синяки на шее...

..... Тук-тук… ..... Тук-тук… ..... — Как же… так?       Он не знал. Нет, скорее не понимал, что все может обернуться именно так… Как же он — Великий Леви Аккерман, гроза титанов — смог настолько опуститься…       Теперь уже ничего не изменить. Он умрет. Точно умрет.       Лежа в одних трусах он тихо всхлипывал. Эрену непривычно видеть капрала таким. Обычно он сам избивал его до полусмерти, но теперь время поменяться ролями… — Ах… Как же… — буквально простонал безумец Йегер. — Приятно…        Руки у Леви были туго перевязаны ремнями, как и ноги. Из-под ремней выглядывали темно-синие, где-то даже фиолетовые, синяки. Ярко розовые губы на фоне бледной кожи тихо кровоточат. Струйка алой крови стекает по подбородку, опускается на длинную, тонкую, аппетитную шею и становится черной. Ему больно. Очень больно. - Капрал, почему вы не плачете? - спросил Эрен, подавляя безумный смех. - Вы стараетесь удерживать свое каменное лицо даже сейчас?        Он не ответил. Он понимал, что если скажет хоть слово - кадет его убьет. Но он не ожидал... - Как же меня раздражает ваше молчание и равнодушное лицо... - прорычал безумец. - Хах, но мы быстро это исправим...       На злобное и озадаченное лицо наползла безумная улыбка. "Это конец..." - подумал Аккерман.       Холодный каменный пол обжигал, но Леви уже ничего не чувствовал. Абсолютно. Кто же знал, что Эрен убьет его в своей же камере... Пот стекает с висков, перемешиваясь с кровью. Соски выпирают от холода.        Развернувшись только на носках, Йегер пошел к углу камеры, где лежала униформа капрала. Раскидав одежду, Эрен обнаружил два лезвия. ..... Тук-тук… ..... Тук-тук… ..... "Конец..."       Кадет перестал сдерживать смех. Он безумен. Он пережил многое: от смерти матери, до каждодневного избиения себя капралом, что уже вошло в обыденность. Стоило ожидать, что даже у такого стойкого бойца как Эрен Йегер скоро сдадут нервы... Ну ладно, поревет, поревет - и достаточно, но после смерти его девушки Микасы у парня вовсе шарики за ролики заехали... - Что-ж, капрал, - начал "подводить итоги" военный. - вам уже наверняка больно смотреть, как я из кожи вон лезу и пытаюсь вас развеселить одними кулаками. Так давайте же приступим к физиотерапии...       Капрал закрыл глаза, дабы не видеть приближающегося Эрена. Он идет тихим, прогулочным шагом, будто издеваясь над Аккерманом, при этом злобно ухмыляясь. Почему-то пол стал холоднее, а синяки на руках и ногах начали все больше болеть.       Изначально, капрал хотел сам идти издеваться над Йегером, даже вопреки запрету Смита. Но видимо это судьба сыграла с ним злую шутку...       Ноги мучителя соприкоснулись с телом Леви, лежащего на полу в позе зародыша. Ноги он поджал к груди, прикрывая торс. Он зажмурил глаза, ожидая удара, но пока что ничего не происходило - Эрен пялился на его шею, и было бы не удивительно, если бы там образовалась дыра только от его прожигающего взгляда.       Оба молчат. Улыбка с лица обезумевшего давно пропала и остался лишь внимательный взгляд. Наконец, тот очнулся: тихий всхлип Леви будто бы пробудил его. Лезвие аккуратно скользнуло по бедру, кое-как соприкасаясь. При каждом прикосновении Аккерман вздрагивал то ли от холода, то ли от накатившего страха смерти. - Прошу... - шепотом обратился капрал к кадету. - Не делай этого, Эрен...       Псих ничего не ответил, но через секунду оружие все же перестало щекотать мягкие округлые ягодицы. "Неужели..." - подумал пострадавший. - "Неужели все было так просто...". Расслабив ноги, он попытался их немного вытянуть, но...       В бедре раздалась сильная режущая боль и капрал резко распахнул веки. Его взгляд пал на лужу крови, что образовалась под его задницей (да простит Яныча бог (сорян за испорченную атмосферу), но какое другое название есть у попки?), а затем - на истекающее этой самой кровью бедро, откуда торчало УМП.       Леви вскрикнул. Он не впервые видит свою кровь, но осознание того, что сейчас это же лезвие будет через некоторое время торчать точно также из его головы, пугало. Нет, не так... устрашало? Тянуло? Просто издевалось? Капрал не мог описать ощущение наступающей смерти в виде его же ученика...       Аккерман планировал умереть тогда, когда его "дурная" слава полностью исчезнет и в истории останется его отпечаток как самого умелого убийцы титанов. Либо, когда закончится вся эта война, он совершит самоубийство - чем ему еще будет заняться? Но не от чужих рук, ни за что...        Видя испуг в глазах брюнета, Йегер опять натянул ту мерзкую улыбку и будто пропел: - Да, капрал: каменного лица больше нет, но и это не то, что я хотел...        Эрен резко дернул рукой и буквально вырвал оружие из плоти. За лезвием потянулась густая, тянучая, липкая, чуть ли не черная кровь. Положив его аккуратно на пол, Эрен рывком дернул капрала на себя так, что бы его руки смогли ухватиться за шею и повиснуть на ней, и прижал того к такой же холодной стене, как и пол.       Леви испуганно раскрыл серые железные глаза и вновь посмотрел на бедро. Эрен нахмурился и наклонился к шее с аппетитно выпирающим кадыком. Лаская холодным дыханием, Эрен аккуратно вобрал мочку уха в рот. Будоражащее чувство и эйфория от происходящего побежала вниз по спине, отдаваясь тянущим чувством где-то внизу живота.       Запахло металлом. Леви чувствовал, как по ноге стекал буквально водопад из ало-черной тягучей жижи. Он не мог точно сказать об размере раны, ведь видел ее только мимолетом. Но было такое чувство, что с каждой секундой рана становилась все больше и больше.       Эрен оторвался от облизывания мочки и спустился ближе к шее. Вдруг, его дыхание, что двигалось все ниже и ниже, остановилось на одной точке. Немного помедлив, Йегер тихонько облизнул кожу и присосался к ней, вызывая тихий стон, чуть ли не рык из уст Аккермана. То прикусывая, то мягко и нежно облизывая кожу. Трудно было представить, что ты буквально минуту назад был на волосок от смерти...       Леви перестал сдерживать эмоции и активно начал стонать и извиваться, словно гадюка. Ему было все равно: услышат или нет, умрет он или будет жив. Он никогда раньше не чувствовал такого кайфа.       Все больше новых засосов появлялись на худой шее. Ало-красные, темно-фиолетовые, желтые с зеленоватым оттенком синяки выделялись на бледной, капральской коже. В глубине души он уже давно высушен досуха, но сейчас - показал настоящего себя. Пять, нет! Шесть! Постой, Эрен... Семь пятен уже!       Но вдруг Йегер с довольной ухмылкой отстранился. Оглядев вспотевшего, красного от возбуждения начальника Эрен тихо хмыкнул. Аккерман спустился по каменной, пыльной стене на пол и только хотел закрыть глаза, как только заметил в лице кадета безумные нотки. Эйфория быстро сменилась страхом.       Зеленоглазый поднял с пола УМП и начал рассматривать его окровавленное лезвие, затем БЫСТРО и неожиданно вонзил его ровно между глаз капрала. Из серых глаз крупными каплями потекли слезы. У тебя для меня больше ничего нет... От тебя до меня сотни световых лет... У тебя от меня синяки на шее У меня от тебя синяки в душе...