы не сказали крестному?       Ремус вздохнул. — Откуда ты узнал?       Я сглотнул, понимая, что прокололся. Хотя скрывать от него глупо. Я же знаю его главную тайну, неужели он не заслуживает знать обо мне? — Я легиллимент, — просто сказал я.       Он замолчал, и я не слышал его движений, только тихое дыхание и нестройный поток мыслей, который было сложно сгруппировать и прочесть. Скорее всего, он слишком растерян, чтобы думать о чем-нибудь одном. — Это… Удивительно. И очень редкий дар, Гарри. Должно быть, тебе тяжело слышать все эти мысли. Учитывая, что многие направлены в твою сторону. — Директор научил меня абстрагироваться от чужих мыслей, чтобы голова не взорвалась, — я услышал легкий смешок. Затем я почувствовал, что он встал. — Думаю, мне пора идти к Дамблдору. Мы вечером к тебе зайдем.       Я кивнул и снова лег, повернувшись спиной к входу. Вскоре я заснул.       Снилась мне вода. Я шел вдоль берега и разглядывал блики солнца на ее поверхности. Вокруг летали редкие птицы, и я видел отражение неба. Я шагнул в воду и понял, что иду по ней. А ощущал себя так, будто шагаю по облакам. Дойдя до места, где более всего отражалось солнце, я резко погрузился под воду и проснулся. Замечательно. Теперь видеть мир я смогу только во сне. Я горько улыбнулся и сел. Я услышал легкий звук и открывание дверей. Мадам Помфри вышла из своего кабинета. «Пора ужинать. Как бы помочь ему, но не навязываться? Не может же он все время есть бутерброды? Нужна и нормальная еда, а ее употреблять сложнее» - раздались ее мысли.       Я улыбнулся. Она так переживала, что это не могло не радовать меня. Это всегда приятно. — Мистер Поттер, как вы думаете, вы управитесь со столовыми приборами и рагу? Лучше ложка или вилка с ножом?       Еда незамысловатая. Но весьма полезная. Я обдумал варианты и принял наилучшее для себя решение. — Ложка.       Она щелкнула пальцами и приблизилась ко мне. — Я поставлю поднос к вам на ноги. Там тарелка, слева ложка, выше тарелки чашка чая, справа от тарелки блюдце с булками. Десерт после.       Я кивнул и протянул руку, коснувшись края подноса. Аккуратно сместив ее влево, я нашел ложку, и смело взял ее. Помогая себе левой рукой, я нашел тарелку и зачерпнул ложкой еду. Я осторожно наклонился и съел рагу. Мадам стояла рядом, задержав дыхание. — Вот и прекрасно. Я отойду. Позовите, как закончите.       Я снова кивнул, и взял булку в левую руку, держа теперь над ней ложку, на случай, если кусочки будут падать.       Вскоре я съел все и услышал, что на тарелке все сменилось. Я протянул руку и почувствовал под ней новую чашку чая и тарелку с чем-то другим. По запаху напоминал пирог с патокой. Я взял ложку и съел кусочек. Ожидания оправдались. Я с удовольствием все съел и выпил чаю. Поднос исчез, и ко мне вновь подошла Помфри. — Молодец, Гарри. С каждым разом будем давать тебе более сложную еду и разные приборы. Так ты научишься есть. Надеюсь, ты будешь это делать аккуратнее Уизли.       Я засмеялся. Да, Рон был неопрятен и немного невоспитан. Даже я, живя в чулане, был более сдержан и аккуратен в обществе, чем он. — Мы пока не говорили им о твоем состоянии. Профессор МакГонагалл завтра даст тебе самопишущее перо, она зачарует его на твой почерк, чтобы никто пока не догадался, что пишешь не ты.       Я кивнул и лег в кровать. — Профессор Снейп, Люпин, и директор зайдут через двадцать минут.       Спустя обещанное время послышалась пара шагов. Ремуса я снова не услышал. Или, по крайней мере, так думал, может он и не пришел. Я услышал три стука и рядом со мной село то же количество человек. Значит Люпин пришел. — Гарри, мы много думали, и решили, что и Северус, и Ремус будут проводить с тобой тренировки. Люпин поможет тебе с ориентацией в пространстве, а профессор Снейп с тем, как колдовать и варить зелья.       Я удивленно вскинул брови, повернув голову в их сторону. — Не удивляйся, ты сможешь все это делать без зрения. Прецеденты были, так что нам есть на что опереться в твоем обучении. — Директор, а где я буду жить, пока каникулы? — послышался тяжелый вздох и шорох. — И сейчас, и во время учебы ты будешь жить в другой комнате. Она в гостиной твоего факультета, но у тебя не будет ни соседей, ни общей ванной. Я знаю, что ты не любишь выделяться и не хочешь этого, но придется смириться с этим. Тебе опасно быть с кем-то в комнате. Со временем ты поймешь, почему. — Случайное колдовство? — Директор хмыкнул. — Ты же не можешь слышать мои мысли? — удивленно спросил директор, выдавая мою главную тайну зельевару. — Директор! Вы обещали! — возмущенно воскликнул я. Снейп резко вздохнул. — Но Северус все равно постоянно закрывает свое сознание, так что это не проблема. Но я думаю, что в ваших уроках твои навыки могут помочь. — Вы правы, Альбус. Истинный легилимент может многое. И это спасет Поттера от его слепоты. Он же будет видеть через мысли других.       Я улыбнулся. Об этом я пока не думал, но идея стоящая. — Он не слышит, тех, кто умеет защищать разум, — послышался смешок. — Если он произнесет заклинание, то даже ваши щиты вам не помогут. Так что вся проблема в умении и развитии таланта. Я помогу в этом. Вы согласны быть моим учеником, мистер Поттер? Не ждите поблажек.       Я улыбнулся. Это то, что мне нужно. Снейп никогда не будет вести себя так, будто у меня проблема. Это мне очень поможет. Ремус рядом нервно рассмеялся. — Я согласен, — я почувствовал руку и пожал ее. Так мы закрепили наш маленький договор. — Завтра с утра и до обеда ты занимаешься с Люпином, а после еды со мной.       Я кивнул, и директор ушел. Как я понял, Ремус тоже ушел. — Я нашел ваши вещи. Он собирался их сжечь, но я вовремя прибыл. Вот ваша палочка.       В мою руку вложили мое главное оружие. Я невольно улыбнулся, почувствовав столь знакомое тепло и магию. — И… Простите меня, Поттер. Я действительно слишком предвзят к вам. Но не думайте, что я стану общаться с вами, как и оборотень.       Я широко улыбнулся. — Что вы, профессор. Если это случится, я лично доставлю вас в Мунго.       Он хмыкнул на мои слова. — Жаль летом нельзя снимать баллы факультетов. И да, вашему дяде нездоровится, и он много времени проведет в больнице. Очень жаль его. Множество переломов, представляете? — с этими словами он ушел, убрав трансфигурацию с тихим стуком.       Я лег поудобнее и стал размышлять о произошедшем, держа палочку в правой руке. Его слова меня не то что бы обрадовали. Но я понимал его действия. Скорее всего, я поступил бы так же с тем, кто издевается над людьми. Ведь я был так беспомощен тогда. А Дурсль этим воспользовался. Сдержав злость, я глубоко вздохнул и перевернулся на другой бок. Теперь я не совсем беспомощен. Магия все еще со мной.