Друг... или что-то большее?

Начался очередной хмурый день в его жизни. Крупные капли лениво барабанили по оконной раме. В просторной и, когда-то уютной, квартире царила могильная тишина, не считая стука металлической ложки о стенки чашки. Аваллакʼх сидел за кухонным столом, невидящим взглядом сверля стену напротив. Прошло целых три недели со дня смерти Лары. Она разбилась в автокатастрофе, по вине ее благоверного. За это время, Креван изменился внешне до уродливого сильно. Щеки эльфа впали, лицо осунулось, под глазами пролегли глубокие тени. Некогда чистые, как прозрачный аквамарин, глаза посерели, цвет стал тусклым и блеклым, а на дне этих невзрачных озер покоилась вселенская тоска и грусть. Несмотря на обстоятельства, всю тяжесть вины Лис взвалил на свою совесть. Креван считал, что именно из-за него Лара погибла, но он не имел отношения к этой трагедии. Бывшие жених и невеста не общались с момента расставания и Лара наверняка уже его забыла. Холодно. Аваллакʼх осушил чашку зеленого чая в два глотка и вяло поплелся в комнату. Смятые с ночи простыни, мягко приняли его к себе. Эльф зарылся в темно-красное одеяло, свернувшись в защитную позу эмбриона и заплакал. Почему это происходит с ним? Что в своей жизни он сделал не так? Где повернул не туда? Вопросы без ответов, как улей с пчелами, неустанно звенели в голове. Холод исходил изнутри и поглощал живительное тепло. Было грустно и отвратительно. Он впал в глубочайшую депрессию, фактически умирая морально. На физическую расправу над собой смелости не хватило. Он старался не реветь, старался забыть, но тщетно. Память каждую минуту как будто заново рисовала Её образ: Белые волосы, изумрудные глаза, аккуратный нос, подбородок и о, небеса! Какие же у нее были прелестные скулы… Три недели, эльф не выходил из своей квартиры, а постель покидал только для того, чтоб отдать дань гигиене или на кухню: попить и утолить голод. Три недели он ни разу не видел коллег, фальшивых «друзей». Три недели без социума. В другой ситуации это, возможно, было бы хорошо, но не сейчас. Сам того не желая, эльф погрузился в беспокойную дремоту. Во сне происходил разный бред. Были такие моменты, когда Аваллак’х сам не мог различить грань между сном и реальностью. Он дергался, стонал и ворочался. Из кошмаров его вырвал рев мотоцикла во дворе, который был очень громко слышен из распахнутого окна. На улице уже посветлело и первые лучи солнца обожгли сиянием небосвод. Этот звук он очень хорошо знал. Мотоцикл Эредина. В последнюю их встречу он только о нем и говорил. Почти двести лошадей, сиденья и ручки обтянуты кожей… Лис не обратил на это особого внимания, в конце концов он мог ошибиться и это вовсе не Глас, а например, его сосед. Глухой стук обуви убедил его в том, что это именно Глас. Раздался звонок в дверь. Он был тихим, но в могильной тишине квартиры показался Кревану раскатом грома прямо над головой. Лис попытался выпутаться из одеяла, но свалился на пол. Прозвучал глухой стук острых колен о напольное покрытие. Аваллак’х глухо простонал что-то вроде «D’yable»*, зашлепав босыми стопами, он пошел к двери. Тем временем Бреакк изощрялся над дверным звонком, вымещая на нем не понятно откуда взявшееся раздражение; фыркал и сдувал с лица смоляные пряди, которые назойливо падали ему на глаза. Креван открыл дверь и поднял взгляд уже серых глаз на Эредина. — Ceadmil, Krevan*, — у Гласа было неплохое настроение, впрочем, как и всегда, — Что за выражение лица? Ты за три недели из резвого лиса превратился в не досыпающую улитку? И, кстати, где пропадал? — Слишком много вопросов, Ястреб, — голос Лиса был осипшим и хриплым, — Заходи, раз пришел. Эредин, слегка прищурив светло-нефритовые глаза, шагнул через порог и нагнулся развязывать шнурки на белых кроссовках, которые ярко контрастировали с его черной одеждой. — Выпить есть? — спросил Ястреб, приподняв голову и откинул за плечи волосы. — Да. — Весьма сухой ответ, — проговорил Глас, распрямляясь и смотря на Лиса сверху вниз. — Прости, я не в духе. — Не страшно, лапуля, меня все устраивает. — Хватит скалиться, — буркнул Лис. Эредин, проходя по коридору, с удивлением оглядывал пыльные полки и паутину в углах, коих за все время сколько он здесь бывал в квартире не наблюдалось ни разу. Он вошел на кухню, а там и вовсе впал в минутный шок: на столе крошки, а в углу многочисленные коробки от фаст-фуда. Глас начал издалека: — Ты живешь с кем-то? — Нет, с чего ты взял? — Ты в жизни не ел эту гадость, — он указал на коробки, — и у тебя всегда было чисто. Что случилось? Ястреб подошел вплотную, взял эльфа за подбородок и бесцеремонно повернул сначала влево, а потом вправо. Кревану было все равно, он просто прикрыл глаза и вздохнул. — И к тому же, никогда не выглядел так паршиво, — Бреакк отпустил Лиса и подошел к навесному шкафу, — Вино здесь хранится? — получив в ответ кивок, он уверенно достал оттуда бутылку «Эст-Эста» и два бокала, — Садись и рассказывай. Креван покорно сел, а Глас расположился напротив. — Ну? — Лара… Эредин запрокинул голову и громко застонал. — Опять эта Доррен! Она тебе всю жизнь портит, Лис! В глазах Аваллак’ха вспыхнули молнии в ответ на это высказывание и они приобрели оттенок грозового неба. — Ястреб… Лара погибла, — Креван хотел было закричать, но вовремя взял себя в руки. Эредин резко помрачнел и задумался, а спустя пару минут тихо изрек: — Прости… Я не знал, — он разлил по бокалам вино, — Я спрошу, позволишь? Ты знаешь, как это произошло? Креван тяжело сглотнул и прикрыл глаза. — Да, я знаю, к-как это произошло, — голос эльфа дрожал, казалось, каждое слово отдается ему физической болью, — Они сорвались с недостроенного моста… Эредин прервал его: — Они? Кто был с Ларой? — Её… жених. — Выпей, — Глас пододвинул к нему бокал с вишневого цвета жидкостью. Лис послушно пригубил и поставил кубок на стол. Помолчали. — Погоди, ты, кажется, рассказывал что-то о её новом женихе… Крегеранн? — Крегеннан. И, прошу, Эредин, давай не будем о нем… — А-а, я вспомнил! Этот отвратительный паренек-dh’oine*! Пересекались с ним пару раз. Омерзительный тип. Горько усмехнувшись, Эспане осушил бокал и сказал: — Эредин, правда, давай не будем. О мертвых либо хорошо, либо никак. Тем более, я его не виню. — Кто был за рулем? — Крегеннан. — Лис, я, конечно, знал, что ты с приветом, но не до такой же степени! Кого же ты тогда винишь? Креван не ответил. — Ладно… Слушай, ты действительно не выходил из квартиры все это время? То есть, ты общался только с диспетчерами доставки пиццы? — Ну, получается так. — Сожалею. Дальнейшие разговоры шли на другие темы. Разговорами, конечно, это было трудно назвать, так как вещал только Эредин, а Аваллак’х, в свою очередь, сидел с кислой миной. — …Вот так этот случай с твоим Карькой и закончился, — слегка захмелевший Глас сквозь смех рассказывал очередную историю из жизни, а более пьяный Лис грустным взглядом сверлил свои длиннопалые ладони. — Ястреб, не пойми меня неправильно, но я бы хотел посидеть в тишине. То есть, мне нужно твое присутствие, а говорить я не хочу. Пожалуйста, давай помолчим… — Как скажешь, лапуля. — Эредин по-доброму улыбнулся. — Да не называй ты меня так! — Лис покраснел от злости (или от смущения). Молчание густым и вязким туманом окутало кухню. В тишине эльфы выпили, обменялись парой взглядов. Креван через некоторое время снова уставился на свои кисти. Он резко вспомнил, что снилось ему днем. А снилась та самая авария. Собственными глазами он видел исказивший лицо Лары страх, а через секунду уже окровавленное и изуродованное тело. И он ничего не мог сделать, только беззвучно кричать и молить о том, чтобы это закончилось. В глазах и в носу сильно защипало, навернулись слезы. Лис закрыл лицо руками и заплакал. Ястреб сначала ничего не заметил, но, услышав очередной всхлип, воззрился на Кревана. Он легонько пихнул его в локоть, перегнувшись через стол. — Эй… Креван, ты чего? Но Лис не слышал его. Он сейчас находился в своем маленьком мирке боли, которая липкими щупальцами обвивала его разум. Эредин встал со своего места и, обойдя стол, сел рядом с Аваллак’хом. — Ну не реви ты, слышь… Это не помогало. Тело Лиса содрогалось, его будто бы били током. Ястреб робко и неуверенно обнял того за плечи и прижал к своей груди. Креван не сопротивлялся, но и руки от лица не отнял. Эредин не умел успокаивать, поэтому он лишь неумело водил ладонями по напряженной спине и лопаткам. Лис что-то неразборчиво и лихорадочно шептал сквозь слезы. Можно было разобрать только «почему» и «Эредин».  — Я не знаю почему, Креван, — Ястреб говорил тихо, едва ли не шепотом, — Но я знаю то, что она не стоит твоих слез. Лис отстранился, приготовившись слушать захмелевшего друга.  — Да, пусть это банально, но она бросила тебя за неделю до помолвки. И кого она предпочла тебе? Человека! Который, заметь, был не лучше тебя, даже хуже. Он был богаче и все! Гласа заносило. Он видел град слез, стекающих по острым скулам Кревана. Внезапно он вспыхнул и чуть ли не со всей силы зарядил Лису хорошую пощечину с криком: — Да очнись же ты! Эспане рефлекторно схватился за щеку и немного помассировал ее длинными пальцами. Эредин все еще смотрел на него зелеными глазами, в которых явно читалось ошеломление. Он как будто не понял, что сделал только что. Но это длилось недолго. Спустя секунду удивление сменилось смущением и чувством вины. — Прости. Только это и смог выдавить из себя Бреакк. Лис обернулся, глаза его были сухими, но в них все еще туманом лежала грусть. Порыв. Эредин резко подался вперед и впился в тонкие губы Кревана своими. Эспане рефлекторно рванулся и тут же обмяк. Прикрыл глаза и расслабился в сильных руках. Отсутствие ответа на поцелуй Глас посчитал, как согласие и немного углубил поцелуй. На этот раз Лис ответил: легко, почти невесомо. Креван чуть отстранился и еле слышно спросил: — Зачем, Ястреб? Глас ответил также, шепотом: — Тебе нужно расслабиться. «D’yable»* - дьявол Ceadmil, Krevan* - Привет, Креван dh’oine* - человек