ЛедиБаг и Супер-Кот: от прошлого не убежишь...

      Выйдя из раздела сети, в котором хранились данные всех агентов, находившихся внутри купола, Джонсон, насколько это было возможно, откинулся на спинку своего стула, уставился в потолок и стал усиленно над чем-то размышлять. На ум агенту приходило множество мыслей и идей относительно потенциальных будущих вариантов развития событий, начиная от банального пути напролом, заканчивая самыми изощренными способами проникновения в город, которые включали в себя настолько невероятные и немыслимые идеи, о которых Тиму было даже немного страшно говорить вслух — на что только ни способен человеческий мозг в самые критические моменты. Но, к чести Джонсона, следует отметить, что на протяжении всей своей службы в ООН он старался сохранять выдержку даже в самых, казалось бы, неразрешимых и патовых ситуациях, и нынешняя обстановка не должна была стать исключением. Однако, некоторые детали и моменты, например непонятно откуда взявшийся купол вокруг одного из крупнейших европейских городов или полная изоляция Парижа от всего остального мира, могли поставить в тупик даже такого опытного агента, как Тим, однако он старался не думать об этом.       Вместо этого, Джонсон, сидя на не очень-то удобном деревянном стуле без сидушки, пытался все же найти адекватное объяснение текущей ситуации и всем вытекающим из неё проблемам. И дело здесь было вовсе не в полковнике, которому он должен был отправить отчет и рапорт, или в штабе ООН, где от него также ждали первоначальных результатов исследования купола. Сама обстановка, её нестандартность и необычность, вызывали в агенте чувство некого азарта, которое отзывалось в голове агента словами: «Ну давай, попробуй решить эту проблему». И сдаться здесь Тим уже не мог. Было ли это следствием того, что он не хотел проигрывать Гибсону и показывать ему, что проиграл (хотя это тоже было немаловажно для Тима, но на тот момент это не играло первоочередной роли) или желанием самого агента показать, что он тоже еще на что-то способен и может добиться своего, несмотря ни на что.       Отогнав от себя лишние отрицательные мысли, агент погрузился в свои чертоги разума с целью найти единственный верный путь решения сложившейся проблемы. Однако, это было не так просто, как Тиму показалось на первый взгляд. Размышления Джонсона прервала Бонни, которая своим посещением вывела агента из этого сложного мыслительного процесса. — Извини, — виновато произнесла она, — отвлекаю? — Да нет, не очень, — ответил Тим, — просто немного думаю, как бы нам спасти город и при этом не умереть самим. — Наполеоновские планы, — немного улыбнулась Бонни, — а вообще, если серьезно, какие идеи?       Девушка прошла дальше в палатку, взяла второй стул, находившийся возле кровати агента, и села напротив Тима. — Полковник звонил? — девушка сразу поняла, почему у агента было такое грустное выражение лица. — Тим, ты не обязан ему отвечать… — Не обязан, — подтвердил слова девушки Джонсон, — но дело не в нем, просто… — Просто Кристофер уже переходит все границы, — закончила за друга Бонни, — это не его операция, но он хочет все обо всех знать, хотя в ООН он не работает вот уже пять лет. — Бонни, — начал объяснять Тим, — он мой друг, и за все прошедшие годы я ему многим обязан. Пару раз он даже выручал мою шкуру, когда я пару раз не по-детски влип. Так что, если ты считаешь, что ему нельзя верить… — Это твое дело, — произнесла Бонни, — просто он здесь нам уже ничем не поможет, и это факт. А ты ему собрался сбрасывать отчет о работе. О нашей работе! О работе, к которой он лично не имеет никакого отношения. Тим, это абсолютно конфиденциальная информация, подсудное дело! Ты знаешь, что будет, если об этом узнают сверху. — Бонни, — начал агент, — Кристофер по-прежнему член координационного совета по безопасности, и, даже, если к ООН это в принципе не имеет отношения, косвенно это все-таки его касается. И вообще, может быть, он и сможет нам помочь. Сейчас любая помощь будет нам к месту. Сама посуди — у нас несколько десятков уставших и находящихся «на взводе» людей, которые практически вслепую пошли на это дело, абсолютно не зная, что их ждет в дальнейшем. Сейчас они работают на пределе своих возможностей — и днем и ночью выполняя свои обязанности — но кто знает, на что они готовы пойти и что могут отдать для этого. Никто не знает — в том числе, ни я, ни ты. — Ты хочешь дать этим людям шанс почувствовать себя нужными здесь? — спросила Бонни. — Нет, — ответил агент, немного помассировав свои пульсировавшие от напряжения и усталости виски, — это вовсе не так. Они знают свое дело и будут работать, несмотря ни на что. Тут дело в другом. Раньше, и ты это знаешь, все было несколько по-другому: появляется проблема, мы её решаем и едем дальше. А сейчас… сейчас мы застряли на втором пункте нашего привычного плана действий. Вариантов ноль, как и наших возможностей в сложившихся условиях. Тогда ради чего сейчас эти люди борются? Я не знаю этого… А ты? — Если уж на тебя пала тень сомнения, то на меня и подавно, — тихо согласилась с другом Бонни, — и…ты уж прости меня за то, что я так…ну…про Кристофера. Я, правда, не хотела. — Да ничего, — улыбнулся Тим, — мы сейчас все на пределе, и небольшие нервные срывы для нас в порядке вещей. Нам нужно лишь немного попытаться сдерживать их негативные последствия, вот и все. — Да ты прямо «Мистер Позитив», — задорно сказала Бонни, — ей богу, центр по производству таких нужных нам эндорфинов. — Надо же быть хоть немного полезным сейчас, — подмигнул подруге агент, после чего он вновь подвинул стул к компьютеру, вывел его из режима сна и позвал Бонни сесть рядом с ним, — кстати, хочу тебе кое-что показать.       После этих слов Бонни взяла свой стул, и через несколько секунд она уже сидела рядом с Тимом, рассматривая в мониторе то, что хотел показать её агент. — Смотри, — начал Джонсон, глядя в голубой экран своего компьютера и кликая мышкой по нужной папке, после чего её содержимое открылось им обоим.       На мониторе вновь появились полные досье тех агентов, о которых Тиму поведал Кристофер несколько минут назад. Перед глазами друзей вновь открылись файлы, в которых хранились данные на всех агентов, находившихся внутри купола. — Кто все эти люди? — поинтересовалась Бонни, продолжая рассматривать то множество файлов с данными, которые ей показывал Тим. — Возможно те, кто нам помогут в этом непростом деле, — ответил Джонсон, продолжая листать данные, переходя от досье одного человека в другом, и так до самого конца, — вообще, нам абсолютно неважно, кто все эти люди, это не наша юрисдикция. Однако, то, что знают они, может помочь нам докопаться до истины. — Это Кристофер так тебе сказал? — с небольшой долей скептицизма спросила Бонни. — Да, — с уверенностью ответил агент, — мало того, если нам удастся найти их, то, вполне возможно, что они смогут рассказать, что за чертовщина творится в этом городе. — Подожди-ка, — остановила друга девушка, — как давно они зашли в Париж? — Кристофер сказал, что это произошло за несколько дней до катастрофы, — продолжал рассказывать Тим, продолжая разглядывать профиль одного из бойцов, — их отряд был отправлен то ли в помощь кому-то, то ли еще зачем-то, это неважно. Главное для нас сейчас — это то, что для нас это единственная зацепка, которая может нас привести к разгадке этой «Парижской тайны». — Ты дал этому феномену именно такое название, — удивленно посмотрела на агента Бонни, — долго думал? — Фантазией я никогда особо не выделялся, — улыбнулся Джонсон, — но хоть так. — Мне нравится. — Спасибо большое, но вернемся к нашим баранам. Итак, сейчас у нас есть одна небольшая подзадача, которая должна быть увязана с общей канвой нашей операции, а именно — если мы сможем найти способ войти в город, то, первым делом, мы должны найти этот отряд… — Или то, что от него осталось, — прервала агента подруга, — Тим, мы даже не знаем, что случилось с населением города. У нас нет абсолютно никаких данных, вообще ничего. А что, если их уже нет в живых? Что тогда? — Исследователи этого не говорили, — продолжать стоять на своем агент, — то, что ни с кем из города нет контакта, не означает, что они все погибли. Вполне вероятно, что большинство парижан сидят по домам, а оставшаяся часть находится в заложниках или что-то вроде того. Ну нельзя же так просто взять и забросить эту идею! Это пока наш единственный и, нутром чую, единственный шанс. — Ну хорошо, хорошо, — согласилась Бонни, — ты глава операции, твое слово есть закон, но…если мы хотим найти их, то остается еще один важный вопрос — как мы попадем внутрь? Как нам попасть в город? — Этого я не знаю, — Тим закрыл на компьютере все файлы и встал из-за стола, немного похрустев костяшками своих пальцев, а после, сел обратно, — на этот счет у меня ноль идей. — Что бы ты без меня делал, — хитро посмотрела на Тима Бонни, — есть одна мыслишка.       Агент с интересом ответил на взгляд подруги и вновь сел рядом с ней на свой стул, в то время как Бонни взяла контроль над компьютером агента в свои руки и открыла на нем какой-то сайт. — Смотри, — обратилась она к агенту, продолжая рыскать по открытому ею же сайту, — раз так получается, что температура купола не позволяет нам пройти внутрь из-за большой лазерной мощности, значит нам нужна защита от повышенного теплоизлучения, и тогда путь для нас будет открыт. — И как же нам это сделать? — непонимающе спросил Джонсон, продолжая рассматривать открытый девушкой сайт, пытаясь самостоятельно понять мысль Бонни. — Насколько я знаю, все, что коснется купола, мгновенно сгорит или расплавится. — Это правда, — согласилась Бонни, — но, среди металлов есть один — самый тугоплавкий из них — это вольфрам. — Вольфрам? — переспросил Джонсон. — И как же он нам может помочь? — А вот как, — Бонни наконец нашла на сайте интересующую её вещь и показала агенту, — видишь температуру плавления этого металла? — Около 6 000 градусов по Фаренгейту или 3 400 по Цельсию, — прочитал справочные данные с сайта Джонсон, — и что нам это дает? Купол выдает свыше 5 000 по Цельсию. Этот металл все равно расплавится. В любом случае, нас ждет фиаско. — Теоретически, если найти плиту вольфрама достаточной ширины, — начала высказывать свои предположения Бонни, — то времени плавления должно хватить, чтобы внутрь смогло проникнуть несколько человек. — Несколько — это сколько? — Все зависит от ширины металлической пластины. И, кстати, есть еще одна очень важная деталь — желательно, чтобы это был чистый вольфрам, не сплав, и без примесей других веществ и металлов. Сплав вольфрама с другими металлами будет плавиться еще быстрее, и тогда наш план рухнет, поскольку сверху нас накроет расплавленным металлом, навсегда похоронив нас под куполом Парижа. — Ты предлагаешь накрыть сверху людей пластину самого тугоплавкого металла в то время, как они будут стараться попасть внутрь города? — Именно так, Тим, прямо как будто укрыться зонтиком. По-другому у нас не получится этого сделать, так как из всех металлов у вольфрама — самая высокая температура плавления, поэтому мы могли бы выиграть немного времени. — Бонни, даже если эта идея сработает, где ты найдешь таких безбашенных людей, которые на это согласятся? Кто готов пойти на такое? — Пока не знаю, но ведь всегда стоит попробовать. И, мы ведь даже не знаем, есть ли у нас на базе хоть немного этого металла, может быть вообще весь план уйдет коту под хвост.       С этими словами друзья встали из-за компьютера, и оба немного потянулись, поскольку немного устали столько времени находиться в сидячем положении и сидеть за электронной машиной. Первым заговорил Тим: — Слушай, я, честно говоря, не знаю почему, но твой план кажется мне вполне выполнимым. Не знаю, с чего у меня возникают такие мысли, но это так. Может это происходит из-за того, что наш привычный мир и способы решения проблемы были умножены на ноль в условиях нынешней ситуации, или может быть меня уже достали формальные пути и варианты решения существующих проблем, но я верю в позитивный исход твоего плана. — Может быть безумие и безумные идеи — это то, чего нам сейчас не хватает, — согласилась с другом Бонни, — раз уж стандартные методы сейчас не помогают. И вообще, Тим, ты ведь хотел нестандартный подход к решению проблем? Ну вот и не надо мешать мне его творить. — Не буду, — улыбнулся Бонни агент, — я полностью на твоей стороне и всегда был, ты же знаешь. Ладно, надо узнать, есть ли у нас хоть немного этого вольфрама, пойду схожу на наш «склад». — Удачи, а я пока немного отдохну. Всю ночь не очень хорошо спала. Хотя… я думаю, что так будет еще долгое время, но да ладно, — отозвалась Бонни. — Иди поспи, ты заслужила это, правда, — похвалил подругу Тим, — я очень рад, что взял тебя с собой. — Рада это слышать.       С этими словами друзья крепко обнялись и вышли из палатки Тима. Но пункт назначения у каждого был уже свой — агент пошел по направлению к импровизированному и сооруженному за несколько часов складному помещению, а Бонни направилась к своей палатке с целью хотя бы немного отдохнуть от всей этой катавасии.       Тим же еще минуту проводил взглядом свою подругу и быстрым шагом пошел на склад. Поскольку все в этом полевом центре было рядом, то путь агента занял всего пару минут. Удивительно, как всем тут хватало места, поскольку несмотря на то, что по первому впечатлению могло показаться, что весь штаб представлял собой огромную площадку, где можно было бы вполне разгуляться на самом деле, побыв здесь чуть более одного дня, Тим осознал маленькие масштабы и размер центра. Огромное множество людей, разной аппаратуры, жилых и нежилых палаток намного уменьшали свободное пространство штаба. Но Тима это нисколько не волновало, поскольку занят он был другим. На тот момент его мало волновали гражданские удобства, так как он понимал, что работать придется здесь уж явно не в условиях пятизвездочного отеля.       Поэтому, стараясь не думать обо всем, что могло бы сбить его с правильного потока мыслей, Тим обнаружил себя возле входа на довольно большую площадку, накрытую сверху брезентом военизированной раскраски. Возле импровизированных дверей, которые представляли собой просто две расстегнутые в разные стороны молнии, стояли двое солдат, держащих в руках автоматы и все время смотрящие в одну точку перед собой. По приближении агента оба воина отдали ему честь и беспрепятственно пропустили Тима внутрь.       На самом складе (если его так можно назвать, так как все здесь было сделано на скорую руку, и мало внимания уделялось таким незначительным и ненужным деталям, как удобство, комфорт и простота навигации по складу) все было по минимуму, а именно — на входе агента встретила небольшая преграда в виде дугообразной арки, которая к низу заканчивалась длинной скамейкой, за которой, прямо как в магазине стоял местный распорядитель. Одет он был, как и все военные здесь, в полевую форму, которая в некоторых местах успела истереться, а на плечах гордо находились тоже довольно истрепанные погоны штаб-сержанта Вооруженных сил США. Головного убора на голове у него не было, оно и понятно, ведь не только в этой, но и в каждой палатке, с системой кондиционирования было туговато, в том плане, что её вообще не было, поэтому здесь было довольно жарковато находиться в уборе. Помимо этого, сам работник склада был мужчиной средних лет, примерно 45-50 лет, на голове у него была небольшая проплешина, само лицо было в плену у нескольких прыщей и бородавок. Более того, лицо солдата было также захвачено морщинами, которые базировались у него на лбу и в области подбородка. Во рту воин держал зажеванную папиросу, которую смолил он уже, скорее всего, очень давно, и которая вполне могла быть причиной всех дефектов на его лице.       Увидев Тима, солдат вытянулся по стойке смирно, даже вынул изо рта папиросу и по-уставному поприветствовал агента: — Здравия желаю, товарищ руководитель операции. — Здравия желаю, вольно, штаб-сержант.       После этого военный вновь стал курить папиросу, однако предварительно ему вновь пришлось её поджечь. После этого, штаб-сержант нашел глазами стоявший возле него старый видавший виды деревянный стул и тяжело на него плюхнулся, после чего бросил взгляд на внезапного и, вполне вероятно, редкого гостя склада. — Чем могу быть полезен, товарищ руководитель?       Тим стал внимательно осматривать находившиеся сзади солдата мешки и коробки со всевозможными деталями, вещами, оружием и прочими полезными и не очень ресурсами, пытаясь найти то, что ему было столь необходимо: — Скажите, у вас есть здесь что-нибудь металлическое? — Я бы сказал, что у нас здесь все металлическое, хех, как никак, в 21 веке живем, сейчас у нас все из металла. Может быть, Вам нужно что-нибудь конкретное? Оружие? Патроны? Предметы утвари? — Тут и такое даже есть? — Здесь, если постараться, то можно найти даже детали, чтобы собрать адронный коллайдер, — усмехнулся солдат, — но надеюсь, что он Вам сейчас не нужен. — Обойдемся пока без него. Вы лучше скажите мне, есть ли что-нибудь наподобие металлической пластины, желательно потолще? — Хм, — штаб-сержант развернулся и стал задумчиво глядеть на содержимое склада, — из таких могу предложить металлизированные щиты. Такие использует полиция или армия для разгона массовых беспорядков. Если Вам нужно покрепче, могу предложить щиты спецназа — они прочнее, толще и могут выдержать даже несколько выстрелов в упор из автомата. А вообще, зачем Вам такое? — Нужна пластина из конкретного металла — вольфрама, — Тим как будто бы не услышал вопроса солдата.       После такого, штаб-сержант, буквально оживился и стал недоверчиво и внимательно смотреть на Тима: — Вольфрама?! Да Вы что? У нас, дай бог, какой-нибудь захудалый сплав или, там, кевлар какой-нибудь, но это максимум. Большим мы не располагаем. — Нужен именно вольфрам и обязательно в форме толстой пластины. Поищите, здесь должно быть нечто подобное. И, штаб-сержант, это приказ.       С этими словами агент указал своим пальцем на солдата, после чего тот нехотя встал, удивленно посмотрел на Тима несколько секунд и ушел глубоко в недра склада, после чего оттуда слышались лишь звуки шуршания и скрежета каких-то металлических вещей друг о друга, которые свидетельствовали о том, что воин находился в усердных поисках чего-то. Спустя 10-15 минут штаб-сержант вернулся, еле держа в руках довольно толстую и явно тяжелую пластину с характерным металлическим оттенком. После этого, он с громким звуком кинул пластину на стол возле Тима. — Вот, — произнес солдат, немного переведя дух и отдышавшись, — единственное, что здесь сделано из вольфрама: одна из частей протекционной печи, задачей которой является защита от ионизирующего излучения и излишнего тепловыделения. Но скажите мне…фух… зачем она Вам? — Правительственная тайна, — отрезал агент, — Вы же знаете, что я могу не отвечать Вам, верно? Мог только сказать, что это нужно для будущих исследований, хотя, я думаю, Вы вскоре узнаете, зачем она мне. И все же, спасибо Вам большое, Вы очень помогли, правда. — Первая благодарность за 15 лет службы, — произнес штаб-сержант, после чего Тим перед тем, как взгромоздить на себя пластину, удивленно посмотрел на него, — а чего Вы удивляетесь? Я уже давно обычный кладовщик. Да я и не жалуюсь, знаете ли, просто приятно. Поэтому, не за что, товарищ руководитель. — И еще кое-что, — агент подошел, насколько позволяла скамейка, почти вплотную к солдату, — если это все-таки очень важная вещь, может быть не стоит её упоминать в инвентаризационных документах. Сами знаете — мало ли что, вдруг эту штуку хватятся. — Вас понял, товарищ руководитель, — военный уклад речи вернулся к воину, — скажем так, эта дрянь просто где-то затерялась, и мы не можем её найти. — Верно, — агент немного улыбнулся, после чего положил пластину в бывшую коробку из-под какого-то явно дорогого плазменного телевизора и, насколько позволяли ему его физические возможности, потащил добытую вещь к себе в палатку.       На этот раз его путь был в три, а то и в четыре раза дольше, поскольку сейчас его заметно тормозила коробка с вольфрамовой пластиной. Однако, Джонсон как будто не замечал этой тяжести, поскольку он был захвачен радостной мыслью о том, что на данный момент хотя бы часть этого довольно сумасшедшего и безбашенного плана Бонни была выполнена. И сейчас, впервые за долгое время он почувствовал, что все налаживается: пусть и не такими гигантскими шагами, как ему хотелось, но, все-таки, это был явный прогресс и шаг вперед, чего ему так долго не хватало, пока он находился на этом беспросветном пути, и Тим вовсе не желал на этом останавливаться. Сейчас им двигало лишь желание двигаться вперед, до конца, не взирая ни на что. И этим стремлением и жаждой бороться дальше Джонсон хотел как можно скорее поделиться с Бонни.       Наконец, логистика довольно тяжелого предмета была завершена. Конечно, за время пути Тим словил несколько удивленных, а порой, даже заинтересованных, взглядов военных и исследователей. Но никто из них не осмелился подойти к нему и хотя бы задать вопрос о содержимом коробки, не говоря уже о предложении помощи по транспортировке груза до палатки агента. Но Тиму это играло на руку. Он не хотел лишний раз останавливаться, перебрасываться парой слов с каждым встречным или уж тем более, рассказывать о том, что же находилось в его загадочной коробке. Меньше знаешь — крепче спишь. И этим правилом на тот момент Тим старался руководствоваться больше всего.       Но наконец, этот тяжкий труд был закончен, кое-как Тим все же смог затащить коробку в свою палатку, после чего он взвалил её на свою кровать и только потом решился её открыть. Но ничего нового он там не увидел — все та же пластина, довольно толстая и с характерным металлическим блеском. На поверхности металла отражался тусклый и едва заметный свет единственной лампы, которая была в распоряжении Тима в его палатке, и которая находилась на прикроватной тумбочке.       После этого, агент еще раз бросил довольный взгляд на пластину, достал свою рацию и набрал Бонни с целью позвать её к себе и оценить нужность притащенной им вещи.       Не прошло и пары минут, как девушка уже была у Джонсона. За это время она успела переодеться в одежду более военного уклада, а именно, армейские штаны, водолазку, куртку поверх нее и черные кеды. Вид у нее был весьма бодрый и веселый, хотя успела она отдохнуть не больше 40-45 минут. — Это то, о чем я думаю, — девушка стрельнула взглядом на коробку, находившуюся на кровати агента, тем самым показав, что она сразу догадалась, что принес Тим, — все-таки что-то есть? — А ты догадливая, — похвалил подругу Тим, — да, есть тут кое-что интересное. Взгляни-ка.       После этого агент открыл коробку, обнажив перед Бонни её содержимое. Перед взором девушки открылась та самая заветная пластина, которая нужна была для исполнения её плана. Несколько секунд девушка рассматривала вещь, после чего произнесла: — Это почти то, что нужно. — Почему это «почти»? Это вольфрам, чистый причем, да и к тому же сама пластина довольно толстая. Её что, не хватит? — недовольно спросил Тим. — Ну, как тебе сказать, — отвечала Бонни, детально осматривая пластину, — во-первых, это не чистый вольфрам, здесь присутствует 5% никеля и еще какого-то металла. Так делается для того, чтобы немного уменьшить емпературу плавления пластины, чтобы она легче поддавалась обработке. Во-вторых, толщина тоже оставляет желать лучшего. Хм… Примерно сантиметров 5-7. Довольно внушительно, но этого может не хватить. Если взять и сопоставить все температуры и человеческий фактор, то на все про все у нас будет секунд 10-15. — Не густо, — согласился Тим, — и сколько же человек успеет пройти? — Столько же, сколько сейчас находится в этой палатке, — задумчиво произнесла Бонни, обозревая пластину со всех сторон, насколько это было возможно, — ни больше, ни меньше. И то, если не будем мешкаться и тупить. — Ты предлагаешь, чтобы мы… — Да, именно так, — закончила за друга Бонни, — а чему ты удивляешься? В город может проникнуть пара человек, разобраться во всей этой катавасии возможно только узнав, что случилось с городом, и, опять же, сведения мы можем получить только если мы найдем способ попасть внутрь. И, что немаловажно, я не думаю, что ты доверишь кому-нибудь, кроме себя и человека, на которого ты готов положиться в любой ситуации, это дело. Ведь, как я понимаю, пластина у нас в единственном экземпляре, так что второго шанса не будет. — Ты права, во всем, — заключил Джонсон, — и, по поводу человека, которому я доверяю больше всего… ты же понимаешь, что мне понадобится помощь внутри, а умнее тебя я никого не знаю. — Льстец. — Тем не менее, это так. Конечно, многие не одобрят этой идеи, и будет множество добровольцев, желающих пойти на это задание… — Ты правда думаешь, что кто-то, кроме нас, как заправские сорвиголовы, осмелятся войти в этот город-призрак, при этом, абсолютно не зная, что будет ждать их внутри — какие опасности и преграды? — Более безумных, чем люди, которые решили пойти практически на самоубийство сквозь купол, сжигающий все вокруг, используя лишь металлическую пластину, я не знаю, — улыбнулся Тим, — но должно получится. — Вот это правильно, — поддержала Джонсона Бонни, — я думаю, не стоит медлить и… — Товарищ руководитель!       В этот момент в палатку ворвался весь запыхавшийся и в мыле Уотсон. Вид у солдата был более, чем взволнованный. По взгляду сержанта друзья поняли, что случилось что-то явно не сулившее ничего хорошего. — В чем дело, Уотсон? — Вам стоит на это взглянуть это срочно!       С этими словами, недолго думая вся троица выбежала из палатки и легким бегом направилась в сторону компьютерного отдела. По прибытии на место, Уотсон быстро уселся на свое место, а Бонни и Джонсон встали по обе стороны от него, параллельно смотря в экран компьютера сержанта и слушая то, что он пытался им сказать. — Мы зафиксировали аномальную скорость распространения купола, — начал Уотсон, показывая инфографику и результаты проведенного за последнее время анализа, — темп роста составил 298% или примерно 6 сантиметров в час. Время приближения до нашего штаба сократилось в 3 раза, и теперь оно составляет примерно 18 часов. — Восемнадцать часов! — сильно удивилась Бонни, продолжая рассматривать на мониторе аналитические результаты. — Было же почти три дня! — В этом-то и проблема, — ответил Уотсон, продолжая очень быстро клацать пальцами по клавиатуре, — до этого момента темп роста купола был более-менее стабилен. Последнее глобальное и, я бы даже сказал, аномальное изменение активности произошло 5 минут назад. — Пять минут назад? — переспросил Тим. — И вы тянули с докладом все это время. — Мы думали, что это технические неполадки, — пытался оправдаться сержант, — мы не хотели Вас зря беспокоить. Но, по всей видимости, дело тут не в поломке нашей аппаратуры. — Есть ли вероятность, что скорость распространения купола будет увеличиваться? — спросила Бонни. — Вполне возможно, — ответил Уотсон, продолжая работать на компьютере, — тут мы бессильны в прогнозах. Может быть и будет увеличение, а может, наоборот, спад. Сложно сказать, к сожалению. — Товарищ сержант, скорость распространения увеличилась еще на 15 процентов, — крикнул один из исследователей, находившихся через два места от Уотсона. — Черт возьми, — ругнулся себе под нос солдат и вновь у себя на рабочем столе окно, где наглядно показывалось распространение купола по поверхности земли, — и правда, темп роста стал больше. — Значит медлить больше нельзя, — решился Тим, — сержант, мониторинг не прекращать ни на секунду. Если что, сразу сообщать мне. — Так точно, будем держать Вас в курсе, — отозвался Уотсон. — Да, и еще кое-что, — сказал Тим перед тем, как уйти из центра, — если скорость продолжит расти, сворачивайте весь штаб и отходите на 3 километра на восток. Полностью штаб не раскидывайте, доставайте только самое необходимое, чтобы при надобности можно было все свернуть и отходить еще дальше. — Товарищ руководитель, а как же Вы? — Мы идем внутрь купола, в город. — Но это же невозможно! Температура оболочки… — Не позволяет пройти сквозь купол абсолютно ничему и никому, я в курсе, но есть одна мыслишка, и это возможно наш единственный шанс. Продолжайте мониторить ситуацию, несмотря ни на что. — Стоп, Вы уходите? А кто будет руководить операцией? — Не переживай, шефство у вас будет. — А как же… — Никаких больше вопросов, сержант. И, об этом никто не должен знать, ясно? — А как же я это объясню, если… — Значит, ясно. Прости, сержант, но придется немного слукавить. Если вернусь, у тебя вполне возможно появятся новые лычки на погонах. — Вас понял, товарищ руководитель.       С этими словами Тим и Бонни спешно покинули палатку, забрали из палатки агента коробку с пластиной и, не без заинтересованного взгляда других исследователей и солдат в штабе, направились к гаражному отделению, где находился военный транспорт. На самом деле, там было лишь три автомобиля, которые по своему внешнему состоянию и по технической части вряд ли могли тягаться с современными гражданскими машинами, пусть даже среднего класса, но выбирать на тот момент не приходилось. Поэтому друзья, недолго думая, вдвоем закинули коробку с ценным грузом в багажник автомобиля, а сами сели в салон на передние сидения, где Тим занял место водителя, а Бонни — пассажира. Но остался нерешенным еще один момент. — А где ключи? — спросила Бонни. — Черт, они явно остались на складе. — Ты не все знаешь про менталитет здешних военных и их бесконечную лень, — хитро ответил Тим, отогнув находящийся сверху солнцезащитный козырек, откуда ему на колени упали ключи, которые агент благополучно вставил в замок зажигания, заведя тем самым машину.       Автомобиль издал несколько характерных щелчков выхлопа, после чего на протяжении нескольких секунд двигатель издавал холостые звуки, затем все же смог выдавить из себя характерное рычание, свидетельствовавшее о рабочем состоянии автомобиля. Также, в бардачке автомобиля друзья смогли найти аж два пистолета M1911 в кобурах, которые забыли взять какие-то нерадивые солдаты. Но для Бонни и Тима это была просто манна небесная, за что они поблагодарили фортуну и судьбу за то, что хоть раз они повернулись к ним лицом, а не другим, менее приятным местом.       Сам путь от штаба до края купола не доставил проблем друзьям, за исключением того, что Тиму пришлось сунуть охраннику на выезде из КПП несколько купюр по десять долларов, поскольку даже статус Джонсона не давал ему права покидать пределы штаба, но деньги в этом капиталистическом мире творили чудеса, и с этим тогда Тиму невозможно было не согласиться. Дорога заняла порядка десяти-пятнадцати минут. Оно и понятно — всех находившихся поблизости людей давно эвакуировали, либо они сами, добровольно, покинули это место из-за соображений безопасности. На пути Тиму и Бонни не встретилось ни одной машины, поэтому предполагалось, что доедут они, как говорится, «с ветерком», но друзьям в тот момент немного казалось, что по приближении к куполу жизнь и цивилизация вокруг как будто бы угасали — становилось все меньше шумов, машин, растительности, а вблизи светло-фиолетовой полуокружности, которая изолировала Париж, ощущалась какая-то атмосфера апокалипсиса, которая медленно, но верно накрывала весь мир, как будто какой-то вирус, который еще очень слаб, но который, потихоньку разрастаясь и питаясь за счет другого, превращается в очень мощную болезнь, способную смести и уничтожить все на своем пути. Поэтому друзьям было как-то не по себе, но их ждало задание.       Достигнув предполагаемого места назначения, Тим остановил машину на небольшой опушке, откуда было хорошо видно весь купол, и только теперь Тим понял, насколько огромен и, в то же время, красив и величественен он был. Но долго любоваться им не представлялось возможным, да и вообще в планы друзей входило его уничтожение, а не любование его красотами.       Выйдя из машины и вытащив коробку с пластиной, друзья подошли почти вплотную к куполу и увидели следующее — купол действительно расширялся, причем это было видно невооруженным взглядом. Вот, прямо здесь на земле, контур купола был на одном месте, и вот, он уже на пару сантиметров стал ближе к друзьям. И этот процесс был неумолим и бесконечен. — Машине конец, — печально констатировала Бонни, бросив печальный взгляд на автомобиль, на котором они только что приехали, — не выдержит металл. — Ну что ж поделать, — безразлично ответил Тим, вынимая тяжеленую пластину из коробки, — иногда чем-то приходится жертвовать. И лучше так, чем людьми. — И то верно.       Агент уже в это время смог полностью избавиться от коробки и ради забавы бросил её в купол — бумажного изделия как ни бывало — его полностью поглотила и сожгла лазерная поверхность новоиспеченной стены города. — Не хотелось бы, чтобы с нами было также, — с опаской произнес Тим, глядя на светящийся купол. — Не будет, — отозвалась Бонни, — значит так, раз кроме нас больше помочь некому, выкручиваться будем сами. Поднимай эту штуковину. — Как…как…ая же она…тяжелая… сколько… ж…она весит? — Меньше…слов, боль.ше дела.       С этими словами друзья как могли взяли пластину в руки и подняли над своими головами, так чтобы она их закрывала как летний зонт от палящего солнца на пляже, и направились к куполу. — Запомни, фух… всего несколько секунд и все, — все еще давала инструкции Бонни, — и еще ты почувствуешь дов…фух…довольно сильный…нагрев ладоней…фу, блин…. Это нужно вытерпеть и…не…бросать её… понятно? — Кудд…куда уж пон…понятнее, — отозвался Тим.       Наступил самый ответственный момент. Поскольку Тим шел впереди, то вначале он немного решил коснуться небольшой передней частью пластины, что он и сделал. Практически мгновенно металл перешел из твердого состояния в жидкое, но Тим пока стоял неподвижно. — Чего встал?.. фух… — Восемнадцать сек…секунд, у нас будет…восемнадцать секунд. А зат…ем все… — Поняла…       Пластина полностью коснулась купола, а Тим уже вступил на кусок земли, на котором еще секунду назад была лазерная стена. Нижняя поверхность пластины действительно начала сильно нагреваться, и уже через пару секунд, к металлу практически невозможно было прикоснуться, но Тим терпел, насколько это было возможно. Казалось, что вольфрам нагрелся как минимум до ста градусов, хотя настоящая температура была намного выше, и уже хотелось все бросить и будь что будет, но сдаваться было нельзя. Еще чуть, еще немного…ну вот…уже, ну же… На лбу у агента проступили капельки пота, в висках пульсировало так, как не бывало до этого никогда. На руках, казалось, можно было бы спокойно жарить яичницу. Тим был готов уже закричать от боли и выкинуть пластину куда подальше, как вдруг сзади услышал голос Бонни: — Выкидывай!       Агент повиновался и почувствовал мгновенное облегчение как по всему своему телу, так и в ладонях, которые хотелось чем-то остудить, но это не представлялось возможным тогда. Несколько секунд Тим приходил в себя, перед глазами сверкали яркие огоньки и звездочки, которые мешали обзору, голова шла кругом и вестибулярный аппарат агента не давал понять ему, в какой плоскости и в каком пространстве он находится. В один момент Тим даже плюхнулся на землю, и только после того, как он распластался на земле и сквозь многочисленные маленькие, но чертовски яркие звездочки, смог хоть немного разглядеть темное небо, Джонсон стал немного приходить в себя. После, он посмотрел на свои руки и удостоверился, что они не потеряли чувствительности. Через несколько секунд он также увидел Бонни, которая под стать агенту также лежала недалеко от него на земле и старалась оклематься.       Первым делом агент смог все-таки встать и как мог, немного качаясь, подошел к девушке. С ней все было в порядке, просто ей тоже надо было немного отдохнуть — сказались тяжелые перегрузки, да и вообще вся ситуация была более, чем стрессовая. — Получилось, — смогла выдавить из себя Бонни, немного полежав на земле, — а ты не верил. — Да ты что? Я всегда верил в самые невероятные и безумные идеи, иначе я бы не взял тебя с собой, — улыбаясь, ответил Джонсон, после чего помог подруге встать, — и ожоги вроде не такие сильные. — Кажется, вроде первая степень, — Бонни посмотрела на свои покрасневшие ладони, — жить можно.       После этого они немного огляделись, пытаясь понять, где же именно они находились. Но ничего особенного они не увидели, вот — их машина по другую сторону купола, на которой они приехали, вот — лужа расплавленного металла, которая когда-то была цельной вольфрамовой пластиной, вот — пейзаж, который сопровождал их всю дорогу, но теперь все это было отделено от них фиолетовой стеной сильнейшего лазера. — Надо идти дальше, — Тим взвел свое оружие и снял с предохранителя, — не шумим и идем темными углами, не хватало, чтобы еще нас обнаружили. — А куда направляемся-то? — Бонни последовала примеру друга. — Нужно попасть в 20 округ Парижа. В файлах Кристофера я нашел, что те солдаты, которые здесь пропали, патрулировали и работали именно на этом участке. Так что направляемся туда. Только вот, вроде как сейчас мы находимся на самом западе города — где-то в районе 16 округа. Нам нужно пройти насквозь весь город. — Будет непросто, но что поделать. Ты лидер, ты и веди, куда считаешь нужным, — согласилась Бонни, — главное: будем немного осторожнее. — Это точно.       С этими словами друзья направились к какой-то попавшейся им на глаза проезжей части. По пути перед Тимом и Бонни открылся тот самый Париж, о котором слагали легенды вот уже несколько недель. Он представился им еще хуже, чем они себе представляли — вокруг не было ничего, ни одной живой души. Мертвая тишина, казалось, навсегда повисла над этим городом. Повсюду были разбросаны машины, многие небольшие здания были полностью разрушены, а у больших высоток и многоэтажек отсутствовали стекла на окнах, а также большинство стен было в копоти. Помимо этого, было очень темно, поскольку купол практически полностью закрывал город от солнечного света и тепла. — Неужели даже группа людей на такое способна? — Бонни с ужасом разглядывала окрестности города. — Такое вообще возможно? — Человек может сотворить и не такое, — ответил Тим, внимательно глядя по сторонам, — уверяю тебя, что человечество способно на большее, если это, конечно, ему надо, или если есть довольно сильный мотиватор. — Все равно, как-то страшно, что мы на такое способны, — продолжала недоумевать Бонни, — правда, это ведь просто…кошмар. — Найдем виновных, не переживай, — с уверенностью сказал Тим, — зло будет наказано. — Хотелось бы. — Стоп, а там кто?       Где-то там, Бонни увидела и показала Тиму рукой на приближающихся к ним из-за угла близлежащего здания людей или кого-то наподобие представителей человеческой расы. — Ну, слава богу, хоть кто-то смог уцелеть, — с облегчением сказал Джонсон и хотел уже было направиться к ним, как вдруг его за руку остановила Бонни: — Тим, — тихо произнесла она, — не очень-то они похожи на обычных людей. — С чего ты взяла? — Да сам взгляни.       Агент прищурился и стал детальнее рассматривать приближающихся к ним существ. Причем, чем ближе они были к друзьям, тем больше сомнений возникало у Бонни и Тима в том, что это были простые люди, ведь облачены они были в черные металлические доспехи, слишком не естественно двигались прямо на друзей, а когда между ними было расстояние примерно метро пятнадцать, то Тим еще и услышал их странный металлический голос. — Обнаружено сырье! Обнаружено сырье! Обнаружено сырье! — то и дело повторяли эти странные существа. — Вы кто такие? — крикнул им Тим. — Что вам надо? — Я не думаю, что он тебе ответят, — констатировала Бонни, нацелившись на них пистолетом, — вряд ли это вообще люди. — На роботов тоже вряд ли они смахивают, — ответил агент, также выставив перед собой свое оружие, готовясь использовать его по назначению. — Обнаружено сырье! Обнаружено сырье! — не унимались внезапные гости и ускорили свой шаг по направлению к друзьям. — Ладно, они явно не расположены к светской беседе, — сделал вывод Тим, — огонь!       С этими словами они оба разрядили все обоймы в нападавших, но тем это было как с гуся вода. Их туловища буквально поглотили попавшие в них пули, и существа как ни в чем ни бывало продолжали быстрым шагом идти на Бонни и Тима. Агент быстро осмотрелся и нашел взглядом ближайшую машины — синий «Мини-Купер». — Бегом в машину! — крикнул он Бонни, после чего, не прошло и нескольких секунд, как они оба оказались в транспорте, и Джонсон уже завел машину, поскольку ключи кто-то любезно оставил в замке зажигания. «Прямо день везения какой-то, — подумал про себя агент».       Затем Тим включил на АКПП передачу «D» и ударил по газам, после чего автомобиль сорвался с места и начал движение. Агент сразу же вырулил на проезжую часть и как можно скорее увез себя и Бонни от этих странных существ. Девушка же, видела в зеркале заднего вида, как нападавшие постепенно отдалялись от них, а вскоре, они полностью скрылись за горизонтом. И только тогда оба сидящих в автомобиле смогли спокойно вздохнуть. — Это кто такие были? — немного переведя дух, спросила Бонни, — роботы, люди или …черт, кто это вообще такие?! — Не знаю, — ответил Тим, продолжая вертеть баранку, — но чувствую, что таких, как они, тут очень много. — Мы выпустили в них две обоймы, Тим, ДВЕ. Это четырнадцать патронов, а им хоть бы хны. — И что теперь? Порадоваться за них, что они смогли уцелеть? Может быть это был бронежилет или еще что-нибудь такое. — Тим, ты до сих пор веришь, что это были люди? — Ну, а кто еще?! Не гуманоиды же с планеты Марс, правильно? Я стараюсь мыслить рационально, вот и все. — Ладно, только не кричи, мы оба сейчас на нервах. — Да, ты права, извини, просто…черт…и правда, кто они такие? — Да ничего, честного говоря, сама не знаю. — И что же нам сейчас делать? — Будем ехать прямо, вроде как этой дорогой мы сможем попасть в 20 округ. (В этот момент Джонсон посмотрел на уровень топлива и обнаружил, что стрелка, показывающая уровень топлива, неумолимо близилась к нулю). Черт, бензина мало, но надеюсь как-нибудь протянем.       Дорога заняла примерно двадцать минут с учетом объезда неудобно стоящих на пути машин и практически полным незнанием карты Парижа со стороны Тима, но все-таки они почти, как им казалось, доехали до места назначения, как вдруг машина стала замедляться, после чего, полностью остановилась. — Поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны, — печально произнес Джонсон, выйдя вместе с Бонни из машины.       Друзья немного осмотрелись, пытаясь хотя бы немного определить свое местоположение в городе. — И где же мы сейчас? — Недалеко от 20 округа, — отозвался агент, — буквально пять-семь минут, и будем на месте. — Ты уверен? — Нет, но когда это меня останавливало?       Герои пошли дальше, поскольку даже в такой патовой ситуации от плана отклоняться было нельзя. Команда прошла еще несколько зданий, и на входе одного из таких Тим, как мог, прочитал на почти развалившейся вывеске: «BOULANGERIE PATISSERIE». «Малый бизнес пострадал больше всего, — подумал про себя агент и продолжил свой путь». Долго стоять было нельзя, поэтому друзья пошли дальше. Они уже отошли достаточно далеко от угловатого здания, которое раньше, вполне вероятно, было какой-то кондитерской, как вдруг Тим резко развернулся и на углу здания увидел в мгновение исчезнувшую тень кого-то или чего-то. А может быть, все это ему показалось, так как после всех пережитых событий мозг рисовал в головах Бонни и Джонсона самые разные пугающие образы и события. Поэтому агент не хотел забивать себе голову страшными мыслями, поскольку ужаса сейчас и так всем хватало сполна, поэтому герои продолжили идти в сторону 20 округа Парижа, завернув за угол следующего через дорогу здания и полностью скрылись за ним.