Девушка в одеялке

Она преспокойно идет по улице, ибо зачем ей беспокоиться, как другие? Она просто идет. Девушка в одеялке. Что ей глупые бабульки, которые кричат на таких же глупых подростков? Она просто идет. Девушка в одеялке. Что ей глупый музей, вокруг которого собрались такие же глупые туристы? Она просто идет. Девушка в одеялке. Что ей глупые взрослые, которые жалуются на такую же глупую погоду? Она просто идет. Девушка в одеялке. Что ей глупые разговоры, о том, весело ей или грустно, здорова она или ей плохо, девочка она или уже подросток, знает дорогу домой или нет, есть ли у неё родители, знает ли она эту страну, знает ли своё имя... Она просто идет. Идет спокойным, и в то же время неровным шагом. Идет не один день, просто потому, что привыкла постоянно идти. Идет спокойно, понимая, что с левой ноги течет кровь, и она больше никогда её не выпрямит. Идет, понимая, что скоро совсем не сможет идти. Идет, все так же спокойно улыбаясь, хотя улыбка уже не грусная и не веселая... Она идет. Девушка в одеялке. Одеялко... Зачем оно нужно? Защищать от холода, которого нет, придавать красоты, которой у неё нет и никогда не будет, висеть бессмысленно, не придавая ни тяжести ни радости, ни давя ни облегчая? Скорее последнее. Она его снимает. И вдруг все встает на свои места. Бабульки вовсе не глупые, а просто больные, и совсем не кричат, а хрипло просят помощи подростков, которым на все плевать. Музей вовсе не глупый, а просто старый и потрескавшийся, и вокруг собрались хулиганы, которые добивают его. И взрослые вовсе не глупые, просто бедные, и они вовсе не жалуются, а просто печально обсуждают свои семьи. А она сама... Она всегда радостно смотела на свою зеленую одежду, а теперь смотрела на серую. На серую, которую всегда стирала вручную мама, которую так удобно было носить. И посмотрела на одеялко. Нет, она не хочет на него смотреть. Она хочет его порвать, чтоб никто его не нашел, и не связался с этой противной зеленой краской... И она снова идет. И как будто она больше не устала, как будто совсем не хромает, как будто нога больше не болит, просто потому что на душе стало легче. Она просто идет. Она. Девушка без одеялка.