***
Прошло несколько месяцев… Как-то раз на почте проходила плановая уборка. Все почтальоны стремились как можно быстрее взять хоть какие-то письма, посылки, открытки, что угодно и скорее покинуть почту, иначе Крафти припашет так, что и к концу дня не отпустит. Среди попавшихся на глаза к неподкупному начальнику уже сутра оказалась Саншауер, а также еще два молоденьких жеребца, которые еще плохо зная суровый характер их нанимателя, даже не подозревали, что могут попасть впросак. Дитзи все утро не было. Она была загружена утренними заказами, плюс ко всему ей пришлось участвовать в доставки крупных грузов на ферму Эпплов, чего-то связанного с яблоками, серая кобылка так и не поняла, чего именно. Она и не узнавала это, ей было неинтересно. Все равно груз был закрыт плотным брезентом и не был виден. Но, прилетев на почту, Дитзи увидела любопытную картину. Старина Финкл о чем-то бурно спорил с Крафти. Финкл ворчал и все недовольно отзывался о каких-то доносах кому-то… Серая пони сильно не вникала, да ей и не нужно было. Этот старый жеребец уже собирался уходить, но ему не давал это сделать Крафти, постоянно в своей грубой манере перебивающий его. Серая пегаска прошла внутрь и ей даже показалась вся это разборка Крафти с Финклом немного нелепой, особенно учитывая двух жеребцов, вместе с Саншауер в поте морды вытирающих и прямо-таки полирующих все подряд в помещении. Дитзи являлась, наверное, единственной работницей, не боявшейся попасться на глаза к начальнику в этот день. Сложной, как и тяжелой работы пегаска не боялась, да и Крафти сам не особо ее хотел бы видеть перед своим носом целый день, и она это знала. Поэтому ничего не боясь, серая пони прошла мимо бранящегося старины Финкла и получила новые заказы. Начальник даже сам не сразу заметил Дитзи из-за своей перепалки. Но, заметив, ничего не сказал, только лишь демонстративно отвернув голову в другую сторону, впрочем, которую ему снова почти сразу пришлось повернуть обратно, чтобы выдать очередной контраргумент против Финкла. Дитзи уже уходила, решив лишь напоследок помочь Саншауер передвинуть один немаленький стол, как Финкл, наконец, тоже подошел к выходу. — И ты еще после всего этого смеешь со мной пререкаться! — продолжал неистово ругаться Крафти. Старина Финкл снова повернулся для ответа, но передумал, и добавил кому-то неопределенно, смотря больше на дежурного: — Нужно всегда записывать, какую почту беру я и когда! Если все будет записано, то эта информация не потеряется! Кхе-кхе, — сказал он возмущенно, покряхтев под конец, и оскорблено удалился из почты. Дитзи вместе с Саншауер как раз передвинули стол. Желто-оранжевая кобылка любезно поблагодарила серую пони за оказанную помощь. А у Дитзи тем временем эхом отдавался ответ Финкла, который она не сразу уловила. «Если все будет записано, то эта информация не потеряется… — прокрутилось снова в голове у серой кобылки. — Если все будет записано, то эта информация не потеряется! Если… Да! Как я сразу не догадалась? Хотя… кому будет это интересно, если мне итак не верят, на словах… но с другой стороны… А вдруг это пригодится, не знаю кому, но пригодится… когда-нибудь… кому-нибудь… Кому-нибудь понимающему все происходящее… Да, верно! Так и поступим. Решено!» — заключила в своих обдумываниях серая пегаска, все это время отстраненно стоя у выхода. Саншауер проходя рядом с серой кобылкой, обратилась к ней: — Послушай, Дитзи, не обращай на них внимание! Они говорят всякие гадости, это все неважно, главное, что мы все дружим и у нас все хорошо, — произнесла полушепотом желто-оранжевая пегаска и невинно уставилась на серую пони. — Сани, да я ничего против них и не имею, — отнекивалась Дитзи. — Да пусть говорят, что хотят. — Ну, мне бы на твоем месте было бы немного неловко за такие слова, — продолжала Саншауер. — Ой, да чего там неловкого-то… — недоумевала серая кобылка. — Побранятся и перестанут. — Кто побранится? — вдруг непонятливо переспросила подружка. — Как кто? Эти, двоя, кто ж еще… Саншауер, недопонимая, смотрела на серую пони, лишь изредка помаргивая: — Да нет! Хе-хе, — хохотнула она живенько. — Я не про Крафти с Финклом. Я говорю о тебе… — Обо мне? А что не так… хм, снова у меня-то? — слегка взволновалась Дитзи. — Ну то, как тебя стали называть, — полушепотом добавила пегаска. — Да все нормально, — ободрила ее Дитзи. — Ничего в этом страшного нет. Ну Хувз теперь я… как бы… Ну и ладно. Надеюсь, — пристально глянула она на напарницу. — Ты не считаешь, что я взаправду замужем за доктором? Потому что это не так! Меня снова подставили! — Что?! — обомлела Саншауер и чуть даже не оступилась, отойдя немного вбок. — Я ничего об этом не слышала. Ты вышла замуж? — Нет!!! — почти крикнула в ответ Дитзи. — Запомни, у меня нет никакого мужа, а доктора и вовсе похитили! А меня зовут Дитзи Ду, и только так! Запомни это, — под конец потише стала она объяснять. Желто-оранжевая кобылка от изумления даже и моргать перестала на время, но потом опомнилась: — М-м, ну хорошо… буду знать. — Где ты постоянно шляешься? — иронично спросила серая пони. — Вся почта давно знает, вся округа, весь Понивилль… Надеюсь, не вся еще Эквестрия, про мои в кавычках заслуги, а ты как будто впервые об этом слышишь. — Да я то там, то тут… бываю, — легкомысленно ответив, собралась уходить напарница. — Постой, — все же остановила ее серая пегаска. — Так, а что ты имела ввиду, что меня как-то там называют? — А-а, ну да… Ты же у нас Маффинс, — смущенно произнесла Саншауер и с сожалением поглядела на подружку. — Маффинс?! — искренне удивилась серая пони, не понимая смысла. — Что еще за Маффинс? Что за бред?! Саншауер неловко пожала плечами, а Дитзи продолжала: — Нет, ну я, конечно, люблю выпечку, кексы там, ну маффины тоже… Но не до такой же степени, — потом призадумалась и добавила: — Это как всегда ее копыт дело, этой Дерпи… ладно, ладно. — Я тут не причем, — оправдалась тут же Саншауер. — Я старалась не замечать это прозвище и говорила им не называть тебя так. — Не волнуйся, подружка. Тебя я не виню, — успокоила ее серая пегаска. И в этот момент дежурный пони посмотрел на них и конкретно на Дитзи, которая также уловила его взгляд. Дежурный слегка усмехнулся, будто увидел что-то смешное, но быстро осекся и продолжил что-то по обыкновению перебирать на столе. — Да-а, — протянула нерадостно серая пони и повернулась на выход и, еще немного постояв, безразлично заключила: — Причем тут маффины?.. Прилетев вечером домой, серая пони как никогда за последние дни вновь загорелась новой идеей. Она рванула наверх, открыла тумбочку… но опомнилась, и тут же ее закрыла. Далее она проследовала к окну, открыла его и также снова закрыла. Походила немного по комнате, а потом проделала те же действия и со шкафом. Спустилась вниз. Внизу подобное странное поведение серой пони затронуло почти все сторонние предметы, которые только можно было открыть и потом закрыть. Казалось, пони что-то ищет, но что — не было понятно. Она молчала, как рыба, лишь открывая и закрывая всякие шкафчики и тумбочки. Наконец, она закончила, хмыкнула недовольно, и направилась на кухню готовить себе ужин как ни в чем не бывало. Прошел вечер, и наступила ночь. Дитзи пораньше улеглась спать. Но засыпать кобылка не собиралась. Она пролежала добрых полчаса, а потом аккуратно встала и в темноте, постаравшись не издать ни малейшего звука, открыла ту самую тумбочку, к которой первой подбежала после прихода с почты. Из тумбочки она достала обычную тетрадь и карандаш. Взяв их, она вернулась в постель, но поняла, что так ничего не будет видно. Для письма нужен был свет. Общий свет включать пони не собиралась, это бы очевидно привлекло ненужное внимание. Тогда Дитзи спустилась вниз в темноте, показушно зевая и несколько раз напоказ тыкнувшись то в лестницу, то в стену. — А-а, — зевнула серая пони. — Это не дело. Нужно с фонариком ходить, — с этими словами она включила свет в основной комнате и достала небольшой фонарик, который всегда лежал обычно в комоде рядом с книжным шкафом. — А свет постоянно включать, чтобы спуститься попить… нет, нет. Взяв фонарик, она направилась на кухню, налила себе стакан воды, выпила, еще раз сладко зевнула и, выключив повсюду свет, оправилась наверх, показушно подсвечивая фонариком лестницу. Вернувшись в спальню, серая пегаска выключила фонарик и положила его у кровати, а сама легла. Пони лежала молча и неподвижно, как будто спала. Повсюду была тишина. Прошло минут пятнадцать. Дитзи открыла глаза, медленно осмотрела всю комнату, после чего вся накрылась одеялом с головой, взяв к себе фонарик, и вынула из-под подушки тетрадь с карандашом. Будучи накрытой, серая кобылка включила фонарик, и даже на всякий случай осторожно со стороны стены высунулась посмотреть, не сильно ли он освещает. Тусклый свет испускало лишь одеяло, причем сильно приглушенный. Убедившись в отсутствии видимости света, пони снова плотно закуталась одеялом с головой, раскрыла тетрадь и с небывалым азартом принялась за письмо: «Я Дитзи Ду. Я простая обычная пони, живущая на окраине Понивилля. Про меня ходят множество разнообразных удивительных и нелепых историй в разных уголках Эквестрии, но больше всего, конечно же, здесь — в Понивилле. Меня как только не называют, и легкомысленной, и безрассудной и просто дурочкой. За мной уже очень твердо закрепилось имя Дерпи, которое уже успело обзавестись даже и фамилией — Хувз. И настоящим моим именем меня до сих пор называют лишь немногие пони. А буквально сегодня я услышала и новую дразнилку — Маффинс… Понятия не имею, откуда она взялась, да и не хочу знать. И вот теперь я обычно зовусь Дерпи Хувз, и как оказалось, я проживаю совершенно по другому адресу, вместе с жеребцом-ученым, которого недавно похитили… они… Но давайте все по порядку. Итак, впервые это произошло около пяти лет назад… Как сейчас помню, был хмурый пасмурный день. Весь Понивилль готовился встречать первый день весны. Я рано утром собиралась на почту, но мне постучали в дверь. Это оказался ранее неизвестный мне почтальон, как тогда показалось, откуда-то издалека…» Дитзи писала подробное повествование своей подлинной истории. Она сама не представляла наверняка, когда, кому и как случится возможность прочесть его, но она внутренне была абсолютно уверена, что это нужно написать. О ее жизни должны узнать, пусть не все и не сразу, но должны! Она с увлеченным интересом описывала свою печальную историю, нередко попутно погружаясь в те отдаленные воспоминания. Кобылка хорошо вспомнила, как ее провели в последний день зимы с тем странным письмом, и как потом ее все обвинили в некомпетентности. Вспомнила, как постепенно стали появляться слухи о ее странном поведении на почте, о ее нелепых и глупых выходках. Вспомнила, как впервые услышала о ее двойнике от Эпплджек, отчего даже упала в обморок. Дитзи описывала все, абсолютно все, что имело хоть мало-мальское значение для понимания всего, что с ней так или иначе оказалось связано. Серая кобылка так увлеклась письмом, что не заметила, как исписала всю тетрадь. Почти машинально, но все-таки осторожно, она прошла до тумбочки и взяла другую, к сожалению, последнюю. — Надо будет обязательно купить бумагу. Нельзя медлить, нельзя, — про себя отметила Дитзи и, возвращаясь к кровати, вдруг вспомнила: — А ведь док мне сразу сказал, что надо это все задокументировать… Вот же я… и вправду забывчивая! Как я могла такое забыть?! Эх-эх… он же мне сразу это сказал… Док, как ты там?.. Прости меня, ты, конечно, пострадал во многом из-за меня… — шепотом отдала она легкую дань в памяти доктору Хувзу. — Но не волнуйся. Я постараюсь закончить начатое. Ну… хотя бы написать все как есть, чистую правду обо всем. Я сделаю это! Ради себя! Ради тебя! Ради всех нас! Дитзи снова решительно юркнула под одеяло и продолжила письмо. Воспоминания одолевали серую пони и она, уже даже пустив слезу, на мгновение задумалась о своем давнишним прошлом, но через секунду снова с новым рвением продолжала свой рассказ. Кобылка опомнилась только в середине ночи, когда исписала до конца и вторую свою тетрадку. «Ого, сколько времени-то прошло! — изумилась Дитзи, посмотрев в окно. — Да скоро уже и рассвет. Не, хватит, все… Продолжу завтра, а то так совсем в полуночницу превращусь. Вот это я вошла в азарт…» — серая кобылка спрятала все листы вместе с карандашом под подушку, а фонарь положила рядом с кроватью и принялась засыпать. Весь следующий день Дитзи ждала лишь позднего вечера, чтобы якобы отправиться спать, а на самом деле продолжить написание своей настоящей жизни. Днем она прикупила еще несколько тетрадок, но не очень много, что бы вдруг не вызвать лишних подозрений. И вечером, как и полагается отправившись спать, серая пегаска снова сначала немного полежала, на всякий случай для конспирации, а потом принялась продолжать свое письмо по отработанной схеме.***
Шли дни. Дитзи каждую ночь писала свое повествование. Днем разносила почту, уже регулярно получая вычеты от начальства за очередные просчеты и нелепые выходки то тут, то там, а прилетая, почитывала Дэринг, ведь не так давно вышла новая книга о ее приключениях. И стоит отметить, очень интересная и занимательная. Работа же серую кобылку уже совершенно перестала интересовать. На почте к ней стали относиться постепенно намного хуже, чем в самые жуткие моменты когда бы то ни было раньше. Крафти… Черные сплетни простых почтальонов, нередко двойников… Прочие слухи повсюду, где только можно было появиться простой пони. И, конечно же, всем заправляла она — королева подмен мнимыми образами — Дерпи. Но Дитзи спасала ее вера. Вера, что не все потеряно и что рано или поздно правда все же восторжествует над ложью. Она жила ожиданием о скором повторном разоблачении оборотней и их полном изгнании. А коротали это томительное ожидание перво-наперво ночные записи, которые Дитзи не переставала делать ни на одну ночь. Ну и немного Дэринг Ду, конечно. Одним днем, когда серая кобылка только-только прилетела с очередного невеселого рабочего дня, ей постучали в дверь. Она безынициативно открыла ее: — Дитзи, здравствуй… — вдруг оказалась на пороге ее давняя подруга и соседка, Лаванда. Она выглядела счастливой с одной стороны, но, не забывая о том, какие проблемы у ее верной подруги, старалась этого не показывать. Неподалеку, возле наспех снаряженной телеги со всем ценным добром из ее дома, стоял Сплеш Джой. Он весело помахал копытом, на что серая пони лишь немного нелепо улыбнулась. — Лаванда, я не ожидала тебя увидеть сейчас… — слегка заметно удивилась серая пегаска. — Да, понимаешь… тут такое дело, — стала оправдательным тоном объяснять подруга. — В общем, я переезжаю… окончательно. Дитзи сглотнула и нелегко вздохнула: — Это точно?.. — Да, уже совершенно точно. Мы все сложили и сейчас поедем к Сплешу, — счастливо рассказывала желтая кобылка, сочувствующе поглядывая на подругу. — И вот я решили навестить тебя на прощанье. Предупредить, что я уезжаю, чтобы ты, вдруг, не волновалась… Сама понимаешь. — Да, я понимаю, — кратко и безрадостно ответила серая кобылка. Наступила неловкое молчание для обеих подружек. Дитзи не знала, что сказать. Да и Лаванда тоже боялась сказать лишнего. — Ну так… В общем, ты главное, не волнуйся, — решила сказать самое важное желтая пони. — Я тебя буду иногда навещать, я постараюсь. Все будет хорошо. — Лаванда… — проскулила жалобна пегаска. — Не покидай меня, не оставляй меня здесь одну… — О, Дитзи! — стесненно ответила бывшая соседка и ничего не найдя лучше, добавила: — Я не могу… Наступило снова еще более неловкое молчание. Две подружки время от времени прятали свои взгляды, лишь изредка поглядывая друг на друга. — Я без тебя пропаду, — слезливо вдруг сказала Дитзи. — Ну что ж такое, — про себя еле слышно ответила желтая кобылка, посмотрев куда-то вбок. — Слушай, я обещаю… Ты слышишь? — посмотрела она внимательно на подругу. — Я тебе обещаю, что буду тебя навещать! Обязательно! Буду стараться как можно чаще… Серая пегаска старалась сдерживаться, чтобы не зарыдать прямо сейчас. Она понимала, что Лаванда не может остаться здесь с ней, но думать ей об этом совсем не хотелось. И главное, что она не знала, что и сказать-то теперь… — Ну, ладно, — собралась с духом бывшая соседка, повернувшись и посмотрев на долю секунды на Сплеша. — Мне уже пора. — Лава-анда… — еще раз тихо и жалобно проскулила Дитзи. — Я буду тебя навещать! Не волнуйся. Уже на следующей недели обязательно загляну, вот увидишь, — приобняла Лаванда свою подругу, которая от этого вцепилась в нее настолько, что у желтой пони аж переняло дыхание. — Ну все, ну все. Мы же не прощаемся, подружка. Я обязательно тебя навещу! Наконец, Лаванда разжала мертвую хватку своей горемычной соседки и стала уходить: — Мы с тобой не прощаемся! Слышишь? Скоро, очень скоро увидимся! На следующей недели, обещаю! Серая пони молча смотрела на уходящую подругу. Ничего не нужно было говорить, все было прекрасно и понятно написано на печальной мордочке Дитзи. Сплеш, с запряженной телегой позади не спеша побрел по дороге, а рядом с ним счастливо, но и не без тени грусти, шла Лаванда. Она еще несколько раз обернулась помахать копытом, и через минуту они уже скрылись вдали. Дитзи продолжала стоять и безысходно смотреть на пустую дорогу. Она поглядела на заколоченный дом своей бывшей соседки. Для нее он стал выглядеть так, будто в нем уже годы никто не живет. И серой кобылки вдруг стало страшно, страшно и одиноко. Конечно, одна простая пони по соседству никак не могла бы спасти Дитзи от армии оборотней. Ясно, что дело было не в этом. Если б оборотни хотели либо похитить Дитзи, либо убить — они бы сделали это уже давно. Значит, им не нужно было ни первое, ни второе… тогда что? Дитзи и сама толком не понимала. Она же считала, что они просто издеваются над ней. Каким образом она могла узнать, чего им от нее на самом деле надобно? Для этого нужно было не просто шпионить, а быть настоящим агентом разведки, причем профессионалом, каким серая пони, конечно же, не была. Лаванда являлась естественным щитом для нее, оплотом последней надежды. Если что случалось, Лаванда была тут как тут и всегда помогала ей во всем. Оборотни, безусловно, это знали. Теперь все изменилась. Оставшиеся в округи соседи Дитзи были не такими приветливыми. И самое главное, их окна не выходили прямо на дом серой кобылки, либо же были достаточно далеко или обзор закрывали деревья и заборы. Если что, они не смогли бы даже и узнать, что и как произошло с Дитзи. И она это прекрасно понимала. Дитзи готовилась к худшему… Простояв одиноко у входа минут десять, медленно и с опаской оглядевшись, серая пегаска зашла в дом, закрыв дверь так, будто за ней идет настоящая война. Еще хорошую минуту она стояла, как будто подпирая дверь и не желая от нее отходить. Самое страшное уже случилось, и она осталась абсолютно одна. Вечер Дитзи провела максимально напряженно, постоянно прислушиваясь к малейшим шорохам и звукам. Но, к счастью, так ничего необычного и не произошло. Следующие дни оставались такими же напряженными. Серая пегаска постоянно опасалась очередного подвоха. Она с дрожью каждый вечер переступала порог своего дома, но так ничего с ней и не происходило. Пони продолжала ночами просто-таки фанатично пописывать свой рассказ. Он стал смыслом всей ее настоящей жизни. В безвыходности вариантов и как следствие почти полной безысходности. Легкое, незначительное утешение, отдушина будущих событий. Дитзи на это надеялась…***
Однажды в почте для доставки у Дитзи оказалось письмо для мэра Понивилля. Серая пегаска изначальна с опаской летела к мэру. В последний раз, когда она видела мэра — это был лишь двойник. И вот, пегаска подлетела к ратуше — месту, где обычно находилась мэр в рабочее время, и зашла внутрь. Никого не было видно, хоть на улице и стояла жаркая погода. По плану у пегасов был зной. Дождя не было уже, наверное, с неделю. И, тем не менее, внутри Ратуши было необычайно прохладно, как будто это была не ратуша, а каменный замок, находящийся глубоко под землей. Серя пегаска слегка прикрикнула: — Эгей? Есть тут кто-нибудь? В ответ пони лишь услышала легкое эхо своих слов. — Миссис мэр, вы тут? — с беспристрастием почтальона вопрошала она вглубь пустого большого помещения, будучи почти абсолютно уверенной, что к ней выйдет в лучшем случае перевоплощенный оборотень. Но так никто и не появился. Дитзи прошла чуть вперед, огляделась. Холодное помещение отдавало какой-то неприязнью и даже отчужденностью. Вдруг в другом конце помещения появился чей-то силуэт. Он был в темноте, и пони не могла разобрать, кто это. Он стал приближаться, не торопясь и ничего не говоря. — Здравствуйте, — поприветствовала Дитзи незнакомую фигуру в темноте. Ничего в ответ не последовало. Серая кобылка была уже готова ко всему. Она не сильно боялась, но ощущение на душе у пони стало неприятным. В горле сдавливало, а копыта начинали снова за свое привычное в последнее время подрагивание. — Извините, что я без приглашения, — боязливо продолжала речь серая пони. — Но у меня посылка для мэра, то есть… это письмо. Да, у меня письмо для мэра. Силуэт вышел на освещаемый центр зала, и им оказался один из работников мэра — некий плохо знакомый Дитзи жеребец. — Мэр сейчас подойдет, — наконец, ответил он монотонно. — Ожидайте. Серая пегаска подозрительно осматривала жеребца, который встал недалеко от главного входа и лишь изредка поглядывал каким-то недовольным взглядом на нее. Она подошла чуть ближе к нему, как бы просто так, а сама не прекращала его изучать. Она полагала, что он такой же оборотень, но почему-то никак не могла своим чутьем это определить. Когда он снова поворачивался к ней, серая пони стесненно улыбалась, пытаясь выглядеть безразлично, но потом, когда он отворачивался, тут же возвращала серьезный вид и продолжала пытаться выяснить его истинную природу. Наконец, позади послышались шаги. Дитзи обернулась и увидела мэра, которая деловито, как и обычно подходила к ней. — Здравствуйте. Вам письмо, — первой заговорила серая кобылка. — Да? — слегка удивилась мэр. — Очень интересно. Давайте его сюда. Дитзи передала письмо и когда мэр расписывалась за него, серая пони решила поинтересоваться: — Извините, что отвлекаю, но вы не могли бы проверить по своим данным, где я проживаю? — сказала она, и прекрасно понимая абсурдность вопроса со стороны, постаралась несколько мило улыбнуться. — Что, простите? — отвлеклась мэр, расписавшись. — Я хотела бы, — продолжила серая кобылка слегка напряженно. — Узнать… мой точный адрес проживания… Это возможно? Мэр с удивлением уставилась на почтальонку: — Вы хотите сказать, что не знаете, где сами живете?! — Нет, не совсем. Я бы просто хотела узнать официальные сведения. — Но зачем это нужно? Послушайте, Дерпи, да?.. — Дитзи Ду! — Правда? — повторно изумилась мэр. — Вы задаете какие-то абсурдные вопросы? Зачем вам это нужно? — Ой, — вздохнула серая пони. — Я прекрасно знаю, где лично я живу. Но некоторые пони утверждают совершенно обратное, — стала недовольно объяснять пегаска. — Я получила письмо, адресованное мне… Ну, не совсем… Нет, все верно. Оно было адресовано мне, да! И там был совершенно другой адрес, понимаете? Вот поэтому я и хотела бы узнать официальные сведения о моем месте жительства, если это не трудно?.. — Дерпи, Дерпи… Сейчас вспомню, — с лицемерным выражением морды мэр принялась напоказ что-то вспоминать. — Что-то не припомню твоего переезда… Не подскажите мне… — обратилась она к своему помощнику. — Дерпи переезжала когда-нибудь? — Дитзи Ду! — сквозь зубы проворчала серая кобылка. — Что вы сказали? — переспросила деловито мэр, повернувшись к Дитзи. Дитзи пристально посмотрела на нее, и ей как будто показалось, что в глазах у мэра вроде как блеснул некий странный темноватый оттенок. Это могло просто почудиться серой пони, но одновременно с этим вдруг проснулось и ее чутье. Пегаска, наконец, пришла к своему выводу — они точно оборотни. Плохие ожидания подтвердились. — Ничего, — безрадостно выдавила из себя серая пони. — Вы знаете, — начал свою игру помощник мэра. — Я помню, эта пони как-то переезжала, но было это давно и искать эти сведения придется долго. — Ничего страшного, — пояснила мэр. — Если этого очень требует наш уважаемый почтальон, мы можем и перепроверить. — Было это где-то полтора года назад, — продолжил помощник. — Я могу сейчас пойти и отыскать записи об этом, но я точно помню, что Дерпи уже давно проживает с доктором Хувзом. Сейчас, одну минутку… — В одном доме? — выкрикнула вдруг Дитзи. — М-м, да, в одном, конечно, — ответил слегка удивленно помощник. — Спасибо вам, дорогие об… работники, — с вызовом остановила она помощника. — Не трудитесь, мне достаточно и этой информации. — Вы уверены? — как бы с непониманием происходящего переспросила мэр. — О да, я в этом уверена, — ответила Дитзи и собралась уходить, но приостановилась и снова взглянула на них, желая что-то сказать. Мэр вместе с помощником вопросительно смотрели на серую кобылку. Но Дитзи лишь слегка нахмурилась и, ничего не продолжив, пошла на выход. — Да, я вспомнил, — услышала, еще не успев выйти, серая пони речь помощника мэра. — Как раз вы мне велели внести последние правки по всем, кто переселился за последнее время… как звали ту пони, кажется Лаванда. Да, верно, сейчас я этим и займусь. Дитзи услышала это и в сердцах еще раз не смогла себе простить, что Лаванда переехала. Ей уже начинало казаться, что и переезд ее верной подруги тоже дело копыт оборотней. Но как она могла знать? Пегаска вылетела из помещения. «Полтора года, полтора года… — твердила она у себя в уме. — Это ужас! Это просто кошмар! Но, может, они мне специально соврали, ведь полтора года назад все было совершенно тихо… Их появления стали заметны снова от силы полгода назад… Как же так?.. Наверно соврали», — заключила Дитзи и полетела прочь.