Heartlines

Oh the river, oh the river, itʼs running free. And oh the joy, oh the joy it brings to me. But I know itʼll have to drown me, Before I can breathe easy. © Florence + the Machine — Heartlines

Всю дорогу назад они едут в тишине. Молли гадает, действительно ли между ними промелькнула искра, или это опять разыгралось ее не в меру бурное воображение. Противник любых сантиментов Шерлок наверняка не заметил ничего такого. Всего лишь закат, поле и скучная Молли Хупер. «Прекрати себя накручивать, — приказывает себе Молли. — Лучше возьми, и проверь. Если не повезёт, просто переживешь еще одно маленькое унижение от Шерлока Холмса. Подумаешь, тебе не привыкать». Кэб останавливается у ее подъезда, и Молли как раз набирается храбрости. — Не хочешь выпить чашку кофе? «Черный, две ложки сахара», — ответил он, когда Молли в первый и последний раз попыталась пригласить его на свидание много лет назад. — Разве тебе не нужно вставать на пробежку в пять утра? — насмешливо спрашивает Шерлок. — Не волнуйся, я не просплю. Тем более завтра у меня выходной. Шерлок расплачивается и выходит из кэба. Руки опять постыдно дрожат, когда Молли достает две аккуратные кофейные чашки — фиолетовую и голубую. (Она говорила, что неравнодушна к ярким цветам?) Шерлок сидит в кресле в гостиной, лениво вытянув ноги и откинувшись на спинку. Уставший Чеширский кот — Молли с трудом подавляет желание погладить его по голове. — Держи, — вместо этого она протягивает ему чашку с дымящимся напитком, а сама садится на диван напротив. Молли предпочитает не очень крепкий и сладкий кофе — в Бартсе Шерлок всегда морщился от такого, молча отставляя кружку. Но дома у Молли настоящая кенийская арабика в зернах и специально для него она заваривает напиток покрепче. Шерлок потягивает кофе мелкими глотками с явным удовольствием на лице. В комнате повисает тишина, но на этот раз она не неловкая, а какая-то… уютная. Домашняя. Шерлок вовсе не кажется чужеродным элементом в ее гостиной. Молли прикрывает глаза, позволяя себе погрузиться в фантазию, что это самый обычный вечер, рутина. Слишком прекрасная, чтобы быть правдой. — Зачем мы ездили на тот участок, Шерлок? — Ну, мне надо было кое-что проверить. Молли усмехается. — Это как в прошлый раз, да? Тогда ты таким образом благодарил меня, а сейчас пытаешься извиниться. — Молли, ты, как обычно, очень проницательна. Шерлок едва заметно улыбается и смотрит на нее поверх дымящейся чашки — странно, но между ними всегда возникают стены. Чаще в виде эфемерного дыма и недопонимания, но иногда и более осязаемые. Например, женщина на холодном столе в Бартсе, которую Шерлок опознает по родинкам на бедрах. Молли ставит опустевшую чашку на стол. Сердце бьется учащенно, наполняя кровь ненужным адреналином — не стоило пить такой крепкий кофе. — Помнишь, ты сказал, что сделаешь для меня все, что угодно? Шерлок отпивает очередной глоток и уверенно кивает: — Да, конечно. — Говорят, когда долго о чем-то мечтаешь, грезишь годами и все-таки получаешь, реальность может даже разочаровать. Мечта теряет свою привлекательность и ты двигаешься дальше, к новым целям. Молли замолкает, вдруг понимая, о чем просит его. И как это выглядит со стороны. Какая же ты идиотка. Шерлок секунду смотрит на нее удивленно, но затем в его взгляде отражается понимание. Он медленно ставит чашку на стол рядом с ее. Молли сидит, вцепившись руками в коленки и кусая губы, готовясь к публичной казни. — Я правильно понимаю, что ты хочешь… Умирать, так с музыкой, решает за Молли ее подсознание. — Да, ты все правильно понимаешь. Не думаю, что для тебя это будет сложнее того выдуманного признания. Знаешь, как пластырь сорвать. Раз, и все. Шерлок молчит, а по его глазам ничего невозможно прочитать. Щеки Молли отчаянно краснеют. Она поднимается с дивана, собираясь извиниться, списать идиотское поведение на недосып, передоз кофеина и лунное затмение. А потом выпроводить Шерлока и утопиться в ванной. Но все это сделать она не успевает, потому что оказывается в жестких мужских объятиях. Сердце ухает куда-то в пятки, а все тело становится легким, словно перышко. «Завтра, когда ты проснешься в пустой постели, ты пожалеешь об этом», — обреченно вздыхает внутренний голос и исчезает. Исчезает ее гостиная, книжный шкаф с полным собранием Чехова, мягкий ковер, стены и потолок. Она парит в невесомости, удерживаемая только парой сильных рук. Ей плевать на его мотивы и то, что утро действительно безжалостно все разрушит. Молли Хупер давно привыкла наслаждаться крупицами, которые дарит настоящее. Она не замечает, как они оказываются в спальне, пока не ощущает под спиной мягкий матрас. Молли спешит, но Шерлок перехватывает ее руки. Он обстоятелен и методичен — совсем как когда раскручивает очередное запутанное дело. Без труда находит слабые точки, сцеловывает улики восторга, разгадывает и раскладывает ее, беззащитную под его ласками. Шерлоку Молли ни за что не позволит быть сзади. Она старается даже не моргать, вглядываясь в полумраке в его лицо. Ловит языком капельку пота над его верхней губой, запоминает терпкий запах кожи, чертит пальцами узоры на напряженной спине. Все ее тело сплошной оголенный нерв, натянутая струна скрипки. Они двигаются в унисон в темноте комнате на несколько мгновений становясь одним целым. Стен больше нет. Когда мир перестает раскачиваться и обретает привычные границы, Молли переворачивается на бок. Шерлок смотрит в потолок, так же как и она пытаясь унять сбившийся пульс. Молли переплетает их пальцы в наивной надежде, что этот импровизированный якорь сможет удержать его. Засыпают они, так и не сказав друг другу ни слова. *** Ее будит яркий солнечный свет. Молли резко садится на кровати, пытаясь вспомнить, какой сегодня день недели и почему вдруг на часах восемь, а не привычные пять утра. Воспоминания накатывают лавиной, и Молли прижимает ладонь к губам, оглядываясь на другую сторону кровати — пустую и холодную. Конечно же, он ушел, ведь уговор был про одну ночь. Что же ты теперь будешь делать, идиотка несчастная? К горлу уже подступает комок отчаяния, когда из кухни доносится звон посуды. Молли замирает, запрещая себе надеется. А вдруг это, к примеру, землетрясение? Соседская кошка? Но на кухне явно кто-то есть. Молли все же поднимается с кровати, собираясь накинуть на плечи любимый халат, но не обнаруживает его на привычном месте. Зато на спинке стула висит мужская рубашка и пиджак, брюки аккуратно сложены рядом. Молли точно помнит, что вчера все эти предметы падали на пол бесформенными тряпками. Свою собственную одежду она обнаруживает развешенной в шкафу. Шерлок даже убрал в ящик комода ее белье. Фрик, права была Доннован. Молли усилием воли подавляет желание надеть его рубашку (слишком банально, тем более Шерлок явно не любит мятые вещи) и кутается в простыню. Она осторожно ступает босыми ногами по холодному полу. Путь от спальни до кухни равен всего пяти шагам, которые кажутся километрами. — Вчера ты утверждала, что стала жаворонком. Что-то не похоже, — Шерлок ловко орудует на ее кухне, занятый приготовлением завтрака. Его волосы еще влажные после душа, а халат сидит идеально — она угадала с размером. Чувства Молли в полнейшем смятении и спрашивает она совсем не то, что хотела бы узнать на самом деле. — Ты умеешь готовить? Шерлок пожимает плечами. — Это намного проще органической химии, поимки преступников и еще кучи вещей, которые я знаю. Талантливый человек талантлив во всем, ну конечно. — Шерлок, знаешь, ты не обязан. То есть… — Молли на мгновение прикрывает глаза, собираясь с мыслями. — Я хочу сказать, ты и так уже сделал даже больше, чем я просила. Шерлок переворачивает скворчащий на сковородке бекон. — «Как пластырь оторвать», да, я помню твое меткое сравнение. Прости, не хочу тебя расстраивать, но «отрывать пластырь» теперь придется часто. Надеюсь, ты не против и «реальность тебя не разочаровала», — с долей иронии повторяет он ее вчерашние слова. Молли моргает. — И это значит что, конкретно? Шерлок отправляет бекон по тарелкам на столе и опирается руками на разделяющую их кухонную тумбу. Как раз здесь Молли рыдала в тот самый день. — Молли, рассмотрим факты. Вчера я просто так потратил два часа на поездку за город, лишь бы найти повод задержать тебя. Кстати, если тебе интересно, пока мы катались, Лестрейд уже обыскивал офис заказчика убийства. Потом мы переспали, а сейчас я готовлю тебе завтрак в халате, который, судя по всему, ты покупала для меня — Тому он бы был велик в плечах. Теперь попробуй использовать дедукцию. Ждать, что Шерлок Холмс может ответить одним простым предложением из трех слов, конечно, бесполезно. Молли недоверчиво смотрит в его искрящиеся смехом глаза, боясь поверить. Этого просто не может быть. Шерлок вздыхает, в миг становясь серьезным. — Все эти годы я отталкивал тебя и должен извиниться. У меня было несколько рациональных, на мой взгляд, причин. Во-первых, в силу моей профессии, все близкие мне люди рано или поздно оказываются под ударом. Но Джон хотя бы бывший военный, а Майкрофту подчиняется вся внешняя разведка. Во-вторых, я считал, что сантименты, — Шерлок делает паузу и поправляется, — что любовь мешает. Я ограждал себя от нее. Но после всего произошедшего я понял, как многое потерял. И больше терять не хочу, Молли. Молли до боли в пальцах стискивает край простыни. Ей кажется, что она с размаху нырнула в глубокую воду, потому что в груди нестерпимо жжет и нечем дышать. Шерлок обходит разделяющую их преграду, сжимает ладонями ее обнаженные плечи. — Ну же, скажи что-нибудь. Молли наконец делает судорожный вдох. — Я уже все тебе сказала тогда, по телефону. — Ты могла бы повторить, теперь без свидетелей. На этот раз Молли улыбается и крепко обнимает его за шею, шепчет в ключицу. — Ты первый. And thereʼs fantasy, thereʼs fallacy, thereʼs tumbling stone. Echoes of a city thatʼs long overgrown. Your heart is the only place that I call home.